КС признал конституционным положение о предварительной регистрации избирателей

Молдова пытается решить проблему, связанную с поставками авиатоплива и санкций против Lukoil—Moldova. В рамках проекта «Есть вопросы» с Николаем Пахольницким эксперт в сфере энергетики Сергей Тофилат рассказал о том, как санкции против российской компании повлияют на молдавский рынок, в чем уязвимости рынка электроэнергии, а также о том, с какими проблемами сталкиваются небольшие политические партии.

«Что будет после 21 ноября, пока неясно»

Американские санкции против Lukoil-Moldova вступают в силу с 21 ноября. C одной стороны мы видим, что доля рынка компании на рынке Молдове 20%, с другой стороны компания активно поставляла топливо государству, и является единственным игроком на рынке авиатоплива. Власти говорят, что все хорошо, мы там как-то там договариваемся о том, чтобы получить инфраструктуру компании на рынке авиатоплива. Но с другой стороны, мы видим сообщение депутата PAS о том, что это вообще не проблема, можно и в другой стране заправляться. Какая вообще ситуация?

Заправляться, конечно, можно в другой стране. Вопрос: как заправлять самолеты, которые прилетают к нам. Что касается импорта нефтепродуктов, у нас 95-99% импорта идет из Румынии, потому что это ближе всего. Там есть три нефтеперерабатывающих завода, третий по величине принадлежит Lukoil Moldova (остальные Petrom и Rompetrol — NM). Что будет после 21 ноября, пока неясно. И также неясно, смогут ли в случае остановки завода Lukoil остальные НПЗ обеспечить переработку достаточного количества топлива.

Здесь мы никак не можем повлиять на ситуацию. Это зависит уже от властей Румынии. в Болгарии тоже очень сложная ситуация, потому что там единственный НПЗ тоже принадлежит Lukoil, и он обеспечивает там большинство топливных продуктов на рынке. Скорее всего, эти страны пойдут по пути национализации. Или юридически это называется экспроприация, когда переходят права собственности государству, и, соответственно, государство фактически выкупает актив у Lukoil. Процедура, конечно, не то чтобы сложная, но она занимает время. То есть нужно провести сначала аудит, провести оценку, найти покупателя или провести тендер, согласовать будущего покупателя или участников тендера с властями США, если они согласны утвердить эту сделку, потому что они ввели санкции. То есть это занимает время. Понятно, что до 21 ноября завершить это не получится.

«У нас в три раза больше заправок по объему продаваемого топлива, чем в Румынии или в Евросоюзе»

Что насчет Молдовы?

Здесь есть три направления. Что касается государственных структур, они руководствуются действующим законодательством. До тех пор пока не было никаких ограничений по поводу российских компаний, никто не запрещал заключать договора с Lukoil. Поэтому если Lukoil предложил наилучшие цены на тендерах госструктур, он поставлял топливо. Сейчас эти госструктуры будут вынуждены искать другого поставщика. Не знаю, успеют ли они провести тендер до 21 ноября, скорее всего, будут какие то краткосрочные договоры, и потом будет объявлены новые тендеры.

Второе, розничный рынок нефтепродуктов — это сеть АЗС. У нас на самом деле очень много заправок. Иногда мы видим на некоторых перекрестках по две-три, иногда и четыре заправки от разных производителей. И если взять по среднегодовому объему топлива, который продает одна заправка в Молдове, у нас это в три раза меньше по сравнению с Румынией или с Евросоюзом. Другими словами, у нас в три раза больше заправок по объему продаваемого топлива, чем в Румынии или в Евросоюзе.

И, соответственно, даже если часть из них не будут работать, я думаю, что мы справимся с этим. Самая больная тема это обеспечение керосином, топливом самолетов. Там нужна инфраструктура, то есть физически должны быть хранилища, транспорт, логистика, чтобы можно было заправлять самолеты. И все это принадлежит Lukoil-Moldova. Наше правительство, на мой взгляд, сделало разумный шаг, предложила Lukoil-Moldova добровольно все это продать, чтобы не проводить процедуру национализации. Но возникает вопрос: а как это все будет оцениваться?

И осталось также полторы недели.

Срок до 17 ноября. То есть, в принципе, когда ты что то покупаешь, сначала проводишь аудит, оценку, и потом ты понимаешь, сколько это стоит, какой потенциал заработать на этом и за сколько лет это инвестиция окупится. Что будет, как они оценивают, мне пока неясно. Но сам подход в принципе интересен.

И какой выход может быть в Молдове? Они предложили продать, но тут же вопрос в том, как оценить, сколько времени это займет. Там тоже должны быть какие-то одобрения надзорных органов. Это же не так просто.

Как бы сделал я… Понятно, что это занимает время, и до 21 ноября это невозможно. Первое — если сделка с Lukoil не состоится, надо ввести внешнее управление, попросить отсрочку у американских властей на то, чтобы провести аудит, провести оценку, провести тендер и найти нового покупателя, продать это имущество и деньги, вырученные каким-то образом, перечислить Lukoil — опять же, с согласия американских властей. Но это занимает время: полгода-год, сложно сказать.

И все-таки, у нас могут по факту возникнуть проблемы с авиатопливом или будет найдено решение?

Решение есть — уже зависит от того, как правительство будет действовать. Технически это возможно. Там еще надо посмотреть саму процедуру легализации, экспроприации — то есть, какие решения должны принимать наши госструктуры, если это прописано в законодательстве.

А как так получилось, что почти весь рынок авиатоплива принадлежит одной компании?

Ну, это, наверное, с экономической точки зрения надо рассматривать. По идее, если это мы рассматриваем это как один из элементов безопасности, энергобезопасности, в частности, аэропорта, желательно иметь двух поставщиков либо саму эту услугу и инфраструктуру отделить от других видов деятельности, дав доступ третьим сторонним поставщикам топлива, то есть сделать разделение деятельности.

Что может быть с розничной сетью АЗС, их выкупят или просто закроют?

Что будет чисто с технической и юридической точки зрения? Банки не смогут проводить платежи для Lukoil, соответственно, никто не сможет с ними рассчитываться. И любой, кто будет поставлять или получать услуги или товар от Lukoil, рискует попасть под санкции. То есть они потеряют практически деятельность. Не знаю, насколько этот актив интересен. Здесь, скорее всего, Lukoil придется кого-то нанять, провести оценку, выставить их на продажу, найти покупателя, получить разрешение американских властей на то, чтобы все это продать, это уже их головная боль.

Чтобы закрыть тему автотоплива. Для установления цен на топливо сейчас используется, по сути, госрегулирование. Это когда Национальное агентство по регулированию энергетики каждый день говорит, какая должна быть предельная цена. Она зависит от цен на мировых рынках, курса валют и так далее. Это правильный подход или нет, когда государство регулирует цены?

Когда это регулирование было внедрено, по-моему, в 2021 году, это была временная мера. Если посмотрим на европейские страны, там нигде не регулируется розничный рынок нефтепродуктов, потому что одна заправка продает, допустим, 10 тонн топлива в день, а другая — 500–600 литров в день. Соответственно, одной заправке достаточно полтора–два лея надбавки на литр, чтобы покрыть расходы. Другим нужно пять или шесть леев — особенно если они находятся где-то вблизи [отдаленного] села. Поэтому регулировать и ставить одну и ту же маржу для всех — это как средняя температура по больнице. Это то, что сейчас делает регулятор на основании закона: парламент решил, что устанавливает единую маржу на литр — по-моему, 3,50 лея или что-то в этом роде.

Соответственно, те, кто продает много топлива, могут ставить себе свободно эти 3,50 и зарабатывать больше. А те, кому нужно пять–шесть леев маржи на литр, чтобы покрыть расходы, потому что они продают меньше — те банкротятся и закрываются. Это ненормально. В принципе, должна быть конкуренция. В европейских странах на каждой заправке цены отличаются. Но для того, чтобы была конкуренция, должен работать Совет по конкуренции и пресекать картельный сговор — чего у нас не происходит. Поэтому сначала нужно навести порядок в Совете по конкуренции. Прошло уже четыре года, а порядка мы не видим. После этого можно открывать рынок.

«В часы пикового потребления дефицит электроэнергии в Молдове достигает 600 МВт»

Недавно был опубликован отчет Еврокомиссии о результатах Молдовы на пути евроинтеграции и вступления в ЕС. Там была отдельная глава, посвященная энергетике. Насколько я понимаю, у Молдовы с энергетикой всё хорошо?

Я бы не торопился с выводом, что у нас всё хорошо. Есть ряд серьёзных проблем. Я думаю, что поле для работы — огромное.

Какие топ-5 проблем молдавской энергетики?

Давайте рассмотрим по направлениям, потому что энергетика — понятие очень широкое.
Начнем с электроэнергии — это, пожалуй, самое уязвимое место. Мы всё ещё зависим от импорта.

Если открыть постановление правительства, которым компании Energocom поручено до конца года закупать электроэнергию для всей страны (это решение от 26 марта текущего года), в пояснительной записке к нему указано, что в часы пикового потребления дефицит электроэнергии в Молдове достигает 600 МВт. Это та генерация, которой нам не хватает.

В то же время возможность импортировать электроэнергию с румынского — то есть европейского — рынка ограничена: до 250 МВт летом и 315 МВт зимой. Когда Украину и Молдову подключали к европейским сетям (ENTSO-E), Евросоюз чётко заявил: общий резерв мощности для региона — 1700 МВт летом и 2100 МВт зимой. Наша доля — примерно 15%.

То есть дефицит у нас — 600 мегаватт, а импортировать мы можем максимум 255 летом и 315 зимой. Сейчас у нас есть свет, по сути, благодаря тому, что Украина не использует полностью свою квоту импорта, и Energocom в ручном режиме — буквально каждый день и до поздней ночи — занимается перераспределением украинской доли.

То есть всё держится в ручном управлении.

Да, и я не уверен, насколько это рациональное решение — ежедневно вручную регулировать резервы и мощности.

Ещё в январе этого года Комиссия по чрезвычайным ситуациям приняла решение обратиться к Евросоюзу с просьбой о предоставлении 10 генераторов мощностью по 10 МВт каждый, то есть всего 100 МВт. Это должны были быть газовые турбины или двигатели внутреннего сгорания, чтобы можно было компенсировать дефицит в случае перебоев.

И турбина, которую, кажется, должна была передать Норвегия?

Да, они обещали дополнительно передать ещё 185 МВт мощностей. Это бывшие в употреблении турбины, которые Норвегия готова была подарить. Нужно было их отремонтировать и доставить в Молдову. Но уже ноябрь, а новостей об этих турбинах нет.

Эти модульные генераторы есть на рынке — Украина, к примеру, довольно успешно их закупает и получает в виде помощи от Евросоюза. Я так понимаю, что если наше правительство не справляется самостоятельно, а Евросоюз заявил, что всё, что есть в наличии, направляется Украине как более нуждающейся стране, — тогда можно было бы обратиться к местным экономическим агентам.

У нас есть компании, работающие в энергетике. Им можно было бы предложить фиксированный тариф на два–три–четыре года и поручить им найти и закупить такие турбины на рынке.

«На сегодняшний день не существует технологии, которая позволяла бы эффективно и надолго накапливать энергию»

При этом мы видим, что власти регулярно отчитываются об успехах в сфере возобновляемой энергетики. Постоянно говорят о новых рекордах. Реальный рост, конечно, есть, отрицать это нельзя. Но может ли возобновляемая энергетика стать действительно значимым, устойчивым источником электроэнергии для Молдовы?

Здесь стоит сделать небольшое отступление. Во-первых, главная проблема не только для Молдовы, но и для всего мира — хранение энергии. На сегодняшний день не существует технологии, которая позволяла бы эффективно и надолго накапливать энергию. Всё это очень дорого и требует большого количества ресурсов. Тот же литий, например, используется повсюду — в телефонах, ноутбуках, электромобилях. Спрос огромен, а запасы ограничены. Поэтому просто устанавливать солнечные панели и ветряки «направо и налево» не решает проблему. Днём, когда производство высокое, а потребление относительно низкое, возникает переизбыток электроэнергии. Утром и вечером, когда все дома и нагрузка на сеть растёт, — наоборот, дефицит. Поэтому без технологий хранения стабильность системы невозможна.

Во-вторых, есть вопрос устойчивости самой энергосистемы. Чтобы сеть работала стабильно, частота должна поддерживаться на уровне 50 герц. Мы видели, что происходило этой весной в Испании, когда из-за перегрузок и колебаний частоты произошли масштабные блэкауты.

Стабильность частоты обеспечивают крупные турбины, обладающие инерцией. У возобновляемых источников такой инерции нет. Поэтому в первую очередь нужно прислушиваться к техническим специалистам — как правильно развивать возобновляемые источники энергии, чтобы система оставалась сбалансированной и надёжной.

Что касается Молдовы. На сегодня установленная мощность возобновляемых источников — около 850 МВт. Из них более половины — примерно 450 МВт — это установки, принадлежащие частным предпринимателям. Причём в основном это местный бизнес, который действовал на свой страх и риск, без какой-либо государственной поддержки. Люди устанавливали солнечные панели, а потом буквально ходили «с протянутой рукой», прося у поставщиков купить произведённую ими электроэнергию.

Поставщики же отвечают: тарифы регулируемые, всё проходит через НАРЭ, и закон позволяет предложить минимальную цену — 80–90 банов за 1 КВт.ч., причём контракты заключаются всего на несколько месяцев. В таких условиях предприниматель не может ни взять кредит, ни инвестировать в батареи для накопления энергии, ни просто составить бизнес-план хотя бы на три-пять лет.

Возможно, это прозвучит немного дилетантски, но хочется прояснить для себя и для зрителей. В соседних странах — в Украине, в Румынии — есть свои крупные электростанции. У нас на левом берегу тоже есть Молдавская ГРЭС, но она неподконтрольна Кишинёву и сейчас не поставляет электроэнергию сюда. Теоретически, в Молдове можно построить какую—то большую электростанцию, которая могла бы существенно решить проблему с внутренним обеспечением электроэнергией?

Это нужно сделать и чем раньше, тем лучше. Чтобы энергосистема работала стабильно, нужно опираться на мнение технических специалистов. Я сам не инженер, но изучаю эту тему, читаю исследования, смотрю документальные материалы. Главное — слушать технарей, которые понимают, как именно должна быть устроена система.

У нас, например, кишинёвская ТЭЦ до сих пор работает на оборудовании 1970-х годов. Срок его службы по заводским параметрам составлял 25 лет, и он истёк ещё в начале 2000-х. Раз в пять лет мы делаем капитальный ремонт и продлеваем «жизнь» агрегатам ещё на несколько лет. Это примерно как ездить на старых «Жигулях» 70-х — они, конечно, могут ехать, но вопрос, как долго.

Очевидно, что нужно строить новую ТЭЦ, потому что Кишинёв необходимо обеспечивать теплом и электроэнергией. Но это не делается за один год — нужно спроектировать, провести тендеры, построить, ввести в эксплуатацию. Минимальный срок — три года, а скорее всего, все пять.

А что делать до тех пор? Можно использовать модульные турбины или генераторы с двигателями внутреннего сгорания, чтобы гарантировать, что у нас не будет дефицита электроэнергии в случае перебоев.

Проблема в том, что, как указано в той самой пояснительной записке правительства, о которой я говорил, текущее решение — ежедневно использовать невыбранные Украиной мощности импорта — нестабильное и временное. Если Россия продолжит бомбить украинскую энергосистему, Украина будет вынуждена использовать эти мощности сама, и у нас просто не останется доступа к этому резерву. Поэтому нужно искать устойчивое решение — своё.

Если я не ошибаюсь, ТЭЦ покрывает около 20–35% потребления в зимний период. А есть ли какое-то более устойчивое долгосрочное решение? Например, атомная энергетика — это вообще реалистично для Молдовы?

Если говорить о газовых электростанциях, то здесь важно учитывать цену конечного продукта — электроэнергии, ведь в итоге за всё платит потребитель. Кроме того, во всём цивилизованном мире идёт переход на чистую энергетику, поэтому инвестиции в ТЭЦ на газе или угле, которые дают выбросы, сейчас не слишком приветствуются.

Но при этом, если смотреть прагматично, на ближайшие 25–30 лет у нас просто нет другого реального варианта. Мы неизбежно должны построить современную газовую электростанцию, чтобы обеспечить страну электроэнергией в этот переходный период.

Что касается ядерных технологий — здесь всё гораздо сложнее. Во-первых, страны, которые ими владеют, не торопятся делиться ими с другими государствами — это вопрос безопасности. Во-вторых, нужно подготовить специалистов, инженеров, операторов — на это уходят годы. В-третьих, требуется строгий контроль и мониторинг безопасности объектов.

Строительство традиционной атомной электростанции — это очень дорого и занимает от 10 до 15 лет. Что касается модульных реакторов малой мощности, то сейчас в мире существует около двадцати проектов, но ни один из них пока не достиг коммерческой стадии — то есть не введён в эксплуатацию в промышленном режиме. Поэтому на данном этапе говорить о реальной ядерной генерации для Молдовы преждевременно.

«Для честных, порядочных людей заниматься политикой практически невозможно»

В сентябре вы участвовали в предвыборной кампании, входили в блок Impreuna и являетесь заместителем председателя Партии перемен. Сейчас, после выборов, какой у вас план дальше? Что будет с партией, с блоком?

Прежде всего — я больше не хочу заниматься волонтёрством. Поэтому главная задача сейчас — расширить команду и найти прозрачное, открытое финансирование, чтобы можно было продолжить работу. Получится ли у нас — посмотрим.

Мы занимались политикой на собственные средства. А возможности не безграничны. Любая деятельность должна быть устойчивой. Есть хорошие специалисты, которые готовы уделять время и политической, и аналитической работе. В целом, продолжаем работать. Посмотрим, что из этого выйдет. Пока говорить о будущем рано.

Как вообще в Молдове можно создать и содержать политическую партию? Ведь это дорогое удовольствие: нужны люди, региональные структуры, офисы, аренда, зарплаты. При этом создаётся впечатление, что в Молдове два вида [крупных] партий: либо правящая партия, которая получает большие госдотации, а члены работают в органах власти, либо партии, которые финансируются через нелегальные схемы, за что потом ловят перед выборами?

Да, в принципе, для честных, порядочных людей заниматься политикой практически невозможно. И это касается не только Молдовы, но, наверное, всех постсоветских стран. У нас нет культуры доната или пожертвований для политических партий, как в развитых странах. Ну и возможности особой такой нет. Я не говорю уже о том, что меняли законодательство, избирательный кодекс и подзаконные акты, и там просто смешно. Кто то сделал донат на 20 лей, и ты должен указать в реестре Центризбиркома имя, фамилию, личный персональный код, место работы, источник дохода. Там куча информации. Люди говорят: «Я тебе 20 лей пожертвовал, что ты от меня хочешь?» А меня закон обязывает это делать.

Чтобы заниматься политикой для честных людей, надо иметь какой то постоянный источник дохода или рабочее место и в свободное от работы время что-то пытаться делать. Это так не работает, это очень сложно, и это неэффективно. Поэтому этим надо заниматься 24 часа в сутки. Для этого надо иметь какой то источник дохода легальный, чтобы можно себя прокормить и оплачивать счета.

Не все могут себе это позволить. Поэтому мы ищем решение. В принципе, адекватных, порядочных, грамотных людей достаточно, которые хотят присоединиться, но им сложно обеспечить себя и в то же время заниматься политикой. Наверное, мы как общество должны прийти к тому, что нам нужна какая-то политическая сила [и мы готовы ее поддержать]. То же самое и с прессой, кстати: если мы хотим независимых журналистов, эту деятельность должны поддерживать.

Это сокращенная версия видеоинтервью. Полную версию смотрите на YouTube NewsMaker Moldova

---

Хотите поддержать то, что мы делаем?

Вы можете внести вклад в качественную журналистику, поддержав нас единоразово через систему E-commerce от банка maib или оформить ежемесячную подписку на Patreon! Так вы станете частью изменения Молдовы к лучшему. Благодаря вашей поддержке мы сможем реализовывать еще больше новых и важных проектов и оставаться независимыми. Независимо от того, как вы нас поддержите, вы получите небольшой подарок. Переходите по ссылке, чтобы стать нашим соучастником. Это не сложно и даже приятно.

Поддержи NewsMaker!

---