Первые дни осени запомнились масштабными протестами сторонников партии «Шор», которые требуют освободить Марину Таубер. Сотни пенсионеров в любую погоду скандируют: «Долой диктатуру», «Свободу Таубер». И я понимаю, что им предстоит еще не один протест — и под дождем, и на морозе

Перед глазами встают другие сюжеты: август, жара поднимается до 36 градусов, от этого сложно дышать. Я спешу на пресс-конференцию главы Антикоррупционной прокуратуры Вероники Драгалин. Перед прокуратурой уже собралась толпа людей. В основном — пенсионеры. Большинство прячутся в тени. Оглядываются в поисках места, где бы присесть. Немногочисленные скамейки уже заняты. Кто-то не выдерживает, и садится прямо на ступеньки Генпрокуратуры. Вскоре ведущий митинга объявит, что они собрались «поддержать Марину Таубер» и попросит людей выйти из тени.

Но на его призыв откликнутся единицы. Именно те, кто пришел сюда осознанно и по своей воле. Остальных ведущему придется уговаривать еще несколько раз. Хотя даже в тени перед Генпрокуратурой невыносимо душно, он все же просит выйти их на открытое солнце в полдень: «От всего сердца прошу вас. Митинг продлится ровно час».

Похожие сцены я наблюдала половину лета. Пока суды определяли меру пресечения Марине Таубер, сотни пенсионеров протестовали. Да, среди тех, кто протестовал, были люди, которые искренне требовали освободить Таубер и сокрушались в разговорах: «Бедная наша Марина, как она там в тюрьме». Но были и те, кого уговорили приехать. Как именно уговаривали — не важно. Но видно было, что люди здесь не по своей воле, и им хочется сесть где-нибудь в тени, а не стоять перед Апелляционной палатой на солнцепеке, или перед судом Чекан в дождь. Журналистам они, конечно, расскажут, что пришли сюда добровольно. Но в нескольких кварталах от судебной инстанции стоят припаркованные микроавтобусы с надписью «Орхей». Такие маршрутки вот уже несколько лет — непременный атрибут всех протестов в поддержку Илана Шора и членов его партии.

Помню, как в 2019 году людей вот так же свозили на протест к Высшей судебной палате. Тогда они требовали отменить мандат на арест Илана Шора. Особенно мне запомнилась одна старушка, которая, выйдя из автобуса, расстелила газету и села на асфальт со словами: «Дальше идти я не могу».

Столько лет я смотрю на эти протесты и не понимаю, насколько циничным нужно быть, чтобы ради своих политических амбиций эксплуатировать самые уязвимые слои населения. Ведь давно не секрет, что многие участники таких протестов получают «бонусы». Об этом же говорит прокуратура, расследуя дело той самой партии.

Говорите, что хотите помочь пенсионерам? Так помогайте, не требуя ничего от них взамен. Хотите протестовать? Протестуйте, хоть с утра до вечера, но не вынуждайте стоять под палящим солнцем тех, кому и в тени стоять тяжело. Требуете, чтобы власть заботилась о народе? Так заботьтесь о тех, кто вам доверяет.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции