Имя Домники Чемортан впервые появилось в СМИ в связи с крушением круизного судна Costa Concordia зимой 2012 года. В последнее время она стала известна в Молдове как гражданская активистка: она организует акции протеста, публикует в сетях видео-памфлеты в адрес молдавских политиков, занимается благотворительностью. Корреспондент NM Марина ШУПАК поговорила с Домникой ЧЕМОРТАН о том, почему она стала заниматься правозащитной и благотворительной деятельностью, на какие средства она это делает и зачем ей это нужно.
«Я не хочу говорить о том, что случилось на Concordia»
В последнее время вы стали узнаваемым лицом в Молдове: организуете протесты, занимаетесь благотворительностью. Вы входите в какую-то правозащитную организацию?
Мне часто задают этот вопрос. Нет, я действую как индивидуальное лицо, как Домника Чемортан. Как-то я беседовала с женщиной, которая регистрирует НПО в минюсте. Представляете, в Молдове более 1000 общественных организаций! Где они?..
Хотя есть и организации, которые работают. Например, Promo-LEX. С ними я сотрудничала, помогала в деле Виктории Прутяну, убившей в целях самозащиты своего мужа. Прутяну сейчас под домашним арестом, но ведь пятерых детей, которые находятся на ее попечении, надо как-то содержать. Потом вместе с Promo-LEX я активно включилась в дело «оргеевского изнасилования»: писала об этом в соцсетях, протестовала у суда.
Откуда у вас средства для оказания помощи нуждающимся людям?
Порой я обращаюсь за помощью к обществу, даже если у меня и есть та пара брюк, которая нужна ребенку. Обращаюсь, потому что хочу вызвать сострадание в людях, желание обратить внимание на других, узнать их проблемы.
На какие средства вы живете и помогаете другим? У вас есть работа?
Я предпочитаю не говорить о своих финансах.
Вы инициировали ставшую популярной в соцетях кампанию, направленную против насилия над женщинами — #EuNuSustinViolul? Это связано с оргеевским делом?
Да, я хотела поддержать жертву [изнасилования] из Оргеева. Я говорила с ее матерью, она рассказала, что девушку ежедневно оскорбляют соседи, прохожие в городе кричат вслед непристойные слова. Я помню свое состояние, когда подверглась подобной травле (после трагического крушения Concordia в Италии, на котором находилась Домника Чемортан — NM). Тогда, четыре года назад, меня очень поддерживали люди из-за рубежа. Наши молдаване, признаюсь, меня никак не поддержали, даже наоборот.
История с Concordia была громкой, вас обвиняли в связи с капитаном и даже в крушении лайнера. Что все-таки случилось тогда?
Я не хочу об этой трагедии говорить. Мне тяжело все это опять вспоминать и вновь переживать то, что я пережила тогда. В крушении меня обвиняла только пресса. Я была важным свидетелем и жертвой. Это был мой процессуальный статус на протяжении всего периода следствия. Позже многие итальянские издания принесли мне извинения, а обвинения, звучавшие в мой адрес, были опровергнуты свидетелями в суде.
Вы призываете людей бороться за свои права, а как вы защищали свои, когда после трагедии на Concordia пресса стала обвинять вас в случившемся?
Многие спрашивают, почему я не подала в суд на прессу, которая меня оклеветала. Но когда с тобой такое происходит, ты в первую очередь думаешь, как от этого избавиться, а не о том, как написать жалобу. Да, после трагедии начались нападки на меня, но журналисты даже не удосужились собрать побольше информации, просто обвиняли, оскорбляли. Я была из-за этого фактически персоной нон-грата в родной стране. Было сложно, ведь я родилась в семье, для которой человеческое достоинство очень важно. Я жила в красивом мире, я не знала, что существует столько несправедливости. То, что случилось, столкнуло меня с реальностью. Тогда я подумала, что нужно действовать ради сохранения своего достоинства, что нужно помогать людям, которые не в состоянии этого сделать самостоятельно.
Чем вы занимались до трагедии? Где учились?
