Разговоры об экологической чистоте молдавской сельхозпродукции — во многом миф, и если ничего не делать, распространение генетически модифицированных организмов (ГМО) в Молдове будет расширяться, считает эколог Илья Тромбицкий, возглавляющий неправительственную организацию Eco-Tiras. В интервью корреспонденту NM Наталье Мельник он также рассказал, почему считает бессмысленным законопроект социалистов о ГМО, как влияет на качество продуктов состояние лесов и рек и почему Киев так настойчив в своем стремлении построить шесть новых ГЭС на Днестре, хотя это грозит экологической катастрофой.
«Если ничего не делать, то распространение ГМО в Молдове будет из года в год расширяться»
Вы раскритиковали законопроект социалистов о генетически модифицированных организмах (ГМО). Из него следует, что ГМО в Молдове будут под строгим запретом. Что же с ним не так?
Во-первых, законопроект некачественный с юридической точки зрения. Второй момент: он просто запрещает ГМО. Но просто запретить без того, чтобы определить, как контролировать использование ГМО — значит оставить все, как есть. Сегодня как минимум половина всей кукурузы и половина сои на полях Молдовы модифицированы. И это не связано с плохим качеством действующего закона «О биологической безопасности», а с его плохой реализацией на практике. Он применяется лишь на 20%. Хотя этот закон Молдова приняла почти 20 лет назад первой среди стран СНГ, и он более-менее соответствует европейской директиве от 2001 года, которая действует по сей день.
Конечно, этот закон не развивался. В нем не отражены, например, директивы ЕС, появившиеся после 2001 года и поправки, внесенные в 2005 году в Орхусскую конвенцию «О доступе к информации, участии общественности в принятии решений и доступе к правосудию по вопросам, касающимся окружающей среды». И, кстати, эти поправки — заслуга Молдовы.
Интересно. А что это за поправки?
Эти поправки обязывали правительства информировать общество и консультироваться с ним по вопросам применения новых для страны или региона ГМО, а также устанавливали порядок таких консультаций. Вообще история была забавная. На самом деле вопрос об участии общественности в принятии решений в области биобезопасности — очень острый для Евросоюза. Если страны СНГ, ведомые тогда экологическими НПО, выступали единым фронтом, очень активно, прогрессивно, то Евросоюз был консервативным. Так получилось, что в уже подготовленный пакет поправок Молдова в 2005 году (не без участия экологов) внесла свое предложение, очень прогрессивное. И его с некоторыми изменениями, но утвердили, несмотря на требования Вашингтона отозвать поправку.
А почему США требовали ее отозвать?
Потому что у общественности появлялось слишком много прав, и это мешало Вашингтону, который в принципе всегда стремился продвигать свои ГМО. Министром окружающей среды Молдовы тогда был Константин Михайлеску. И он уже совсем собирался сдаться. И тут я говорю: «Давайте соберем всех заинтересованных лиц и будем обсуждать этот вопрос». Потому что моя точка зрения такая: лучше попросить больше, чтобы дали хоть что-то, чем просто сдаться. И мне удалось его убедить. И Молдова не отозвала поправки. В результате нам удалось найти компромисс с европейскими экспертами, который всех устраивал.
Нашу поправку приняли. Представители международного экологического права потом говорили: «Это абсолютно не может быть прецедентом, потому что это абсолютно уникальный случай, когда за два-три дня до встречи высокого уровня находится решение.
Молдова была первой страной, которая еще в 2007 году ратифицировала свою поправку. Так вот, в законопроекте социалистов о ГМО нет ничего, связанного с этой поправкой. Кроме того, законопроект противоречит Картахенскому протоколу.
В чем противоречит?
В соответствии с этим протоколом, страна должна предпринять конкретные шаги для его реализации. Например, создать комиссию по биобезопасности, куда войдут представители разных министерств и ведомств плюс общественность, ученые. В предложенном законопроекте об этом нет ни слова. А что будет на границе при ввозе таких продуктов? Тоже непонятно. Руководствоваться протоколом? Он и так есть. А в законе должна быть конкретика. Потому что, если ГМО не будут ввозить, это не значит, что внутри стран ситуация не будет ухудшаться, потому что у нас достаточно семенной продукции с ГМО. Если ничего не делать, то распространение ГМО в Молдове будет из года в год расширяться.
«На деле ГМО может ввезти в Молдову каждый фермер — например, семена томатов, сои, да чего угодно»
А это опасно?
Я не хочу сказать, что это опасно. Принцип Евросоюза — а я буду руководствоваться им — таков: изначально нельзя говорить, что все ГМО безопасны или что все ГМО опасны. То есть каждый генетически модифицированный организм необходимо рассматривать отдельно. И нужно проводить оценку его влияния на здоровье и окружающую среду. При этом экспертиза безопасности одного ГМО стоит примерно €1 млн. Естественно, Молдове это не по силам. Поэтому действующая сегодня у нас комиссия руководствуется бумагами и решениями, которые предоставляет Евросоюз.
