Госинституты в Молдове подчиняются двум политикам-олигархам — Владу Филату и Владу Плахотнюку. Оба они нацелены на сохранении существующей модели власти, поскольку любые изменения ограничат их влияние на политику и экономику, а значит, помешают их бизнесу. Об этом пишет специализирующийся на Молдове эксперт варшавского Центра восточных исследований КАМИЛЬ ЦАЛУС, опубликовавший аналитическую статью о Молдове. NM публикует перевод статьи. Ее оригинал на английском языке можно прочитать здесь.
После парламентских выборов в ноябре 2014 года в молдавской внутренней политике произошло несколько существенных событий. Переговоры о формировании правящего альянса длились около двух месяцев и вылились в создание миноритарной коалиции, куда вошли Либерально-демократическая (ЛДПМ) и Демократическая партии (ДПМ). Новая коалиция получила неформальную поддержку Партии коммунистов (ПКРМ), которая раньше считалась оппозиционной. ЛДПМ и ДПМ не допустили Либеральную партию Михая Гимпу к власти, хотя это противоречило их изначальным заявлениям. Более того, они блокировали избрание на пост премьера Юрие Лянкэ, который многими воспринимался как честный политик и гарант реформ.
Политики-олигархи
Подобная ситуация возникла в рамках политической модели, сформированной в 2009 году. В этой модели государственные институты подчиняются двум политикам-олигархам — Владу Филату и Владу Плахотнюку. Учитывая, что контроль над страной находится в руках Филата и Плахотнюка, возникают вопросы по поводу перспектив реальной модернизации Молдовы.
Сомнительность реальной модернизации будет, кроме прочего, иметь негативное влияние на процесс имплементации Соглашения об ассоциации с ЕС, а также на ряд ключевых реформ, к примеру, в юридическом и финансовом секторах, а также на деполитизацию госинститутов. Исходя из перспективы обоих лидеров, любые изменения в настоящем положении дел страны ограничат их влияние на политику и экономику, а значит, помешают их бизнесу.
Юрие Лянкэ предпринял попытку построить подлинную проевропейскую альтернативу нынешнему правящему большинству. Но был лишен возможности стать премьер-министром после выборов. Причин несколько, и они включают в себя его конфликт с Владом Филатом и желание Лянкэ продвигать реформы, что навредило бы интересам лидеров коалиции. Представляется маловероятным и то, что попытка Лянкэ создать свою сильную политическую партию как-то повлияет на нынешний молдавский политический расклад. Политическую систему, которая установилась в Молдове в последние несколько лет, будет поменять очень сложно, несмотря на ее нестабильность.
Филат и Плахотнюк, которые соперничают как в политике, так и в бизнесе, регулярно конфликтуют, что негативно влияет на стабильность правительства и политической системы в целом. Оба лидера в большей степени сконцентрированы на сохранении власти. Это заставляет их разработать modus vivendi в рамках одной коалиции, что равносильно сохранению существующей системы.
Новый формат политической власти
Одна из причин, по которой три проевропейские партии не смогли договориться о коалиции,— настойчивое сопротивление демократов требованиям либералов по поводу деполитизации должности генпрокурора (контролируемого ДПМ) и назначение на этот пост чиновника из ЕС. 23 января 2015 года была сформирована миноритарная коалиция, куда вошли только ЛДПМ и ДПМ. Она была названа Альянсом за европейскую Молдову (АЕМ).
В тот же день, благодаря поддержке ПКРМ, коалиция назначила Андриана Канду спикером парламента. Канду является политиком, имеющим бизнес и семейные связи с Владом Плахотнюком (он крестник Плахотнюка), спонсором и реальным лидером ДПМ. Благодаря голосам тех же коммунистов, а также либералов парламент не утвердил Лянкэ в должности премьер-министра. А всего через неделю премьером был утвержден новый выдвиженец ЛДПМ — Кирилл Габурич, незнакомый большинству молдаван бизнесмен, не имеющий политического опыта. Он получил вотум доверия голосами коалиционных партий и коммунистов.