С девяти лет я жила за границей. Говорю на французском, английском, русском и немного на итальянском. Получила стипендию для обучения в Румынии, а затем стипендию во Франции. Я закончила Академию искусств в Париже: могу заниматься хореографией, сценографией, декорированием. То есть могу, например, самостоятельно поставить спектакль. Сейчас учусь на первом курсе юрфака. Хочу поступить еще на второй факультет, это будет что-то из социальной сферы.
«Да, я считаю себя сексуальной женщиной»
Насколько я понимаю, в вашей общественной деятельности вас больше всего беспокоит тема насилия над женщинами и детьми?
Это правда. Моя мечта — усовершенствовать закон о защите жертв домашнего насилия. В Молдове, если ты переломал жене кости, то тебя просто оштрафуют на 200 леев. Если у тебя нет денег, то штраф заплатит жена, ведь это она вызвала полицию. В Молдове женщин не ценят. Посмотрите хотя бы, сколько женщин в парламенте. У нас на женщин больше смотрят, как на тех, кто приготовит кофе или отксерит документ. Меня это возмущает. Матери советуют дочерям, которых избивают мужья, не обращаться в полицию, потому что якобы надо сохранить семью. Я хочу донести до общества идею о том, что женщина не является чьей-то собственностью, что она может защищать свое достоинство.
Как вы собираетесь донести это до общества?
Хочу выбрать несколько сел и организовать там серию бесед с женщинами за чаем, чтобы в такой неформальной обстановке они могли поговорить с психологами, адвокатами и женщинами, которые прошли через насилие в семье. И хочу, чтобы в этих беседах участвовали женщины всех возрастов. Ведь многие молодые женщины слушают советы мам и бабушек. Конечно, для организации таких встреч понадобятся деньги и время. Пожалуй, найти время для меня будет самым проблематичным. Но надо работать, ведь власть пользуется тем, что наши люди плохо информированы.
Вы боретесь за права женщин и в то же время участвовали в конкурсе самых сексуальных женщин страны, организованном глянцевым журналом. Феминистки такие конкурсы критикуют, считая, что они представляют женщину как сексуальный объект, и не более. Зачем вы участвовали в этом конкурсе?
Раз меня журнал пригласил, пусть так будет. Меня уже все знают, повышать популярность мне не надо. Это я наоборот повышаю им [журналу] рейтинг. Одна из итальянских газет написала о том, что я участвую в этом конкурсе. Да, я считаю себя сексуальной женщиной. Каждая женщина должна чувствовать себя сексуальной. И пока себя таковой чувствуешь, тебе должно быть все равно, что о тебе думают другие.
В прошлом году вы организовывали протесты против бывшего директора скандально известного Оргеевского интерната Лидии Попы. Планируете и дальше заниматься проблемами молдавских интернатов, или это была единичная акция?
Хочу заниматься детдомовскими детьми. А именно теми, которые достигают совершеннолетия и покидают интернат. Мало кто знает, что в Молдове отсутствует программа подготовки таких подростков к самостоятельной жизни. Мне кажется такая программа обязательно нужна. Ведь интернатовские подростки даже не знают, где можно сделать паспорт, а также, что его можно сделать бесплатно, как и бесплатно поступить в колледж или получать 35 леев в сутки на горячий обед. Пока что эти права не работают. Воспитательница одного из детдомов рассказала мне, что из 20-30 воспитанников в университет поступают в лучшем случае трое.
Идеи благородные, но на все это нужны деньги. Где собираетесь их взять?
Пока не знаю, но все планы, которые у меня были, мне пока удавалось воплотить.
Давайте поговорим о тех людях, которым вы уже помогли.
Я помогала многим людям, о которых не рассказывала публично. К примеру, матери четырех детей, которая растит их сама в селе. Меня кто-то попросил помочь ей с вещами для детей. Я попросила человека рассказать о женщине подробнее. Я ведь не просто ношу мешки с вещами, я помогаю добиться своих прав, например, положенных по закону льгот. Выяснилось, что женщина ежемесячно платит около 400 леев за детский сад. Для нее это непосильная сумма.
