Заместитель министра экономики ОКТАВИАН КАЛМЫК рассказал корреспонденту NM НАТАЛЬЕ МЕЛЬНИК о причинах падения молдавского экспорта и импорта, печальных перспективах иностранных инвестиций в экономику РМ и том, как его ведомство собирается все это исправить.
DCFTA: «Прорыва нет»
За семь месяцев этого года экспорт из Молдовы упал почти на 16%. Насколько опасно для экономики такое снижение и в чем его главные причины?
Во-первых, влияют сезонные колебания, во-вторых, ситуация на региональных рынках оказывает давление на внутреннее ценообразование. Я имею в виду, что если в стоимостном выражении экспорт снизился, то в количественном выражении по основным позициям он вырос в сравнении с прошлым годом на 6%. Это связано с мировыми ценами на продовольственные товары, которые упали в конце прошлого года из-за эмбарго, введенного ЕС для товаров из ряда стран СНГ, и эмбарго Российской Федерации против товаров из ЕС.
Кроме того, на полную мощь не заработало Соглашение о свободной торговле с ЕС (DCFTA), поскольку внедрение и запуск этого механизма проводились стахановскими темпами, а наши предприниматели еще не были готовы освоить и использовать те возможности, которые дало это соглашение. При этом экспорт в количественном отношении в страны ЕС вырос на 30%.
Также у нас нет права экспорта животноводческой продукции в страны Евросоюза. Мы сейчас работаем над этим, в ноябре ожидаем миссию по оценке состояния дел в этой сфере на национальном уровне, в госструктурах. Надеемся, что Молдова пройдет тест, после этого пройдет оценка уже на предприятиях, и нам удастся с 2016 года получить разрешение на экспорт и животноводческой продукции. А это плюс 16% к общему объему экспорта в ЕС.
Какая продукция лучше всего экспортируется на рынки ЕС? Есть ли где-то прорыв?
Прорыва нет. Молдова получила доступ на рынки ЕС еще в 2008 году в виде автономных торговых преференций, поэтому основные экспортные товары остались прежними. Скачок есть по свежим фруктам и овощам, к примеру, в этом году мы экспортировали 4 тыс. тонн яблок, 10 тыс. тонн винограда. Раньше мы эту продукцию не экспортировали. Правда, по отношению к объемам внутреннего производства это пока очень мало.
Потому что продукция не проходит по качеству?
Нет, в первую очередь из-за цен. Цены в ЕС очень снизились из-за российского эмбарго. Плюс европейские фермеры получили субвенции от своих государств. Рынок стал не таким привлекательным для наших товаров, он был насыщен. Польша, к примеру, переработала тысячи тонн яблок на соки, соответственно, наши соки не могли бы конкурировать с польскими.
В то же время полагаю, что 2016 год будет другим — наши экономические агенты приспособились, у них есть определенные контракты. Начал экспортироваться в серьезных количествах спирт в ЕС — на 2015 год запланировано вывезти 4 тыс. тонн. В винной продукции намечен положительный тренд, ритм роста экспорта в ЕС — 20% ежегодно. Естественно, здесь не те объемы, которые мы экспортировали в СНГ, но тут и качество другое, и цена. Сейчас вино премиум-класса экспортируется в ЕС по цене от 3 евро и выше, а раньше мы экспортировали его наливом максимум по доллару за литр (в среднем 0,65-0,75 цента за литр).
А какие остаются барьеры на пути экспорта?
Одна из важным проблем — слабое применение на практике тех институциональных реформ и той законодательной базы, которые были приведены в соответствие с европейскими нормами.
Взять, к примеру, применение европейских стандартов, которые относятся к разным типам производства. Уже принята половина из 20 тыс. евространдартов, но уровень их использования мизерный, для продаж на внутреннем рынке все в основном продолжают пользоваться старыми гостами. Потому что применение любого евростандарта — это затраты, привлечение инвестиций. А молдавский бизнес к этому не готов. В то же время вся экспортируемая продукция должна быть сертифицирована по европейским стандартам, поскольку молдавские сертификаты о происхождении не признаны за ее пределами. Внутренняя сертификация также обязательна, а это серьезные затраты — тысячи и десятки тысяч леев. Мы хотим упростить эту процедуру.
Что касается сельхозпродукции — там еще сложнее, поскольку нет единого во всех странах ЕС подхода к единым гармонизированным требованиям, и каждая страна применяет свои правила, есть только горизонтальные общие нормы. И в требованиях по качеству существуют определенные национальные особенности.
Поэтому у минэкономики есть трехлетний план по работе с сертифицированием товаров, чтобы было взаимное признание сертификатов РМ и ЕС, а пока действует двойная сертификация, что увеличивает затраты и для экспортеров, и для импортеров, и, соответственно, цену.
