Девушка, которую на прошлой неделе изнасиловали шестеро мужчин, после чего сбросили с седьмого этажа, скончалась 13 мая в больнице. Ей было всего шестнадцать. Она даже не успела пожить: влюбиться, отправиться путешествовать, даже просто окончить школу. Все эти возможности у нее отобрали вместе с жизнью. Но больше всего в этой истории поражает не само преступление, а то, как многие к нему отнеслись.

На прошлой неделе, когда об изнасиловании только стало известно, соцсети наводнили десятки комментариев, в которых в случившемся обвиняли самих девушек. Комментаторы, причем большинство из них были женщинами, были уверены, что девушки должны были догадаться, чем все закончится, обвиняли их в недальновидности и провокационном поведении. Их не смущало ни то, что преступников было шестеро, ни то, что над жертвами издевались, ни то, что девушке, которую выбросили с балкона, всего 16, а второй — 21.

Страшное, непоправимое преступление многие восприняли, как повод блеснуть остроумием и экспертным мнением. Сейчас, когда девушка скончалась в больнице, кто-то из них, возможно, пожалел о своих словах. Почему все так торопятся навесить на окружающих ярлыки? Неужели у изнасилования должен быть летальный исход, чтобы жертве начали сочувствовать? Самого факта насилия мало?

Одними комментариями в сети история этих двух девушек — ужасная сама по себе — не закончилась. На следующий день, после того как об изнасиловании стало известно, в СМИ появились показания, которые дала в полиции одна из пострадавших. Она в подробностях рассказывала, как ее таскали за волосы и ставили на колени. Эти детали, которые по закону правоохранители не должны были обнародовать, стали активно тиражировать в медиа-пространстве. К вечеру, правда, утечкой показаний заинтересовалась прокуратура. По этому факту даже завели уголовное дело, а с первоисточника этой информации новость удалили.

Скоро многие забудут о случившемся, а резонанс в сети вызовет какое-нибудь другое событие. Помнить обо всем в подробностях будет только девушка, которая прошла через этот ад. Которой пришлось рассказывать об этом дежурному полицейскому, затем следователю и, возможно, прокурору и врачу. Ей предстоит дать показания еще не один раз. При этом, каждый раз рассказывая о случившемся, она будет испытывать те же эмоции, которые пережила во время изнасилования.

Но дело еще и в том, что сотни других будущих жертв будут бояться обратиться в полицию за помощью. Им будет страшно, что их осудят, не смогут защитить. А теперь к этому может добавиться страх того, что их показания сфотографируют и опубликуют.

Мне приходилось несколько раз писать статьи об изнасилованиях. Работая над ними, я часто задавала психологам и адвокатам вопрос: «Почему более половины жертв не обращаются в полицию?». И, хотя я спрашивала разных людей, ответ был один и тот же: «У них минимальная уверенность, что преступника накажут, и максимальный страх, что все узнают и начнут осуждать». Это долго не укладывалось у меня в голове: «Как можно осуждать женщину, с которой такое произошло?» В глубине души я надеялась, что к 2019 году стереотип «сама виновата» себя изжил и встречается реже, чем о нем говорят. Но на практике все оказалось еще хуже. И пока, узнавая об изнасилованиях, люди в первую очередь будут обвинять жертв, а не преступников, ситуация не изменится.