Закончилась ли пандемия коронавируса, едва началась война в Украине? Ждать ли в Молдове новых волн ковида? Проиграли ли власти битву за вакцинацию? Об этом в интервью NM рассказала глава офиса Всемирной организации (ВОЗ) в Молдове Мильяна Грбич.
«Пандемия коронавируса не закончилась»
Уже привычными стали такие шутки: «Как только началась война, ковид исчез». Но можно ли сказать, что пандемия коронавируса закончилась?
К сожалению, не закончилась. Пандемия все еще очень даже с нами. По мировым данным, к этому дню уже больше 500 млн подтвержденных случаев ковида, более 6,1 млн человек умерли.
Когда возникает новый кризис, для людей нормально забывать о том, что беспокоило их раньше. Это — способ адаптироваться. Но вирус еще с нами. Благодаря нашим системам наблюдения и отслеживания вируса, мы знаем, что все еще появляются новые штаммы и их подвиды. Есть омикрон BA.1, есть омикрон BA.2. Мы уже встречаем и комбинацию этих типов — BA.1 и BA.2, которые ведут себя иначе. Почему это происходит? Страны отменяют противоэпидемические меры. Социальных передвижений стало больше. Вирус легче передается.
Сейчас меньше людей серьезно заболевают из-за ковида. Это происходит благодаря росту иммунизации с помощью вакцинации или после перенесенной инфекции. Это защищает от тяжелых форм и смерти.
Но все еще много людей, которые очень уязвимы перед вирусом. Это значит, что они рискуют получить тяжелую форму заболевания и, конечно, умереть. В первую очередь это люди старше 60 лет, которые не привились, у которых есть хронические заболевания и болезни, снижающие иммунитет.
Что мы должны сделать, чтобы остановить пандемию или как минимум достичь фазы, когда сможем сказать, что появление новых штаммов не угрожает нашей жизни? Есть желательный сценарий, который базируется на наших наблюдениях. Для этого мы должны защитить наиболее уязвимых людей вакцинацией и своевременной диагностикой.
Это значит, что нужно продолжать тестирования: при появлении симптомов человек должен сделать тест, чтобы понимать, не ковид ли это. Если это ковид, нужно следить за тем, как прогрессирует вирус. Вовремя поместить человека в больницу. Вакцинация, тестирование, ранняя диагностика и качественное лечение — основные принципы.
Другой вопрос: мы вынуждены продолжать следить за распространением вируса. Изучать его, чтобы лучше понимать. Мы не можем позволить ему снова измениться настолько, что это приведет к новой пандемической волне. Это самый плохой сценарий, который может случиться. Вполне может появиться новый высоко контагиозный штамм. Сейчас мы не знаем, как может повести себя вирус.
И поэтому нужно сохранять меры защиты для самых уязвимых перед вирусом людей. Все, что нам известно, до сих пор хорошо работало. Это и ношение масок в людных местах, и проветривание людных помещений. Хорошо, что сейчас приближается лето, и будет проще быть на воздухе, а не сидеть в закрытых помещениях.
Если коротко — пандемия не закончилась.
Но в последние недели в Молдове намного меньше новых случаев ковида. Впервые за два года страна отказалась от режима ЧП в здравоохранении. Почти все ограничения отменили. Почему это стало возможным? И ждать ли нам новой волны в этих обстоятельствах?
Дело в том, что в мировом масштабе многие получили иммунитет. Это был новый вирус для человечества. Сначала у нас не было от него никакой биологической защиты. Спустя два года, в том числе благодаря вакцинации, иммунитет повысился. Случаев меньше, чем раньше. Но мы должны понимать: вакцины защищают от тяжелого течения болезни и смерти. Но они не защищают от заражения.
Иммунитет, который у нас есть сейчас, — это еще не коллективный иммунитет. Сейчас нет никакого коллективного иммунитета. Мы не достигли этой фазы. Но индивидуально мы все же более защищены. Но и эта защита уменьшается со временем.
Полученный иммунитет не останется с нами навсегда, как и вирус не останется в той же форме. Поэтому нас могут ждать новые волны с новыми штаммами. Вирус по-прежнему легко передается. И он может измениться.
Можно ли сейчас «предсказать», сколько у нас времени до новой волны, если она будет?
Нет моделей, которые могут нам это показать. Но так сейчас не только в Молдове. Во многих странах власти отменяют ограничения.
Но мы как индивиды научились многому. И теперь понимаем, как защитить себя, даже если меры отменяют. Это же не значит, что я буду путешествовать без маски или заходить в супермаркет без маски. При попадании в любое закрытое помещение, где много людей, я надеваю маску. Это то, как должны себя вести те, кто рискует получить серьезное заболевание.
Вам же не нужен приказ правительства, чтобы заботиться о себе и своем здоровье. Мы уже научились защищать себя. Самая ценная вещь — это наше здоровье.
