Как маленькой стране удержать нейтралитет и не «потеряться» на фоне крупных государств? Как устроена «волшебная формула», позволяющая сохранять политическую стабильность в таком государстве, как Швейцария? Как на политическую систему влияет языковая ситуация и стоит ли на выборах учитывать мнение жителей таких регионов, как Приднестровье? Об этом в эксклюзивном интервью NM рассказал политик с 20-летним опытом, экс-глава верхней палаты парламента Швейцарии Филиппо Ломбарди (Filippo Lombardi).
«Вам нужна сильная национальная идентичность и воля, чтобы быть вместе»
Швейцарию и Молдову объединяет интересная историческая параллель XIX века. Тогда министр иностранных дел Российской империи Иоанн Каподистрия оказал влияние на принятие нейтрального статуса Швейцарии. Он же разработал и проект административного устройства Бессарабии в составе Российской империи. Сегодня обе страны —Швейцария и Молдова — обладают нейтральным статусом. Как его сохранить, когда мир так или иначе разделен на сферы влияния?
После наполеоновских войн Франция была заинтересована в господстве, по крайней мере, над франкоязычной частью Швейцарии, а Австрийская монархия — в контроле над немецкоязычной частью страны. Мы рисковали оказаться на границе влияния двух тогдашних сверхдержав. Конфликт мог вспыхнуть в любой момент.
Разумность идеи русского царя и Каподистрии, как дипломата состояла в том, чтобы убедить всех в необходимости создания небольшой нейтральной страны, такой как Швейцария, которая контролировала бы Альпы и переходы Восток-Запад. И при этом не подчинялась бы двум соседним сверхдержавам. Каподистрия сыграл важную роль во время Венского конгресса 1815 года. Выступая от имени русского царя Александра I, он поддержал «вечный нейтралитет» Швейцарии и ее территориальную целостность.
Однако это наложило и ряд обязательств. У Швейцарии была и есть своя армия, чтобы быть уверенной, что никакая страна не сможет атаковать другую страну, пройдя через нашу территорию. Так было во время Первой и Второй мировой войны. Наш нейтралитет между Францией, Германией, Австрией и Италией был залогом поддержания некого баланса. Преимущество швейцарцев еще и в том, что в результате мы не участвовали в войнах.
Сегодня, я думаю, нам всем нужны нейтральные страны, способные играть определенную роль между конфликтующими сторонами. И мы видим ряд стран, вероятно, среди них и Молдова, для которых нейтралитет становится инструментом для того, чтобы играть важную миротворческую роль.
Швейцарии было нелегко даже во время Первой мировой войны, когда немецкоязычная часть Швейцарии хотела присоединиться к Германии, а франкоговорящая часть — к Франции. Именно благодаря единству внутри страны мы смогли противостоять искушению разных ее частей присоединиться к конфликтующим сторонам.
Было бы хорошо, если бы у такой страны как Молдова, было бы достаточно сил, чтобы создать единство внутри, и благодаря этому выступать с позиции нейтралитета на международной арене. Для этого вам нужна сильная национальная идентичность и воля, чтобы быть вместе и защищать свою сущность. Нужно играть активную роль посредника, быть медиатором, а не присоединяться к какому-либо блоку в случае международного конфликта.
Вы рассказали об опыте нахождения Швейцарии на перекрестке интересов крупных держав. Молдова расположена на стыке геополитических интересов России и ЕС. Может ли маленькая и бедная страна при этом иметь свое собственное мнение? Как, по-вашему, в этих условиях мы можем выстроить стабильную экономику и собственную политику?
Первое, что нужно каждой стране — это выстроить национальную идентичность. Это помогает держаться вместе в трудные времена. Во-вторых, постараться объединить весь народ, включить меньшинства, разные мнения в систему общего, единого государства. Важно осознать, что меньшинства — это не слабость системы, а ее сила. Система сильна тогда, когда она способна объединить все усилия воедино, охватив разные мнения и взгляды.
