В Молдове началась активная фаза президентской кампании. И, несмотря на тяжелую ситуацию в стране, вызванную эпидемией коронавируса, президент Игорь Додон и ведущие оппозиционные политики уже вовсю погрузились в президентскую гонку. За всей этой политической борьбой упускается фундаментальный вопрос: нужен ли вообще Молдове президент?
Институт президентства в постсоветских странах во многом формировался как наследие советской эпохи с ее ярко выраженным культом личности и вождизмом. Идея «сильного лидера» (президента) сопровождала все диктатуры прошлого и настоящего. За примерами далеко ходить не надо — Беларусь, Россия, Турция, Азербайджан, почти все страны Центральной Азии. Это все примеры «сильных» президентских режимов с авторитарно-диктаторскими замашками.
Де юре
Молдова в этом ряду стоит несколько особняком, так как молдавский президент юридически не обладает «сильными» полномочиями. Многие, тем не менее, рассматривают этот пост как самый главный и решающий в стране. При этом, согласно Конституции, у президента Молдовы нет практически никаких полномочий в управлении страной — это, главным образом, прерогатива правительства во главе с премьер-министром. Президент играет важную роль в процессе назначения премьер-министра и правительства, но президент — не «начальник» правительства и премьер-министра.
По Конституции президент не должен активно вмешиваться в процесс разработки государственных политик и в процесс государственного управления (администрирования). У него совершенно другая роль — быть гарантом демократических основ государства и законности. Не управлять страной в ежедневном режиме, не придумывать новые решения существующих проблем, а следить за тем, чтобы те, кому положено управлять страной и придумывать решения проблем (правительство), делали это в соответствии с законом и Конституцией. А также следить, чтобы принимаемые парламентом новые законы не нарушали права человека и демократические устои государства.
То есть, по сути, должность президента в Молдове — это юридическая профессия. Не политическая и не экономическая, а именно юридическая.
Именно в таком виде институт президентства существует во многих странах Европы — в Германии, Италии, Португалии, Ирландии, Финляндии. В европейских странах, формально являющихся конституционными монархиями (Великобритания, Испания, Швеция, Норвегия, Дания, Бельгия, Нидерланды), роль президента играют короли и королевы. Они, как правило, являются гарантами государственности и законопорядка, но они не занимаются управлением страной.
Про королеву Великобритании так и говорят — «Королева правит (царит), но не управляет». Управлением занимаются правительства этих стран во главе с премьер-министрами.
Президенты в европейских республиках и короли и королевы в европейских монархиях не являются главными ньюсмейкерами по вопросам управления страной.
Они могут вмешиваться в решение какого-то серьезного государственного кризиса, но они не занимаются государственным управлением и политикой. Мало кто вспомнит имена президентов Германии или Италии, но все, наверняка, знают, как зовут главу (канцлера) правительства Германии.
Де факто
В Молдове все по-другому. То есть на бумаге (по Конституции) — как в Европе, а по факту — как на Востоке. В Молдове президент — это главный ньюсмейкер страны, ее главный политик, главный экономист, главный доктор, главный агроном и т.д. и т.п.
В Молдове президенты, как правило, в своей ежедневной деятельности выходят далеко за пределы своих конституционных полномочий, раздавая, например, поручения и указания правительству, активно занимаясь внешней политикой, объявляя решения в сфере здравоохранения, обещая повышение пенсий и зарплат.
Такими действиями президенты, по сути, узурпируют власть, то есть присваивают себе полномочия других государственных органов. Единственным исключением из этого ряда был президент Николай Тимофти, который из всех молдавских президентов более всего соответствовал роли президента в европейской стране.
Кроме юридического диссонанса, такая активная политическая деятельность президента вызывает и резонные логические вопросы. Зачем в стране два центра принятия решений, связанных с управлением страной — правительство и президент? В чем смысл такого раздвоения власти?
Если нам хочется, чтобы страной управлял президент, тогда давайте просто переименуем премьер-министра в президента. Именно так это работает в США. В США нет премьер-министра, эту функцию исполняет президент, то есть он является и главой государства, и главой правительства.