Хорошо, допустим, государство упростит систему сертификации, но все упирается в итоге в отсутствие инвестиций на применение новых стандартов. Как быть в этой ситуации?
Нельзя говорить, что денег совсем нет. Есть разные программы. Например, линия Всемирного банка («Сады Молдовы») объемом в $110 млн на переоборудование разных производственных мощностей: переработку, хранение, калибровку фруктов. Однако многие наши фермеры имеют небольшие плантации, и чтобы получить грант или выгодный кредит, им необходимо объединяться для закупки оборудования. Помощь ЕС для сельхозсектора будет задействована посредством ЕНПАРД с 2016 года. Через систему субвенций.
Экспорт в РФ: «Надеемся, что откроем рынок заново»
По вашим прогнозам, как будут обстоять дела с экспортом в IV квартале этого года и в 2016 году?
Многое будет зависеть от Российской Федерации. Мы планируем до конца года провести заседание двусторонней межправкомиссии в Москве. Рассчитываем, учитывая последние тенденции по открытию российского рынка для молдавских товаров, что есть надежда, что экспорт — или по спискам, или в целом — будет возобновлен в близких к прежним объемах. Есть подвижки, надеемся, что откроем рынок заново.
На 2016-й прогнозируем и запуск экспорта животноводческой продукции, в первую очередь яиц, куриного мяса и сухого молока. До 2005 года мы экспортировали в Румынию 90 млн штук яиц, сейчас в Молдове есть еще более серьезные мощности плюс меньше потребление внутри страны, поэтому наш экспортный потенциал — 120-130 млн яиц. Хорошие позиции можем занять по мороженому и по свежему охлажденному мясу.
А как вы считаете, импорт сможет вернуться к прежним объемам, учитывая его снижение в январе-июле почти на четверть? И в чем причина снижения импорта?
Повлияло уменьшение покупательской способности, замедление экономического роста, нестабильная система финансирования как со стороны государства, так и банковской системы. Имею в виду как проблему с тремя банками, так и высокую процентную ставку. Сейчас невозможно планировать ни один бизнес из-за плавающей ставки, поэтому любые инвестиционные проекты приостановлены. В дополнение к этому влияют и отношения с Россией, и проблема транзита через Украину — это замораживает наши закупки на Востоке. А, к примеру, импорт технологий, оборудования, тракторов с Запада приостановлен из-за того, что государство сейчас не увеличивает фонд по субвенциям, по другим проектам, нет поддержки извне по разным программам, кредитная система не работает. Думаю, такая тенденция сохранится до конца года, причем даже по тем товарам, которые необходимы населению, потому что его ожидания ухудшились, и теперь оно предпочитает экономить, а не вкладывать.
А такое снижение импорта могло бы стимулировать местных производителей? Или в кризис это невозможно?
Для некоторых это возможность инвестиций. Но, опять же, есть спрос на инвестиции в экономике, но нет предложения по деньгам. И сейчас любой предприниматель ищет дешевые деньги.
Насколько дорогие они в Молдове?
25% — в леях и 12% — в валюте. Это очень много. Кроме того, любые инвестиции — долгосрочные, а банки сейчас не дают долгосрочные кредиты с фиксированной ставкой. Сейчас банки пересматривают все кредиты, выданные до 2014 года, а это дополнительный прессинг для бизнеса и дестабилизирует финансовое состояние всей деловой среды, тех предприятий, которые держались на плаву. Если у кого-то был кредит под 11-12%, взятый еще в 2012-2013 годах, то сейчас периодически им повышают ставку. Естественно, это блокирует любой бизнес-проект, который был запланирован несколько лет назад, и это влияет на ценообразование внутри страны.
На рост цен влияет и импортная компонента, которая стала дороже. В принципе, в структуре молдавской экономики, которая является перерабатывающей, импорт составляет 60%. Мы импортируем, перерабатываем, потом экспортируем, причем опять в основном полуфабрикаты, добавляем определенную стоимость к цепочке, но мы не готовы еще производить готовую конечную продукцию для продажи. Есть ряд предприятий, которые могут контролировать больше сегментов в этой цепочке, но еще не всю. Лучше ситуация в легкой промышленности: они готовы уже контролировать вход сырья, переработку, доступ к сетевикам, а некоторые даже открывают торговые дома за рубежом, чтобы иметь уже доступ к покупателям.
Инвестиции: «В следующем году будут сенсации»
Вы говорили о приостановке инвестиций, насколько ситуация серьезная?
По данным за первое полугодие этого года, уровень инвестиций в долгосрочные материальные активы снизился на 6% по сравнению с январем-июнем 2014-го.
А как же вы объясните рост этого же показателя на 39% в первом квартале?
Он связан всего лишь с решениями админсоветов разных акционерных обществ по результатам 2014 года инвестировать прибыль в развитие предприятий.
