В Молдову вчера прибыл спецпредставитель председателя ОБСЕ по приднестровскому урегулированию Вольф Дитрих Хайм. Визит проходит на фоне обострения в переговорном процессе, связанного с планами Киева и Кишинева установить совместный контроль на приднестровском сегменте молдавско-украинской границы. На украинских таможенных постах, как предполагается, появятся молдавские таможенники и пограничники. В Приднестровье идею резко критикуют и называют угрозой не только переговорам по урегулированию конфликта, но и безопасности в регионе. Что именно не устраивает Тирасполь, корреспонденту “Коммерсанта” ВЛАДИМИРУ СОЛОВЬЕВУ разъяснил глава МИД непризнанной республики ВИТАЛИЙ ИГНАТЬЕВ.

Совместный молдавско-украинский контроль на приднестровском сегменте границы с Украиной пока не введен, но многих уже нервирует. Что вызывает опасения?

Нервирует это только приднестровскую сторону. Пока мы не заметили какой-то серьезной реакции со стороны наших партнеров, особенно инициаторов установки совместного контроля. В конце 2015 года были подписаны соответствующие соглашения на уровне пограничной, таможенной службы Молдовы и Украины. Мы тогда сразу сделали заявление о недопустимости такого контроля. В 2016 году мы эту тему активно поднимали. Нам удалось организовать детальное ее обсуждение с участием представителей таможенных служб Украины, России, ЕС, Молдовы и наших специалистов. Мы рассказали об издержках от реализации этой идеи.

Можете их перечислить?

Сам процесс установки этих постов за спиной Приднестровья вне рамок переговорного формата, без попыток как-то обсудить этот вопрос, недопустим. Это вызов переговорному процессу, потому что одна из сторон получает возможность давления, ограничения Приднестровья при активном участии Украины, посредника в переговорном процессе, и при финансовой поддержке одного из наблюдателей в лице ЕС. Эта тема требует обсуждения на уровне переговорного процесса. А издержки мы видим в разных сферах. Это, например, экономика, проблемы с экспортными и импортными операциями. Согласно нашим подсчетам потерь, которые может понести приднестровская сторона, речь идет примерно о 6% ВВП.

Почему это приведет к потерям?

Появится дополнительный таможенно-пограничный и миграционный контроль. Дополнительное молдавское правовое пространство на восточной границе Приднестровья, на границе с Украиной. Появляется дополнительное правовое поле, в которое попадают люди, грузы и товары, которые следуют в Приднестровье, и сами приднестровцы, наши транспортные средства и наши граждане. Только из-за заполнения молдавских таможенных деклараций, исходя из тех потоков, которые сегодня есть, наши граждане потеряют $1,7 млн.

Мы свой анализ делали на основе действующего молдавского законодательства. Возникнут проблемы в импорте наших грузов, в деятельности наших индивидуальных предпринимателей. Эта категория людей активно участвует во внешнеэкономической деятельности, платит налоги в бюджет Приднестровья, имеет возможность ввоза товаров на $1 тыс. для своего потребления без их декларирования. В Молдове другие условия (по молдавскому законодательству можно не декларировать ввоз товаров на €300.— “Ъ”). Там нет понятия «индивидуальный предприниматель» — необходимо регистрировать юрлицо, а для этого человек должен быть гражданином Молдовы. Появляется целый набор проблем.

С учетом того что у нас порядка 20 тыс. человек занимаются индивидуальным предпринимательством и около 75% всего импорта идет через пункт пропуска Кучурган—Первомайск (именно там планируется начать пилотный проект по совместному молдавско-украинскому контролю.— “Ъ”), мы можем потерять возможность самообеспечения этих людей и их семей. Это 11,5% населения, 55 тыс. человек в совокупности. Они в одночасье могут лишиться средств к существованию. И это только экономические причины (недовольства Тирасполя.— “Ъ”). А есть еще проблемы, связанные с уголовным преследованием предпринимателей и руководителей ряда крупных фирм, которые занимаются импортной деятельностью. То есть и грузы могут быть задержаны, и люди арестованы. У нас 182 человека сейчас под политически мотивированным уголовным преследованием.

Наконец, проблема безопасности. Мы на восточной границе Приднестровья получаем молдавских силовиков. Мы можем получить ситуацию, когда силовики, находясь друг напротив друга, могут спровоцировать напряженность. Как будет происходить дальнейшее развитие ситуации? Как это оперативно урегулировать? Кто будет нести ответственность за эти действия? Мне кажется, вопросы далеко не праздные.

Что вам говорят в Кишиневе и Киеве в ответ на вопросы по поводу безопасности? Какие гарантии они дают?

Кишинев и Киев, равно как и Брюссель, не дают ответов на вопросы, которые мы ставим. Молдавские коллеги не смогли ничего ответить, кроме «вам обязательно будет лучше».

Когда мы попросили их хотя бы показать планы, которые они подписали, по которым договорились работать, нам было отказано. Приднестровье пытаются приучить к мысли о неизбежности появления этого совместного контроля. И в то же время нивелировать любую возможную дискуссию вокруг негативных последствий. Кроме Приднестровья никто из участников не готов работать над этой проблемой детально, с цифрами руках пытаться аргументировать свою позицию. А безопасность — это тот аргумент, о котором вообще наши коллеги предпочитают молчать. Они говорят о какой-то экономической выгоде, но даже в этой части мы не видим никакой абсолютно пользы. Коллеги не готовы в принципе ни о чем говорить. А проводить эксперимент над Приднестровьем таким способом, мне кажется,— это очень опасная вещь, которая чревата непредсказуемыми последствиями.

