«Это высоко мотивированная политическая история». Илья Новиков рассказал NM о деле Вячеслава Платона
16 мин.

«Это высоко мотивированная политическая история». Илья Новиков рассказал NM о деле Вячеслава Платона


В деле бизнесмена Вячеслава Платона — важная новость. Апелляционный суд Киева признал незаконным решение Печерского суда украинской столицы, отказавшего адвокатам Платона в обжаловании его экстрадиции. Основанием для этого послужило то, что обжалование экстрадиции рассматривалось в отсутствие бизнесмена. Один из адвокатов Платона ИЛЬЯ НОВИКОВ считает решение Апелляционного суда фактическим признанием незаконности самой эстрадиции своего подзащитного в Молдову. В интервью NM он рассказал и о других нарушениях в этом деле, и об их возможных последствиях для Молдовы и Украины.

Решение Апелляционного суда принято 30 ноября. Но известно о нем стало 7 декабря после публикации документа агентством «Омега». В нем говорится: «Постановление следственного судьи Печерского районного суда г. Киева от 21.10.2016 года, которым отказано в удовлетворении жалоб адвоката, […] поданных в интересах Платона Вячеслава Николаевича, на решение от 29.08.2016 года о выдаче (экстрадиции) Платона Вячеслава Николаевича Республике Молдова […] отменить». Также суд утвердил новое постановление, которым решил назначить новое судебное рассмотрение жалобы адвокатов Платона следственным судьей Печерского районного суда Киева. Постановление Апелляционного суда обжалованию не подлежит. 

Илья Новиков написал на своей странице в Facebook о решении суда: «Чтобы не было нездоровых сенсаций. Решение Апелляционного суда Киева само по себе не отменяет экстрадицию Вячеслав Платона в Молдову, но устанавливает, что отказ суда в жалобе на эту экстрадицию в отсутствие самого Платона в судебном заседании — незаконный по определению. Что полностью соответствует нормальному порядку «сперва провести все суды — и только потом выдавать». Жалоба будет рассмотрена по новой, и ГПУ отправляется искать пятый угол — как доставить в киевский суд человека, которого они сами выдали Молдове. А над всем этим еще висит декларация ПАСЕ про давление на свидетелей по делу и соучастие в этом органов Украины, и последние сюжеты про уголовное преследование молдавских адвокатов Платона». 

NM задал адвокату дополнительные вопросы об украинской части скандального «дела Платона».

Вы занимаетесь украинской частью дела Платона-Кобалева. Можете прояснить, потому что эта часть самая запутанная. Гражданин он Украины или не гражданин, Украина выдала своего или не своего?

Изначально я занимался украинской частью, поскольку когда Вячеслав был в Киеве, мы еще питали некоторые надежды, что молдавской части этого дела может и не быть, если удастся добиться того, чтобы Украина отказала его выдать. У меня двойной адвокатский статус — я российский гражданин и российский адвокат по своему основному статусу. Кроме того, я имею право практиковать на Украине, как иностранный адвокат, включенный в реестр украинских адвокатов. В Киеве кроме меня работает целая группа адвокатов, они занимаются разными составляющими этой истории. Любая экстрадиция — это наслоение друг на друга разных юридических тематик. Обоснованное обвинение — не обоснованное, правильно поданный запрос — неправильно поданный запрос, гражданство есть или его нет. Я должен был заниматься небольшим кусочком этой кухни. До экстрадиции успел один раз встретиться с Вячеславом Платоном, поговорить с ним — 29 августа в СИЗО.

Это было в день, когда его выдали Молдове?

Да. Я приехал в Киев, мы встретились с женой Вячеслава Евгенией, оформили соглашение, встретились с адвокатами, обсудили тактику, зашли к нему в СИЗО, побеседовали, расписали на два следующих месяца порядок наших действий, потому что было понятно, что, соблюдая, даже в очень быстром темпе, все необходимые процедуры, раньше чем через два месяца Украина его выдать не сможет.