Люди должны пользоваться приобретенными навыками и знаниями. Никто не должен говорить мне, надеть или снять маску. Я знаю, что вирус все еще с нами, и я знаю свои риски. И я буду и дальше носить маску, соблюдать дистанцию.
Если есть выбор, и возможно соблюдать дистанцию. В общественном транспорте Кишинева, например, это невозможно.
В общественном транспорте вы можете носить маску. Это то, что может сделать для себя кто угодно.
Мы же пользовались общественным транспортом и в прошлом году, и два года назад. Это не новшество. Но люди пользовались масками. И транспорт был забит точно так же, как сейчас. А сейчас еще и можно открывать окна. Есть обстоятельства, которые могут нам помочь. Но мы как индивиды должны быть ответственны за свое здоровье и себя.
Для Молдовы это непростая история. Практически сразу после снятия режима ЧП, большинство, например, перестало пользоваться масками.
Многие — да. И в других странах происходит то же самое. Но я, правда, вижу и здесь, и в других странах тех, кто носит маски. И это люди, которые понимают свои риски. Это люди постарше, те, кто входит в уязвимые перед вирусом группы.
«Иммунитет от вакцин со временем уменьшается»
Из-за войны в Украине у нас возникла особая ситуация. Это и общегуманитарный кризис, и огромный для Молдовы поток беженцев. Может ли это как-то повлиять на пандемию, распространение вируса?
Первые, о ком мы должны думать, это жители Украины, и то, как они пройдут через эту ситуацию. Мы знаем, что их система наблюдения за вирусом все еще работает. Украина все еще передает данные о новых случаях ковида и смертях от него. Но мы прекрасно понимаем, что число реальных случаев гораздо выше. В первую очередь, потому что люди не проходят тестирование — нет ни тестов, ни условий для этого.
И сейчас они очень открыты вирусу. В Украине до сих пор очень низкий уровень вакцинации — около 23% населения привились полностью. Сейчас прервалась не только вакцинация, но и доступ к медицинским услугам и кислороду, который нужен для того, чтобы лечить пациентов с ковидом. Это главное, что мы должны учитывать — высокий риск для жителей Украины заболеть тяжелой формой ковида или умереть от него.
Для украинских беженцев в Молдове вакцины от ковида и все другие вакцины бесплатны. Они могут воспользоваться этой возможностью, и люди пользуются.
У нас есть риск возникновения такой же ситуации, как сейчас в Китае? Там устанавливаются локдауны, растут показатели заболеваемости. У них сейчас кризис, соразмерный тому, что был у нас месяцы назад.
Это вспышка, о возможности которой я говорила в начале. Это то, что мы можем увидеть повсюду из-за того, что иммунитет ослабевает.
Иммунитет от вакцин со временем уменьшается. И мы ожидаем увидеть вспышки заражений и смертей. Поэтому важно сделать бустерные вакцины. Для групп риска это необходимо.
ВОЗ поддерживает разработки вакцин, которые будут защищать от заражения и передачи инфекции. А также призывает разработчиков производить вакцины, нацеленные на конкретные штаммы вируса.
Сейчас мы можем предотвратить только тяжелые формы заболевания. Но надеемся, что будут и вакцины, которые предотвратят передачу. В этом случае будет меньше нужды для повторных доз, потому что остановится передача.
Данные заболеваемости ковидом в Китае. График: worldometers.infoВ начале кампании вакцинации в мире говорили о ее непропорциональности — бедные страны получали вакцин меньше и позже. Говорили о дискриминации. Как вы оцениваете ситуацию сейчас? И вообще можно ли назвать мировую кампанию вакцинации успешной?
По всему миру уже использовали больше 11 млрд доз вакцин. Еще есть разница покрытия между странами с высокими и низкими доходами — 35%. Она остается, и многое еще нужно сделать, чтобы вакцины получили те, кто хоть в чем-то ущемлен. И увеличить долю вакцинированных в более бедных странах тоже.
«Инвестиция в здоровье — никогда не проигранная битва»
Вакцинация — это не только вопрос денег, но еще и информирования и доступа к информации. В Восточной Европе были кампании против вакцинации, протесты. Как вы думаете, насколько они повлияли на вакцинацию в Европе? И могут ли такие движения повлиять на системы здравоохранения? Они отвергают пользу любой вакцинации, не только от ковида.
Именно. Мы знали о таких настроениях и до ковида. Мы не впервые переживаем кризис дезинформации. Это напрямую создает риски для нашего здоровья и жизни. Буквально так: кто-то может умереть из-за того, что решил не вакцинироваться на основании дезинформации или ошибочной информации. Но мы уже многому научились — как индивиды, страны, эксперты. Нужно получать информацию только из достоверных, правительственных источников, а не из источников, бэкграунд которых вообще не ясен.
