Проект EUJUST, предполагавший направление в Молдову миссии юристов из Евросоюза для помощи в борьбе с коррупцией в судебной системе, не будет реализован в том виде, в котором он изначально задумывался экс-премьером Юрие Лянкэ. В правительстве обсуждают другой формат антикоррупционного взаимодействия с ЕС. Его суть в том, чтобы в республику прибыли европейские эксперты, которые будут консультировать сотрудников Национального центра по борьбе с коррупцией (НЦБК) и прокуроров.
О том, что проект EUJUST уже неактуален, NM рассказала замглавы минюста Сабина Черба. «Будет другой формат»,— отметила она. По словам замминистра, альтернативный проект готов, но пока не согласован в правительстве.
Советник главы делегации ЕС в Молдове по политическим вопросам Миндаугас Качераускис также сказал NM, что проект EUJUST больше не продвигается, не пояснив по каким причинам.
Напомним, в прошлом году Юрие Лянкэ, занимавший тогда пост премьера, предложил призвать на помощь в борьбе с коррупцией в судебной системе европейских юристов, организовав миссию EUJUST. Лянкэ отмечал, что наряду с финансовой помощью, предоставляемой Молдове для реформирования системы юстиции, требуется более углубленная вовлеченность партнеров по развитию в процесс повышения профессионализма молдавских юристов, и выражал уверенность, что отправка в Молдову миссии EUJUST повлечет за собой позитивные перемены.
Замысел состоял в том, чтобы пригласить в Молдову на три года группу европейских юристов из 55 человек: судей, прокуроров, специалистов антикоррупционных ведомств. По словам знакомого с этими планами правительственного чиновника, функционал европейских экспертов был предметом дискуссий. Лянкэ, уверяет он, хотел, чтобы европейцы не просто наблюдали за работой молдавских коллег, но и участвовали в ней.
«В Косово иностранцы вершили правосудие. И Лянкэ хотел внедрить эту модель»,— отметил собеседник NM. По его словам, такому подходу сопротивлялись судьи и минюст. «При таком подходе сложно было говорить о независимости судебной системы. В итоге по этому поводу не сложилось единого мнения. Минюст вообще не поддержал идею Лянкэ»,— сказал чиновник.
Влад Кульминский, работавший во времена премьерства Лянкэ его советником, а сейчас вместе с ним занимающийся созданием Народной европейской партии, сказал NM, что на суверенитет молдавских судей никто не покушался.
«Предполагалась, что европейцы будут менторами-советниками. Процесс подготовки судебных решений проходил бы под контролем миссии евроэкспертов. Планировалось создать центральный офис миссии, куда стекалась бы информация о судебных решениях. Сомнительные решения тут же заворачивались бы»,— пояснил Кульминский.
По его словам, внутри правительства была проведена работа по внутреннему консенсусу и в итоге все согласились с форматом миссии: «Была достигнута принципиальная договоренность».
«EUJUST означал начало реальных реформ юстиции, а значит и смену власти. Олигархи больше всего боятся потерять власть, потому что это означает потерю всего. Поэтому миссия и не состоялась»,— подытожил Кульминский.
Бывший замглавы МИДЕИ Юлиан Гроза, который сейчас также примкнул к команде Лянкэ, а во время работы в министерстве вел переговоры с Еврокомиссией по миссии EUJUST, говорит, что каждому прибывшему эксперту из ЕС ассистировали бы молдавские юристы. Таким образом, отмечает он, в течение трех лет были бы обучены 165 юристов. Помимо этого, представители молдавской судебной системы также смогли бы перенять опыт европейских коллег.
По словам Грозы, в ноябре-декабре 2014 года эта идея миссии EUJUST для Молдовы была поддержана Брюсселем на самом высоком уровне. «Оставалось лишь несколько нерешенных вопросов относительно финансирования. Проект находился близко к практической реализации, была достигнута договоренность с ключевыми игроками,— подчеркивает Гроза.— Наша команда во главе с Юрие Лянкэ будет и дальше продвигать идею EUJUST через наши контакты в ЕС».
Так или иначе, но сейчас в правительстве обсуждается альтернатива EUJUST, предусматривающая участие европейских экспертов. По словам Сабины Черба, они должны будут помогать сотрудникам НЦБК, прокуратуры — консультировать, проводить тренинги, делиться опытом.
Исполнительный директор Transparеncy International Moldova Лилия Каращук подтверждает, что правительство обещает внедрить два других проекта, в рамках которых в Молдову прибудут эксперты из стран ЕС для мониторинга ситуации в Генпрокуратуре и НЦБК.
