Для меня этот политический год начался с голодовки муниципальных советников от «Нашей партии». Это была борьба людей против системы. Но лишь в немногих случаях люди одерживали победу. К середине года 713 из 898 мэров и 27 из 32 глав районов написали коллективное послание зарубежным партнерам Молдовы в поддержку власти. Это был финиш борьбы на местах. Демпартия получила контроль над абсолютным большинством районных администраций в стране, и вооруженная до зубов административным ресурсом смело пошла на выборы по выгодной ей смешанной избирательной системе.

Однако одной монополии на административный ресурс для хороших результатов мало. Поэтому еще в начале года, прикрываясь борьбой с российской пропагандой, ДПМ установила монополию на внутреннюю пропаганду. В колонке — как раз об этом: как молдавские специалисты по промывке мозгов избавились от российских конкурентов. Им это удалось: целый год нам денно и нощно промывали мозги. Число фейков на один квадратный телевизионный метр зашкаливало. Чего только стоит один из главных фейков — о фонде Людмилы Козловской «Открытый диалог».

Еще в феврале мы писали, что дома, в Молдове, Европу до сих пор не построили, поэтому стрелочники еще нужны. И предполагали, что «внешних врагов» станут интенсивнее искать уже внутри. И действительно, практически целый год по ТВ крутили сериал про «русских шпионов». Полагаю, готов уже и новый сезон. Запустят его перед выборами.

За последний год Молдова переоделась в тотальную потемкинскую деревню. Дороги становятся лучше, лекарства — доступней, пенсии — больше, а бизнес-климат по своей приятности и вовсе приближается к тропикам. Только сей, а жни хоть зимой: у нас ведь теперь и заснеженные поля колосятся.

И неважно, что новый асфальт можно оторвать голыми руками, пенсии по-прежнему не дотягивают хотя бы до не стыдных, а преференции бизнесу и налоговые амнистии покрывают старые грешки и узаконивают новые.

Миф о благодетельном иностранном инвесторе — яркий пример таких двойных стандартов и тройного дна. «Дядю с чемоданчиком» в последнее время стараются привлечь в страну любой ценой: изменяют в его пользу законы, обещают выгодные условия. Почему? Потому что рабочие места. На которых платят копейки, отпускают в туалет по часам, а больничные считают недопустимой роскошью. Но иностранным инвесторам даже Трудовой кодекс не писан. И без того, прямо скажем, не драконовский.

Театр Spalatorie в своем документальном спектакле Recviem pentru Europa («Реквием для Европы») нарушил молчание и дал слово тем, у кого больше нет сил говорить: «Спасибо, Европа». А у нас с коллегами Мариной Шупак и Таней Булгак впервые получилось превратить интервью в увлекательную пьесу или даже комикс. В нем, правда, чувствуется острая нехватка супергероев. Их нам придется растить уже в новом году.

Почти каждый из нас хотел бы что-то изменить в Молдове. Многие, наверное, хотели бы изменить всё. Но что может стать двигателем (или может взрывателем) для перемен? Можно ли что-то изменить в Молдове без провоцирования в обществе ненависти, нетерпимости и агрессии? Без разделения на своих и чужих, без игры на национальных чувствах и ксенофобии?

Это текст про узость «этнического» и «геополитического» мышления, которое чуждо и подлинной свободе, и политической культуре, и европейским ценностям, которыми порой прикрываются. Еще он об античеловечных и невыносимых реалиях Молдовы, о ее прогнившей политической системе. И о ее обществе — разделенном, разочарованном и в то же время обозленном и охотно поддающемся манипуляциям политических популистов.

А есть ли другие? Переводя взор на оппозицию, мы видим, что вставшие в ее ряды «политики нового поколения» выглядят не лучше тех, с кем борются. И вот сегодня мы видим этих «идеологов» уже в избирательных списках. То есть это не ошибка, не случайность, это решение и итог. Вместо выбора между светом и тенью или добром и злом нам снова предстоят выборы из нескольких зол. Сегодняшняя политическая Молдова «темная» со всех сторон. Это и есть для меня главный итог текста и года.

Репортажи из командировок — моя любимая часть работы. В этом году получилось отправиться в командировку чуть дальше привычных Комрата и Бельц и неделю поработать в Ереване. Благодаря встречам с армянскими политологами, политиками и активистами я вывела 13 уроков для Молдовы нашумевшей армянской революции. А благодаря коллегам из NM лонгрид стал ещё и визуально привлекательным. Мне этот материал нравится ещё и потому, что, в отличие от других, написанных мной в 2018, он — о хороших, вдохновляющих новостях, о том, к чему может привести солидарность в обществе.

Пока в США и Европе за сексуальные домогательства сажают в тюрьму, в Молдове жертвы изнасилований даже боятся обратиться в полицию. Часто и те, кто подал заявление, жалеют, что связались с правоохранителями. Полицейские нередко ведут себя с жертвами некорректно, а иногда — враждебно и агрессивно. На каждом этапе следствия женщина снова переживает боль, страх и унижение, которые испытала во время изнасилования. Мне было очень сложно об этом писать, потому что каждая история в тексте — непоправимая трагедия.

Когда я была в центре временного размещения для жертв насилия, то увидела 17-летнюю девочку, которую шесть лет насиловал отчим. Эта встреча долго не выходила у меня из головы. Одно дело, когда про жертв насилия тебе рассказывают адвокаты и психологи, другое — когда на тебя смотрит ребенок, которого взрослые не смогли защитить. Хуже всего то, что ты на нее смотришь, и понимаешь, что не можешь исправить того, что с ней случилось. Не можешь ничего сделать с людьми, которые охотнее навесят ярлык, чем помогут и поддержат. Не можешь ничего сделать с чувством вины, которое глубоко засело у нее в голове.