У Габурича есть связи с бывшим премьером Владом Филатом и сыном лидера ПКРМ, экс-президента страны Владимира Воронина — Олегом.
С самого начала ни Филат, ни ЛДПМ не были заинтересованы в том, чтобы Лянкэ продолжал работать на этом посту. Выдвижение кандидатуры Лянкэ в премьеры и ее последующее отклонение парламентом было похоже на политическую игру, преследующую цель устранения политика, который мог бы создать проблемы партнерам по коалиции. Факт выдвижения Лянкэ был необходим Филату для сохранения своего имиджа перед ЕС: во-первых, Филат изначально заявлял, что другого кандидата у ЛДПМ нет, а во-вторых, ЕС открыто поддерживал Лянкэ и ожидал, что он продолжит работать на посту премьера.
Народная поддержка Лянкэ начала расти с того дня, когда он стал премьер-министром в мае 2014 года. Это отражали и опросы общественного мнения. Лянкэ также был популярен в ЕС, его воспринимали гарантом реформ. В отличие от Филата, он считается честным политиком, не вовлеченным в большинство коррупционных скандалов. Как результат, Филат (не занимавший публичных постов с момента его отставки с поста премьер-министра в марте 2013, за исключением поста лидера ЛДПМ) начал опасаться возросшего влияния Лянкэ на членов партии.
Это подтверждается тем, что Филат упорно сопротивлялся использованию изображений с Лянкэ в электоральной кампании ЛДПМ. Более того, Филат был заинтересован в удалении Лянкэ из кабинета премьера, потому что он настаивал на включении европейских и американских экспертов в расследование ситуации на молдавском финансовом рынке. Возможно, такое расследование могло бы выявить причастность Филата к нелегальным денежным трансферам из молдавских банков (подробности ниже).
Лянкэ в качестве премьер-министра также не устраивал демократов, потому что он постоянно блокировал их попытки приватизировать государственные предприятия, к примеру «Молдтелеком». Лянкэ, кроме того, вмешивался в сферу интересов ДПМ, когда настаивал на деполитизации должности генпрокурора и жестких реформах системы юстиции.
Коммунисты также находили кандидатуру Лянкэ неподходящей. Лидер ПКРМ Владимир Воронин понимал, что без голосов коммунистов коалиция не сформируется, поэтому он использовал это для продвижения на пост премьера своего протеже Кирилла Габурича, а не Лянкэ, который открыто выражал свою неприязнь к Воронину. Окончательная форма новой, поддержанной коммунистами миноритарной коалиции, так и то, каким путем она была сформирована, показывает, что ключевые политические игроки Молдовы не заинтересованы в реальной модернизации страны и структурных реформах все еще советского типа госинститутов. Их основная цель — удержание контроля над страной. Этот контроль необходим для защиты политических и бизнес-интересов Филата и Плахотнюка.
По этим причинам ЛДПМ и ДПМ предприняли попытку исключить из власти Юрие Лянкэ. Он вышел из дипломатических, а не из бизнес-кругов, его возрастающая независимость и популярность, в комбинации с его стремлением к радикальным реформам, представляли угрозу бизнесу Филата и Плахотнюка. В том числе и поэтому обе партии воспротивились участию либералов в правящей коалиции. Либералы поддерживали планы по проведению реформ, которые de facto ограничили бы влияние Плахотнюка и Филата.
Олигархизация по-молдавски
Процесс подчинения государственных институтов партийным лидерам начался в Молдове с момента прихода к власти Альянса за европейскую интеграцию в 2009 году. Согласно скрытому протоколу договора о коалиции, заключенному 8 августа 2009 года, была утверждена «партийная формула», которая использовалась при назначении основных госчиновников. Эта формула распространялась не только на премьера, спикера парламента и министров, но и на те посты, на которые никогда не должны назначаться партийные люди: посты генерального прокурора, глав Налоговой службы, Нацбанка и Центризбиркома.
