Пустеющая Молдова. 4 волны молдавской эмиграции. Спецпроект NM

Первые годы независимости Молдовы проходили на фоне распада СССР, вооруженного конфликта в Приднестровье и сложных экономических и политических реформ, породивших нестабильность и неопределенность. Эта обстановка спровоцировала первую волну массовой эмиграции.

Эта волна носила преимущественно этнический характер, хотя экономические факторы быстро набирали силу. Отъезд в этот период часто был безвозвратным. Основу потока составили этнические меньшинства, воспользовавшиеся новыми возможностями для репатриации или выезда в страны исторического происхождения. Наиболее заметным был отток еврейского населения: по официальным данным, с 1990 по 1996 год в Израиль репатриировались около 40 тыс. человек, причем только в 1992 году, по данным Нацбюро статистики, выехали 3441 человек (а по международным источникам еще больше — 4305).

Другими важными направлениями эмиграции в так называемое «дальнее зарубежье» (куда направлялись до 97% выезжающих в этот период) стали Германия (29,9%) и США (25,4%). Значительные потоки направлялись также в Россию и Украину.

Доктор социологических наук, эксперт в области управления миграцией Александр Макухин отметил, что с 1987 года в СССР разрешили этническим евреям репатриироваться в Израиль.

Хотя эта волна миграции была во многом специфической, обусловленной этническими факторами и возможностями репатриации, она сыграла важную роль. Она не только привела к отъезду значительной части населения, но и создала первые миграционные каналы и диаспоры за рубежом. Были установлены связи, накоплен опыт пересечения границ, легализации и поиска возможностей в таких странах, как Израиль, Германия, США и Россия. Эти первоначальные сети и знания, вероятно, облегчили последующие волны миграции, уже обусловленные в большей степени экономическими причинами, и снизили барьеры и риски для тех, кто позже столкнулся с необходимостью искать работу за границей. Таким образом, первая волна стала не просто отдельным событием, а своего рода прологом к последующей массовой экономической эмиграции.

К середине 1990-х годов Молдова погрузилась в глубокий социально-экономический кризис. Падение уровня жизни, закрытие промышленных предприятий, отсутствие рабочих мест в национальной экономике и высокая инфляция создали невыносимые условия для многих граждан. К концу 1990-х Молдова уже считалась самой бедной страной в регионе.

В этих условиях характер миграции кардинально изменился. Этнический фактор отошел на второй план, уступив место массовой экономической и трудовой миграции. Страну начали покидать «наиболее активные и трудоспособные граждане», для которых отъезд стал своего рода «инвестиционной стратегией» в борьбе с крайней бедностью. Этот период характеризуется ростом нерегулярной миграции, особенно в страны Южной Европы: Италию, Грецию, Испанию, Португалию. Точные масштабы этой волны трудно оценить из-за ее нелегального характера, но она, несомненно, была массовой. Россия оставалась важным направлением, но фокус смещался в сторону Запада.

Говоря о том периоде, Макухин отметил, что во второй половине 1990-х люди уезжали за границу уже не только на работу, но и начали понемногу интегрироваться. «Тогда многие поняли, что хотели бы интегрироваться в другой стране, а не просто поработать. Я бы сказал, что это было примерно в 1998-99 годах, — сказал Макухин.

Именно в этот период началось «вымывание» наиболее активной части населения Молдовы. Если первая волна затронула в основном определенные этнические группы, то вторая охватила широкие слои трудоспособного населения. Это была миграция не столько за лучшими возможностями, сколько от отсутствия каких-либо возможностей и перспектив на родине. Потеря этого демографического ядра — молодых, активных, способных к труду людей — заложила основу для долгосрочных проблем: демографического старения и истощения трудовых ресурсов, которые остро ощущаются в Молдове сегодня. Этот этап закрепил в умах людей идею эмиграции не просто как один из вариантов, а как необходимость для экономического выживания, создав опасный прецедент для будущего страны.

В начале XXI века экономические трудности в Молдове сохранялись, оставаясь главным «выталкивающим» фактором. Однако миграционные процессы стали более разнообразными. Государство предприняло усилия по управлению миграцией, а сами мигранты накопили опыт и знания.

Для этого периода по-прежнему характерна трудовая миграция, но направления стали более разнообразными. Россия, несмотря на некоторое снижение потока мигрантов из Молдовы после ужесточения правил регистрации, оставалась доминирующим направлением (более 190 тыс. мигрантов из Молдовы к 2010 году). Вторым по значимости направлением стала Италия, куда к 2010 году мигрировали более 58 тыс. молдаван. Также популярными стали Турция, Израиль, Украина, Португалия, Германия. Миграционные амнистии, проведенные в странах Южной Европы в начале 2000-х, позволили многим мигрантам легализовать свой статус.