Именно из-за этой девочки мне важно было написать эту статью. Чтобы люди поняли, через что проходят жертвы изнасилований и перестали обвинять их в случившемся.

Лучший текст в этом году, по моему мнению, это «Бизнес на рыбном месте. Как бывший сотрудник спецслужб разводит форель на севере Молдовы». Он о том, как в самой северной точке Молдовы бизнесмен Дмитрий Бырладян построил форелевую ферму и пытается превратить далекое село в туристическую зону.

Несмотря на то, что в Молдове все очень плохо — коррупция, миграция, бедность, Дмитрий показывает своим примером, что в регионах можно вести бизнес и создавать что-то с хорошей добавленной стоимостью. Рекомендую для мотивации.

На Новый год принято дарить подарки. Демпартия в этом году была щедрой как никогда. Из этого текста вы узнаете, что распиаренная «доброта демократов» — не более чем холодный, продуманный расчет накануне выборов, причем за бюджетный счет.

У отца-пенсионера пенсия после досрочной переоценки выросла на целых 90 леев. До его села врачи из кампании «Врач для тебя» не доехали. Тренироваться на Сhisinau Arena он не будет, и вряд ли ему будет по карману билет на концерт на будущей концертной площадке. Единственная радость — дорогу в центре села отремонтировали, но пока он до нее дойдет, особенно в темное время суток, может переломать ноги из-за ям.

Мама моего знакомого, работающая в местной публичной администрации, подсчитала, что после изменения системы оплаты труда ее зарплата с 3000 вырастет до 3400.

Мой коллега — участник программы «Прима каса». Программой доволен. Говорит, что за счет низкого первого взноса купить квартиру стало легче. А вот семье с тремя детьми купить квартиру по программе не легче. Приличную трехкомнатную за 50 тыс. евро (эквивалент 1 млн леев) не найдешь. Да и на первый взнос такой семье в Молдове сложно накопить.

Знакомый бизнесмен доволен «подарками». По его подсчетам, он сэкономит на налогах 115 тыс. леев за год. Но зарплату своим 12 сотрудникам повышать пока не собирается, как и показывать ее полностью. Сэкономленные деньги он потратит на ремонт офиса и покупку новых стульев. Такие оказались подарки.

В общем, читайте NM и дарите подарки просто так.

Это история о том, как судьи Конституционного суда сдали в утиль языковую политику государства. Отменили закон, к которому не посмел притронуться ни один созыв молдавского парламента. Основной документ, который определяет статус и правила использования языков в стране признали бесполезным. Чтобы принять такое решение, КС признал неконституционными ограничения в своей компетенции.

Я выбрала этот материал, потому что он вдохновляет. Потому что это счастливая история людей, которые смогли увидеть то, чего не видят многие из нас. Может быть, потому, что у них была возможность посмотреть на привычное, примелькавшееся другими глазами — после долгой разлуки и с багажом нового опыта. Один из героев этой истории пожил в Китае, другая — в Европе. А потом они вернулись в Молдову и оказалось, что наша страна «невероятно интересна», если посмотреть на нее другими глазами. И они стали рассказывать и показывать иностранцам, какой может быть Молдова за пределами нескольких заезженных туристических маршрутов.

Цитата: «Стереотип о том, что „у нас нечего смотреть" — это большая беда всей страны. Его повторяют везде — от Кишинева до самого маленького села. Очень любопытно наблюдать, как этот стереотип рушится. После походов и экскурсий мы размещаем в соцсетях фото, и всегда под ними появляются такие комментарии: „А это где, это же не Молдова?", „Это разве в Молдове? И это? И это?". Особенно их поражает, когда говоришь, что это в часе или двух езды от места, где они живут. Наша зацикленность на проблемах очень бьет по тому, что мы хотим видеть вокруг себя, при этом интерес к своей стране совершенно не воспитывается».

И еще цитата: «Не помню точно, кто сказал, что Францию, Германию, Англию и другие богатые и сильные страны любить легко. А вот любить Молдову сможет не каждый. Да, здесь бардак, но это твой родной бардак. Ты понимаешь, как он работает, ты часть его, в конце концов. Я смотрю в будущее с надеждой. В ближайшие годы люди не перестанут отсюда уезжать. Но главное, чтобы они уезжали затем, чтобы что-то увидеть, чему-то научиться, а потом вернуться домой и воплотить это здесь».

Я считаю своим лучшим материалом 2018 года интервью с Романом Аниным — российским журналистом-расследователем «Новой газеты», который занимался также «делом Магнитского». Считаю, что оно очень актуально и затрагивает болезненные темы общества — кражу миллиарда в общей схеме российского Ландромата, участие западных банков и компаний во всем этом и нынешнюю политическую систему Молдовы.

Людвиг Витгенштейн однажды сказал, что «границы моего языка — это границы моего мира». В Молдове язык — это не просто средство общения или познания мира, это ещё и главное орудие вражды. «Мы живем, под собою не чуя страны» — в разных, чаще всего двух языковых мирах и часто не хотим ни видеть, ни знать, ни слышать язык другого мира.

А ещё меньше мы готовы разговаривать о языках, без навешивания стандартных штампов и стереотипов, без такого удобного и простого использования черно-белого мышления, которое так активно продвигает молдавская политическая элита со всех ее сторон и краев. В этом мире, где существуют только «русофоны» и «румыны», и именно это и есть достаточная причина не-любви, не-уважения и не-желания услышать язык «другого».

Именно поэтому текст кажется мне важным — как возможность выйти за рамки собственного языкового мира в мир того самого «другого», опираясь только на строгие факты, цифры и подтвержденные наукой лингвистические закономерности.