25 сентября 2022 года российские войска расстреляли эвакуационную колонну под Купянском. В машинах было около полусотни людей. Семьи с детьми, беременные, люди преклонного возраста, женщины с домашними питомцами и мужчины пытались спастись из оккупации. Были там и почти годовалый Максим, 12-летняя Кира, сводная сестра Максима, 5-летние Алла и Вячеслав (имена всех героев изменены из соображений безопасности). Тот день не только забрал много жизней, но и навсегда изменил жизнь тех, кто выжил, особенно детей. П них мы и рассказываем в нашем материале.
До полномасштабного вторжения России в Украину семья Дубовик жила в Купянске-Узловом. В этом маленьком, но уютном поселке жили почти 9 тысяч человек. Вся жизнь и работа здесь вертелась вокруг железнодорожного узла и развязки. Виктор и Александра работали в одной торговой компании, их сын Дима учился в местной гимназии №3.
Российские солдаты оккупировали Купянск и Купянск-Узловой практически сразу — 24 февраля 2022 года. Вначале все было спокойно, но потом пришли «кадыровцы», и местные пытались не попадаться им на глаза. Если у кого-то находили в соцсетях украинские посты или символику, людей забирали в отдел местной полиции, где окопались солдаты российской армии. Людей могли пытать и долго держать в подвале.
«Решиться на эвакуацию, – говорит Виктор, – жену, сына, брата жены заставил снаряд, который прилетел в их огород возле дома…Они там жили, потому что на своем дворе легче приготовить еду на костре. У них просто не выдержали нервы, и они решили спасаться».
Утром 25 сентября 2022 года семья Дубовик и другие герои нашей истории сели в Газель с надписью на тенте «Світ меблів» и выехали из Купянска-Узлового. Через четверть часа 48 человек расстреляли возле села Куриловка Харьковской области.
Позже в деле о расстреле колонны украинские правоохранители назначат 28 судебно-медицинских экспертиз и восемь судебно-молекулярно-генетических экспертиз. В фиксации преступления харьковским следователям, прокурорам, судмедэкспертам помогут эксперты национальной жандармерии Франции.
«Из шести транспортных средств зарубежные специалисты осмотрели два. На кузовах обнаружили части фугасных снарядов 30 и 45 мм. Согласно выводам французских коллег, ими снаряжают военные пушки, которые располагаются на тяжелой технике – БМП-2 и БРМ-3К «Рысь». Эти машины находятся на вооружении армии РФ», – заявлял тогда глава Харьковской областной прокуратуры Александр Фильчаков.
По информации офиса Генпрокурора в тот день погибло 26 людей, 22 удалось спастись. Уцелевшие вываливались из машин и ползком пытались добраться до лесопосадки, хватали выживших детей, раненых и тащили на себе. Тех, кто не успел или не смог спрятаться добивали из гранатометов, чтобы скрыть следы преступления.
Также Фильчаков утверждает, что из 26 трупов французские эксперты осмотрели 16. В телах погибших обнаружили обломки от подствольного оружия малого калибра и оружия, похожего на ВОГ-17 и ВОГ-25. Аббревиатура ВОГ означает «выстрел осколочный гранатометный». Такие гранатометы устанавливают на автоматы Калашникова.
10-летнему Диме до сих пор тяжело вспоминать пережитое. Позже он рассказал папе Виктору, «что был обстрел… что мать погибла на месте, он не говорил, но показывал на висок». Раненого родного брата погибшей матери Дениса, выжившие оттащили в лесопосадку, но вскоре он скончался от полученных ранений. Именно 19-летний Денис и станет 26-й жертвой, которую обнаружат украинские правоохранители приблизительно через 20 дней.
В этом страшном месиве Диме переломало руки, он получил осколочное ранение колена. Кроме него из эвакуационной колонны удалось спастись еще четырем детям: Максиму, Кире, Алле и Вячеславу.
Что было дальше, 10-летний Дима помнит смутно. Напрягая память, он рассказал отцу, что вместе со взрослыми и детьми шли лесом пешком, пытаясь вернуться в Купянск-Узловой. По дороге они встретили русские БМП. Трех тяжелораненых детей: Диму, Киру и Вячеслава — доставили в Луганскую республиканскую детскую клиническую больницу. Сводного брата Киры Максима и Аллу забрал к себе в село Песчаное местный житель Андрей. Он жил в Луганской области за 15 километров от Куриловки.
Ему сделают документы и отправят в детский дом в Россию…
Следующие несколько дней Виктор не находил себе места. Пока один из друзей не кинул ему ссылку на пропагандистские видео российских телеканалов, в которых рассказывали, что «боевики ВСУ», якобы расстреляли колонну мирных. На одном из них корреспондент заходил в палаты к Диме и Кире и показал раненых детей. В тот день Виктор потерял семью, прошлую жизнь, все ценное, что у него было, но обрел надежду и цель — вызволить сына.
Когда мужчина узнал, где находится Дима, он обратился в правоохранительные органы. Написал все необходимые заявления, даже в так называемую «лнр». Виктору обещали помочь, но нужно было ждать, поскольку мальчик находился на оккупированной территории. Единственное, чего хотел Виктор, это поскорее вернуть Диму домой. Он обратился к коллеге по работе, которая жила в оккупированной Кременной. Коллеге удалось приехать в больницу в Луганске, но с мальчиком ей не позволили увидеться, поскольку она не была его родственницей.
