Игорь ведет нас к руинам того, что когда-то было домом. Полноценных стен нет, крыши нет, окон — тоже, на полу одни кирпичи и остатки прежнего быта. Зато сохранилась входная стальная дверь, вся изрешеченная осколками снарядов.

В конце февраля, когда российские войска вторглись в города Киевской области и пытались взять под полный контроль Ирпень, Игорь успел вывезти свою жену и двоих сыновей на запад Украины. Сам он остался.

В разгар боев за Ирпень, 21 марта, в дом, построенный его отцом и где с детства жил Игорь, попала мина. Он вспоминает, как его отец для того, чтобы отстроить дом, специально устроился на фабрику по производству кирпичей.

«Зарплату получали в кирпичах, из которых потом и возвели этот дом», — вспоминает автомеханик с болью в голосе. С отцом они были близки. Как сейчас близок Игорь и со своим младшим сыном Сашко. Он не захотел оставаться на западной Украине, поэтому сейчас вернулся, и помогает отцу.

Но когда в марте мина прилетела во фронтон дома, Игорь был один, и спал внутри. Вспоминает, что был такой уставший, что даже не услышал ничего. Потом уже проснулся и вышел на улицу, глядел на догорающий дом, как это бывает в каких-то фильмах.

Он открывает сохранившуюся стальную дверь, и мы заходим.

«Тут в прихожей как раз перед войной мы с сыном плитку новую положили, белую. Жена так ругалась: „Её же мыть постоянно придется". Теперь вот, плитка уже черная, обгоревшая, и мыть не придется», — иронично замечает Игорь. Он вообще много шутит и ухмыляется.

Игорь указывает на комнату, которая когда-то была спальней, потом на другую и говорит: «Тут Сашко [младший сын] спал».

Сашко 17 лет. Высокий, коротко стриженный, с такими же черными от масла и запчастей руками, как у отца. Сашко закончил гимназию, и дальше учебу продолжать не захотел. «Буду, говорит, водителем», — рассказывает Игорь о решении своего сына.

«Сашко у нас молодец, водительских прав еще нет, но ездить уже умеет на всех машинах», — хвалит его отец. Сашко улыбается.

Игорь заводит нас в свою Святая святых — свой гараж. Он пострадал меньше всего, и какое-то время служил Игорю убежищем. Буквально.

Игорь указывает на старую, разобранную «Волгу» и говорит:

— Фильм 3+2 смотрели?
— Да.
— Тут у меня стол стоял, табуретки, буржуйка. Люди матрас мне дали, и я себе такую спальню в «Волге» сделал. Вес и рост у меня небольшой, поэтому для меня это было, как однокомнатная квартира.

В гараже — куча запчастей. На первый взгляд может показать, что вокруг хаос. Но у Игоря и сейчас все на своих местах. Это — его стихия.

В этом же гараже Игорь и Сашко чинят и оборудуют машины на нужды украинской армии из подручных средств и материалов.

«Видели белый пикап во дворе? Это был полноценный автомобиль, мы крышу срезали и сделаем из него пикап. Нашли старый холодильник и сделали из него борт. Эту машину тоже скоро отправят ребятам из ВСУ», — говорит Игорь.

Ирпень — город в Киевской области рядом с Бучей. Он ближе всего расположен к столице Украины. Часть Ирпеня в марте была под контролем российских войск, и до конца месяца здесь продолжались уличные бои. Пострадали и местные жители, которые не успели или не захотели эвакуироваться.

Ирпень обстреливали артиллерией, минами, ракетами. Результаты этих обстрелов видны по всему городу. Линии электропередач до сих пор не восстановлены не везде. Торговые центры, магазины, жилые дома с зияющими окнами здесь видно на каждой улице. Некоторые горожане возвращаются домой, уже пытаются наладить быть. Но произошедшее не забывается.

Когда пришли российские войска, Игорь помогал в территориальной обороне за Ирпенем, где были блокпосты. Но позиции сдержать не удалось, у многих добровольцев не было боевого опыта.

Игорь знает Ирпень «как свои пять пальцев», поэтому часто помогал украинским военным ориентироваться в городе, возил их на своем ГАЗ-е, показывал широкие улицы, по которым сможет проехать техника покрупнее или танк.

Еще, чтобы чем-то себя занять во время оккупации, он стал возить в Ирпень хлеб, «гуманитарку» и боеприпасы, показывать украинским солдатам местность и вывозить людей из города, куда пришла война. Мосты через реку Ирпенку, которые ведут в Киев, были взорваны ВСУ, поэтому Игорь возил людей до самого моста, а оттуда их уже забирали в столицу.

Вспоминать ему об этом трудно. Но говорит при этом Игорь без запинок. Тревогу заметно по рукам: он постоянно прячет израненные, почерневшие от работы пальцы. Когда Игорь говорит о телах горожан, людей, с которыми он когда-то виделся, общался, его руки дрожат.

Но он продолжает рассказывать: как грузил в свою машину раненых, как возил тела в багажнике, где незадолго до этого лежали продукты и боеприпасы.

Игорь говорит, что порой пытается отвлечься и забыть о произошедшем, но понимает, что это невозможно. И иногда негодует на соседей, которым это как будто бы удалось: «В выходные шашлык, танцы, песни. У людей уже есть понимание, что война закончилась. Но мы же еще в войне».

«Пока нас это не коснулось, нам казалось: „Да какая это война"? Для нас она началась 24 февраля, но она же идет с 2014 года. Просто мы не видели этого. Когда нас это коснулось, мы уже поняли, каково это, когда мины летают, бомбы. Как у нас на улице лежат „двухсотые" мирные жители... Человек шел за водой или продуктами с тележкой. Прилетела мина, его разорвало, лежит тело на перекрестке, люди ходили, смотрели, никто ничего сделать не мог», — вспоминает Игорь.

Он считает, что ему, несмотря ни на что, крупно повезло: он жив, рядом с ним сын. Вместе они помогают приблизить победу, как могут. Игорю тоже помогают: кто-то принесет продуктов, кто-то скинет денег на карту, кто-то запчастей привезет.

Мы уходим. Ворот нет. Игорь провожает нас с улыбкой. Рядом с ним — черный пес по кличке Жульен, о котором он начинает радостно рассказывать: «Мы его привезли с Донбасса в 2016 году».

После оккупации власти Ирпеня и прокуратура Украины сообщали о гибели 290 местных мирных жителей. К началу мая из них опознали только 185 человек.

Текст: Денис Дерменжи
Фото/видео: Денис Дерменжи, Виталий Шмаков, Игорь Чекан