Строгое разделение сфер влияния преследовало интересы лидеров двух основных коалиционных партий — Филата и Плахотнюка. Оба они — миллиардеры, сколотившие свое состояние в 90-х при сомнительных обстоятельствах. В их понимании, контроль над ключевыми государственными институтами является основным методом обеспечения безопасности их бизнеса и создания лучших возможностей для развития их предприятий. С другой стороны, такой контроль приносит им финансовую прибыль, что стало возможным благодаря их влиянию на госкомпании, в особенности на банки. Они участвуют в публичных тендерах и процессах приватизации, у них есть доступ к субсидиям и кредитам, предоставленным зарубежными партнерами. Они также использовали свой контроль над госинститутами для удержания своих позиций в сферах власти. Это было отчетливо видно в период ноябрьских парламентских выборов.
Используя свое влияние на Центризбирком и судебную систему, правящим партиям удалось исключить из гонки одного из основных конкурентов — партию Patria, возглавляемую Ренато Усатым. Сделано это было за несколько дней до выборов.
Modus Vivendi
Один из примеров того, как контроль над госинститутами может быть источником значительной денежной прибыли,— это нелегальный трансфер на сумму более чем €1 млрд из трех молдавских банков: Banca de Economii, Banca Sociala и Unibank. Недавно эти банки предоставили многомиллионные кредиты компаниям, близким к молдавско-российскому бизнесмену Илану Шору, а также Владу Филату и Владу Плахотнюку.
Большая часть этих кредитов была признана «невыплачиваемыми» с самого начала. Так как взыскать долги было невозможно, банки, участвующие в этой незаконной схеме, стали стремительно терять финансовую ликвидность. Чтобы спасти их, в ноябре и декабре 2014 года Нацбанк Молдовы (НБМ) ввел госуправление в этих банках и запустил программу госпомощи этим банкам на сотни миллионов евро, выделенных из валютных резервов. Это было бы невозможно без вовлечения лидеров коалиции.
НБМ, чья задача — надзор за финансовыми трансферами в банковском секторе страны, должен был знать о сомнительных операциях, проведенных тремя банками. Причина того, что НБМ не вмешался в ситуацию для прекращения этих транзакций, скорее всего, политическая. Похоже, что это явилось результатом политического давления Филата и, возможно, Плахотнюка.
Практика, существующая в молдавской политике в последние годы, показывает, что процесс захвата государства группами интересов, сконцентрированных вокруг двух основных политических лидеров, идет полным ходом. Это типичная постсоветская олигархическая модель, в которой самые влиятельные фигуры сфокусированы на осуществлении немедленной власти для обеспечения безопасности своего бизнеса. Если по каким-то причинам они не хотят или не могут занять главные публичные посты самостоятельно, они выдвигают на эти посты кандидатов, у которых нет политического опыта и которые зависят от их поддержки.
Внутрипартийные рокировки на постах премьер-министра и спикера парламента в мае 2013 года, а также изменения, последовавшие после парламентских выборов, это наглядно демонстрируют. Несмотря на то, что большинство публичных постов заняты другими личностями, на практике Влад Филат и Влад Плахотнюк выносят основные политические решения, зачастую напрямую инструктируя определенные министерства и глав государственных учреждений. Данный вид олигархической системы очень нестабилен: это стало очевидным в течение последних пяти лет правления проевропейской коалиции.
Эта нестабильность основана на парадоксе. С одной стороны, два основных лидера коалиции Филат и Плахотнюк являются постоянными политическими и бизнес-противниками, стремящимися расширить свое влияние. С другой стороны, они заинтересованы в сохранении власти и нынешней системы. Это заставило их разработать некий modus vivendi для того, чтобы сохранить власть и существующую систему. Более того, они не собираются допускать другие партии и антиправительственных политиков к власти, потому что они могут предпринять попытки для изменения текущей олигархической системы.
