Три дня назад суд столичного сектора Рышкановка перевел «группу Петренко» под домашний арест. Завтра, 26 февраля, суд рассмотрит ходатайство трех евродепутатов о безусловном освобождении «группы Петренко» под их личное поручительство. Корреспондент NM Марина ШУПАК спросила у лидера партии «Наш дом — Молдова» Григория ПЕТРЕНКО о том, чего он ожидает от завтрашнего суда, а также о жестких условиях содержания под домашним арестом, о встрече с содокладчиками ПАСЕ и явном интересе, который Запад проявляет к этому делу.
Заседание суда в понедельник и его решение о переводе вас под домашний арест, после многочисленных отказов в этом адвокатам, стало для всех неожиданностью. Что произошло?
Все, что происходило на суде в понедельник, 22 февраля, напоминало наспех срежиссированную сценку из дешевого спектакля, сценарий которого, видимо, был накануне ночью утвержден главным режиссером [первым зампредом Демпартии олигархом Владимиром] Плахотнюком где-то в Nobil или GBC. Иначе нельзя объяснить такую спешку, секретность и внезапное прозрение прокуроров и судей по нашему делу. Чувствуется почерк плахотнюковской команды. Они так же грубо, топорно действовали и до сих пор. Так же в авральном режиме, полусекретно они еще недавно выдвигали кандидатов в премьер-министры, избирали правительство, приводили его к присяге. И в нашем случае судьи очень сильно торопились. В отсутствие наших адвокатов, за 15 минут они вынесли решение. Причем это решение незаконно.
Почему?
Поручители просили нашего освобождения. Суд в решении написал, что удовлетворяет ходатайство гарантов, а далее, противореча самому себе, поместил нас под домашний арест с очень странными ограничениями, которые нарушают наши права, и которых даже в тюрьме у нас не было. Решение о переводе под домашний арест — это пыль в глаза обществу, международным партнерам Молдовы, которые мониторят наше дело. Это попытка отвлечь внимание всех от заседания суда 26-го февраля, когда в суд явятся поручители из Европарламента и ПАСЕ. Понимая, что это дело политическое, депутаты из стран ЕС будут требовать нашего полного освобождения, а не применение полумер.
Для Плахотнюка это заседание, как ноющая заноза в одном месте. Отпускать «группу Петренко» ему не хочется, держать нас под стражей стало болезненным для режима в целом, да еще и катализатором объединения оппозиционных сил против общего зла. Поэтому нужна была дымовая завеса в виде срочного перевода под домашний арест. Правда, исполнение затеи очень неуклюжее. Но еще раз доказывающее, что судьи у нас в стране работают по звонку. Чтобы всем было понятно, мы не можем быть довольны любой формой ареста. Домашний арест — тоже арест. Мы добиваемся полного освобождения и вынесения оправдательного приговора.
Переведя вас под домашний арест суд применил при этом все существующие меры ограничения. О чем конкретно речь?
Нам каждые два часа необходимо звонить и отмечаться, что мы дома. Эта мера абсолютно неадекватная, так как нам на ноги надели электронные браслеты, которые в режиме онлайн определяют нашу геолокацию. Мы, кстати, первые в Молдове арестанты, находящиеся под домашним арестом, на которых надели браслеты. Видимо, мы такие опасные, что по дому можем перемещаться только окольцованными. Еще одно безумное ограничение — запрет получать и отправлять корреспонденцию. Оно абсолютно незаконное. У нас таких ограничений не было даже в тюрьме. Это однозначно нарушает наши гражданские права. Есть и ряд других ограничений. Все это было принято судьями не от большого ума, а в очередной раз под диктовку.
Состоялась ли ваша встреча с содокладчиками мониторинговой комиссии ПАСЕ по Молдове, которые собирались посетить вас в тюрьме как раз в понедельник, когда состоялось экстренное заседание суда?
Встреча состоялась. Содокладчики ПАСЕ навестили меня вечером в понедельник после нашего перевода под домашний арест. Я очень им благодарен, что они нашли время, несмотря на то, что наша встреча, запланированная на 14:00 в СИЗО №13, не состоялась. Мне удалось довести до их сведения свою точку зрения на происходящие в стране процессы, а также рассказать в деталях обо всем, что связано с нашим уголовным делом и политическими преследованиями со стороны режима Плахотнюка.
По-вашему, визит председателя мониторингового комитета ПАСЕ Стефана Шеннаха в декабре в Кишинев повлиял на ход вашего дела?
Думаю, что, конечно же, повлиял и визит Шеннаха, и вчерашний визит содокладчиков, и публичные высказывания по нашему делу представителей международных структур, дипкорпуса, членов ПАСЕ, экс-председателя ПАСЕ Анн Бразёр на зимней сессии в Страсбурге и т.д. Без давления извне этот режим не способен принимать адекватные решения.