Так вы полагали.

Так мы полагали. Собственно, по закону это так и есть. Потом мы вышли за дверь. Нас еще немножко поторопили, что, дескать, время заканчивается, выходите. Вышли за дверь, а нам навстречу прошли какие-то люди, в которых уже потом, задним числом, мы опознали прокуроров из экстрадиционного отдела.

То, что было дальше, мы тоже узнали постфактум. А было следующее. Эти прокуроры вручили Вячеславу постановление об экстрадиции, подписанное заместителем генпрокурора Украины тем же 29 числом. Сказали, что он имеет право в течение 10 суток подать жалобу в суд. Прокуроры вышли, зашли сотрудники Службы безопасности Украины (СБУ), надели на него наручники, посадили в микроавтобус. Мы видели, как этот автобус выезжал из ворот, и даже была мысль, что это его везут. Вячеслава привезли в аэропорт «Жуляны», и уже через несколько часов он был в Кишиневе.

Сейчас уже знаем, что его доставили в Молдову чартером. Шестиместный джет, в который Платона завели в наручниках и где его ждали трое молдавских полицейских. МВД Молдовы утверждает, что они зафрахтовали его официально по соображениям безопасности. Мы подали запросы на этот счет, но ответов пока нет. Это заставляет заподозрить, что с фрахтом не все в порядке — возможно, его просто не было, самолет прилетел «по звонку». Ведь в бюджет МВД такие расходы не заложены и провести оплату правильно и в сжатые сроки им было бы трудно. Если так, это прямо показывает, что эта экстрадиция — не обычное уголовное дело, там было вмешательство какого-то частного и богатого лица, которое заинтересовано в аресте Платона и может позволить себе прислать за ним самолет.

Если окажется, что МВД Молдовы действительно официально наняло самолет на рейс 29 августа, это на самом деле еще хуже для них. Потому что прямо доказывает преступный сговор на высшем уровне украинских и молдавских госструктур. Генпрокуратура Украины еще может сделать вид, что они не знали, что СБУ отошлет его в тот же вечер, не дождавшись суда, что это ошибка. Но чтобы организовать чартер, нужно несколько часов. Откуда в Молдове могли заранее знать, что Украина нарушит собственный закон и без суда выдаст Платона?

Такая исключительная быстрота и исключительная координация действий между украинской и молдавской сторонами говорят о том, что это не обычная, рутинная экстрадиция, а высоко мотивированная политическая история. Потому что одна сторона может по каким-то своим причинам что-то нарушить. Но когда две стороны наперегонки поперек всех законов, что молдавских, что украинских, гонят эту экстрадицию, значит, в этой истории есть какой-то обоюдный интерес. 

И поскольку Украине Вячеслав не был как-то интересен, во всяком случае она не продемонстрировала к нему своего интереса, ему не предъявлено никаких обвинений, то мы неизбежно приходим к мысли, что интерес был молдавского происхождения. И дальше начинается уже построение в сторону [зампреда Демпартии Молдовы Владимира] Плахотнюка.

Подытожим. Платону 29 августа вручили решение об экстрадиции, которое он мог обжаловать в течение 10 дней, но через пару часов увезли в Кишинев?

Да, это уже окончательная итоговая бумага, которую в нормальном случае подписывают после того, как пройдены все предварительные процедуры проверок. Например, если человек заявляет, что у него есть гражданство, то, прежде чем двигаться дальше, нужно четко выяснить, что у него этого гражданства нет. В Конституции и в УПК Украины записано, что гражданство не позволяет выдать, независимо от того, что там за обвинения. Если он украинец по паспорту — все, вопрос закрыт. Вот после того как эта финальная бумага прокуратуры подписана, ее еще можно обжаловать в суде.

У него на это было 10 дней, но через час его вывезли?