Из-за этого Филат и Плахотнюк предпочли построить неформальную коалицию с коммунистами (которые заинтересованы в сохранении текущей системы для того, чтобы в ней присутствовать), вместо того чтобы пригласить либералов или Лянкэ к власти.
Новая политическая сила
В самом ближайшем будущем на молдавской политической арене появится новая политическая партия, основанная экс-премьером Юрие Лянкэ (Народная европейская партия, пока не зарегистрирована минюстом.— NM). Согласно его заявлениям, это будет проевропейский проект, стремящийся стать электоральной альтернативой ЛДПМ и ДПМ.
Партия Лянкэ может, скорее всего, рассчитывать на поддержку гражданской платформы «Достоинство и правда». Последняя была создана 24 февраля 2015 года известными молдавскими правозащитниками и активистами, аналитиками и колумнистами. Эта инициатива была создана на протесте против действий нынешних властей, которые привели к «тотальному подчинению государственных институтов интересам политических кланов» и к «беспрецедентной угрозе финансово-банковому сектору».
Будущее партии экс-премьера Лянкэ все же очень туманно. Несмотря на то, что среди всех политиков Лянкэ пользуется наибольшим доверием среди населения (доверяющих на 9,6% больше, чем недоверяющих), он остается больше дипломатом и бюрократом, нежели харизматичным политическим лидером, способным построить сильную партию. Это одна из причин, почему текущий уровень поддержки политического проекта Лянкэ составляет только 6,2%.
Источники финансирования новой партии тоже под вопросом. Без финансирования партия не сможет конкурировать с ЛДПМ и ДПМ, чьими спонсорами являются Филат и Плахотнюк. Лянкэ объявил, что деньги на покрытие партийной деятельности буду собраны путем добровольных пожертвований. Но этого будет недостаточно. Не исключено, что Лянкэ получит финансовую поддержку от бывшего премьер-министра Молдовы и миллиардера Иона Стурзы. Хотя, по словам Лянкэ, Стурза не будет членом партии.
Другой серьезной проблемой для партии Лянкэ является доступ к основным СМИ, которые контролируются Плахотнюком либо отдельными лицами из ЛДПМ. Ожидается, что ЛДПМ и ДПМ попробуют дискредитировать Лянкэ в глазах общества. Первая такая попытка была предпринята Владом Филатом 12 марта 2015 года, когда он заявил, что договор о передаче кишиневского аэропорта в концессию подписал Лянкэ. Филат также сказал, что Лянкэ должен нести политическую ответственность за состояние Banca de Economii (скандальные ситуации вокруг аэропорта и вывода денег из банков произошли в период премьерства Лянкэ).
Скорее всего, ЛДПМ и ДПМ постараются использовать свое влияние в госадминистрации для того, чтобы обрезать крылья процессу регистрации партии или любой другой деятельности, направленной на продвижение проекта Лянкэ.
Пять лет «евроимитации»
Европейская интеграция интересна провластным партиям тем, что помогает привлекать проевропейский электорат. Она также является источником кредитов и фондов помощи. Реальное движение в сторону европейской интеграции, включающее в себя модернизацию страны путем реализации необходимых реформ, не привлекает лидеров коалиции, потому что является угрозой их бизнес-интересам. Именно поэтому, несмотря на пятилетнее правление проевропейской коалиции, в Молдове так и не были реализованы структурные реформы.
Огромные фонды с бюджетом в сотни миллионов евро, предоставленные ЕС в качестве поддержки для проведения реформ, особо не помогли. Попытки снизить уровень коррупции провалились. Индекс восприятия коррупции, разработанный Transparency International, показывает, что уровень коррупции за время правления коалиции только вырос — Молдова опустилась с 89-й позиции в 2009 году до 103-й в 2014-м. Только 7% молдаван расценивают действия властей по искоренению коррупции как эффективные.