И сегодня нет ни одного разрешенного к применению ГМО, который бы, согласно документам, распространялся на территории Молдовы.
А на деле?
А на деле, естественно, ГМО может ввезти каждый фермер. Подумаешь, семена томатов, или семена, например, сои, да чего угодно. Это первое.
Второе. Если это большой объем продукции, ты просто декларируешь на въезде, что она генетически не модифицирована. Молдова не в состоянии проверить, так ли это. Ответственность за это тоже не установлена, хотя бывшее министерство экологии неоднократно предлагало ее ввести. Были даже разработаны законопроекты, но так ничего и не изменилось. То есть существует препятствие этому, будем говорить, на уровне правительства.
Это касается, кстати, многих вопросов. Например, штраф за сброс отходов ночью составляет всего 1,5 тыс. леев. Считаю, что это сделано специально, чтобы поддерживать коррупцию в этой сфере. Любые наши попытки что-то здесь изменить были безрезультатны.
Получается, законопроект о ГМО популистский?
Да, он популистский. Сегодня надо проверять урожаи, избавляться от того, что произведено незаконно. Румыния смогла избавиться, когда она вошла в Евросоюз, ей ничего не оставалось, только отладить эти механизмы. В принципе все выполнимо. Другое дело, что для наведения порядка в этой сфере нужна политическая воля.
Хорошо, если фермеры привезли какую-то генномодифицированную кукурузу, вырастили и продают. Ее едят. Это вредно?
Мы не знаем, какие там модификации. Как правило, это кукуруза, разрешенная в Евросоюзе. Мамалыгу же мы едим.
И в мамалыге есть ГМО?
Конечно.
Значит, лучше румынскую муку покупать.
В Румынии тоже разрешены некоторые модификации кукурузы.
«Не хочу это связывать только с качеством воды, но по онкозаболеваниям мы впереди планеты всей»
Раз уж мы начали говорить о продуктах — насколько экологически безопасны наши молдавские продукты?
То, что у нас чистая продукция — это в какой-то степени миф. На самом деле нитратное загрязнение очень частое, и то, что завозят к нам из Турции, оно, как правило, чище с точки зрения нитратов по сравнению с местной продукцией. Но это зависит от того, как она выращена. Естественно, если она выращена интенсивно, больше шансов, что в ней высокое содержание нитратов.
А в плане пестицидов, наверное, наша сельхозпродукция более чистая, потому что пестициды достаточно дорогие. С другой стороны, для выращивания некоторых культур в Молдове используют гербицид «Раундап», этот препарат у нас, к сожалению, очень распространен. В ЕС, например, идут активные дискуссии о том, запретить его или нет, при этом склоняются к тому, что это вредный препарат. Но в Евросоюзе есть четкие периоды, после которых уже можно продавать продукцию, обработанную этим гербицидом. Например, после последней обработки должно пройти определенное время, чтобы продукция была безопасна.
У нас никто за этим не следит.
А почему никто не следит?
Это обязанность Агентства безопасности пищевых продуктов. Но, к сожалению, там, на мой взгляд, низкая компетенция и нет никакого желания наводить порядок. Агентство в принципе создали для этих целей, но оно занимается только сертификацией продукции для экспорта и больше ничем.
Я пытался с ними как-то связываться, но они не уважают молдавское законодательство — не отвечают на письма, я не получил от них ни одного ответа. И жалобы в Госканцелярию не помогли.
А как на безопасность продуктов питания влияет вода, подземные источники? В Молдове, насколько известно, с этим все плохо.
Если в подземных водах высокое содержание нитратов, то это, конечно, отражается на качестве продукции. Например, если капуста выращивают в Новоаненском районе вдоль реки Бык и поливают водой из этой реки — это, конечно, проблема. И, конечно, капуста эта содержит все, что хочешь. Потому что река Бык очень загрязнена, в нее попадают сбросы промышленных предприятий, а кишиневские очистные сооружения не дают полноценной очистки. В районе Новых Анен вода в реке на 9/10 состоит из сброшенных вод. И я не знаю, кто и как это проверяет. Мне кажется, что все покрыто мраком и ничего не делается. К тому же для обнаружения большинства элементов, которые могут содержаться в воде, нет реактивов.
Не хочу связывать заболеваемость в стране только с качеством воды, но по онкозаболеваниям мы впереди планеты всей. Это говорит об общем загрязнении окружающей среды, не только питания и воды. Но в селах, где плохое качество воды, там и заболеваемость выше.
С этим можно что-то сделать? Вот прямо взяться и сделать?
Конечно, можно. Для этого есть Национальный центр общественной медицины. Надо расставить приоритеты. Я бы быстрее расширял централизованное водоснабжение, но водоснабжение требует и канализацию, а это гораздо дороже. В общем все связано одно с другим. В принципе пока в Днестре и Пруте хватает воды для всей страны. Ее только надо провести, потому что днестровская вода остается хорошей, и надо этим пользоваться. В то же время в бедной коррумпированной стране никто не будет так глубоко этим заниматься, чтобы достигнуть результата.
То есть, получается, колодцы вообще лучше закрыть?
На 90% да.
О том, что в Молдове свыше 80% колодцев загрязнены, известно давно. Но люди все равно продолжают из них пить, хотя знают, что там вода плохая. У них нет выхода?
Тут два варианта. Во-первых, может быть, реально нет выхода. А, во-вторых, есть привычки. Потому что, несмотря на уговоры и объяснения экологов, многие жители говорят: «Наши деды пили, и мы будем пить. Вот я же дожил до 70 лет, и ничего со мной не случилось, как-нибудь поживу и дальше».
А какая вода у нас в водоемах — например, в Гидигиче?
У водоемов есть способность самоочистки. То есть в них работают, слава богу, бактерии, которые делают свое дело. Поэтому, конечно, после Гидигича вода становится чище. Этому помогают и водноболотные угодья с их камышом и тростником. Любая растительность — это хорошо для очистки воды. И было бы ее больше, было бы еще лучше.
Вот раньше Бычок был другим, а теперь он — канава. Раньше берега были заросшими, а теперь они голые. Нет водоохранных зон. Точнее, на бумаге они есть, а де-факто — нет.
А что происходит с Реутом?
Эта река тоже загрязнена. На нее очень влияют Бельцы. Реут — очень длинная река, она собирает воду с четверти территории всей страны. Но иногда она очень маловодная. И это характеризует ситуацию бассейна этой реки. Он очень сильно эксплуатируется с точки зрения сельского хозяйства. У нас совершенно не думают о балансе воды для сельского хозяйства. То есть, чем больше распахано земли, тем быстрее эта земля теряет воду и тем меньше образуется грунтовых вод, которые потом формируют источники воды. В результате с каждым годом эти речки все мелеют и мелеют. А больше в центральной Молдове источников воды для полива, кроме этих речек, нет. Разве что подземные воды, которых тоже немного. Вот и получается, что сельское хозяйство рубит сук, на котором сидит.
Оно должно быть интенсивным и хорошо организованным, что позволит использовать под сельхозугодья меньше земли. А остальные площади отдать под лес. И тогда баланс воды восстановится. Потому что, если ничего не изменится, дальше у нас будет все меньше и меньше воды из-за повышения температуры, связанного с изменением климата, который становится агрессивным.
«Они будут «забивать » на все экологические вопросы, потому что они просто их не понимают»
Получается, нужна грамотная политика министерства сельского хозяйства, регразвития и окружающей среды?
Да. Но у нас каждый тянет в свою сторону даже внутри одного министерства. Сейчас там главенствует сельское хозяйство, и, естественно, они будут «забивать» на все экологические вопросы, потому что они просто их не понимают. И в этом наше коренное отличие, скажем, от Соединенных Штатов, где, например, лесная служба США существует не для того, чтобы рубить или заготавливать лес, а чтобы сохранять водный баланс рек и в всей страны. Сохранять за счет лесов. Они настолько заточены на экологию, что могут тратить деньги просто на управление лесом. Вот, например, чтобы не было тотальных пожаров в лесах Калифорнии, они вырубают мелкие и средние деревья, оставляя крупные. И потом проводят низовые пожары. Это позволяет сохранять леса и их функцию.
А как у нас управляют лесом?
У нас рубят то, что выгодно продать. Главная проблема — это менеджмент лесов, и, естественно, нелегальные рубки, которых только по официальным данным — половина от общего объема. Но, поскольку правящие партии всегда рассматривают леса как источник кэша, вся борьба сводится к тому, чтобы вырубать больше или меньше. Реальных изменений я давно не вижу.
То есть нужно сменить менеджмент?
Я всегда говорю, что в Молдове на все вопросы есть один ответ: сменить менеджмент страны. Вот и все. Это касается не только лесов, это касается всего. Некомпетентность, вороватость — это ключевые вещи.
«Эти ГЭС в большей степени заточены на отмывание денег при строительстве»
Давайте поговорим о Днестре. Какая сейчас ситуация на переговорах с Украиной, которая хочет построить на Днестре шесть новых ГЭС? Молдавские и украинские экологи утверждают, что это может привести к экологической катастрофе.
Киев принял программу развития гидроэнергетики до 2026 года, которая предусматривает, в том числе, расширение ныне существующей гидроаккумуляционной станции (входит в Новоднестровский гидроэнергокомплекс) и строительство шести новых ГЭС. Причем никаких не мини-ГЭС, а именно полноценных русловых ГЭС на верхнем Днестре, но в его равнинной части. Ключевой вопрос как раз в том, что в горной части это еще более-менее допустимо, а в равнинной — это беда для реки.
Украина пока не отказалась от своих намерений, и уже 10 лет идут переговоры Киева и Кишинева п о проекту соглашения о функционировании днестровского гидроэнергоузла. Это соглашение инициировала Украина. Этот вопрос не входит в компетенцию Днестровского договора 2012 года, поскольку Украина хотела, чтобы это было отдельное соглашение. Но единственная цель Украины в этом соглашении — получить в аренду 19,22 га молдавской земли, чтобы построить там дамбы и поднять уровень буферного водохранилища.
Молдова под воздействием общественности и ученых пока сопротивляется. Будет ли Молдова дальше столь настойчива, я не могу сказать, потому что у нас все вопросы решаются не на уровне правительства. Экологи же, со своей стороны, стараются разъяснять и аргументировать, а также создавать, где получается, свое лобби.
Оно работает?
На мой взгляд, да. Потому что два премьер-министра (Молдовы и Украины) в феврале прошлого года решили развязать клубок и утвердить все пакетом. В декабре 2017 Молдова предложила проект технических правил эксплуатации этого гидроэнергоузла, в котором Кишинев ставит свои условия. Они составляют 104 страницы, и сейчас идет их обсуждение.
Молдова требует, как вы знаете, установить минимальный сток Днестра в течение всего года. Мы настаиваем, чтобы там был еще и экологический сток и его параметры. Чтобы было учтено законодательство Евросоюза, отраженное и в Соглашении об ассоциации с ЕС, и в Европейском энергетическом соглашении.
А как вообще европейцы реагируют на все это? Они в выжидательной и наблюдательной позиции?
Скорее, да. На самом деле в ЕС разные интересы. Есть, например, интерес, основанный на русофобии — они хотят получить какие-то энергетические гарантии. С другой стороны, они формально настаивают на соблюдении Европейского законодательства в отношении гидроэнергетики. Но не слишком настаивают.
Вы считаете, украинцы все-таки начнут строить эти шесть ГЭС?
Я не могу это сказать. Не знаю. Это зависит от наличия денег. Потому что на самом деле эти ГЭС в большей степени направлены на отмывание денег при строительстве, чем на производство энергии, которую они дадут.
Но ведь если эти ГЭС построят, пострадает и Одесса. Хотя украинцы говорят, что все хорошо.
Это до поры до времени. В этом году было достаточно нагонных ветров со стороны моря. И это немного компенсировало недостаток воды в Днестре в период весеннего пропуска. Но в то же время эта вода доходила практически до водозабора Одессы и, соответственно, уже могла быть закачана солоноватая вода. То есть здесь все зависит от баланса стока: раньше или позже случится дефицит.
К примеру, этот год водный. Но он показал, что даже если год водный, гидроэнергетики чихать хотели на состояние Днестра. Весной они набрали хорошее количество воды, но умудрились потратить ее просто так, от нечего делать, раньше, чем это было нужно. То есть нормальный экологический пропуск через плотины проводится где-то с середины апреля по середину мая и должен иметь определенные параметры. Но они, имея много воды, начали тратить эту воду с середины марта. И умудрились потратить до того, как она понадобилась.
Здесь сказалась и некомпетентность молдавских органов. И в результате они даже не соблюли те минимальные параметры, которые требовалось.
Если, например, весь август будет засушливый, это быстро скажется на состоянии реки?
Это зависит и от того, сколько накоплено воды. Нужен довольно длительный период засухи, чтобы это сказалось критически.
Воду из Днестра можно использовать для питья? Она безопасна?
Да. Но, естественно, ее надо очистить от различных микробов. А с точки зрения гидрохимии — да, хорошая вода.
А отсутствие очистных в Сороках не сказывается? И почему их до сих пор там не построили?
Это хронический вопрос, на который мне сложно ответить. Во времена коммунистов дал деньги Всемирный банк. Тогда предлагалось построить очистные сооружения природного характера: пруды, заросшие травой, камышом и прочим. Через них пропускается вода. Это самый дешевый способ.
Но местные власти не захотели, потому что слишком дешево. А потом выделенные деньги, естественно, ушли. Потом появлялись другие деньги, но опять ничего не делалось. Так Сороки живут без очистных. И это ключевой аргумент Киева на переговорах по Днестру. Каждый раз украинская делегация «тыкает» Молдову в отсутствие очистных в Сороках, хотя у них недалеко есть Ямполь, который точно так же сбрасывает неочищенную воду.