Более того, после того как эта бумага будет обжалована в суде, и если суд согласится, то возникает возможность обратиться в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) за изданием экстренного приказа о запрете экстрадиции, если есть четкие основания считать, что жизни и здоровью человека что-то угрожает или что к нему могут применить пытки. На эту процедуру мы тоже закладывались. И ею Украина тоже пренебрегла.

С вашей точки зрения, нарушения начались уже с процедур?

Они начались раньше. Тем, что он не смог обжаловать экстрадицию, нарушения закончились, потому что он перестал быть в Украине. А началось все гораздо раньше. Первое, что нужно уточнить, почему он то Кобалев, то Платон. По рождению он, конечно, Вячеслав Платон. Кобалев — это фамилия его второй жены. Более того, он эту фамилию принял в Украине. Может быть, выглядит странно с точки зрения человека, который привык, что у него один паспорт и одно имя, но в среде постсоветских бизнесменов, не только молдавских, иметь пару-тройку паспортов — это, в принципе, нормальная практика. Все так делают.

В Молдове это распространенная практика: у одного человека два-три паспорта разных стран.

Что касается того, когда начались нарушения. На мой взгляд, начались они, конечно, еще в Молдове. С того, что 22 июля был допрошен Илан Шор (бизнесмен, мэр Оргеева. — NM). Он дал показания о том, что Платон участвовал с ним в некой криминальной схеме. После чего Шора немедленно отпустили из СИЗО. В тот же день суд Буюканского района Кишинева принимает решение о заочном аресте Платона, который необходим, чтобы его экстрадировать.

Дальше не очень понятно, каким маршрутом шли документы, мы это еще выясняем. При нормальном обращении в Интерпол, когда неизвестно, где находится человек, вы подаете бумагу, Интерпол ее проверяет и через какое-то время этот человек появляется в красном списке Интерпола. Этот список работает так, что при этом никто специально человека не ищет. Нет такого, что Интерпол издает приказ: «Всем странам немедленно искать у себя такого-то!» 

Просто этот список синхронизирован со списками всех пограничных полиций или пограничных служб, и при попытке пересечь границу, эта фотография появляется на компьютере с красной рамкой. И человека задерживают.

В случае с Платоном было следующее. 25 июля он оказался в базе данных Интерпола, причем, судя по всему, параллельно в общем Интерполе, в общей системе и как-то отдельно его еще закидывали в украинскую систему. Пока это темная история, не утверждаю, что это было именно так, но, судя по скорости, похоже. И в тот же самый день за ним приезжают 20 спецназовцев, его задерживают в Киеве. И, поскольку задерживали его именно для экстрадиции, только по этому запросу, не по каким-то обвинениям украинского происхождения, то тут же встал вопрос о гражданстве. 

У него есть украинский паспорт. В течение суток власти Украины проводят внутреннюю проверку. Пишется справка, которую заверяет соответствующий чиновник МВД, о том, что в архиве, где, по идее, должна была бы лежать его анкета, которая называется форма № 1 и которая должна заполняться при обмене старых советских паспортов на новые украинские, такой формы нет. Из чего этот чиновник делает вывод, что украинский паспорт недействителен. И на этом ставят точку.

Генпрокуратура Украины, которая заведует всей этой историей с экстрадицией, делает вывод, что раз этот конкретный паспорт недействителен, значит, и гражданства у него нет. А это уже очень смелое построение. По украинским законам, гражданином Украины является, в числе прочих категорий, тот, кто получил в советский паспорт надпечатку «гражданин Украины».

Этот штамп ставили в советский паспорт?

Да. Это был переход от советской системы к украинской. Тот, у кого в паспорте есть печать «Гражданин Украины»,  признается украинским гражданином. То есть, получив один раз такой штамп, вы получаете гражданство, которое уже не зависит от того, правильно или неправильно выдали следующий паспорт. Сгорел он у вас или его у вас украли. 