И, конечно же, нужно бороться с коррупцией. Знаю, что коррупция — это ужасная проблема в очень многих странах. Важно обеспечить развитие страны так, чтобы коррупция была запрещена и наказуема, чтобы чиновники и политики не использовали людей в своих целях и интересах
«Люди на левом берегу Днестра поймут, что они — часть общей системы»
Цюрих на востоке Швейцарии — немецкоязычный, Женева на западе — франкоязычная, мы с Вами сейчас в Лугано, на юге конфедерации, и здесь все говорят на итальянском. Как швейцарцы добились этого мирного языкового сосуществования?
Все это исторический процесс. У нас не было ситуации, когда одно языковое большинство доминировало бы над другим языковым меньшинством, как это происходит в Бельгии или, возможно, у вас в Молдове. Зато у нас были религиозные конфликты между католиками и протестантами, более развитые промышленные кантоны пытались навязывать условия горным кантонам (кантон — территориально-административная единица — NM).
Сейчас в Швейцарии три официальных языка и один национальный — ретороманский. Все решения правительства переводятся на 3 языка, и все они равноценны. Ретороманский язык — это наше культурное наследие, на нем говорит менее 1% населения, поэтому у него статус национального языка. Исторически мы достигли этого благодаря осознанию культурного богатства, а также того, что право говорить на своем родном языке укрепляет доверие и понимание между швейцарцами из разных частей страны.
Я думаю, что в вашей республике необходим более широкий взгляд на мир. Нужно понять, что разные языки — это богатство, а не повод для конфликта. Если человек говорит на трех-четырех языках, он сильнее, он способен общаться с большим количеством людей, выезжать за границу и нести больше ответственности перед миром. Знание языков — это не только богатство человека, это богатство страны, потому что на международной арене вы можете использовать их в переговорах.
Говорите ли вы, как политик, на всех трех официальных языках Швейцарии?
Я говорю на трех официальных языках Швейцарии — французском, немецком и итальянском. А также на английском и испанском, и пытаюсь выучить еще несколько сложных языков, например, русский. Для меня языковой вопрос — это один из ключевых моментов для понимания страны и нации и для международного сотрудничества.
В Молдове, кроме языковой, идет активная дискуссия о том, должны ли жители Приднестровья участвовать в выборах президента в Молдове. Что вы об этом думаете?
Считаю не вполне уместным мне, иностранцу, рассказывать, что нужно делать в Молдове. Я уважаю жителей вашей республики и рассчитываю на то, что и они уважают нас, швейцарцев.
Но, попробовав проанализировать ситуацию в Молдове и Приднестровье, могу уверенно сказать, что общество всегда будет богаче, если включает в себя меньшинства, а не исключает их. Если думать о долгосрочном развитии страны и ее перспективах, то включающий подход гораздо лучше, чем исключающий. Это шаг в будущее. Ведь люди, которые будут участвовать в выборах президента в Молдове на левом берегу Днестра, поймут, что они — часть общей системы.
«Мы должны держаться вместе, если не хотим быть „съеденными“»
Вы были в политике более 20 лет, возглавляли Совет страны. Как все-таки работает так называемая «волшебная формула» швейцарской политики, обеспечивающая стабильность в конфедерации?
Наш парламент состоит из двух равноправных палат — федеральной и кантональной. Для того, чтобы иметь баланс и быть уверенным в стабильности работы парламента, нам необходимо согласие всех основных политических сил. Так называемая «магическая формула» швейцарской политики — это негласное и неписаное правило: три основные самые сильные партии избирают по два из семи членов правительства, а четвертая партия — по одному члену. Это очень упрощенная формула консенсуса консервативной, либеральной, социал-демократической и христианско-демократической партий.
У нас есть четкое понимание, что мы должны держаться вместе, если не хотим быть «съеденными» Германией, Францией, Италией или Европейским Союзом в случае конфликта. Мы должны держаться вместе. Мы видим, что в нашей истории взаимодействие политических сил, которые представляют интересы всего населения, ведет к благополучию Швейцарии.
Благосостояние нашей страны — следствие этого политического баланса, и ни у кого нет желания нарушать это равновесие. Понятно, что не все у нас идеально. Возникают дискуссии, бывает напряженность между партиями, но понимание, что мы должны держаться вместе, чтобы система работала, гораздо выше всего этого.
При этом уже более ста лет в Швейцарии активно действует принцип прямой демократии. Какие вопросы обычно выдвигают на референдумы?