Каращук считает, что, с ее точки зрения, миссия EUJUST была бы более эффективной. «Альтернативные проекты, предложенные правительством, хороши, но все же эффект миссии EUJUST дал бы более ощутимые результаты. К тому же эксперты данной миссии планировали мониторинг, а не прессинг юридической системы, чего так боятся в минюсте»,— сказала NM Лилия Каращук.
Управляющий партнер юридической компании Brodsky Uskov Looper Reed & Partners Руслан Усков настроен еще более радикально. «Я сторонник того, чтобы на руководящие посты в нашей судебной системе хотя бы на время были назначены иностранные профессионалы, в том числе и генпрокурор. Конечно, этого не будет, потому что власть заинтересована в дальнейшем развитии коррупционных схем,— сказал юрист NM.— Если же задачей европейских юристов будет составление очередных отчетов, то, конечно, такая миссия Молдове не нужна».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Подписаться на NM Espresso
Ежедневный дайджест главных новостей Молдовы на вашей почте
Молдавские фермеры каждый год сталкиваются со старыми и новыми проблемами: засуха, заморозки, война, логистика, рынки сбыта. О том, как они с этим справляются, сколько нужно денег, чтобы заложить сад и зарабатывать на нем, почему в этом году взлетели цены на яблоки, и зачем нам новые технологии и суперинтенсивные сады, NM поговорил с исполнительным директором Ассоциации производителей и экспортеров фруктов Moldova Fruct Юрием Фалэ в новом выпуске проекта «Есть вопросы» с Николаем Пахольницким.
«Площадь яблоневых садов уменьшилась за семь лет на 27%»
Насколько я понимаю, урожай фруктов в этом году уже собрали. Как вы оцениваете этот год?
Если учитывать климатические риски, которые у нас были, включая две волны апрельских заморозков, год был непростым. Заморозки сильно ударили по урожаю, особенно по косточковым — абрикосам, персикам и нектаринам: мы почти потеряли их — собрали лишь 20% от среднего уровня. Черешни тоже собрали меньше обычного. По яблокам результат лучше: вышли на уровень 2024 года, даже немного выше — около 412 тыс. тонн (в прошлом году было 400 тыс. тонн).
Это хороший урожай?
Если сравнивать с прошлым годом, то можно считать хорошим. А если взять средние показатели за последние пять лет, то ниже среднего.
А какой урожай яблок у нас считается нормальным?
Если учитывать потенциал наших садов, то это 550–600 тыс. тонн. То есть в этом году мы не добрали примерно 200 тыс. тонн по сравнению со средней урожайностью предыдущих пяти лет.
Сколько из этого объема мы экспортируем и сколько потребляем внутри страны?
Если говорить о потреблении населения, то это около 45 тыс. тонн свежих яблок в год. Еще около 250 тыс. тонн ежегодно отправляется на перерабатывающие предприятия — цифра варьирует по годам. Экспорт в хорошие годы достигал примерно 240 тыс. тонн. В последние два года ситуация изменилась: в 2024 году была сильная засуха, а в этом году урожай не восстановился из-за заморозков. Поэтому урожайность не вернулась к прежнему уровню.
Снижение урожайности напрямую повлияло на экспорт. Так, в 2024 году мы экспортировали около 134 тыс. тонн, а в этом году (за 11 месяцев) — примерно 100 тыс. тонн. В декабре, вероятно, еще будут поставки перед зимними праздниками, но уровня прошлого года мы не достигнем.
Это связано с тем, что до 1 июля мы экспортируем яблоки урожая предыдущего года, которые хранятся в холодильниках, а после 1 июля начинается сезон нового урожая. То есть до 1 июля мы экспортировали яблоки урожая 2024 года, который был слабее. Кроме того, на снижение объема производства влияет и сокращение площади садов. По сравнению с 2018 годом площадь яблоневых садов уменьшилась почти на 27%.
Почему?
Во-первых, в последние годы Молдову сильно затронули засухи. Большинство наших садов не оборудованы системами полива. Из-за частых засух многие фермеры были вынуждены выкорчевывать сады, которые сильно пострадали. Выкорчевка старых садов — это естественный процесс, но при этом закладка новых садов идет очень низкими темпами. И это один из ключевых факторов снижения урожайности яблок.
Кроме того, влияет и изменение климата. И это характерно не только для Молдовы. Во время ознакомительной поездки в Австрию нам рассказали, что за последние три года площади новых фруктовых насаждений там сократились на 20–25%. Основная причина: заморозки в критические фазы цветения, поэтому фермеры не рискуют закладывать новые сады.