В 2015 году молдавская сторона передавала приднестровской предложение участвовать в обсуждении перспектив введения совместного контроля. Собеседники “Ъ” в молдавском правительстве говорят, что Тирасполь от этого отказался.

Действительно, молдавская сторона передавала нам неофициальный документ (non-paper), который касался видения ею совместного контроля. Мы не готовы вести дискуссию по моделям, которые предлагает либо навязывает молдавская сторона. Совместный контроль — это взаимодействие таможенных служб, других органов, обмен данными, проведение совместных таможенных операций. Это целый комплекс общепринятых практик и процедур. И Приднестровье открыто и готово к этой работе. В 2016 году мы говорили, что надо наладить взаимодействие наших таможенных служб, нормальный паритетный обмен информацией, обмен данными, чтобы эта работа была более эффективна. Это и есть элементы совместного контроля.

Еще мы не можем понять аргументов, высказанных (вице-премьером Молдовы по реинтеграции) Георге Бэланом, который сказал, что это борьба против контрабанды. Приднестровье не на необитаемом острове — рядом с нами Молдова и Украина. О какой контрабанде речь? С конца 2005 года у нас на границе, по всему периметру, работает миссия EUBAM (миссия приграничной помощи ЕС), и одна из ее основных функций — содействие борьбе с контрабандой.

Получается, миссия вовлечена в контрабандные процессы, о которых говорит Бэлан? Мы видим отчеты миссии, в которых нет сведений о контрабанде на приднестровско-украинском участке границы. Это факт. Попытки мотивировать данный контроль какими-то элементами борьбы с контрабандой не выдерживают критики.

На железнодорожной станции Бендеры-2 уже сейчас работают и молдавские, и приднестровские таможенники. И никаких опасных инцидентов там не было.

Это совершенно другие формы совместного контроля. Этот контроль связан с взаимодействием таможенных структур и с реализацией определенных таможенных процедур, но в нем в качестве одного активного равноправного участника принимает участие приднестровская сторона.

Вы сказали, что переговоры о совместном контроле велись у вас за спиной. Кишинев и Киев говорят, что это двусторонние договоренности Молдовы и Украины.

Это лукавая логика, потому что есть неурегулированный конфликт. И есть переговорный процесс, который имеет долгую историю. Есть переговорные механизмы, которые призваны нивелировать издержки, связанные с неурегулированностью конфликта. Молдавская и украинская стороны могут вести диалог в тех параметрах и в тех условиях, которые не нарушают договоренности в рамках переговорного процесса и интересы людей, живущих в Приднестровье.

Есть примеры того, как Приднестровье договаривается с Россией, не включая в этот процесс Молдову. Не раз Тирасполем и Москвой подписывались двусторонние документы.

Это полностью соответствует договоренностям в рамках переговорного процесса, московскому меморандуму «Об основах нормализации отношений между Молдовой и Приднестровьем» от 1997 года (в документе записано право Приднестровья устанавливать международные контакты в экономической и гуманитарных сферах). Россия здесь не нарушает никаких положений.

Недавно Молдову посещал заместитель главы МИД РФ Григорий Карасин. Он высказался за проведение раунда переговоров в формате «5+2» (Молдавия и Приднестровье — стороны конфликта, ОБСЕ, Россия, Украина — посредники, ЕС и США — наблюдатели). Есть понимание, когда он состоится? И что на нем обсуждать?

Переговорный процесс — это инструмент, который необходимо использовать, чтобы был диалог. У нас громадное количество тем, включая и реализацию положений Берлинского протокола. Я в ближайшее время направлю очередную инициативу проведения заседания «5+2» в экстренном формате для обсуждения совместного контроля на границе.

Но Молдова и Украина считают это вопросом их двусторонних отношений, а не темой для дискуссий в формате «5+2».

Они могут считать по-своему, но есть объективная реальность. Она связана с тем, что Молдова и Украина — участники переговорного процесса, с наличием определенных принципов работы этого формата, с объективным наличием договоренностей в рамках переговоров. А также с наличием людей, которые станут жертвами этого непродуманного авантюристического решения. Поэтому я думаю, что альтернативы нет: нам необходимо обсуждать это.

Вы хотите созвать «5+2», чтобы в первую очередь обсудить инициативу по совместному контролю?

Степень остроты проблемы очень высокая, и мы настаиваем на ее обсуждении в «5+2». Но мы не отказываемся от обсуждения других вопросов, которые волнуют стороны.

Предположим, Молдова и Украина вводят совместный контроль, несмотря на ваше нежелание. Какими будут ответные действия Приднестровья?

В том-то и дело, что мы апеллируем к международным партнерам, призываем всех рассматривать эти процессы в рамках переговоров только для того, чтобы нам потом не понадобилось реализовывать какие-то ответные действия либо меры, возвращающие ситуацию в нормальное русло. Порой создать проблему гораздо проще, чем ее урегулировать. Мне кажется, что молдавская и украинская стороны до конца не понимают сущность и глубину проблем. Приднестровье готово на неадекватные действия реагировать адекватно. Но это плохой сценарий.

У вас есть, чем ответить?

Безусловно, мы будем принимать адекватные меры реагирования, потому что обязаны защитить интересы наших граждан. Это очевидная вещь.