Я хочу сильной власти в Молдове. Нет, не той «силы», о которой постоянно говорил Плахотнюк. И не «сильной руки», о которой как-то заговаривал Додон. От новой власти я жду силы быть, наконец, честными — впервые за годы молдавской независимости называть вещи своими именами, нести за это ответственность, вести общество вперед, а не следовать за ним. И идти до конца, преодолевая неизбежное сопротивление популистов, хейтеров, ошметков прежней политической системы и геополитического лобби.

Выступление главы МИДЕИ Нику Попеску в Бухаресте, где он открыто назвал приднестровский конфликт 1992 года гражданской войной, вызвало бурю негодования в стакане молдавского фейсбука. Определение, давно принятое в серьезном международном экспертном, научном и политическом сообществе, вызвало потоки ненависти, подхватившие отдельных бойких депутатов и активно подогреваемые воскресшими троллями Демпартии.

Могло сложиться впечатление, что буквально все молдавское общество кипит от возмущения. Но это вовсе не так. В действительности очень многие в Молдове прекрасно понимают, что без примирения с прошлым, взаимного признания потерь и страданий, без принятия правды о том конфликте, в который был втянуты обычные люди с двух берегов расколотой страны, — никакого примирения не будет. И возможности смотреть и идти вперед тоже не будет. А будет ненависть еще на много лет вперед под ура-патриотические лозунги, третье десятилетие разделяющие страну.

Когда-то такую же реакцию (и, кстати, у той же аудитории) вызывали первые честные публикации и высказывания о другой темной странице нашей истории — Холокосте на территории Молдовы. Но в этом направлении при помощи международных партнеров уже не первый год ведется работа с памятью и исторической правдой, и она понемногу дает свои результаты. Хотя и сейчас порой случается… С исторической памятью в приднестровском конфликте не работает никто: три десятилетия людям на двух берегах от школьных парт до телеэкранов вбивают в головы черно-белую картинку с образом врага, которого надо ненавидеть.

Я не знаю, сколько людей готовы сегодня открыто, смело и честно взглянуть на правду о приднестровском конфликте. Но знаю, что молдавское общество, в том числе гражданское, вовсе не ограничивается фейсбучными хейтерами. Но в этом отчасти состоит проблема здоровой, умеренной, «центристской» части общества — в ключевые моменты многие из нас чаще всего остаются в стороне от дискуссий. В то время как крикливая «телега» радикализма, нетерпимости и ненависти громыхает, создавая видимость «общественного мнения», требующего линчевать очередного, кто посмел сказать что-то, не вмещающееся в их картину мира.

Ровно такая же история была с голосованием Андрея Нэстасе в ПАСЕ — честной и ответственной позицией, следующей в общеевропейском тренде и ставящей Молдову в один ряд с главными европейскими игроками, политическими лидерами и визионерами.

И так будет еще не раз — при каждом «малом шаге», направленном на преодоление геополитического, межэтнического, территориального раскола страны. Но подлинной проблемой этой власти будет не громкость выкрикиваемой в ее адрес критики, а то, если окрики хейтеров и страх выйти из зоны чьих-то ожиданий и архаичных мировоззрений останутся для нее определяющими.

У этой власти сегодня есть беспрецедентный социальный мандат на объединение молдавского общества и полное политическое переустройство Молдовы. У нее есть и моральное, и политическое право не просто предлагать, но и продавливать новые подходы, новые позиции, новые правила игры. Новую политическую модель для Молдовы — вместо нынешнего соревнования в безответственном популизме и игры на политическом расколе, примитивных эмоциях, фобиях, предрассудках и невежестве.

Это может показаться идеализмом, но я хочу честной и открытой политики. Я хочу, чтобы вещи называли своими именами, даже если какие-то из них нашему обществу неприятно признавать. Я хочу власти, которая наконец займется работой с обществом. И в первую очередь с собственным «электоратом» — его выращиванием, воспитанием в духе открытости, терпимости, цивилизованности, политической культуры и ответственности. Для этого надо говорить правду.

И не важно, касается это приднестровского конфликта, кражи миллиарда, того, что нельзя списывать на экзаменах, или что в бюджете ничего не может взяться из ниоткуда. Я хочу власти, которая всегда будет называть черное черным, а белое белым. И сказав, наконец, что «А есть А», не испугается, не примется оправдываться и не сдаст назад под давлением крикунов, в угоду популизму, «патриотизму» или какой-то очередной политической целесообразности.

Евгений Шоларь — политический обозреватель NM

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.