Еще вопрос об инвестициях. С точки зрения имиджа страны и ее инвестиционной привлекательности как могут разговоры и угрозы разорвать концессионный договор с Aviaivest отразиться на дальнейших инвестициях в Молдову? Будут ли ее воспринимать как серьезного партнера?
Сейчас у меня нет мнения по этому поводу. Работают две рабочие группы. Одна — под управлением моего коллеги Валериу Трибоя, которая проверяет уровень выполнения инвестиционного плана, утвержденного в договоре о концессии. Отчет будет готов на следующей неделе. Вторая группа под руководством минюста рассматривает юридические аспекты договора, дает юридическую оценку контракта. Насколько я знаю, программа по инвестициям полностью выполняется, поэтому будет сложно приостановить концессию и, приняв такое решение, Молдове придется пройти через национальные и международные судебные инстанции, а также компенсировать и затраты, и инвестиции, и упущенную выгоду. Но пока об этом рано говорить, посмотрим официальные отчеты этих рабочих групп.
А существуют ли сейчас проблемы с другими крупными инвесторами, например Draexlmaier?
Нет, у нас в таких случаях ручное управление. Это означает, что если возникает проблема, то к ее решению подключается и руководство минэкономики, и правительства и решаем ее на месте. Сейчас, к примеру, работа винзавода Vinaria din vale приостановлена, пока не появится решение проблемы (в немецкой компании считают, что отходы завода вызывают окисление медного провода, используемого для производства кабеля.— NM) в краткосрочной перспективе. Поскольку в долгосрочной нужны инвестиции в инфраструктуру города Бельцы. Сейчас мы ищем более дешевый путь решения этой проблемы, чтобы оба инвестора могли работать. Но, к сожалению, основная причина окисления не выявлена, а версия выбросов винзавода из-за расстояния между двумя производствами в 3-5 км достаточно сомнительна. Сейчас Draexlmaier работает, есть планы по расширению бизнеса, поближе к Кишиневу, где есть рабочая сила. Рассматривается возможность инвестиций и со стороны других немецких инвесторов.
Пока все рассматривают возможности или есть уже определенные намерения?
Пока все думают, на этот год инвестиций не запланировано. А вот в следующем году будут сенсации, сейчас ведем переговоры с крупными инвесторами. Но все будет зависеть от нас, какая будет политическая обстановка в стране. Все, что творится сейчас, не способствует привлекательности в плане инвестиций. Нужна стабильность, а в обществе ее нет.
Что в этой ситуации может сделать MIEPO, минэкономики, чтобы хоть как-то поддерживать интерес инвесторов к Молдове?
Мы развиваем те бизнес-проекты, которые уже начали,— это СЭЗы, частные публичные партнерства, промышленные парки. Расширяем мощности в Tracom, развиваем третью подзону бельцкой СЭЗ в Страшенах и т.д. MIEPO, в свою очередь, ориентировано на разные площадки для бизнеса, которые помогают находить своих партнеров за границей, потому что развивать свой бизнес внутри страны сейчас невыгодно, нестабильно, нерентабельно. Поэтому единственное решение в краткосрочной перспективе — это найти партнера за рубежом, который имеет доступ к дешевым деньгам, и с ним сотрудничать. Сейчас мы развиваем ряд мероприятий вне страны, так называемые В2В contacts, где наш бизнес будет в диалоге с иностранными предпринимателями, чтобы развивать отношения и бизнес-проекты. Это задача на 2016 год. Что касается минэкономики, мы займемся снятием ограничений для деловой среды на уровне законодательства, на местном уровне, того, что блокирует инвестиционные проекты как в РМ, так и в страны назначения.
А что блокирует?
Сложные процедуры получения авторизаций в строительстве, лицензирование, высокие ставки за получение документов, отсутствие ясных процедур, по каким правилам ведется игра. Министерство будем работать над тем, чтобы процесс выдвижения требований к бизнесу со стороны государства стал более прозрачный. Это касается различных электронных площадок, в частности электронных госзакупок, которые будут запущены в 2016 году.
С другой стороны, необходимо упрощать таможенные процедуры, сделать таможенное администрирование более предсказуемым. Потому что сейчас, когда машина заезжает на таможню, она не может запланировать, какой у нее будет простой на границе, на внутренней таможне. В то же время часто предприятия легкой промышленности работают с колес, у них нет резервов времени. Поэтому мы будем расширять систему «авторизированный экономический агент», которой сейчас пользуются всего 89 предприятий, поскольку в ней действуют очень жесткие критерии отбора. Это будет означать, что те предприятия, у которых импортные или экспортные отношения с одними и теми же партнерами, они возят одну и ту же продукцию, то они будут проходить через зеленый коридор, при котором все таможенные процедуры занимают два часа. Никто не говорит о том, чтобы приостановить действие оценки рисков. При определенных подозрениях и правильном применении оценки рисков возможен и красный коридор для дополнительной проверки.