Я заинтересовалась, почему женщину не освободили от платы за детский сад, ведь закон в случае с многодетными матерями это предусматривает. Я написала более 20 жалоб и заявлений, чтобы решить проблему, в том числе писала в госканцелярию и Генпрокуратуру. В примэрии села была чуть ли не ежедневно. Когда дело обсуждалось в сельском совете, один из советников заявил, что у ребенка этой женщины были вши. Разве это аргумент? В итоге решение этой проблемы заняло пять месяцев.
«Понимаете, ко мне идеи вспышками приходят»
А в политику податься не планируете? На прошлых местных выборах вы активно поддерживали партию Democratia acasa, а ваш видеоролик, высмеивающий заслуги мэра Кишинева Дорина Киртоакэ, был очень популярен в соцсетях.
Изначально я поддерживала партию Democratia acasa, но в ней никогда не состояла. Мне они показались смелыми, честными. Но в какой-то момент у меня появились сомнения, потому что я не нашла у них обещанной транспарентности. Что касается видеоролика, то это был памфлет, где мне хотелось показать абсурдность предвыборных обещаний Киртоакэ. Но политика — это не для меня, я себя там не вижу.
Вы активно критикуете власть, а как-то с ней контактируете, что-то предлагаете?
Я участвовала в общественных обсуждениях ряда законопроектов, а также во встречах кандидатов в премьеры с граждаским обществом. Особенно интересными были консультации по поводу изменений в так называемый «закон о двух процентах». Каждое предприятие в Молдове отдает 2% своих доходов государству, которое решает, на что эти средства направить. Средства из этих 2% получают также и церкви. Хотелось бы знать, на что они тратят эти деньги? Так вот суть законопроекта в том, чтобы сделать, как в Европе: там работник сам решает, куда он хочет направить эти 2%. Это позволяет в том числе поддерживать определенные неправительственные организации, фонды.
А с кем-то из политиков поддерживаете хорошие отношения?
Со многими, имен называть не буду. Забавно, что у меня много хороших друзей среди политиков тех партий, которые я просто не переношу. Даже среди коммунистов, либералов и либерал-демократов у меня есть друзья. Они отличные люди, и я считаю, что партийный цвет значения не имеет, важно, какой за цветом человек.
А ваша демонстративная акция с передачей посылки с продуктами в тюрьму Владимиру Филату с чем была связана? Вы даже сняли это на видео, зачем?
Понятное дело, это была ирония. Понимаете, ко мне идеи вспышками приходят. Бах, и я быстро должна их реализовать, взять камеру и пойти. Меня вдохновляет на это чтение новостей. Сколько глупостей ведь в стране происходит, на которые мы не реагируем. Учитывая, что либерал-демократы так много ходили [во время предвыборных кампаний] с килограммами риса, я подумала, почему бы и мне не пойти. Не знаю, раздавали ли либерал-демократы апельсины и тетради, но теперь у Филата есть и то, и другое.
Посылка дошла до адресата?
Пусть это останется тайной. Но главное — он начал писать, тетрадка-то у него есть.
Недавно в соцетях появились фотографии, где вы позируете на фоне разрушенных исторических зданий Кишинева. Что это за проект — тоже из серии «вспышек»?
Это моя идея, реализованная при помощи компании Ciofilm. Меня разрушение исторических зданий Кишинева беспокоило всегда, давно хотелось привлечь внимание к этой проблеме. Видели особняк Назарова по улице Бэнулеску-Бодони? Написано, что он продается. Я понять не могу, каким образом особняки, принадлежащие всем нам, народу, могут быть выставлены на продажу? Что мы будем показывать своим детям? Я бы гордилась капеллой, дворцами, женской гимназией, еврейским местечком. У нас многие и не знают, что такое в Кишиневе было. Мы стали такими безразличными, что уже и не знаем своей истории. Скоро Кишинев станет большим рынком.
Ваша известность, приобретенная благодаря акциям протеста и благотворительности, помогает в повседневной жизни?
Я была на одном из судебных процессов и снимала все на камеру, хотя видеосъемка там запрещена. Судья видел, но не потребовал прекратить съемку. В конце заседания я поблагодарила судью за возможность зафиксировать все на видео, на что он мне ответил: «Если бы мы тебе не разрешили, у нас было бы больше проблем».
