Иностранцы, которые просят в Молдове убежище, сталкиваются с предвзятым отношением властей, игнорированием просьб о помощи и ксенофобией. Об этом говорится в исследовании Офиса народного адвоката и Правового центра адвокатов «О соблюдении прав иностранцев и просителей убежища, находящихся на попечении государства». В интервью NM эксперт Правового центра адвокатов Татьяна Кебак рассказала, как в Молдове нарушают права беженцев, и как можно улучшить ситуацию.

«Пограничники в аэропорту «не слышат» эти прошения»

С какими проблемами сталкиваются просители убежища в Молдове?

Просители убежища — наиболее уязвимая категория мигрантов, и первая проблема, с которой они сталкиваются в Молдове, — это долгое содержание в центре временного размещения. Их там иногда держат по шесть месяцев.

Так долго рассматривают их заявления?

Нет, иногда они попадают в этот центр, потому что не знают языка и не могут объяснить, что хотят попросить убежище. В центре им приходится ждать, пока у них примут заявление. Иногда это ожидание продолжается до шести месяцев. Такая же процедура предусмотрена и для лиц без гражданства. Это могут быть люди, которые приехали в Молдову еще во времена СССР, живут себе в каком-то селе, паспорта у них нет, они даже из села своего не выезжали, но сейчас им понадобились документы, и их тоже на шесть месяцев отправляют в центр размещения.

Выслать их никуда не могут, это люди без гражданства. Шесть месяцев их держат в центре, потом отпускают домой с тем, чтобы каждые три месяца они отмечались в Бюро миграции, как лица без гражданства. Почему их сразу нельзя отпустить? Ведь чаще всего это люди старше 60 лет, у них семьи, хозяйство. Да, этот центр нужен, но для тех мигрантов, которых надо разместить на время оформления всех документов для их высылки из страны. Зачем ограничивать свободу остальных категорий?

Вторая проблема, которая кажется мне самой нехорошей, это то, что пограничники очень часто «не слышат», что иностранцы на въезде в Молдову просят о предоставлении убежища. На наземных пограничных пунктах проблем нет, но в аэропорту часто бывает, что пограничники «не слышат» эти прошения.

Почему именно в аэропорту мигрантов не пропускают?

У меня нет ответа на этот вопрос. Но это факт, что в наземных пунктах пересечения границ проблем нет, а в аэропорту есть. Может, у них на этот счет какая-то своя внутренняя политика есть. В аэропорт, например, прилетают люди из Сирии, Йемена, то есть из стран с высоким риском терроризма. Я понимаю пограничную полицию, они должны защищать страну. Но все равно, когда мигрантов из таких стран выпускают на территорию Молдовы, с ними работает СИБ и проводит свои проверки параллельно с процедурой предоставления убежища и проверками по этой линии. Поэтому непонятно, почему в аэропорту такая ситуация.

Были случаи, когда в аэропорту женщин из Сирии отводили в сторону ждать. Я спрашивала, почему? Только потому, что они в хиджабе?

У меня нет ответа на этот вопрос, и я не хочу спекулировать, но эта проблема есть. Она решаемая, необходимо просто изменить подход.

«Они знают только, что им страшно возвращаться на родину»

Что значит «не слышат» прошения об убежище?

По закону человек должен подойти к пограничнику и попросить у него защиту. Речь не идет об оформленном по всем правилам письменном заявлении. Человек может быть неграмотным, может вообще не знать, что он может получить защиту, но тот факт, что он говорит, что боится вернуться в свою страну, так как его могут убить или он там подвергается преследованиям, пограничник должен воспринять как прошение о предоставлении убежища. У нас были случаи, когда пограничникам прямо говорили, что просят убежища, но пограничники это «не слышали». Это пограничники говорили нам, что не слышали, или говорили, что не было бумаги или бланков для заявлений.

Как вы в итоге узнавали, что эти люди просили убежище?

Контакты Правового центра адвокатов есть прямо при входе в аэропорт, там большое панно. Там же контакты Бюро миграции и убежища. Просители связывались с нами в skype, viber, по электронной почте. Так мы узнавали, что их «не слышат». Но сколько было тех, кто был без средств связи, кто не увидел нашего панно? Не все люди приезжают и знают, что есть такой инструмент как убежище. Они знают только, что им страшно возвращаться на родину, и они делают все, чтобы оттуда убежать, делают поддельные документы, незаконно переходят границу, они хотят спасти свою жизнь и готовы ради этого на все.

Пограничники должны более внимательно изучать риски по каждому случаю, обращаться в Бюро миграции, где есть специалисты, которые могут оценить, можно ли вернуть человека в страну исхода, нет ли угрозы его жизни.

Почему так происходит? Это ведомственная политика, системный подход или человеческий фактор?

