Миру — мёд! Как Ganea Group хочет сделать Молдову крупнейшим производителем меда в Европе

Миру — мёд!

Как Ganea Group хочет сделать Молдову
крупнейшим производителем меда в Европе

Основатель группы компаний Ganea Group Игорь Ганя собирается открыть первую в Молдове промышленную пасеку на 6 тыс. ульев. Через три года, по его расчетам, пасека должна производить столько меда, сколько сейчас производит вся Молдова. Первую промышленную пасеку он хочет открыть в Гагаузии, а затем создать такие пчеловодные хозяйства по всей Молдове и вывести страну в европейские лидеры производства меда.

Амбициозный проект промышленных пасек предприниматель представил на Международном инвестиционном форуме Invest Gagauzia, прошедшем в ноябре в Гагаузии.

План развития первой промышленной пасеки в Молдове у Игоря Гани уже готов и рассчитан на пять лет. Он предполагает постепенное расширение пасеки до 16 тыс. ульев, открытие более 1000 рабочих мест, а также обучение сотрудников у всемирно известных пчеловодов.

По словам предпринимателя, проект даст возможность увеличить объем экспорта меда из Молдовы на 200% и сделает республику одной из лидирующих стран Европы по его производству.

Игорь Ганя — основатель группы компаний Ganea Group, которая известна первым молдавским рестораном, получившим премию Michelin, и вином марки Land of Basarabia, которое является наиболее быстро растущим брендом молдавских вин в Китае.

Одно из направлений Ganea Group — трейдинг и производство меда. Предприниматель уже открыл промышленные пасеки в Украине (на 8 тыс. ульев) и в Киргизии (на 6 тыс. ульев), а также запускает завод по переработке и упаковке меда в Андорре. Промышленная пасека в Гагаузии, которую он собирается открыть весной следующего года, к концу третьего года, по плану Игоря Гани, должна производить столько меда, сколько сейчас производит вся Молдова.

В беседе с NM Игорь Ганя рассказал, почему решил заняться медом, почему начал этот бизнес сначала в Украине и в Киргизии, а также о стоимости гагаузского проекта и отношении к нему властей.

В Молдове зарегистрировано

225 тысяч

пчелиных семей

6 800

пчеловодов

семьи на пасеку (в среднем)

Источник: ANSA

Почему мед

Если бы я рассказал обо всех отраслях, в которых работал, начиная с 17 лет, то вопрос о том, почему вдобавок к двум ресторанам в Гуанчжоу и винодельческой компании я решил взяться еще и за производство меда, отпал бы сам собой.

Управление, по сути, — это широкое понятие, и, если для оказания медицинской помощи или сооружения высотного здания нужны глубокие знания предмета, то для управления бизнесом или производством главное другое, которое или дано человеку, или не дано.

Насколько мне это дано, наверное, не мне судить, но моим первым заработком была заготовка дров на зиму для нашей семьи.

Я убедил родителей, что справлюсь с этой задачей, собрал команду ребят, живущих по соседству, и, вооружившись топорами и пилами, мы отправились в ближайший лес. Мы нарубили за день столько дров (да простит меня бог), что хватило на весь сезон. Родители за это заплатили 20 рублей (да, еще советских, это был 1990 год). Ребятам я гордо сообщил, что они заработали 10 рублей. Они были безумно рады, ведь этого хватило на огромный пакет мороженого. Я тоже заработал 10 рублей, один. Мне тогда было пять лет, и в тот день я многое понял. Дальше, по сути, схема работы не менялась: я нахожу сферы, в которых можно заработать, создаю сильную команду, и мы засучиваем рукава. Медовый бизнес, на мой взгляд, — это одна из тех сфер, где можно заработать.

Пчеловодов в Молдове много, но они разрозненны и производят небольшие объемы меда, не покрывая спрос на экспорт.

О первом опыте «медового бизнеса»

Сначала я начал заниматься медом, как все: купил тут — продал там. Но эта схема не только не дает возможности развития и увеличения бизнеса, но и совершенно не прибыльна.

Ты зависишь от поставщика, объема и качества его продукции, изменений рынка, стабильности поставок. К тому же мне в основном приходилось заниматься не коммерцией, а уговорами пасечников продать свой мед по адекватной цене, потому что их мало интересует тот фактор, что мы уже не в СССР, что давным-давно действуют рыночные отношения, в которых покупают более конкурентоспособный товар. В какой-то момент я устал от этого и перенаправил усилия всей команды на создания промышленной пасеки в Украине.

Начинали мы, как это обычно делают все, только масштабы увеличили. Запустили свою пилораму, наняли много людей для производства ульев, еще большее — для ухода за пчелами. К концу года расходы оказались столь огромными, а качество исполнения столь посредственным, что моим единственным желанием было просто все сжечь. Но без хороших ударов под дых ты не начнешь трезво оценивать ситуацию.

Было это год назад. Тогда мы приняли единственно верное решение: создать промышленную пасеку по образцу лучших мировых производств, где каждым производственным отделом управляет профессионал, который не только сам умеет это делать, но и может научить других.

Профессионалов именно в этой сфере найти было невозможно, потому что ни в Молдове, ни в Украине нет промышленных производителей ульев или профессиональных команд по обслуживанию пасек.

Поэтому главой производственного отдела у меня стал инженер, проработавший много лет в компании Porsche (эти ребята уж точно умеют правильно организовать производство), и мы очень довольны результатом. Отдел охраны возглавил один из талантливейших сотрудников уголовного розыска Украины, который нашел себя в нашем проекте, и его ребята работают как часы. Для управления самой пасекой мы переманили к себе лучшего пчеловода Украины, президента Союза пчеловодов. Вы же понимаете — если делать что-то на высшем уровне, нужны лучшие. Это если вкратце о том, как выстроена система.

Пасека в Украине

О том, почему сначала были Украина и Киргизия

Почему начал с Украины? Причина простая — огромная кормовая база, потенциал которой мы полностью освоим не раньше, чем через десять лет. По этой же причине была выбрана и Киргизия. Потенциал страны — 200 тыс. тонн меда в год, сегодня производится лишь 7–10 тыс. тонн. Почему Молдова и почему не в первую очередь? Ну, скажем так, нам только сейчас удалось найти взаимопонимание с властями, и это оказалось правительство Гагаузии в лице лично Ирины Влах.

И если, к примеру, наш проект в Киргизии является стратегическим для государства, и перед нами поставили цель возрождения отрасли, в Украине нас поддержал лично господин Ющенко, который сам сильный пчеловод, то в родной Молдове нас услышали и поняли только сейчас. К сожалению, потеряно несколько лет, а ведь именно Молдова могла бы стать локомотивом, и уже в этом году количество ульев могло бы перевалить за 50 тыс.

Пасека в Киргизии

О реалистичности проекта

Цифра в 160 тыс. ульев — это первый этап роста проекта, так называемый «boost».

У меня все проекты основаны строго на математике, хотя мне часто говорят, что очень большое количество факторов не учесть, и все это глупости. Но учесть нельзя погрешности, а основные вычисления всегда верны. Это мы поняли в этом году в Украине и Киргизии, где четкая постановка задач, причем долгосрочных, дает стабильный рост. Вы можете не верить, но план на весь сезон, а это семь месяцев, у нас расписан с погрешностью в три дня. Причем это результат плодотворной работы всего двух лет, и мы совершенствуемся. Конечная цель проекта — совершенно другие цифры, но об этом чуть позже.

О рынках сбыта

Мы должны быть представлены везде, где на полках магазинов есть мед. Так что, по сути, это абсолютно все страны мира.

Сначала мы готовы конкурировать на тех рынках, где потребляют много меда, но постепенно мы обязаны развивать и другие рынки. К примеру, импорт меда в Китай за прошлый год составил всего $80 млн, при этом того же вина завезли на $65 млрд. И речь не о том, что китайцы только и делают, что пьют вино, а о том, что они почти не потребляют мед. У нас уже есть план развития на этом рынке, тем более что производство в Киргизии позволит нам создать оптимальную логистику, ведь у стран общие границы.

Китай производит более 200 тыс тонн меда в год, Молдова — 5 тыс тонн. Мы будем экспортировать мед, в том числе, в Китай, так как китайцы не едят свой мед, потому что не доверяют местному производству.

О стоимости проекта и возврате инвестиций

Минимальная стоимость улья с пчелосемьей составляет $200.

Можете себе представить, сколько нужно ресурсов для нашего проекта. Уже молчу о современных технологиях, которые мы намерены внедрять. Например, сейчас мы развиваем систему телеметрии улья, которая будет в режиме онлайн передавать нам все данные с него (кому интересно — www.beenalytics.com), что позволит нам стать еще эффективнее. Так что прибавляем к каждому улью еще около $50. Хорошо, что проект не требует моментальных инвестиций такого размера, и наша задача — получить уже на ранних стадиях. Пока что это утопия, но суть проекта состоит в том, что мы или сможем это сделать, или…

О втором «или» даже думать не хочется (смеется). Пока стоит задача первого года: выход на 5000–6000 ульев в Молдове в первый год, и на 20000 ульев и Киргизии и Украине уже в 2020 году. На начальных этапах мы получили поддержку наших китайских партнеров, так что на данный момент о деньгах голова не болит, больше нас сейчас заботит первая масштабная зимовка и начало сезона.

О закупке пчел

Самая сложная задача — начало. Мы стараемся покупать племенные семьи по всей Украине и Киргизии, закупаем лучших маток в Германии и понемногу создаем свои филиалы по размножению и делению пчелосемей. На сегодня наш официальный партнер — факультет пчеловодства Аграрного института Украины. Там мы уже получили огромное количество технологических решений и намерены продолжать сотрудничество еще как минимум десяти лет.

5 тысяч тонн меда
произвели в Молдове в 2018 году.
Из этого объема 85% (4200 тонн) продуктов пчеловодства отправили на экспорт, преимущественно в Румынию, Италию Францию, Словакию и Германию.
Источник: ANSA

О поиске специалистов

Вы знаете, что пчела и ее жизнедеятельность изучены лишь на 25%?

