Мои родители, братья и сестры не подозревают о том, что я гей. Они меня не поймут. Чтобы не было лишних разговоров, я попросил свою подругу подыгрывать мне, представляясь моей девушкой. Мы часто публикуем в соцсетях совместные фото, чтобы поддерживать иллюзию.

Я очень фильтрую знакомых и друзей, проверяю, прежде чем открыться. Проверяю и тех, у которых вроде бы есть какое-то понимание о правах человека и равенстве. Довериться людям очень сложно, многие пытаются, но не понимают, что быть геем — это нормально. Своим гомофобным близким я предлагаю представить, что кто-то из членов их семьи — гей, или говорю, что их любимый певец — гей. Смотрю на реакцию.

Но в этих маршах в знак солидарности участвует не только ЛГБТ-сообщество, но и гетеросексуалы,. Когда гомофобы видят, что существуют гетеросексуалы, поддерживающие права ЛГБТ, то начинают осознавать важность происходящего. А если марши не будут проводиться, то гомофобы так и будут считать, что в обществе нет проблем с принятием ЛГБТ-людей. И что таких людей в Молдове в принципе нет.

А вообще я на марш не пойду, потому что мое лицо более-менее знают, и не дай бог увидят люди, с которыми я общаюсь. В маршах в поддержку ЛГБТ я вообще никогда не участвовал, стараюсь избегать публичности, когда речь идет об этой теме. Мне стыдно наблюдать за маршем в прессе. Ведь по идее я должен быть там. Но обстоятельства и люди, которые сейчас меня окружают, не позволяют мне это сделать.

Почему-то большинство считает, что мы не умеем любить, что гомосексуальные отношения — это только секс. Причем, если это секс между двумя девушками — это красиво, а когда речь идет о парнях, то сразу «фу». При этом большинству интересны пикантные подробности, как это происходит между парнями.

Когда друзья, которым я открылся, видят, какие у меня отношения с моим партнером, то восхищаются. Многие говорят, что, была бы их воля, они бы разрешили однополым парам в Молдове вступать в брак и усыновлять детей, настолько наши отношения гармоничные. Вместе с тем мои друзья боятся публично выступить в поддержку ЛГБТ. Хотя у многих уже есть семьи, дети, они все равно боятся, чтобы их ассоциировали с геями. Поэтому на людях они, как и большинство, высмеивают геев. Я уже привык к этому.

Почему я должен скрывать себя только из-за того, что ты не знаешь, что сказать своему ребенку?

Молдова для меня безопасна, пока я скрываю себя и пока встречаюсь со своим партнером в закрытых заведениях или дома. Но я выхожу из дома и делаю вид, что его не знаю. Не знаю близкого человека, которого очень-очень люблю. Нам приходится, сидя в компании общих знакомых, изображать из себя мужланов. Я надеваю маску и говорю ему: «Окей, братан». Это угнетает, накапливается внутри и влияет на здоровье. Не знаю, когда это изменится. Хочется жить в Молдове, но, с другой стороны, чем дольше строишь отношения, тем меньше хочется их скрывать.

Говорят, клин клином вышибают. У меня тоже была девушка, мы с ней даже целовались. Но меня к ней не влекло. Думал, может, дело в девушке. Но с другими было то же самое. В какой-то момент я оставил попытки насильно влюбиться в девушку.

А вообще я уверен, что если в один день все ЛГБТ-люди Молдовы расскажут близким о себе, то в стране исчезнут гомофобы. Просто не останется никого, тех, кто не общался с геем.