Евгений Малолетка – украинский фотограф, получивший мировую известность после начала полномасштабного российского вторжения в Украину, которое он встретил в Мариуполе. В апреле 2023 года его снимок разрушенного мариупольского роддома признали фотографией года по версии престижной премии World Press Photo. Малолетка – также соавтор получившего Оскар документального фильма «20 дней в Мариуполе» и лауреат многочисленных наград: Пулитцеровской премии, Knight International Journalism Award, Visa d’or News Award, Prix Bayeux, Calvados-Normandie. В интервью корреспонденту NM Екатерине Дубасовой он рассказал о работе в оккупированном Мариуполе, о «красных линиях» в работе военного журналиста, о том, почему люди отрицают реальность, и сможет ли Трамп остановить войну в Украине за два дня.
«Люди, которые остались под завалами, их даже никто не раскопал. Все останки просто вывезли со строительным мусором»
С тех пор как вы выехали из Мариуполя, прошло почти три года. Что вы чувствуете сейчас, вспоминая город?
Для меня в любом случае он останется городом, который я помню: когда он был живой, целый и там развевался украинский флаг. То, что русские сделали с городом и с его жителями, это большая рана, которая никогда не заживет. Это шрам на всю жизнь. Понятно, что там можно что-то реконструировать, залатать какие-то дыры от снарядов, построить новые дома. Но близких это никогда не вернет. В памяти людей останется утрата родных.
По поводу – отстроить… На просторах интернета, в частности в TikTok, гуляют видео, на которых показывают, как отстраивается Мариуполь. Это такие однотипные видео российских блогеров, за которые заплатили, как я предполагаю. Вы вообще в это верите? Особенно после того, как вы увидели разрушение города агрессором?
Ну, давайте говорить так. Действительно, там ведутся какие-то работы по восстановлению. Это факт. Но это не меняет то, что Россия убила тысячи жителей. За 86 дней боев там было разрушено огромное количество домов. Некоторые районы вообще стерты в ноль. Они подвергались такой бомбежке, что в принципе эти дома было нецелесообразно восстанавливать. Люди, которые остались под завалами, их даже никто не раскопал. Все останки просто вывезли со строительным мусором.
«Каждые 20 минут ты слышал, что над тобой кружит самолет и сбрасывает бомбы»
Ваш совместный с Мстиславом Черновым документальный фильм называется «20 дней в Мариуполе». Вы можете выделить какой-то самый страшный, самый запоминающийся день?
Все дни были просто ужасные. Ситуация с каждым днем становилось все хуже. Сначала город попал в полное окружение, потом передовая сдвинулась к границам города, потом русские войска начали штурмовые действия в отдаленных районах, а потом и внутри самого города. И когда русские поняли, что там нет ПВО, то самолеты начали бомбить город каждые 20 минут. Каждые 20 минут ты слышал, что над тобой кружит самолет и сбрасывает бомбы
А почему там не было ПВО?
Ну, потому что ее не было и все. Или было очень мало, и она быстро закончилась.
«Нас останавливали на улицах и спрашивали: «Правда, что русские войска захватили Киев?»»
А как вообще в оккупированном городе распространяется дезинформация от агрессора. Многие находящиеся там люди были на его стороне. Как это происходит? Почему?
С 2014 года в Донецке стояла большая ретрансляционная вышка, которая транслировала русские каналы. Все жители прифронтовых районов, включая и Мариуполь, получали аналоговый сигнал российского телевидения. Когда началось полномасштабное вторжение, город был полностью обесточен. На улице стоял 10-градусный мороз. В городе не было воды, отопления. Люди также были в полной информационной блокаде. В городе не было связи. Люди не могли позвонить родственникам, близким, чтобы узнать ситуацию. Нас часто останавливали на улицах и спрашивали: «А что в Киеве? А что в Харькове? А что в Запорожье? Говорят, что русские войска захватили Киев». [Мы отвечали]: «Это неправда. Запорожье украинское, Харьков стоит, борется. Херсон оккупировали, да, вот туда зашли российские войска. Но правда или нет, мы не знаем на 100%. Так передают наши коллеги» И люди не знали, что делать и как выехать. Каждый переживал за то, чтобы сберечь свою жизнь. Банально за безопасность собственной жизни.
фото: Евгений Малолетка
Пожалуй, ваша самая известная работа – это фотография, на которой изображена раненая беременная женщина во время удара России по роддому в Мариуполе. Про эту фотографию было много дезинформации. В России утверждали, что на снимке – актриса, накрашенный блогер. Как вы считаете, почему именно на эту фотографию свалилось столько дезинформации? И в целом, что вы чувствуете, когда слышите всю эту ложь? При том, что вы ситуацию видели сами своими глазами.
Женщина на фотографии на носилках, которую несут в скорую помощь, это Ирина Калинина. Есть вторая беременная женщина, которая тоже попала в кадр. Ее имя Марианна Вышемирская. Это две разные женщины. Ирина Калинина была менеджером магазина, ей было 32 года. К сожалению, она не выжила. Марианна – бьюти блогер. Позже она стала адептом Кремля и русским пропагандистом. Она рассказывает, что авиаудара по Мариуполю не было. У многих людей есть ассоциация, что это одна и та же женщина. Это неправда. Это абсолютно две разные персоны. Одна из них не выжила. А российская пропаганда до сих пор называет эту фотографию фейком и представляет Марианну, как будто это она изображена на этой фотографии.
На фото: Марианна Вышемирская
Как-то странно получается, что человек, который сам пережил авиаудар, сейчас заявляет, что этого авиаудара не было. Почему это происходит, как вы считаете?
Люди, на которых сваливается авиабомба, находятся в состоянии шока. Они не понимают, что происходит. Я не знаю, как можно не увидеть огромную воронку в центре, разбитые все стекла и внутренние перегородки, которые просто свалились в здание. Называть это просто каким-то обстрелом – для меня нонсенс. Я сам был неподалеку от роддома, слышал звуки самолетов и слышал бомбардировку, которая была один раз и второй раз. Для меня это очевидно. Есть документальные сведения, есть видеофайлы со звуком, с которыми все могут ознакомиться. Associated Press представила все кадры снятые девятого марта (день удара по роддому) в хронологическом порядке, без обрезки. Их можно увидеть на YouTube-канале Associated Press
«Я должен пройти психологический барьер перед тем, как снимать человеческое горе. Для меня это тоже больно»
А как вообще реагируют люди, когда вы их фотографируйте в момент кризиса?
Это сложный момент – как подойти, как разговаривать. Я должен пройти психологический барьер перед тем, как снимать человеческое горе. Для меня это тоже больно. Я показываю человеческую боль. Не все хотят ее видеть, особенно люди, которых ты снимаешь. Но, с другой стороны, если ее не показать сейчас, потом ее вообще никто не увидит. Те раны, которые никогда не заживут – это важно документировать. Это свидетельства военных преступлений, которые мы сняли в Мариуполе и других точках Украины, подвергнувшихся российской атаке, российской пропаганде и российским пыткам. Это все важные моменты истории, которые нужно задокументировать, потому что они уйдут, люди забудут или захотят забыть, а эти снимки останутся и будут напоминать нам, что там произошло.
А как насчет этического момента. Есть ли разрыв между желанием помочь и запечатлеть момент?
Иногда это журналистское преувеличение, насчет того, что ты должен бросаться на помощь. Очень часто ты работаешь с людьми, которые квалифицированнее тебя в оказании той или иной помощи. Часто на месте, там, где мы работаем, уже приехали необходимые службы: приехала скорая, приехали пожарные. Они оказывают более квалифицированную помощь, потому что у них есть специальное оборудование и люди, которые понимают ситуацию. Если мы оказываемся сами и свидетелями, и рядом никого нет, то мы, конечно же, оказываем помощь, а не снимаем это. И наша первая задача – не навредить, а помочь людям. Да, так бывало, что мы тоже сталкивались и помогали.
Можете вспомнить какой-то пример, какую-то историю? Как это было?
Да часто [такое было]. Например, мы отвозили детей до больницы, или раненого погружали в скорую помощь, потому что там был всего лишь один фельдшер, и мы помогали нести носилки. Звали врачей на помощь.
А есть ли у фотожурналистики какие то красные линии, которые нельзя переходить?
Я думаю, что наша основная работа – это предоставлять факты. Не искажать их, а говорить как есть, да. И самое главное – быть честным и в первую очередь перед собой.