Раздвоение центра принятия решений создает только проблемы: путаницу и разнобой, противоречия и противостояния, конфликты и кризисы в отношениях между двумя центрами власти — правительством и президентом.
То же самое касается и взаимоотношений «сильного» президента и парламента. В европейских демократиях у президентов, как правило, есть некоторые законотворческие полномочия (в том числе право законодательной инициативы и право вето), но они пользуются ими только по очень серьезным поводам и вопросам, а не в режиме ежедневной деятельности и точно не в качестве инструмента политического противостояния.
В Молдове же, в ее недавнем и более отдаленном прошлом, противостояние президента и правящей партии в парламенте было постоянным состоянием и ключевым сюжетом общественных дискуссий и телевизионных репортажей. То есть, вместо того, чтобы заниматься действительно важными вопросами страны (крупномасштабной коррупцией, правовым беспределом, бедностью), президент, парламент и правительство были заняты бесконечными перепалками и взаимными обвинениями, а общество и СМИ это бесконечно обсуждали.
Именно для этого, кстати, — для отвлечения общественного внимания — демократы Владимира Плахотнюка с помощью крайне сомнительного юридического маневра Конституционного суда вернули в 2016 году, в разгар протестов против кражи миллиарда, прямые выборы президента. И все оппозиционные политики — и левые, и правые — с радостью кинулись на брошенную им кость. Протесты были свернуты, Майя Санду выборы проиграла, а «удобный» кандидат Игорь Додон стал президентом, которого в нужные моменты с помощью того же Конституционного суда можно было «выключать» из процесса.
Президент «не по назначению»
Очевидно, что и Игорь Додон, и правые политики Майя Санду и Андрей Нэстасе воспринимают начавшуюся предвыборную кампанию, как борьбу за главный политический пост страны. Не как борьбу за пост правового гаранта и аполитичного арбитра в кризисных ситуациях, а именно как борьбу за пост главного действующего лица в государственном управлении. То есть все участники этого процесса вполне сознательно хотят продолжить использовать пост президента не по Конституции и «не по назначению».
Более того, учитывая слабые результаты Майи Санду и Андрея Нэстасе на поприще государственного управления в июне-ноябре 2019 года, а также в деле завоевания симпатий нерумыноязычных граждан Молдовы, у Игоря Додона на этих выборах есть все шансы повторить свой успех 2016 года, даже несмотря на откровенно провальную ситуацию в борьбе с коронавирусом. А выиграв выборы снова, он, скорее всего, продолжит гнуть свою линию по укреплению власти президента, двигая Молдову в направлении советского вождизма и авторитаризма (по примеру своих «образцов для подражания» Владимира Воронина и Владимира Путина).
Неужели жителям Молдовы и ее «прогрессивной» оппозиции нужен такой результат?
И последнее, но от этого не менее важное.
По разным причинам президенты в Молдове, в том числе Игорь Додон, так и не стали объединяющим страну фактором, символом ее общности и солидарности. Чаще всего все было наоборот — президенты разделяли страну на «своих» и «не своих», «сторонников» и «врагов».
Пару лет назад Игорь Додон прямо заявил, что он не обещал быть президентом всех граждан Молдовы. Он им и не стал.
Таким образом, институт президентства сыграл в Молдове на протяжении ее относительно короткой истории, скорее, негативную, чем конструктивную роль.
По всем этим причинам самым лучшим решением для Молдовы стало бы упразднение института президента. Практически все нынешние полномочия президента могут с успехом осуществлять уже действующие в Молдове государственные органы: обеспечение законности и гарантирование Конституции — Конституционный суд, полномочия в области внешней политики — глава правительства и министерство иностранных дел, в области обороны глава правительства и минобороны, все это под присмотром парламента и Конституционного суда.
Нет абсолютно никаких серьезных причин, да и пользы от сохранения должности президента и бесконечных противоборств вокруг нее.
Нынешний президент Игорь Додон недавно инициировал процесс пересмотра Конституции и создал для этого специальную комиссию. Возможно, именно эта комиссия и этот процесс надо использовать для того, чтобы упразднить должность президента в Республике Молдова.
Вячеслав Балан, эксперт в области прав человека, магистр сравнительного конституционного права Центрально-Европейского Университета, соискатель степени доктора права
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