Я решительно везде говорю, что он украинский гражданин, потому что именно так обязано было рассуждать украинское правительство и все структуры. Они обязаны были исходить из того, что раз он об этом заявляет и у него есть паспорт, значит, пока это не опровергнут или не лишат его гражданства, его обязаны считать своим. Поэтому наш тезис о том, что Украина выдала своего гражданина, имеет полную силу. Независимо от того, что они там себе думали, они обязаны были думать иначе.

Насколько большой проблемой для Украины стал факт выдачи своего гражданина или не своего, но без проведения надлежащей проверки? С юридической, с правозащитной точек зрения?

Огромная проблема. Я сейчас защищаю четверых граждан Украины, арестованных в России. И на фоне того, что вы защищаете своих граждан от политического преследования в России, вы своими же руками выдаете такого же гражданина для преследования в Молдову! Пока в Украине эту историю не очень хорошо осознали.

Платон — известный бизнесмен с противоречивым прошлым. В Молдове претензий к нему масса.

Если бы его выдача была совершена в рутинном порядке, без этих самых чрезвычайных совпадений и скоростей, я бы сказал — да, может быть, так, а может быть, и нет. Здесь же мы четко видим, что его, одни говорят,  цинично купили у Украины, а другие говорят как-то помягче. Но факт в том, что его очень спешно и незаконно вытребовали. И понятно, что за этим есть какая-то цель. Не для того, чтобы примерно его наказать, чтобы восторжествовала справедливость, а вот чтобы что-то. Чтобы что? Чтобы он не говорил. А он уже говорит. Как такого человека заткнуть?

Говорит он много.

Поэтому опасения есть. Даже был один сигнал, что с ним может что-то произойти.

Можно подробнее?

Нельзя подробнее, потому что это достаточно конфиденциальная тема. Как российский адвокат, который очень плохо знает местные расклады, я боюсь оказаться слоном в посудной лавке, сказать что-то не то. Вот сейчас скажу что-то, не понимая, что я говорю, а потом это причинит вред клиенту. Но то, что сигнал был, об этом можно говорить. Если вдруг такое случится, то, конечно, для Украины и украинской власти, в том числе и для тех, кто не был лично в этой истории замешан, но политически отвечает за эти решения, может наступить достаточно тяжелая минута. Эта история явно была согласована где-то очень наверху. Без приказа с самого верха такая жесткая координация Службы безопасности Украины, прокуратуры и МВД просто невозможна.

Вы говорите — самый верх, я начинаю сразу думать про президента Украины.

Ну, злые языки прямо говорят, что, поскольку у [президента Украины Петра] Порошенко, якобы есть или был какой-то общий бизнес с Плахотнюком, то это, видимо, оно. Я не буду так говорить, потому что отвечаю за свои слова. У  меня нет конкретной информации о том, что это могло быть так. Но есть общая адвокатская практика, мы примерно знаем, как происходит процесс взаимодействия разных структур, он далеко не всегда гладкий. Чтобы эти шестеренки: Генпрокуратура, суды, СБУ и МВД — крутились синхронно, недостаточно, чтобы начальник одного из них позвонил начальнику другого. Так не бывает, так не работает. Для меня примечательно то, что приказ об экстрадиции подписал не генеральный прокурор, а его заместитель Евгений Енин.

Почему это примечательно? Почему на это следует обратить внимание?

Потому что это допускает, что вопрос решился без личной санкции [генпрокурора Юрия] Луценко. Если бы стояла личная подпись Луценко, это бы значило, что он осознает и несет за это личную и принципиальную ответственность. Так он, конечно, отвечает, как руководитель органа, но мало ли было случаев, когда подчиненные каким-то образом подставили начальника. То, что подставился тот человек, который этот приказ выписал и чьи подчиненные этот приказ отнесли и сделали так, что экстрадиция состоялась до срока обжалования, это уже факт. Этот человек может утверждать, что только подписывал, а за передачу отвечал не он. Но мы имеем дело с вопиющим скандалом и поэтому исходим из того, что кто ставит подпись, тот и отвечает.