И это самая большая проблема в пчеловодстве, так как нет однозначный ответов на многие вопросы, и каждый пчеловод занимается своей «алхимией». А это никогда не приведет к общему знаменателю на промышленной пасеке, развивающейся в одном секторе. Поэтому, мы не ищем специалистов, мы их воспитываем.

Глава нашей пасеки, наш мастер — единственный источник информации, и это закон. Основной же костяк пасечников — ребята 20–25 лет. Они легко обучаемы, они готовы работать в единой системе, у них еще все впереди, что дает им огромную мотивацию расти вместе с нами.

Для простого примера: помощник пасечника получает около $400–500 в месяц, пасечник получает $800–900, а бригадир — $1500.

Есть им смысл развиваться и повышать знания? Думаю, да. А еще — по результатам года лучшая бригада получает огромную премию.

После зимних праздников мы собираем наших пчеловодов из Украины, Киргизии и Молдовы на два месяца обучения в Украине. До обеда у них будет теория, причем от самого президента Союза пчеловодов, а после обеда будет практика. Мы их научим самих делать те улья, с которыми они будут работать, обрабатывать рамки, работать с инструментарием пчеловода. Кроме прочего, эта учеба даст им возможность пообщаться с коллегами из общего производственного цеха, что даст лучшее понимание того, что и для чего они делают. Так же они смогут лично поучаствовать в процессе вывода пчел из спячки, и уже весь полученный опыт перенести на свои пасеки. В течение двух лет мы начнем проводить такие же курсы в остальных странах.

Надеюсь, с развитием и расширением нашего проекта все больше молодых людей будут оставаться дома, так появится много новых рабочих мест с хорошей зарплатой, отличными условиями (ведь ты постоянно на свежем воздухе) и перспективами роста.

Об отношении к проекту властей и пчеловодов

Впечатление от гагаузских чиновников, с которыми мы общаемся по проекту, только хорошее. С другими пчеловодами пока не пересекаемся. Что-то объяснять им «на пальцах» не вижу смысла. Сначала хотим запустить проект, отработать год, а потом с удовольствием позовем их и проведем экскурсию. Наша задача — развитие в Молдове всей отрасли, и если мы сможем быть полезны пасечникам, мы сделаем для этого все, что в наших силах.

О строительстве завода по переработке меда в Андорре

Сейчас мы строим завод по переработке и упаковке меда в Андорре. Это, в первую очередь, имиджевый проект.

Андорра — страна с высочайшим уровнем жизни, высокими требованиями к производимой продукции и отличной репутацией.

Наш завод находится на высоте 1500 метров, водопровода у нас нет вообще — завод запитан двумя ручьями, текущими с горы на расстоянии двух метров от наших стен. Все это прошло десятки проверок, и мы можем с уверенностью говорить, что это самое экологическое производство меда в мире. Кто откажется купить баночку такого меда? Тем более, что на этом заводе будут паковать лишь мед самого высокого качества. Само собой, поставлять мед на этот завод будут только наши пасеки. Кроме того, в самой Андорре мы хотим открыть эко-пасеку на 5 тыс. ульев.

Завод в Андорре

Об основной цели проекта

После тринадцати лет в Китае я понял, что любой проект должен быть основан на грандиозной идее.

Когда мы запускали производство вина, видели себя компанией, которая позволит Молдове взять не менее 5% рынка Китая. Рестораны мы запускали с целью получить не только признание такого мирового критика, как Michelin, но и показать наше великое достояние — молдавскую кухню. Кстати, нашу заму уже внесли в Гид Молдовы, так что первый шаг сделан.

С медом все сложнее, так как это новый проект, и мы подошли к нему намного более зрелыми. Мы видим в нем полную замену сахара, хотя сейчас эта идея может показаться утопичной. Для начала это должны быть детские продукты питания, продукты для диабетиков. Дальше — больше. Пока что мы используем мед только как мед, а, по сути, — это ведь великолепное сырье. Вы даже не можете представить всего, что можно произвести из меда. К сожалению, больше я сказать не могу, ведь многие проекты сейчас только в процессе разработки.

Для нашего меда мы специально разработали стеклянную банку, которая выглядит как емкость для дорого коньяка: толстое стекло с гранями на 90 градусов. Если хочешь что-то продать, оберни это красиво.

О любви к меду

ВЫ слышали о медовых гурманах? Так вот, я из таких.

Причем это пришло уже с пониманием того, что мед бывает не только из акации, разнотравья или подсолнуха. Уже два года каждое утро я выпиваю стакан теплой воды с медом, ну и, само собой, чай и кофе теперь тоже только с медом. Так, кажется, это уже отдает рекламой и пропагандой, пора закругляться (смеется).

Подготовил: Андрей Гилан
Оформление: Кристина Демиан
Фото: Ganea Group

393

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Ваш комментарий (необязательно):

Будь с нами

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Ваш комментарий (необязательно):