Похожая тенденция ранее наблюдалась в Польше. У нас с 2006 по 2018 год активно закладывались сады с сортами, ориентированными на экспорт в основном в Россию, Беларусь и Казахстан. После введения эмбарго нам пришлось переориентировать экспортные потоки.
В Польше происходило то же самое. Есть естественный процесс сокращения площади садов, но урожайность при этом должна расти за счет закладки высокоинтенсивных садов. В таких садах все факторы производства контролируются: есть орошение для защиты от засухи, системы против града и заморозков, современные технологии. Это позволяет значительно снизить риски и повысить урожайность.Такой путь прошли Италия, Польша и другие страны. И мы ожидаем аналогичного процесса — постепенной замены старых садов высокоинтенсивными.
«Доля экспорта яблок в Россию сократилась до 52%»
После начала войны в Украине вы говорили, что экспорт молдавских яблок более чем 90% зависел от России. Какая ситуация сейчас?
Молдавские яблоки до сих пор экспортируются в Россию, Казахстан, Узбекистан и другие страны СНГ, Но если в 2021 году примерно 97% всего экспорта яблок приходилось на российский рынок, то сейчас ситуация изменилась радикально: доля России сократилась до 52%, еще 4% приходится на другие страны СНГ. При этом растет экспорт в Европейский союз, куда в этом году мы вывезли примерно 100 тыс. тонн. Из них 32 тыс. тонн — в Румынию. То есть структура экспорта стала намного более диверсифицированной по сравнению с ситуацией до 2022 года.
Как получилось, что зависимость экспорта яблок от России остается высокой? Ведь, например, сливы, черешни и другие культуры довольно быстро нашли европейские рынки. Даже виноделы смогли переориентироваться, хоть и не без трудностей. Почему именно яблоки оказались самыми зависимыми от России?
Прежде всего из-за конъюнктуры рынка яблок. Исторически наш экспорт яблок ориентировался на восточные рынки, потому что в том направлении была создана инфраструктура: многочисленные покупатели, долгие коммерческие отношения, проверенная логистика.
В то же время Европейский союз сам является крупным производителем яблок. Польша, Франция, Италия, Бельгия — это мощные производители, экспортирующие большие объемы. Поэтому пробиться на этот рынок довольно сложно.Есть и сортовой фактор: структура сортов, выращиваемых в Молдове, долгое время не соответствовала предпочтениям европейских потребителей. Сейчас ситуация постепенно меняется. Кроме того, европейские страны сами стали сталкиваться с климатическими рисками, у них тоже возникают дефициты, и они перенаправляют часть экспорта на другие рынки. Это открыло дополнительные возможности для нас.
После начала войны логистические расходы выросли в 3–4 раза. Экспорт на Восток стал нерентабельным, и наши экспортеры начали перестраивать инфраструктуру: менять стандарты качества, улучшать упаковку, повышать требования безопасности продукции, чтобы соответствовать требованиям ЕС.
«Если вы смогли подстроиться под стандарты ЕС, то сможете продавать продукцию в любой точке мира»
А что за «стандарты качества»? Вот мы едим наши яблоки и считаем их самыми вкусными, натуральными и лучшими.
У потребителей есть свое понимание качества, но у торговых сетей и импортеров есть строгие спецификации. Когда мы говорим о стандартах качества, речь идет о товаре, у которого должен быть однородный внешний вид, товар должен соответствовать нормам безопасности (включая допустимый уровень остаточных пестицидов), быть упакованным в нужном формате и объеме. Все торговые сети используют свои стандарты, но в целом они универсальны и базируются на общих рекомендациях и требованиях рынка. И эти стандарты стали существенно строже.
В России наши яблоки в основном продавались на открытых рынках, а не в супермаркетах. Сейчас же большая часть экспортируемых яблок и в СНГ, и в ЕС идет напрямую в торговые сети. А у сетей очень жесткие правила приемки: товар принимает комиссия, которая оценивает продукцию по всем критериям. Эти критерии нам известны, и мы должны под них подстраиваться. А чтобы соответствовать, нужны инвестиции в упаковочные и сортировочные цеха, в саму упаковку, в технологии. Нужно внимательнее следить за средствами защиты растений, которые применяют против болезней и вредителей.
Кроме того, важны четкие графики поставок — это уже профессиональная работа. Но такие инвестиции повышают конкурентоспособность хозяйств: когда ты подводишь бизнес под стандарты, ты можешь стабильно сотрудничать с торговыми сетями и поставлять яблоки (и другие фрукты) на разные рынки.
У нас говорят так: если вы смогли подстроиться под стандарты Европейского союза, то сможете продавать продукцию в любой точке мира.