«Думаю, что у России есть имперские амбиции идти дальше. И они думают, что это им сойдет с рук»
Все больше говорят, что общественность устала от войны. Раньше кадры из Украины повергали в шок моментально, сейчас – как бы это ужасно ни звучало, но это превратилось во что-то обыденное. Какие у этого последствия? И как сделать так, чтобы общественность не привыкала к зверствам?
Не думаю, что это обыденно. Просто люди перестали обращать внимание. Просто меньше стало новостей про Украину, потому что «а что там нового? – да там опять ракета пролетела». Прилетела и убила 10 человек. Для этих людей, для этих семей это такая же трагедия. Усталость от войны для кого? Для тех людей, которые там не были, которые не понимают, что там происходит. Люди пытаются жить мирной жизнью. Потом в какой-то момент к ним прилетает какой-то русский «шахед», какая-то бомба, какой-то снаряд. И жизнь кардинально меняется. А они пытались восстановить свою жизнь. Тут Украине и так нелегко, понимаете? Вести бизнес в условиях экономического спада, найти работу, просто заработать на кусок хлеба. А тут еще тебе и дом разбивают, кого-то убивают из твоих родственников.
Люди думают о том, что их касается. А когда это их не касается, это просто картинка по телевизору или в интернете. Это же далеко. На самом деле, это не так далеко. Что думаете [было бы], если бы Россия дошла до Одессы?
Страшно представить… В 2023 году в одном из интервью вы сказали, что думаете, что Украина в любом случае выстоит. Сейчас, по прошествии времени, вы так же считаете? И какой, по вашему мнению, сейчас самый лучший сценарий для Украины?
Я хотел бы, чтобы Украина сохранила свой суверенитет. Такое количество жертв и такое количество человеческих смертей невозможно будет забыть. Какой сценарий? Я это видел в 2014 году, когда подписывались Минские соглашения. И что было после этих соглашений? Восемь лет была хорошая подготовка к вторжению. И если будет еще одна заморозка – это мое личное мнение – это просто даст России преимущество. Я не знаю, какие гарантии безопасности для Украины предложат. Не мне судить. Я просто журналист, который там работает. Я и гражданин, я и свидетель всех этих событий. Думаю, что у России есть имперские амбиции идти дальше. И что бы они ни сделали, они думают, что это им сойдет с рук.
«Если нам удастся хоть что-то минимально изменить, это будет уже огромный плюс»
Победивший в Америке Дональд Трамп обещает остановить войну за 24 часа после своей инаугурации, то есть уже в январе следующего года. Вы верите, что война завершится в январе?
Я не политический обозреватель. Я не комментирую какие-то события, связанные с Трампом или Зеленским. Это не мое. Я просто могу работать «в поле» и видеть, как оно на самом деле происходит, насколько сейчас развернулась военная машина. Я не думаю, что это возможно остановить за два дня.
Развернулась военная машина, что вы имеете ввиду?
Войну развязать – не так быстро. И ее очень сложно и очень долго остановить. Заморозка войны шла с 2014 года. Это был очень длительный процесс, не за один-два дня. Сейчас же аппетиты России огромны. Я не думаю, что она захочет это сделать [остановить войну], но это мое мнение личное как украинца.
Какие послания вы хотите донести миру через ваши фотографии войны в Украине?
Все, что мы делаем, наверное, имеет какую-то цель. Я верю, что фотографии и репортажи с фронта – вся эта хроника – поможет нам просто запомнить, как это было. Возможно, они ничего сейчас не остановят, но, возможно, в ту или иную секунду они дадут понимание, что происходит. Это даст понимание будущим поколениям. Для изучения, как это было. И если нам удастся хоть что-то минимально изменить, это будет уже огромный плюс.
Подписывайтесь на наш Telegram-канал @newsmakerlive. Там оперативно появляется все, что важно знать прямо сейчас о Молдове и регионе.
Хотите поддержать то, что мы делаем?
Вы можете внести вклад в качественную журналистику, поддержав нас единоразово через систему E-commerce от банка maib или оформить ежемесячную подписку на Patreon! Так вы станете частью изменения Молдовы к лучшему. Благодаря вашей поддержке мы сможем реализовывать еще больше новых и важных проектов и оставаться независимыми. Независимо от того, как вы нас поддержите, вы получите небольшой подарок. Переходите по ссылке, чтобы стать нашим соучастником. Это не сложно и даже приятно.
Поддержи NewsMaker!