Я о нем ничего не знаю и клеветать не буду, но его подпись стоит, значит, мы исходим из того, что он подписывал этот документ, зная о том, что подписывает. В том числе, он должен был бы поинтересоваться бэкграундом и задаться вопросом — что там с гражданством? Потому что там написано, что Молдова просит гражданина Молдовы. Точка. В приказе прямо говорится, что Платон — гражданин Молдовы и что препятствий для его выдачи нет. Хотя гражданство Украины является этим препятствием. Поэтому я не знаю, как в дальнейшем будет маневрировать украинская оппозиция, для которой это, конечно, серьезный повод абсолютно по делу критиковать власть. Я не знаю, как будет маневрировать власть и кто в итоге окажется крайним в этой истории. 

С Савченко была очень похожая история. Дело, наиболее мне памятное из этого набора. Очень похоже, что это еще один такой же сюжет, когда, казалось бы, проведите вы ту же самую экстрадицию, но только за девять месяцев. Бумаги, пусть фальшивые, но более тщательно рисуйте, соблюдите сроки обжалования, и в итоге к вам будет меньше вопросов. Но когда делают впопыхах, под какую-то текущую политическую потребность, не оглядываясь на то, что может быть дальше, то, как правило, возникают такие ситуации.

То, что не было соблюдено право на обжалование…

Это однозначное нарушение. Невозможность обжаловать это настолько священная корова, что можно по пальцам пересчитать, когда суд не признавал нарушения в таких ситуациях.

Ваша цель, как адвоката, что доказать и показать?

Во-первых, цель сохранить ему жизнь, чтобы не было такого, что мы утром приходим в СИЗО, а нам говорят, а вы знаете, он ночью умер. Чтобы было как можно меньше соблазнов для этого. И второе — его освободить. Кстати, он же еще и гражданин России, и пока мы не знаем, что думает Россия о том, что ее гражданина выдали из Украины в Молдову. Возможно, что-нибудь и думает.

Если вернуться к гражданству Платона. Власти Украины говорят, что он не гражданин их страны на том основании, что в архиве нет формы № 1, поэтому паспорт выдан как-то криво.

История пока сводится к тому, что крайним окажется начальник паспортного стола. Там уже написано в пояснительной записке, точнее, в служебной записке по итогам служебной проверки, что, судя по всему, были нарушения в работе паспортного стола.

Начальник паспортного стола жив и здоров?

Дело было в 2002 году. Не знаю. Мы-то, конечно, проверим, но этим должны заниматься не адвокаты. Этим должно было заниматься то ведомство, которое проводило проверку. Прокуратура должна была позаботиться о том, чтобы это сделали другие.

А сам Платон что говорит? Заполнял он форму, не заполнял, менял фамилию?

Заполнял он эту форму. Получил штамп в советский паспорт, и новый украинский паспорт получил совершенно рутинным, стандартным способом. Куда там делась эта форма, мы сейчас не знаем. И неизвестно, узнаем ли в будущем. Вот вы уверены, что у вас в архиве вашего паспортного стола лежат все положенные бумажки? У вас есть уверенность в этом? У меня за себя нет. Платон утверждает, что с его украинским гражданством все в порядке, никакое оно не нарисованное, не украденное.

В этом деле кроме Молдовы и Украины есть еще одна сторона. Американская компания Frontier Solutions практически сразу после его задержания в Киеве прислала письмо на имя генпрокурора Украины с просьбой не выдавать Платона. Дескать, он важный свидетель в деле об украденном в Молдове миллиарде. Вам что-то известно об этой компании, об интересе американцев в этой истории?

Нет, о компании распространяться не буду.

Почему?

Мне о них мало что известно, даже совсем ничего не известно. Это, как я понял, было еще до моего входа в дело.

Возможно.

