«Мы все — граждане Молдовы. Все равны. И наш разговор должен начинаться именно с этого». Интервью NM с директором Агентства межэтнических отношений

Дмитрий Моруз около полутора месяцев занимает пост директора Агентства межэтнических отношений. В своем первом большом интервью, которое он дал NM, Дмитрий рассказал о межэтническом диалоге во время войны, о том, как стимулировать изучение меньшинствами румынского языка и что делать с ощущением того, что национальные меньшинства и национальное большинство живут в параллельных мирах.

«Мама наполовину русская, а отец — молдаванин»

Дмитрий, 5 октября правительство одобрило вашу кандидатуру на должность генерального директора Агентства межэтнических отношений. Расскажите, чем вы занимались до этого?

Начну сначала. Я родился в Кагуле в 1989 году, учился в Кагуле, потом в Чадыр-Лунге, высшее образование получил в Москве. Проработав в России десять лет, в 2017 году вернулся в Молдову.

Я с рождения говорю на русском языке, это — мой основной язык, мы в семье говорим по-русски. Моя мама наполовину русская, а отец — молдаванин. Большую часть жизни отец провел в Москве, ездил на заработки, но в какой-то момент вся семья вернулась в Молдову. Тогда же я подучил румынский язык и заговорил на нем.

Сложно было возвращаться?

Нет. У меня основная профессия — IT, коммуникации и брендинг. Мне достаточно легко работать удаленно. Это не новость: сегодня множество людей так же мобильны, как и я.

Когда вернулся в Молдову, меня избрали независимым муниципальным советником в Кагуле. Я достаточно много общался с жителями города, работал над решением проблем горожан, в частности, в области менеджмента отходов. Думаю, что независимый советник вынужден работать активнее, потому что он получает свое место благодаря доверию конкретных избирателей.

Мне всегда нравились конкретные инициативы — даже на микроуровне, на уровне подъезда. Например, я живу в девятиэтажном доме, и мы с другими жильцами провели там централизованное освещение. Потом я пытался продвинуть этот проект на городском уровне, чтобы такое централизованное освещение было в каждом доме и обслуживалось бы ЖЭКом. Но это не получилось сделать, не было поддержки.

Как получилось, что вы возглавили Агентство межэтнических отношений?

Давайте так: мне предложили его возглавить. Поступило предложение от правительства, и я его принял. Я никогда не ставил перед собой цель работать в Агентстве межэтнических отношений, так сложилось. И я решил попробовать себя в этой роли.

И каково вам в ней?

Я хорошо себя чувствую. За эти полтора месяца мы провели несколько мероприятий, и однажды я услышал: «Давайте поддержим нашего нового директора». И объяснил, что меня не надо поддерживать. Надо поддерживать национальные меньшинства. Моя задача не в том, чтобы мне было комфортно работать, а в том, чтобы здесь было комфортно жить национальным и этническим меньшинствам.

«О некоторых так называемых «проблемах» мы узнаем из новостей, которые часто политизированы»

Тогда перейдем к вопросам об Агентстве. В последнее время общественность узнает о деятельности этого госоргана только благодаря этнокультурным фестивалям. Насколько, на ваш взгляд, подобные мероприятия эффективны и помогают представителям национального большинства и этнических меньшинств узнавать друг о друге?

У Агентства есть стратегии и программы, согласно которым оно формирует свой ежегодный план работы. То, что Агентство знают по фестивалям, связано с тем, что эти мероприятия рассчитаны на широкую публику. Это не хорошо и не плохо, так сконструирована наша работа.

Кроме публичных мероприятий, у нас есть много рутинной, ежедневной работы, основанной на Стратегии консолидации межэтнических отношений на десять лет (2017–2027 гг.). В рамках этой стратегии разрабатывают программы и планы действий.

Мы — правительственное агентство. Не надо забывать о том, что мы — часть исполнительной власти и должны отвечать этому статусу.

Как именно Агентство может задать повестку для межэтнического диалога в Молдове? Какие у него для этого реальные полномочия?

У нас есть очень важный орган — Координационный совет аккредитованных этнокультурных организаций. В него входят представители организаций большей части этнических меньшинств, живущих в Молдове. Мы встречаемся четыре раза в год, выявляем и обсуждаем проблемы, пытаемся найти решения. Также у нас есть пространства, которые мы предоставляем этническим меньшинствам для проведения различных мероприятий.

Кроме этого, Агентство активно вовлечено в программу помощи ромам. Мы координируем принятие планов помощи ромам на местном уровне, работаем с медиаторами, мэриями, планируем выезды на места. То есть в этом случае государство не просто предоставляет помещение для встреч, оно гораздо серьезнее вовлечено в решение проблем этнического меньшинства. И это, по-моему, неплохо.

С какими реальными проблемами сталкиваются в Молдове национальные и/или этнические меньшинства? И как вы определяете реальность этих проблем?

Хороший вопрос. О некоторых проблемах мы узнаем, общаясь с представителями этнических меньшинств, о других так называемых «проблемах» мы узнаем из новостей, часто политизированных.

Я бы не хотел, чтоб мы отталкивались от политизированных вопросов, например, от незнания языка. Да, это — проблема, которая, в том числе, является частью плана действий Агентства. Но, мне кажется, есть более серьезные вопросы. Например, то, что представители национальных меньшинств, которые являются гражданами Республики Молдова, не хотят жить здесь, не чувствуют себя комфортно в Молдове. Это больше меня беспокоит.

Языковой барьер легко преодолим — при желании представителей меньшинств, конечно. Надо понять, как так получается, что в некоторых случаях этого желания нет. Бывает также, что желание есть, но нет решения, как это сделать.

«Пришло время оставить идеологию за скобками и начать разговаривать с людьми»

На протяжении тридцати лет независимости Молдовы некоторые представители национальных и этнических меньшинств жили в информационном вакууме, и тяжелые последствия этого вскрылись сейчас, в связи с войной в Украине. Получается, что власть в определенный момент не была заинтересована в интеграции этих меньшинств в общество. Как сегодня мы можем решить эту проблему?

Я всегда стараюсь вернуться на практический жизненный уровень и напомнить о нем. Например, мы стоим в пробке и видим, что множество людей едут на работу. Все они — граждане Республики Молдова. Все они каждый день оказывают друг другу какие-то услуги. На этом уровне проблем не возникает. Я, например, ни разу не попадал в конфликтную ситуацию из-за языка, на котором говорю. Всегда находилось решение.

Что делать с ощущением того, что национальные меньшинства и национальное большинство живут в параллельных мирах? Это действительно проблема, она есть, и чтобы ее решить, нужно создать заинтересованность у жителей страны. Я вижу, что молодежь, например, хочет интегрироваться и взаимодействовать. Молодые люди смотрят на вещи практичнее, они лишены влияния идеологии, которая зачастую мешает воплощать жизненные решения.

Еще пример: в местах компактного проживания украинцев в местной публичной власти не хватает кадров, которые говорят на украинском языке. Одно решение проблемы — нанять переводчика или обучить сотрудников мэрии, другое — более долговечное и устойчивое — обеспечить, чтобы представители этого меньшинства баллотировались на выборные должности или приходили на работу в мэрию.

Ведь конечная цель в том, чтобы обсуждение проблем и их решений проходило в сообществах при участии меньшинств. Необходимо стимулировать меньшинства участвовать в политической жизни на местном уровне.

Если мы исходим из того, что отчасти национальное большинство и этнические меньшинства в Молдове жили до этого времени в параллельных мирах, есть ли у власти видение того, что она должна делать сейчас? Может быть, нужно сделать шаг навстречу меньшинствам, начать больше говорить с ними?

Я думаю, у представителей правительства и других ветвей власти будет мнение на этот счет. Но я считаю, что пришло время оставить идеологию за скобками и начать разговаривать с людьми. Недаром трудное время, в которое мы живем, заставляет говорить о проблемах, переводить тексты, адаптировать их так, чтобы тебя поняли, и добиваться, чтобы программы помощи на местном уровне равномерно доходили до всех.

Мы очень быстро столкнулись с тем, что сейчас, в период энергетического кризиса, большинство граждан Молдовы попали в категорию социально уязвимых слоев населения. Очень важно ни о ком не забывать, потому что, если мы забудем, это может обернуться гуманитарной и социальной проблемой на местном уровне.

Надо общаться, быть более гибкими, больше слушать и меньше пытаться что-то навязать. Я так считаю.

Агентство — это адвокат и представитель национальных меньшинств, мы всегда готовы их услышать. У нас есть возможность адаптировать контент на языки меньшинств, мы призываем меньшинства, чтобы они делились с нами проблемами и говорили о том, чего им не хватает. А мы будем на это реагировать.

«В Молдове есть спрос на изучение меньшинствами румынского языка, но нет предложения»

Вы упомянули контент на языках меньшинств и сразу хочется подробнее остановится на этом. В последнее время языки меньшинств забываются, их носители, старшее поколение, уходят: например, гагаузский язык ООН признала исчезающим. Создается ситуация, когда среди этнических меньшинств формируется русскоговорящее большинство. Как стимулировать меньшинства изучать языки, в том числе и румынский?

Как Агентство мы реагируем на запросы, которые нам поступают. С другой стороны, я согласен, что мы должны стимулировать спрос на это.

Что касается изучения языков меньшинств и консолидации этнических идентичностей — у нас есть достаточное количество проектов, куда можно подать заявку. Нужно только желание представителей национальных меньшинств, чтобы они видели в этом смысл. Неправильно заставлять их это делать, но актуализация этого процесса государством тоже не помешала бы.

По поводу румынского языка. Эту тему политизируют, и мы должны считаться с этим, когда поднимаем такой вопрос. В Молдове есть спрос на изучение меньшинствами румынского языка, но нет предложения. Я это знаю, и, насколько мне известно, в правительстве тоже это знают. Сейчас правительство пытается дать какой-то ответ, предложить доступный и удобный инструмент для изучения языка.

Да, есть онлайн-курсы, есть курсы на уровне местных властей, но не везде. Мы должны быть более активными в этой сфере. Не в том смысле, что «все должны знать государственный язык», я не сторонник навязывания. Считаю, что знание государственного языка дает человеку возможности.

Мы хотим, чтобы из Молдовы никто не уезжал, чтобы каждый гражданин оставался и приносил пользу стране, работал, самореализовывался, чувствовал себя здесь хорошо. Для этого ему просто удобно знать румынский язык, удобно из чисто практических соображений. Наша задача — государства и Агентства — способствовать легкому доступу к этой возможности.

А дальше нужно смотреть на реакцию: подходит способ или нет. Но возможность точно нужно предоставить. Она — мостик к более активному участию людей в политической жизни. Знание румынского языка снимает многие психологические проблемы, позволяет работать в гораздо большем числе сфер, которые иногда даже более высокооплачиваемые.

Возможно, это актуально для молодых людей и тех, кто живет в Кишиневе. Но что делать с людьми, которым за пятьдесят и которые живут в местах компактного проживания этнических меньшинств, например, на юге Молдовы. Можно ли заинтересовать их учить румынский язык?

Я не думаю, что нужно создавать проблемы там, где их нет. Если у людей и так все хорошо, значит, так и должно быть. На уровне, где человек не чувствует потребности или не чувствует нехватки знания языка, включаются культурные или личностные особенности.

Я допускаю, что привлекательность Молдовы как государства и как места для жизни влияет на то, сколько людей хотят выучить румынский язык. Язык — это ведь не только инструмент общения, но и доступ к информации. Будем надеяться, что привлекательность нашей страны как места для жизни и производителя культурного контента будет расти. Этот рост создаст спрос и на изучение языка.

Но опять же, я не сторонник того, чтобы изучение румынского языка навязывали. Люди должны получить инструмент, знать, что он существует, а дальше — решение за ними: хотят ли они, есть ли у них на это время, готовы ли сделать из этого приоритет. Каждый будет решать для себя, но государство должно дать эту возможность.

«Мы неплохо справляемся с тем, чтобы уживаться друг с другом»

Дмитрий, давайте вернемся к сегодняшним реалиям. Рядом, в Украине, идет война, в Молдову приехало огромное число беженцев, которые пострадали от российской агрессии. Будем говорить прямо, в нашей стране некоторые представители и титульной нации, и этнических меньшинств не открыто, но все-таки симпатизируют России. Как нам сохранить мир у себя дома?

Мы неплохо справляемся с тем, чтобы уживаться друг с другом. Это не надо решать, потому что пока все хорошо.

Что касается беженцев, определенные вещи поняты и сделаны на всех уровнях власти: доступна критически важная информация на украинском языке. Надо понимать потребности этих людей и период их пребывания в Молдове. Есть люди, которые приехали к нам временно, есть те, кто решит остаться подольше, а кто-то останется у нас навсегда. Мы как государство должны приветствовать каждый из этих сценариев, должны обеспечить защиту прав этих людей и сделать их пребывание здесь как можно комфортнее.

Важно также обеспечить психологический комфорт, чтобы не добавлять в список их переживаний еще одну проблему. Что касается длительного пребывания в Молдове беженцев из Украины, возможно, последует работа с их детьми — с представителями меньшинств малого возраста. Здесь важно располагать статистическими данными.

Нам придется дать ответ на новые реалии, и он должен соответствовать законодательным нормам и международным стандартам. Органически все и так происходит: люди приезжают, с ними общаются, их не считают чужими. Случаи дискриминации не носят массовый характер, но нагнетается определенного рода страх.

Если говорить о нагнетании страха: в последнее время российская пропаганда манипулирует «русофобией» в Молдове, утверждая, что в стране якобы плохо относятся к русским или русскоязычным. Насколько это соответствует действительности?

Было бы хорошо, чтобы между меньшинствами и титульной нацией было больше общения и взаимодействия. Мы попробуем отразить это в работе Агентства в следующем году: есть сферы, в которых мы обязаны знакомить меньшинства с культурой большинства, и наоборот. Это должен быть процесс в двух направлениях.

Мы действительно будто живем в параллельных реальностях, но мы можем пересечь эти реальности друг с другом. В последнее время развивается местный туризм, с этим нам в каком-то смысле помогла пандемия. Я вижу в туризме хороший инструмент. В целом хорошо, когда люди перемещаются по стране и ходят друг другу в гости, даже если не буквально, а просто приезжают в города друг друга. Нужно акцентировать это и обогащать маршруты этнотуристическими достопримечательностями национальных меньшинств.

Например, гастрономия — очень аполитичный вопрос, гастрономические фестивали объединяют всех. Нет такого человека, который бы не любил вкусно поесть или попробовать кухню других народов.

Это должно помочь нам вспомнить, что в одном и том же доме живут люди, которым есть что рассказать друг другу, у них есть интересный культурный багаж и опыт.

Говорят, что многонациональное государство обладает определенными преимуществами, но мало кто отмечает, какие это преимущества. Я верю в то, что совместное проживание многих этносов обеспечивает защиту от ксенофобии. Мы уже предрасположены толерантно относится к другим людям.

Второй момент — это возможности для экономического развития. Люди, которые говорят на разных языках и обладают разным культурным опытом, могут вместе создать ценный культурный продукт. Все что нужно — это соединить их платформой, идеей, местом. Плакатами много не изменишь, мы отдаем себе отчет в том, что кампании привлечения внимания к толерантности, видеоролики и флешмобы важны, но эффект от них не всегда долгосрочный.

Мы бы хотели актуализировать вопрос межкультурного диалога при помощи современного искусства, нам нужны новые способы, чтобы начать говорить о некоторых, возможно неудобных, вещах. Я хотел бы призвать художников и скульпторов присоединяться к проектам такого рода, которые Агентство планирует в скором времени запустить.

Какие это неудобные вещи?

Есть случаи дискриминации. Например, не все мэрии наняли на работу ромских общинных медиаторов. Возможно, они не хотят присутствия такого работника в коллективе. Возможно, нет желающих. Но мы узнаем причину. Мы хотели бы, чтобы в городах и селах, где положено иметь такого медиатора, он был.

Есть языковые барьеры, есть проблемы доступа к информации. Известно, что информация о возможностях финансирования на местном уровне не всегда доходит до людей, ее не всегда переводят. Возможно, это означает нежелание СМИ и властей распространять ее.

Есть частные проблемы, конкретные случаи, возникающие из-за войны и беженцев. Есть попытки создать из этого политическую повестку и использовать ее как инструмент влияния. Но я не вижу ничего критичного. Например, у нас нет ресторанов, куда бы не пускали какого-то представителя этнических меньшинств. Или, наоборот, где были бы только они. У нас все достаточно общее.

Мы хорошо справляемся с тем, как живем вместе. Дело не доходит до конфликтов. Мы хотели бы, чтоб представители всех национальных, этнических и лингвистических меньшинств реализовывали себя в Молдове. И это не должна быть история о том, что мы относимся к ним по-особенному. Знаете, это как во время застолья: накрывать кому-то отдельные столы. Такого быть не должно. Все должны сидеть за одним столом, есть одну еду, потому что мы все — граждане Республики Молдова. Все равны. И наш разговор должен начинаться именно с этого.

---

Хотите поддержать то, что мы делаем?

Вы можете внести вклад в качественную журналистику, поддержав нас единоразово через систему E-commerce от банка maib или оформить ежемесячную подписку на Patreon! Так вы станете частью изменения Молдовы к лучшему. Благодаря вашей поддержке мы сможем реализовывать еще больше новых и важных проектов и оставаться независимыми. Независимо от того, как вы нас поддержите, вы получите небольшой подарок. Переходите по ссылке, чтобы стать нашим соучастником. Это не сложно и даже приятно.

Поддержи NewsMaker!

---