Есть несколько других стран с прямой демократией, где люди могут не только каждые четыре года голосовать за правительство или парламент, но и непосредственно участвовать во всех вопросах страны посредством референдумов.
В Швейцарии мы считаем прямую демократию очень важным элементом. Она тоже возникла не спонтанно, не за один день, а в результате долгих исторических процессов. Наши граждане очень ревностно относятся к своим правам. Они знают, что вес имеет каждый голос. Свое мнение граждане выражают на четырех референдумах в течение года. Каждый из них может содержать несколько вопросов из разных областей жизни конфедерации: экономика, здравоохранение, образование и т.д.
В Швейцарии, если кто-то не согласен с решением парламента, он может собрать 50 тыс. подписей, и этот вопрос будет вынесен на всенародный референдум. А собрав 150 тыс. подписей гражданин Швейцарии может воспользоваться инициативным правом — то есть выдвинуть новый принцип Конституции или законодательную инициативу. Таким образом, мы меняем Конституцию каждый год, по статье.
Существуют разные уровни сбора подписей — кантональный и федеральный. Таким образом, каждый гражданин может выдвинуть инициативу практически по любой теме. Это может быть вопрос о том, должны ли фермеры, отказывающиеся спиливать своим коровам рога, получать дополнительные дотации из федерального бюджета, нужно ли упразднить армию в Швейцарии, все что угодно.
Последнее всенародное голосование на референдуме касалось свободного передвижения в ЕС. Люди четко выразили мнение о необходимости хорошего сотрудничества с ЕС, о том, что мы не хотим изолироваться от Евросоюза. Но при этом на одном из предыдущих референдуме большинство заявили, что не хотят, чтобы Швейцария стала членом ЕС.
В референдумах и прямой демократии хорошо то, что парламент сознательно контролирует себя, чтобы потом не «проиграть» при народном голосовании, если граждане не одобрят какое-либо его решение.
Как обеспечивается прозрачность референдумов?
За все эти годы мы разработали крепкую систему голосования по почте. В Швейцарии уже более 80% населения голосуют по почте. За две недели до даты референдума всем гражданам приходят письма с вопросами. Они заполняют их и отправляют обратно. Конечно, есть контроль. И все политические участники могут проверить результаты. В Швейцарии обычно признают все результаты выборов и референдумов.
В Швейцарии управление страной — это не основная работа народных избранников. Как вы считаете, нужно ли и в Молдове официально разрешить депутатам зарабатывать в других сферах деятельности? Всем ясно, что вряд ли кто-то будет жить только на нашу зарплату депутата (в Молдове зарплата депутата — чуть больше 18 тыс. леев, вместе с надбавками ежемесячные выплаты могут достигать 40 тыс. леев — NM).
В Швейцарии политики на полной ставке — это только члены правительства на федеральном и кантональном уровне. Все парламентарии — политики по совместительству. Они работают в своей основной профессии: будь то врач, адвокат, учитель или бизнесмен, и какое-то время посвящают политической жизни.
После 20 лет моей политической карьеры могу сказать, что это отличная система. Она удерживает политиков от изолированности в башне из слоновой кости. Они остаются частью народа. Подобная система заставляет политика сталкиваться с бытовыми проблемами, с поиском работы, с медицинской системой, с экономическими трудностями. Все это они испытывают на себе и действительно представляют в парламенте нужды населения. Я знаю, что во многих странах, где депутаты работают полный рабочий день, полностью уходя в политику, очень часто они теряют связь с реальностью.
Подобная система в Молдове могла бы сделать политиков более независимыми. Если человека не избрали на следующий срок, он знает, что продолжит свою основную деятельность и не будет бояться остаться без источников доходов.
Справка NM
Филиппо Ломбарди (Filippo Lombardi, род. 29 мая 1956 года) — швейцарский политик, журналист, предприниматель, президент хоккейного клуба. В политике с 1999 года. Представлял италоязычный кантон Тичино в Совете кантонов (малая палата парламанта) с 1999 по 2019 год, возглавлял верхнюю палату парламента с 2012 по 2013 год. Является членом Христианско-демократической народной партии, одной из четырех партий-участниц правящей коалиции.
Екатерина Кожухарь, Лугано