«Эти «груды яблок» в садах — не показатель кризиса»
В прошедшей у нас недавно предвыборной кампании яблоки стали в некотором смысле политической темой. Политики показывали «горы яблок» на полях и утверждали, что их некуда девать. Действительно ли у фермеров есть серьезная проблема со сбытом?
Мы стараемся смотреть на ситуацию профессионально, без политических эмоций. Если говорить о фактах, то в этом году уже к середине мая запасы яблок в Молдове практически закончились. И меня спрашивали, почему цены в сетях выросли. А выросли они из-за дефицита: весна была холодной, сезонные фрукты запоздали, и спрос на яблоки увеличился. В прошлом году урожай был ниже из-за засухи, и не только у нас. Польша пострадала от заморозков и засухи, Венгрия тоже. Дефицит был региональный, и он отразился и на нашем рынке.
У хороших яблок нет проблем со сбытом. А «горы яблок», которые вы видели в видеороликах — это обычная практика: это продукция, предназначенная для переработки. Фермеры обычно складывают яблоки для переработки рядом с садом или в другом удобном месте. Потом завод присылает транспорт, загружает и отвозит на переработку. Поэтому такие «груды яблок» — не показатель кризиса.
Раз вы упомянули ритейл, хочу спросить вот о чем. Некоторые политики предложили вернуть обязательные 50% отечественных товаров на полках магазинов. Для производителей фруктов это актуально? Или на бизнес это существенно не влияет?
Отвечу так: наши торговые сети — это такой же бизнес, как и в любой другой стране. Покупатель привык приходить в магазин и видеть фрукты сразу у входа — это витрина и двигатель продаж. Вы наверняка замечали: отдел фруктов и овощей почти всегда расположен при входе, чтобы привлечь покупателя.
Наши сети никогда не будут импортировать свежие фрукты, которые доступны в Молдове. Им это просто невыгодно — местная продукция дешевле и по логистике, и по объемам поставок. Они закупают импортные только тогда, когда местная продукция отсутствует или не может закрыть спрос. К тому же за последние 10 лет сильно изменились наши привычки: молдаване хотят есть фрукты круглый год, а не только в сезон. Например, в этом году наши абрикосы и персики замерзли, поэтому магазины завозили продукцию из Турции, Греции и других стран, иначе половина полок осталась бы пустых.
Мы постоянно общаемся с сетями, и они действительно заинтересованы держать на полках отечественные фрукты, когда они есть. Например, этой весной, когда был дефицит яблок, представители сетей говорили: «Мы вынуждены поднять цену, потому что мало местных поставщиков». А производителям зачастую выгоднее отправлять яблоки на экспорт — там объемы и обороты крупнее. На внутренний рынок идут другие объемы, и, конечно, маржа отличается.
В Молдове в последние годы особенно острой стала тема глобального потепления и засухи. От это у нас сильно страдают зерновые, подсолнечник, кукуруза. Насколько понимаю, сады эта ситуация тоже не обходит стороной?
Поясню на примере. В 2022 году у нас была очень сильная засуха. Надо понимать, что засуха — это не только снижение запасов влаги в почве. Летом, в июле–августе, мы все чаще сталкиваемся с волнами экстремальной жары до +37–40°C. Это огромный стресс для растений. При этом падает влажность воздуха, а это критически важно для нормального функционирования дерева. Если говорить о физиологии деревьев, то корневая система действительно способна использовать запасы влаги в почве. Но если влажность воздуха падает ниже необходимого уровня, растение все равно испытывает сильный стресс.
Наши коллеги из Италии и других странах уже внедряют технологии, которые помогают повышать влажность воздуха прямо в садах. Например, противоградовые сетки позволяют создать микроклимат и поднять влажность на несколько пунктов. Это помогает растениям лучше переносить жару. Когда температура слишком высокая, даже обработка от болезней и вредителей могут работать хуже. Но в садах, где есть системы орошения, ущерб от засухи существенно меньше.
«Если заложить 23 тыс. га суперинтенсивных садов, то средняя урожайность у нас может вырасти на 35%»
Вы сказали о новых технологиях. Почему у нас их не применяют? Сейчас вроде нельзя сказать, что нет денег: фермеры экспортируют свою продукцию, есть программы поддержки, возможность взять кредиты.
Когда я учился в сельхозуниверситете, мы анализировали количество осадков. Тогда в Молдове в среднем выпадало 600–650 мм осадков в год. В хорошие годы — больше. Сейчас мы еле достигаем до 400 мм. То есть климат объективно изменился, и запасы воды стали ограниченными.В Молдове есть водные ресурсы, но они плохо используются. Например, у нас нет систем для сбора и накопления воды во время ливневых дождей, чтобы применять ее затем для орошения. Кроме того, есть и исторический фактор. После приватизации фермеры закладывали сады там, где получили землю, а не там, где были оптимальные условия, включая доступ к воде. Тогда осадков было достаточно, и проблема не ощущалась.