Другая проблема бизнеса — проверки. Платформа controale.gov.md, которая предполагает уведомления о проверках за пять дней, работает с перебоями, не все контрольные органы предоставляют информацию. А налоговая и таможенная службы и вовсе не обязаны это делать, они имеют право зайти в любое время. Поэтому в разработанном нами антикризисном плане предложили наложить на проверки вето на один год и проводить их только в том случае, если есть стопроцентная информация о серьезных нарушениях. Сейчас мы в процессе согласования нашего предложения с разными инстанциями и до конца сентября представим его на обсуждение правительству. Потом проверим через год, какие результаты, есть ли обратная связь от бизнеса.
По поводу антикризисного плана. Он какой-то скучный, почти ничего нового, кроме вето на проверки. Разве преодолеть кризис не помогут кардинальные перемены?
Нет, конечно, все меры традиционны, их условно можно разделить на три группы: снижение госзатрат, расширение возможностей для бизнеса по привлечению инвестиций и увеличения производства без повышения налоговых ставок и социальный пакет для населения. Кроме того, кардинальные меры, к примеру, для бизнеса невозможны из-за отсутствия ресурсов. Если бы они были, мы им предложили бы более дешевые деньги в рамках различных программ. К сожалению, на 2016 год у нас не планируется дополнительных линий по поддержке внутреннего производителя. Будут действовать лишь те, что были раньше,— это поддержка малого и среднего бизнеса, это фонд по гарантиям кредитов от ODIMM, это участие в выставках и возможность продавать свою продукцию без таможенных пошлин.
С другой стороны, мы постараемся уменьшить затраты по сделкам в отношении внутренних процедур — особенно сертификации, чтобы никто не имел права запрашивать у предпринимателя сертификат, который не нужен. Есть продукция для экспорта — на ваш страх и риск экспортируйте. Сейчас такая должна быть политика. Потому что, повторюсь, основные барьеры для экспортеров сельхозпродукции не в стране импорта, а в стране экспорта — в Молдове. Например, даже те предприятия, которые получили возможность экспортировать свою продукцию в РФ, не делают этого, потому что внутренние бюрократические процедуры не дают это делать. Сейчас оформление плодоовощной продукции занимает до 15-18 дней! Это ненормально. Должно быть в срочном порядке. А все государственные структуры, в том числе и ANSA (Национальное агентство по безопасности пищевой продукции), должны взаимодействовать в режиме on-line, без сопротивления или из-за институциональных интересов.
И как же их преодолеть?
Будем максимально упрощать процедуры через разные законодательные инициативы, чтобы в нормативных актах не было интерпретаций.
Приднестровье: «Мы ждем, что бизнес сделает определенное лобби перед местными властями»
Что будете делать в 2016 году, когда Приднестровье будет обязано применять положения DCFTA на своей территории? Они же не готовы.
Есть дорожная карта, которая была разработана ЕС и представлена Тирасполю на рассмотрение. Скоро должна состояться встреча с приднестровцами в рамках рабочей группы по экономике, где мы уточним, что из этой дорожной карты выполнимо, а что нет. Исходя из тех политических деклараций, которые делают лидеры Приднестровья, кажется, они не заинтересованы в применении Соглашения о свободной торговле, поэтому мы должны определиться, на каких принципах они будут работать после 1 января 2016-го, потому что автономные торговые преференции, которыми приднестровские экспортеры пользовались, будут отменены.
А что будет с бизнесом, если приднестровские власти так и «не заинтересуются» в DCFTA?
Во-первых, никакого эмбарго не будет. Бизнес Левобережья будет иметь право продавать свою продукцию в ЕС на основе общих правил, то есть с уплатой таможенных пошлин. А те, кто пройдет контроль и надзор со стороны наших госструктур в отношении происхождения товаров, их качества, применения пестицидов и разных химикатов, смогут воспользоваться системой свободного экспорта. Статистика показывает, что 40% бизнеса в Приднестровье ориентировано на ЕС, и мы ждем, что бизнес сделает свое определенное лобби перед местными властями. Внутренние органы Приднестровья должны дать возможность применять предприятиям те требования к производству, которые позволят экспортировать в ЕС, и дать возможность ANSA и таможне кооперировать с их аналогичными структурами. Нам не нужен контроль на предприятиях, нужен доступ к первичной информации от них, чтобы мы могли вести документальный и удаленный надзор над этой продукцией.
Следует отметить, что бизнес из Приднестровья проводит консультации с официальными органами РМ о возможностях экспорта в ЕС после 1 января 2016 года в преференциальном режиме.