В период правления проевропейских партий Национальный центр по борьбе с коррупцией, действующий с 2002 года, был использован в большей степени как политический инструмент. Реорганизация молдавской судебной системы также не была успешной. Требуемые ЕС изменения законодательства не были проведены. С 2009 года уровень доверия общества к судебной системе упал с 37% до 23%.
Зависимость судебной системы можно проиллюстрировать тем, что обстоятельства событий 7 апреля 2009 года так и не выяснены. Не была реализована и реформа по децентрализации страны. В 2012 году была запущена «национальная стратегия децентрализации», но политические партии не заинтересованы в передаче компетенций регионам, это уменьшит возможность использования местного административного ресурса.
Другой важной проблемой является нетранспарентность и нестабильность финансового сектора Молдовы, который требует срочных реформ. Несмотря на принятый в 2014 году закон, в соответствии с которым банки должны открывать информацию о конечных владельцах, ничего не изменилось. Акции банков регулярно перепродавались, часто в результате так называемого «корпоративного рейдерства». Отсутствие контроля государства над финансовым сектором позволило вывести из страны через три банка €1 млрд. Из-за отсутствия контроля молдавские банки также использовались для отмывания денег молдавскими и российскими бизнесменами.
Несколько успешных попыток проевропейского правительства имплементировать реформы касались преимущественно соглашения о вступлении страны в зону свободной торговли с ЕС, а также обеспечения молдавских граждан правом безвизового въезда в страны шенгензоны. Эти реформы увенчались успехом, когда в апреле 2014 года были отменены визы для граждан Молдовы, а в июне 2014 года было подписано Соглашение об ассоциации Молдовы с ЕС.
Перспективы
Систему власти, созданную в Молдове и контролируемую двумя олигархами, очень сложно изменить из-за того, что государственные институты очень близки к бизнес-кругам. Потенциальная потеря политического влияния представителями правящих элит будет означать ослабление их бизнес-позиций. Это стало очевидным на примере Олега Воронина, сына лидера ПКРМ, потерявшего значительную часть своего дохода после того, как в 2009 году коммунисты потеряли власть.
В какой-то степени экономическая позиция молдавских олигархов явилась результатом их контроля над выгодными частными предприятиями и одновременно созданием благоприятных условий для их развития путем влияния на правительство.
Как бы то ни было, участие олигархов в системе власти и их доступ к государственным финансовым трансферам (включая иностранную помощь) имеет фундаментальное значение для политической и бизнес-элиты Молдовы. Маловероятно, что в рамках такой системы Молдова сможет в долгосрочной перспективе сохранить проевропейскую ориентацию.
Ожидается, что если ЛДПМ и ДПМ при поддержке коммунистов будут продолжать блокировать реформы, то Брюссель радикально срежет финансовую помощь Молдове и ослабит политическую поддержку, оказываемую нынешним лидерам коалиции. Не исключено, что, когда выгода от продвижения идеи европейской интеграции закончится, партиям коалиции придется искать альтернативу, чтобы удержать власть.
Особенно это касается сторонников ДПМ, которые не настолько очевидно прозападные, как сторонники ЛДПМ. Возможно, они будут приветствовать изменение политической ориентации правительства на Россию. Известно, что Плахотнюк уже предпринял первые шаги для сближения с Россией.
Можно не сомневаться, что нынешняя олигархическая система в Молдове устраивает Россию. Это притормаживает процесс интеграции Молдовы в ЕС (либо вообще блокирует). Кремль получает возможность влиять на молдавскую политику путем коррупционных бизнес-кланов. Молдавская политическая элита на самом деле не заинтересована в глубокой реконструкции и всесторонней интеграции в европейские структуры.
Это приводит к ситуации, когда России не приходится предпринимать никаких радикальных мер для остановки процесса молдавской десоветизации и создания европейской модели государственности и экономики в Молдове.