Я считаю, что это, скорее, человеческий фактор. Это нельзя считать системной проблемой, потому что есть много других случаев. Это, скорее, личное отношение. У пограничников однозначное восприятие таких людей: это преступник, так как он пытался попасть в страну с фальшивыми документами. Когда видишь перед собой преступника, ты не особо пытаешься вникнуть в суть дела. Ведь все рисуют себе неприглядный портрет беженца: человек в рваных вещах, без всякого багажа, по нему видно, что у него проблемы. Но когда незаконно пытаются пересечь границу люди, которые похожи на нас, нормально одетые, с такими же девайсами, то сложность их положения не воспринимают всерьез и считают, что такой человек — террорист и что-то хочет совершить. И тут проявляется ксенофобия. Общение с потенциальным просителем убежища идет шаблонно, никто не пытается вникнуть и узнать, почему он покинул свою страну и почему боится туда возвращаться.

«Суд всегда становится на сторону Бюро миграции»

В вашей практике были случаи, когда иностранцу явно была нужна помощь, но его вернули туда, откуда он прилетел?

Был случай, который меня шокировал. Речь идет о молодой беременной женщине, ей едва исполнилось 18 лет. Темнокожая девушка прилетела в наш аэропорт, она выделялась, ей было плохо, она кричала, говорила, что ее изнасиловали, что она не хочет обратно. Она прилетела рейсом из Стамбула, но я не знаю, какая у нее была страна исхода. Ей стало плохо в аэропорту, она падала, у нее была истерика. Ей вызвали скорую помощь, в больницу с ней поехали пограничники. Ее осмотрели врачи, констатировали риск выкидыша и острый панкреатит, медики говорили, что она испытывала боль. Она должна была остаться на лечение в больнице, но пограничники настояли на том, чтобы ее быстро привели в чувство, так как через пару часов ее должны отправить обратно в Стамбул.

Потом я узнала дату рождения и имя этой девушки, но мы не смогли ее найти, чтобы узнать, что с ней случилось. Сколько мы ни писали в Пограничную полицию, нам говорили, что такого случая не было. Но мы не из одного источника знаем в деталях, что этот случай произошел летом 2018 года.

Когда успеваем вмешаться, просители убежища получают доступ на территорию страны, но, если мы не знаем о них, их сразу оправляют обратно. Недавно был случай с самолетом с тридцатью гражданами Ирака, которых отправили обратно. Мы не знаем, кто разговаривал с этими людьми, там были семьи с детьми, не знаем, почему они по поддельным документам пытались попасть в Молдову, и кто сделал вывод, что для них безопасно вернуться в Ирак. Не думаю, что кто-то проводил с ними собеседование. Их просто посадили в самолет и вернули обратно в Ирак.

А как вы узнали об этом случае?

Из сообщения для прессы Пограничной полиции, но это было постфактум. А на прошлой неделе Погранполиция сообщила, что двоих граждан Ирака вышлют из страны, и мы сразу отреагировали. Когда узнаем о таких ситуациях, начинаем поднимать шум, связываемся с главным инспекторатом Пограничной полиции, тогда этих людей впускают в страну.

Но до этого люди, которые ждут решения властей, сидят в аэропорту в зале ожидания. Это может длиться час, а может несколько дней. Они там спят. Им должны давать талоны на питание, но с талонами бывает по-разному. Нам, например, рассказали, что гражданам Ирака, которых собирались выслать, дали на питание по три талона. Но они рассказали, что ели один раз, спустя 12 часов после прибытия в Молдову. Поэтому возникают сомнения в том, что права мигрантов соблюдают. За питание отвечает авиакомпания. Это они сказали омбудсмену, что дали талоны на питание.

Есть регламенты или законы о том, где и в каких условиях должны содержать просителей убежища?

По общепринятым нормам их должны содержать в человеческих условиях, в специальных комнатах для просителей убежища. В наземных пограничных пунктах такие комнаты есть, их называют изоляторы, но они в хорошем состоянии. Еще интересно, что в аэропорту за это отвечает компания Avia Invest. У этой компании гораздо больше доступа и полномочий, чем у пограничников, и за все в аэропорту отвечает их служба безопасности. У пограничников всего два маленьких офиса, где они могут работать.

С какими еще проблемами сталкиваются просители убежища в Молдове?

Судьи не подготовлены к рассмотрению вопросов беженцев. Суд всегда становится на сторону Бюро миграции в вопросах предоставления убежища. Адвоката, представляющего интересы просителей убежища, не особенно слушают. У судей много дел, и у них нет времени углубляться в закон «О лицах, находящихся на попечении государства», и в таких процессах они полагаются на само государство в лице Бюро миграции и убежища.

Как решать эти проблемы? И почему они вообще возникают — Молдова ведь не самая популярная страна для беженцев?

В Молдову люди едут, потому что им действительно нужна помощь. За какой-то шикарной жизнью сюда никто не стремится. Как и большинство граждан Молдовы, мигранты здесь живут бедно, пытаясь заработать себе на пропитание.

Мы рекомендуем пограничникам анализировать риск возврата иностранца в страну исхода, а, если они сами не могут это сделать, рекомендуем приглашать сотрудников Бюро миграции. Также мы рекомендуем Бюро миграции пересмотреть свою практику относительно просителей убежища и лиц без гражданства, которые находятся на попечении государства и не держать их по полгода в центре размещения.