На заседании суда 15 февраля впервые за время судбных слушаний по вашему делу пришли европейские дипломаты, аккредитованные в Кишиневе.
Мы очень благодарны представителям дипкорпуса за такой пристальный интерес к нашему делу. В современном мире в странах, претендующих на то, чтобы называть себя демократическими, политические преследования в любой форме недопустимы. Это очевидный факт для международных партнеров Республики Молдова. От нашей страны ждут настоящих реформ в области правосудия, соблюдения прав человека. Наличие политических уголовных дел — это дикость, это признак диктатуры. Молдову хотят видеть другой не только ее граждане, но и международное сообщество. Именно поэтому, думаю, интерес к нашему делу так возрос.
Заседание 15 февраля едва не переросло в массовые беспорядки: сотни людей требовали вашего освобождения. Ожидали ли вы от протестующих более решительных действий? При желании они могли помешать автозаку, в котором вы находились, отъехать от суда.
Мы не ожидали от протестующих более решительных действий. Мы ожидали от органов правопорядка соблюдения закона. Тот факт, что они применили силу, дубинки против некоторых протестующих, включая женщин, это позор, и за это должны ответить руководители силовых структур. Мы уже направили соответствующие жалобы в прокуратуру.
За почти полгода вашего ареста адвокаты направили целый ряд жалоб в различные инстанции, в том числе международные. Был ли уже подан иск в ЕСПЧ? Какие другие международные механизмы по защите прав человека вы уже использовали, либо собираетесь использовать?
Могу сказать, что мы используем разные механизмы, которые существуют на данный момент, как на уровне европейских структур, так и других международных организаций. Иск в ЕСПЧ уже был подан. Мы запросили рассмотрение дела по срочной процедуре. Ждем решения ЕСПЧ на этот счет.
Ваш адвокат связывала поспешное решение суда о переводе под домашний арест с желанием Плахотнюка снизить интерес западных партеров к вашему делу.
Не думаю, что это произойдет. Западные дипломаты очень хорошо информированы и все прекрасно понимают. Их нельзя обвести вокруг пальца домашними арестами.
Как думаете, удовлетворит ли завтра суд ходатайство евродепутатов о вашем безусловном освобождении?
Я не хочу гадать, каким будет решение судей, а точнее Плахотнюка. Но если они не отказали в гарантиях молдавским депутатам от ПСРМ, почему они должны отказать в доверии депутатам Европарламента и членам ПАСЕ?
Срок вашего предварительного ареста истекает 19 марта. По-вашему, прокуроры будут настаивать на его продлении?
Прокуроры могут настаивать на продлении ареста через шесть месяцев после передачи дела в суд только в исключительных случаях. Хочу я на них посмотреть, как они будут выкручиваться и объяснять обществу и международным партнерам, почему наше дело исключительное.
24 февраля вы вновь оказались в зале суде, но уже по другому делу, где в качестве истца выступает бывший министр юстиции Виталий Пырлог. Расскажите об этом судебном разбирательстве.
В суде Ботаники состоялось заседание по гражданскому делу «Виталий Пырлог против Петренко». Истец первоначально требовал от меня компенсации так называемого морального ущерба в размере 50 тыс. леев в пользу Партии коммунистов (ПКРМ). Поводом послужило высказывание, сделанное мною в прямом эфире телеканала Accent TV. Я рассказал телезрителям об истории, когда Плахотнюк пытался нам, тогда фракции ПКРМ, через [лидера ПКРМ Владимира] Воронина, подсунуть кандидатуру Пырлога на должность генерального прокурора страны. Во фракции многие воспротивились и мы приняли решение не голосовать с партиями власти ни по каким кадровым вопросам. Пырлог на тот момент был даже отобран в качестве лучшей кандидатуры на должность генпрокурора со стороны комиссии, которую возглавлял Корнелиу Гурин. Но в конечном итоге сам Гурин стал генеральным прокурором голосами партий правящего альянса.
Как я выяснил вчера, первоначальный иск Пырлога был изменен. Он перестал требовать денег в пользу ПКРМ, а просто хочет извинений. Естественно, никаких извинений я давать не собираюсь. Настораживает то, что это судебное разбирательство один раз уже было прекращено, но в нарушении всех сроков и норм его опять возобновили. Ответчиком теперь выступает телеканал Accent TV. Это вдвойне подозрительно. Как можно предъявлять претензии телеканалу за высказывания гостей в студии в прямом эфире.
Вопросы Григорию Петренко и его ответы NM были переданы через его жену Лилию Петренко.