Сейчас, когда количество осадков значительно снизилось, отсутствие инфраструктуры для воды и неудачное размещение многих садов стали серьезной проблемой. И это то, что сдерживает внедрение современных технологий защиты от засухи.
Насколько вообще прибыльно заниматься производством фруктов? Если у меня нет ни опыта, ни знаний, стоит ли начинать этим заниматься?
Если заниматься профессионально — стоит. Это не любительский бизнес. Как мы уже говорили в начале беседы, здесь очень много факторов. Среди основных проблем, которые мы видим сейчас, — отсутствие стабильной и понятной государственной политики поддержки отрасли.
Но, с другой стороны, у нас есть доступ к очень обширным рынкам. Например, квота на экспорт яблок в ЕС — 40 тыс. тонн. Есть страны, которые не производят яблоки, но потребляют их круглый год, например, страны Ближнего Востока. Есть и ближние рынки, которые нам традиционно знакомы. У нас есть подходящие земли, есть специалисты, есть традиции. Если подходить к делу по-хозяйски, садоводство может быть не только прибыльным, но и стратегически важным бизнесом для всей цепочки: поставщики средств производства, государство, производители, покупатели, экспортеры — все выигрывают, если система работает слаженно.
По нашим подсчетам, если в течение ближайших шести лет заложить около 23 тыс. га суперинтенсивных садов, то средняя урожайность по стране может вырасти примерно на 35%. Это значит — удвоить и экспорт, и экспортную выручку. Если в этом году, по нашей оценке, экспорт фруктов приносит Молдове около $260 млн, то после внедрения этой программы выручка может вырасти до $520 млн.
А сколько нужно денег, чтобы заложить такой сад?
Это зависит от культуры и от технологии. Если мы говорим о суперинтенсивном или интенсивном саде — это серьезные вложения. Такие сады включают защиту от града и от дождя, систему орошения, высокую плотность посадки и высокий уровень механизации и ручного труда. Инвестиции могут достигать €85–90 тыс. на гектар — это касается, например, черешни. Для яблок затраты ниже: примерно €40–45 тыс. на гектар. Но это сад, который начинает давать урожай уже на следующий год после посадки. Классический же сад выходит на полное плодоношение только на 5–6-й год. Это тоже нужно учитывать.
За сколько лет окупается такой сад? И о какой площади имеет смысл говорить?
Если говорить о площади, то, чтобы у тебя была возможность использовать рационально и сельхозтехнику, и рабочую силу, это как минимум 5-6 гектаров.
А какая окупаемость?
Принимая во внимание, что сад используется 15-20 лет, думаю, что за 7-8 лет он окупается.
И последний вопрос — каким вы видите будущее садоводства в Молдове?
Я смотрю на будущее с оптимизмом. Как я уже говорил, у нас есть потенциал роста, и есть возможности мобилизовать всех участников: от производителей до экспортеров и государства. Если подходить к делу по-хозяйски, садоводство может стать устойчивым и рентабельным бизнесом и для фермера, и для сельских общин.
Например, один гектар высокоинтенсивного сада создает почти 100 тыс. леев только в виде расходов на оплату труда. А само производство дает мощный мультипликативный эффект для экономики страны. Это развитие не только на уровне хозяйств, но и на уровне всей инфраструктуры: поставщики средств защиты растений, производители удобрений, логистика и транспорт, экспортные компании.
Кроме того, экспорт фруктов приносит в страну валюту, а сама отрасль — это продукция с высокой добавленной стоимостью. И что особенно важно — это рабочие места в наших сельских населенных пунктах.
Это сокращенная версия видеоинтервью. Полную версию смотрите на YouTube-канале NewsMaker.md
Подписывайтесь на наш Telegram-канал @newsmakerlive. Там оперативно появляется все, что важно знать прямо сейчас о Молдове и регионе.
Хотите поддержать то, что мы делаем?
Вы можете внести вклад в качественную журналистику, поддержав нас единоразово через систему E-commerce от банка maib или оформить ежемесячную подписку на Patreon! Так вы станете частью изменения Молдовы к лучшему. Благодаря вашей поддержке мы сможем реализовывать еще больше новых и важных проектов и оставаться независимыми. Независимо от того, как вы нас поддержите, вы получите небольшой подарок. Переходите по ссылке, чтобы стать нашим соучастником. Это не сложно и даже приятно.