В больнице Виктору передали сообщение от коллеги: «Если мальчика не заберут в ближайшее время, ему сделают документы и отправят в детский дом в России». Нужно было действовать. Кроме того, Дмитрия с первых дней взял под свою опеку Виталий Константинович Ганчев, который 3 июня 2022 года возглавил российскую оккупационную администрацию в Харьковской области.
Тогда Виктор обратился за помощью к матери погибшей жены, Маргарите.
«Она согласилась поехать в Луганск. Я не имел такой возможности, потому что официального подтверждения, что жена погибла не было. Все документы были с ними, поэтому они были потеряны. Меня бы просто не выпустили. Я сделал нотариальное согласие на пересечение ребенком границы, восстановил свидетельство о рождении сына, свидетельство о браке. Также сделал сыну загранпаспорт», – говорит Виктор.
Маргарита взяла с собой подругу Наталью и начался их «вояж» через Польшу, Литву, Латвию и Россию в Луганск. В пункт назначения женщины прибыли в первой половине октября 2022 года. Их разместили в палате неподалеку от Димы. Неделю бабушка обивала пороги оккупационных инстанций в Луганске, пытаясь забрать внука. Но ей говорили, что не признают украинские нотариальные документы. Утверждали, что единственный способ забрать Диму — сделать соответствующие документы у российского нотариуса. Тогда была вероятность, что Диму отпустят. Маргарите предложили еще один вариант – поехать с Димой в реабилитационный центр в городе Ейск в Краснодарском крае. Все хорошенько обдумав, Виктор согласился, поскольку возвращаться в Харьковскую область через территорию Украины было небезопасно.
«Никакой территории Украины. Наоборот, ей говорили, что вы не выедете с территории России. Вы не пересечете границу. На то время не было границы между Луганском и Краснодарским краем. Даже блокпоста не было. Им предлагали гражданство, им предлагали деньги, пенсию, квартиру предоставить, чтобы они согласились остаться в России», – рассказал Виктор.
Примерно 12 октября 2022 года Маргариту и Диму перевезли в санаторий «Ейск» в России. Там бабушка с внуком пробыли более двух недель. А дальше сели на обычный автобус и попытались выехать за пределы России.
«Возможно, им повезло, не знаю… Но на латвийско-российской границе у них даже не смотрели документы», – говорит Виктор.
Покинув Россию, Дима с бабушкой отправились в Чехию. Там мальчик пошел в местную школу. Действия российских солдат нанесли ему физические и моральные травмы, мальчик стал более замкнутый, говорят родственники. После лечения были проблемы с ростом руки, мизинец на руке неправильно сросся. Дима не любит вспоминать о том, что пережил, не может сказать, что мама умерла, но работает с психотерапевтом. Сейчас Виктор живет на две страны. Семье Дубовик пришлось пережить многое – оккупацию, расстрел, перемещение и депортацию в Россию.
«Но сейчас главное, что они в безопасности», – резюмирует Виктор.
Стали родными…
The Reckoning project узнал и про судьбы других детей, которые попали под обстрел. Как мы писали, в день расстрела годовалого Максима и 5-ти летнюю Аллу взял к себе местный житель Андрей. Мужчина думал, что родители погибли, и дети остались сиротами. В октябре сестра Андрея посмотрела один из сюжетов про пропавших детей. Она позвонила украинским журналистам и рассказала, что Максим и Алла в селе Песчаном. Бабушка Максима как раз искала его, чтобы оформить опеку. Нам удалось разыскать женщину и узнать про дальнейшую судьбу детей.
Максим с бабушкой, фото: Харьковская областная прокуратура
«Максим и Алла три недели жили у Андрея дома в Песчаном. Их никто не обижал, а наоборот, кормили и поддерживали, чем могли. А потом харьковские правоохранители и Красный Крест организовали эвакуацию детей на подконтрольную Украине территорию. С Кирой ситуация сложилась совсем иначе. После лечения в Луганске, девочку транспортировали в Москву. Якобы для того, чтобы сделать сложную операцию. Сейчас она находится с родственниками в России», – рассказала для The Reckoning Project бабушка Максима, Оксана.
Опекунство над Аллой взяли ее тетя и крестная Полина, у которой она и живет. Девочка ходит в школу в Харьковской области, свои эмоции и чувства от пережитого передает через рисунки. У Полины есть трое собственных детей, так что у Аллы появились три сестрички. Полину и ее мужа Вадима она называет «мама» и «папа».
Девочка Алла много рисует и нехотя вспоминает случившееся, фото: Суспильне
Нам также удалось узнать и о судьбе Вячеслава. Его родители тоже погибли, выжил только крестный, которой после детской больницы забрал его в Белгородскую область. По нашей информации, разыскиваемый мальчик сейчас находится в России с бабушкой.
В Харьковской областной прокуратуре нам сообщили, что официальное следствие по делу продолжается.
«Проведен ряд судебных молекулярно-генетических экспертиз, по результатам которых установлены личности погибших в результате вражеского обстрела. Причиной смерти погибших являются осколочные взрывные травмы. Сейчас принимаются меры с целью установления лиц, непосредственно причастных к совершению преступления и их командиров из числа представителей военных формирований РФ», – заявил руководитель пресс-службы прокуратуры Дмитрий Чубенко.
Текст: Инна Кубай
Материал создан в рамках The Reckoning Project (TRP) – инициативы украинских и международных журналистов, аналитиков, юристов по документированию военных преступлений.