Мы много вложили в коммуникации, в доступ к информации — в Молдове, в Европе, по всему миру. Есть много достоверных источников информации. Одним из самых надежных остаются правительственные источники. Люди должны ориентироваться на них.
Но были ли найдены новые методы, инструменты, как бороться с движениями антиваксеров? Среди них есть и довольно радикально настроенные люди, которые собирают вокруг себя и своих идей целые сообщества. Есть ли еще инструменты, кроме информирования через правительственные источники? В Молдове, например, традиционно низкий уровень доверия правительству.
В каждой стране своя среда. Чтобы понять, что приводит к распространению ложной информации, мы пользуемся научным подходом, исследуем поведение. Говорим с людьми, выясняем, что их волнует, почему они доверяют тем или иным источникам информации, что они хотели бы услышать, и чего им не хватает в нынешних условиях.
Это и есть один из инструментов — мы стараемся понять причины возникновения дезинформации. На основании этого разрабатываем точечные подходы и сообщения.
У ВОЗ есть платформа с информацией, основанной на фактах и исследованиях, но написанной обычным, не профессиональным языком. Это полезно и для медработников, чтобы понять, как разговаривать с пациентами.
Еще есть и семейные врачи, например. Они предоставляют информацию своим пациентам. Во многих странах люди хорошо воспринимают именно то, что говорят им семейные врачи, которые пользуются наибольшим доверием.
Но вы правы: этот кризис научил нас использовать разные, в том числе инновативные подходы. Если для людей не срабатывает один источник, мы должны работать с теми, с которыми им комфортно.
Вы упомянули, что в Украине уровень вакцинации был чуть больше 20%. В Молдове — больше 30%. Можно ли сказать, что в наших странах кампания вакцинации провалилась?
Я бы не сказала, что она провалилась, потому что она еще продолжается. Мы все еще работаем над тем, чтобы увеличить процент вакцинированных. Он не на том уровне, на котором бы хотелось ВОЗ. Сейчас цель — к середине этого года покрытие 70% по всем странам.
Этот показатель пока не достигнут. В Европе двумя дозами вакцинировано 63%, 23% — бустерными. Но еще есть время, и мы не сдаемся. Мы еще можем двигаться вперед.
Если говорить о тех, кто сейчас собирается привиться: какие вакцины показали себя самыми эффективными против новых штаммов?
Все вакцины из списка ВОЗ хорошо работают против новых штаммов (ВОЗ одобрены Pfizer (BioNTech Comirnaty), AstraZeneca (SII/COVISHIELD), Janssen (Johnson & Johnson), Moderna, Sinopharm, CoronaVac, BBV152 COVAXIN (Bharat Biotech) — NM). Но опять же, давайте не путать: они не защищают от передачи, а от тяжелого течения заболевания и смерти.
Ваш мандат в Молдове только начался, но все же: какие у вас уже сложились впечатления о нашей системе здравоохранения? В каком она состоянии спустя два года пандемии?
Молдова переходит, к сожалению, из одного кризиса в другой. Мы узнаем все больше о пандемии, понимаем вызовы, которые они создает. Все пробелы в системах здравоохранения стали очевидными во всем мире, не только в Молдове.
Пока мы боролись и помогали бороться с ковидом, мы еще и изучали, как закрыть обнаруженные «дыры». Например, если нужно было лучшее кислородное оборудование — мы работали с минздравом, менеджерами больниц, чтобы понять, как улучшишь условия для лечения, и к следующему кризису все были готовы. И это только один пример.
Что бы мы ни инвестировали во время этого кризиса в медицинскую систему, это увеличивало ее устойчивость. Мы вкладывали в лаборатории, тренинги для медперсонала, оснащение больниц, эпидемиологию. Сейчас мы видим, что из-за кризиса с беженцами уже нужен другой тип поддержки.
Хорошо, что люди уже готовы к этому и понимают, что каждый кризис дает свои возможности. К сожалению, это так. Медперсонал сейчас более устойчив и подготовлен. Конечно, есть усталость.
Даже истощение.
Конечно, все истощены. Медперсонал, и не только. Но специалисты в здравоохранении знают, что все, что они могут — двигаться дальше. И они должны это делать. И я хочу поблагодарить их всех за те усилия, которые они вложили в борьбу с ковидом, и как они сейчас работают с кризисом беженцев.
Но не должны ли мы сделать для них что-то большее? В Молдове, например, у медработников довольно низкая зарплата.
Это то, с чем должно работать и работает правительство. Как ВОЗ мы может предоставить нашу экспертизу в сфере финансов в здравоохранении, которая поможет разработать политики.
Инвестиция в здоровье — никогда не проигранная битва. Если ты инвестируешь в здоровье — ты инвестируешь в общество. И это всегда не просто «траты».
Подписывайтесь на Telegram-канал NewsMaker. Там коротко и удобно — о самых важных событиях Молдовы, войны в Украине и региона.