Важным фактором стало массовое получение румынского гражданства молдаванами (более 200 тыс. к 2010 году). Это открыло для них доступ на рынок труда Европейского союза, поскольку Румыния вступила в ЕС в 2007 году. Этот феномен, по сути, стал пробным доступом к свободе передвижения в ЕС задолго до официальных шагов Молдовы в этом направлении. Он наглядно продемонстрировал высокую готовность молдаван использовать возможности для трудовой миграции в страны ЕС при наличии легальных путей, и подтвердил прогнозы о возможном всплеске эмиграции после полноправного членства Молдовы в ЕС.

«Все сильно изменилось с принятием законопроекта, предложенного, если я правильно помню, бывшим президентом Румынии Траяном Бэсеску, о либерализации получения (восстановления) румынского гражданства. Когда Румыния стала членом Европейского Союза, и в Молдове появилось уже определенное количество людей с румынским гражданством, стали появляться и люди, получившие гражданство Италии в силу натурализации», — отметил социолог.

По его словам, тот факт, что молдаване начали получать гражданство других стран значительно усложнило отслеживание миграционных потоков, поскольку гражданин мог въехать по одному паспорту, а выехать с документом другой страны.

Он также подчеркнул, что в 2010-2012 годах практически закончились все возможные формы этнической репатриации, поскольку все желающие представители этнических меньшинств уже репатриировались, а те, кто остался, достигли пожилого возраста и не стремились уехать. «Им часто родственники помогают собрать все необходимые документы. Иногда даже они едут туда за паспортами, но возвращаются в Молдову: потому что выросли здесь, там им тяжело, сложно перестроиться, выучить язык», — пояснил эксперт.

Дальше, по его словам, началась социально-экономическая эмиграция, но не только: еще миграция происходила по семейным причинам, когда граждане Молдовы, которые уже натурализовались или были близки к натурализации в другой стране, стали перевозить к себе детей.

В это время также наблюдалась значительная феминизация потока, особенно в Италию. Мигранты часто были выходцами из сельской местности, хотя позже доля горожан стала расти. Уровень образования варьировал: в среднем он был ниже, чем у оставшегося населения, но среди постоянных мигрантов и тех, кто уезжал на Запад, доля лиц с высшим образованием была выше.

Подписание Соглашения об ассоциации с ЕС и введение безвизового режима в 2014 году стало важной вехой. Официальная статистика пересечения границ показывает, что в 2022 году из Молдовы выехали 241 448 человек — почти вдвое больше, чем в 2014 году. С 2014 по 2024 год, согласно переписи населения от 2024 года, постоянное население страны сократилось почти на 400 тыс. человек.

Основными движущими силами миграции по-прежнему остаются экономические факторы и разница в уровне жизни. Страны ЕС остаются ключевыми направлениями, особенно Италия, Франция, Германия. В то же время доля миграция в Россию значительно сократилась после 2014 года (с примерно 600 тыс. до менее 80 тыс. человек в 2022 году).

Этот период отмечен несколькими внешними шоками. Пандемия COVID-19 (2020-2021) привела к временному массовому возвращению мигрантов домой (около 316 тыс. с января по сентябрь 2020 года) из-за закрытия границ и потери работы за рубежом. Но большинство вернувшихся снова уехали, как только ограничения были сняты. Нападение России на Украину в 2022 году вызвало приток украинских беженцев в Молдову, а возвращение молдавских мигрантов из России и Украины, но точное количество определить затруднительно.

Наиболее очевидным и тревожным последствием волн миграции из Молдовы стало катастрофическое сокращение численности населения. За три десятилетия независимости Молдова потеряла около 40% населения: в 1991 года оно насчитывало 4,36 млн человек, а к началу 2024 года (без учета Приднестровья) сократилось до 2,4 млн. Ежегодно страну покидают в среднем 35-40 тыс. человек. В Молдове один из самых высоких в мире уровней эмиграции и темпов депопуляции.

Этот демографический спад усугубляется несколькими взаимосвязанными факторами, создавая своего рода «идеальный шторм».

Таким образом, демографический кризис в Молдове — это не просто следствие эмиграции, а результат кумулятивного эффекта нескольких негативных тенденций, где эмиграция выступает мощным катализатором. Отток молодежи снижает рождаемость и ускоряет старение населения, что, в свою очередь, усугубляет экономические проблемы и может стимулировать дальнейшую эмиграцию. Стареющее население создает растущую нагрузку на систему социального обеспечения (пенсии, здравоохранение), в то время как сокращающаяся база трудоспособного населения уменьшает налоговые поступления для ее финансирования.

Экономические последствия эмиграции двойственны. С одной стороны, денежные переводы от мигрантов являются жизненно важным источником дохода для. Ежегодные объемы переводов составляют $1,9-2 млрд или 12-16% ВВП Молдовы. Эти средства поддерживают уровень потребления, значительно снижают уровень бедности, особенно в сельской местности, и помогают многим домохозяйствам выживать.

Особенно остро стоит проблема «утечки мозгов». Молдову покидают не только неквалифицированные рабочие, но и значительное число образованных и квалифицированных специалистов, особенно среди тех, кто уезжает на Запад или на постоянное место жительства. Уезжают «самые образованные и опытные профессионалы». Это негативно сказывается на развитии секторов, требующих высокой квалификации, и на качестве государственных услуг, особенно в здравоохранении (нехватка врачей) и образовании/науке.

Опыт стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), вступивших в Европейский союз раньше Молдовы, дает ценный материал для понимания потенциальных миграционных последствий евроинтеграции.

Общей тенденцией для большинства новых стран-членов ЕС из ЦВЕ стал всплеск эмиграции после вступления в Евросоюз и получения гражданами права на свободное передвижение и работу на всей территории ЕС. Основным мотивом была экономическая выгода — доступ к более высоким зарплатам и широким возможностям на рынках труда Западной Европы.

Важно отметить, что вступление в ЕС, как правило, не создавало эмиграционный тренд нуля, а, скорее, ускоряло и облегчало уже существовавшие миграционные тенденции, обусловленные экономическими диспропорциями, возникшими после распада социалистического блока. Устранение юридических барьеров высвободило отложенный спрос на миграцию. Масштабы оттока часто коррелировали с глубиной экономических проблем и размером уже существовавших до вступления в ЕС диаспор (например, в Польше и Румынии).

Все три балтийские страны столкнулись со значительной эмиграцией после вступления в ЕС в 2004 году. Литва, по некоторым оценкам, потеряла после обретения независимости и вступления в ЕС около миллиона жителей (при населении в 1991 году 3,7 млн). За первые 15 лет членства чистый отток населения составил более 428 тыс. в Литве и более 225 тыс. в Латвии. Основными причинами были экономические: поиск работы и учеба за границей, а главными направлениями — Великобритания, Ирландия, Германия и страны Скандинавии.

В этом контексте Александр Макухин отметил, что в ЕС осознают риски массовой миграции для новых членов, поэтому существуют ограничительные меры: граждане новых стран ЕС только через несколько лет получают полноценный доступ к рынку труда Евросоюза.

Однако в последние годы в ЕС наметились тенденции к стабилизации и даже изменению миграционного баланса. Эстония с 2015 года демонстрирует положительное сальдо миграции, но отчасти за счет возвращения собственных граждан. Литва тоже недавно зафиксировала положительную миграцию, хотя это в значительной степени связано с притоком иммигрантов из третьих стран (Беларусь, Украина). В Латвии отток замедлился, но демографические проблемы остаются острыми.

Опыт Балтии показывает, что, хотя первоначальная волна эмиграции может быть очень сильной, она не обязательно необратима. Экономическое развитие, сближение с уровнем жизни ЕС, политика поощрения возвращения и привлекательность для иммигрантов из других стран могут со временем изменить ситуацию. Это дает надежду и Молдове: если страна сможет добиться значительного экономического прогресса после вступления в ЕС, негативные миграционные тенденции могут со временем ослабнуть.

Польша пережила одну из крупнейших волн эмиграции после вступления в ЕС в 2004 году: страну покинули более 2 млн человек. Пик пришелся на 2007 год, когда за рубежом находились около 2,3 млн поляков. Это была преимущественно трудовая миграция (80% мигрантов работали за границей), мотивированная значительной разницей в оплате труда.

Хорватия вступила в ЕС в 2013 году и уже испытала значительный рост эмиграции сразу после присоединения. Отток достиг пика примерно в 2017 году. Чистая эмиграция была существенной в первые годы членства. В 2013-2016 годах из Хорватии в другие страны ЕС переехали 230 тыс. человек.

Движущими силами были неудовлетворенность ситуацией в стране и возможности за рубежом. Основными направлениями стали Германия и Австрия. Эмиграция способствовала сокращению населения в Хорватии и его старению. Экономические и социальные последствия были схожи с другими странами ЦВЕ. В последние годы) появились признаки возможного перехода к положительному миграционному сальдо, что связывают с либерализацией в Хорватии рынка труда для иммигрантов из третьих стран.

Процесс евроинтеграции Молдовы значительно ускорился после вторжения России в Украину. Получение статуса кандидата в июне 2022 года и формальное открытие переговоров о вступлении в июне 2024 года стали ключевыми этапами. Существует тесная взаимосвязь между темпами реформ, перспективами вступления и миграционными потоками. Успех и скорость внутренних преобразований напрямую влияют не только на реалистичность цели 2030 года, но и на потенциальный масштаб эмиграции. Проблемы, тормозящие реформы (коррупция, слабое управление, отсутствие экономических возможностей), являются одновременно и факторами, выталкивающими людей из страны.

Вступление Молдовы в ЕС, скорее всего, приведет к новой волне эмиграции. Ожидается, что основной движущей силой останется экономический фактор: значительная разница между Молдовой и странами ЕС в уровне доходов и возможностях. Если Молдова вступит в ЕС, не решив фундаментальных проблем, то притягательные факторы Евросоюза (высокие зарплаты, лучшие условия жизни, верховенство права) окажутся неизмеримо сильнее слабых удерживающих факторов на родине, что почти наверняка приведет к массовому оттоку населения. В то же время есть основания считать, что резкого всплеска не будет.

По словам Макухина, широкое распространение румынского гражданства среди граждан Молдовы не только стало фактором, который в определенный период привел к оттоку людей из страны, но в перспективе может оказаться причиной, почему после вступления в ЕС новая волна не случится.

Поэтому социолог считает, что у граждан Молдовы нет особых причин уезжать из страны после вступления в Европейский союз. «Почему они не уехали уже сейчас, если у них уже есть румынский, польский, венгерский или немецкий паспорт? Есть категория людей, которые по идеологическим или личным причинам не хотят получать румынское гражданство. Но я сомневаюсь, что отток после вступления в ЕС будет большим, поскольку это не укладывается в обычную логику. Сложно представить, что есть много людей, которые хотят уехать, при этом у них есть паспорт ЕС, но они принципиально ждут вступления Молдовы в ЕС. Я допускаю, что есть часть людей с такой мотивацией, но статистически это не слишком большая группа людей», — считает эксперт.

История Молдовы с 1991 года неразрывно связана с эмиграцией. Вызванная последствиями распада СССР, экономическими трудностями переходного периода и сохраняющимся разрывом в уровне жизни с более развитыми странами, она превратилась в массовое явление, затронувшее все слои общества. Последствия этого процесса для страны глубоки и болезненны: катастрофическое сокращение и старение населения, «утечка мозгов», деформация рынка труда, социальные издержки, связанные с разделением семей. И хотя денежные переводы мигрантов играют важную роль в поддержании экономики и уровня жизни, они не могут компенсировать долгосрочный ущерб от потери человеческого капитала.

Опыт стран Центральной и Восточной Европы показывает, что вступление в ЕС и обретение свободы передвижения часто приводят к резкому всплеску эмиграции, особенно при наличии значительных экономических диспропорций. Но со временем, при условии успешного внутреннего развития, миграционные потоки могут стабилизироваться или даже изменить направление.

Макухин считает, что у Молдовы есть возможность смягчить депопуляцию страны, но речь идет не о повышении рождаемости. Социолог уверен, что попытки властей заставить рожать не работают, урезание образования для женщин — тем более, а запреты абортов ведут к росту материнской и детской смертности. «Нет страны, где рождаемость "взлетела" бы с 1,7 до 2,1 просто потому, что что-то подкрутили. Обычно рост связан с миграцией молодых людей», — пояснил эксперт.

Он предлагает сконцентрироваться на привлечении иностранцев в Молдову.

По его словам, не стоит опасаться, что в Молдову приедут бедные граждане из других стран ради того, чтобы сидеть тут на пособии по безработице, поскольку в этом смысле Молдова совсем не привлекательна: пособие сейчас составляет 600 леев в месяц.

Тем не менее сегодня Молдова стоит на критическом перепутье. Перспектива членства в ЕС к 2030 году открывает исторические возможности для модернизации и повышения благосостояния, но одновременно несет в себе демографические риски. Успех европейского проекта для Молдовы будет зависеть не только от формального пересечения порога ЕС, но и от способности страны справиться с вызовом эмиграции.

В конечном счете европейское будущее Молдовы зависит от того, сможет ли страна построить общество и экономику, в которых ее граждане, несмотря на открытую в Европу дверь, захотят оставаться дома, работать и развиваться на родине. Это требует не только политической воли и усилий самой Молдовы, но и стратегического и дальновидного подхода со стороны Европейского союза, чтобы интеграция привела к устойчивому процветанию молдаван дома, а не просто облегчила им путь за границу.