А по поводу интересов — я разговаривал в Москве с людьми в американском посольстве, и выяснил, что там эту историю знают. У американцев и у европейцев есть такая деятельность в их посольствах: они мониторят соблюдение прав человека в стране пребывания. И американцы нам очень помогали, очень плотно мониторили ситуацию по украинским делам — по Савченко и по другим. И вот они говорят: да, мы знаем эту историю. Я не знаю, как это у них внутренне оформляется — есть какое-то постановление ФБР, условно говоря, или нет такого постановления, но осведомленность есть. И интерес, насколько я могу судить, тоже есть. Потому что не любят американцы коррупцию ни у себя, ни у других. И когда выясняется, что где-то украли миллиард, это им не безразлично .

На какой стадии сейчас «дело Платона» на Украине?

Все ведомства, которые причастны к этой истории, получили адвокатские, а некоторые уже и депутатские запросы на эту тему. Надо понимать, чем с моральной и с политической точек зрения там является вопрос своих граждан. Там и заложники есть, которые в России осуждены или не осуждены, и пленные люди в Донецке, в Луганске. Эта история в Украине резонирует гораздо сильнее, чем в стране, у которой нет такого списка, такого досье на своих похищенных людей. Поэтому в Украине это будет иметь последствия. Вопрос в том, насколько это тактический вопрос, и не столько для нас, сколько для людей, которые к этому причастны. Насколько рано они поймут, что хорошего выхода из этой ситуации нет, и нужно рубить хвосты, сливать подчиненных и отмежевываться от них.

Платон говорил вам, кто на Украине стоял за его ускоренной экстрадицией?

Мы же не знаем этого достоверно, я сейчас скажу что-нибудь, а потом человек подаст в суд. Зачем? Мы знаем, кто подписал — замгенпрокурора Енин. Все вопросы на этой стадии к нему. На следующей стадии — посмотрим.

Что еще не так в этом деле кроме экстрадиционного ареста и стремительной экстрадиции?

Вся история с паспортом. Провели проверку за сутки, 25 августа его арестовали и нашли этот самый паспорт, а 26 уже готова проверка, согласно которой паспорт недействителен.

Паспорт недействителен или нет формы № 1?

Формы нет, следовательно, паспорт недействителен. Вот это «следовательно» — неплохо бы, чтобы его сказал украинский суд в свое время.

Супруга Платона говорила, что на основе этого паспорта он еще два загранпаспорта получил.

Там написано скромно одной фразой, что «следовательно, имеющиеся документы, полученные на его основании, также недействительны». Они все сваливают в одну кучу, хотя этого делать нельзя. Я не хочу бежать впереди паровоза и вдаваться в эти детали. Там есть очевидные направления: эта записка по паспорту, это уязвимое место, грех в нее не ударить.

Объясните.

Мостик от отсутствия формы № 1 к «не является гражданином» очень хлипкий, шаткий и совершенно заведомо построен не теми людьми, которые за это отвечают. Ну вот не отвечает какой-то там мелкий клерк из службы регистрации за вопросы гражданства. То есть уязвимые вещи, куда грех не ударить. Есть вещи менее уязвимые. Например, то, как к нему не пустили жену в СИЗО. Ей выдали разрешение на свидание, она просидела до позднего вечера,  сказали, ну извините, не успели, а на следующий день его увезли.

В Киеве?

Да. Нарушение? Нарушение. Есть смысл его отрабатывать? Да, до какого-то тотального исхода.

Он является еще и российским гражданином. Чисто теоретически, вы как российский адвокат, знающий российское право, можете сказать, что в этом случае может сделать Россия? Может она этим заинтересоваться?

Россия может как минимум прислать  в СИЗО своего консула, чтобы он поинтересовался, как сидит гражданин России. Но Россия этим не злоупотребляет. Поэтому я не буду предвосхищать их реакцию. Будет ли Россия вникать в эту историю по существу, я пока не готов сказать. И будем ли мы настаивать на этом. На Россию в подобных вопросах — вопросах соблюдения прав даже россиян — надежда довольно слабая.

x
x

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: