Словарь репрессий Приднестровья. За что в регионе Молдовы сажают в тюрьму и при чем тут законы России. Спецпроект NMСПЕЦПРОЕКТ

На выборах 2015 года «Обновление» получило абсолютное большинство мест в местном парламенте — Верховном Совете. Консолидация власти на этом не закончилась: в 2016 году пост лидера региона — «президента ПМР» — занял Вадим Красносельский, также выдвиженец «Обновления» и «Шерифа».

На выборах в Верховный Совет, прошедших 30 ноября 2025 года, «Обновление» вновь одержало победу. Большинство кандидатов избирались в своих округах вообще без конкурентов.

В результате «Шериф» и аффилированные с ним политики контролируют регион уже девять лет. Именно за это время в Приднестровье были приняты или начали активно применяться рекордное число законов, ограничивающих политические свободы и свободу выражения мнений. Люди попадают в тюрьмы из-за постов в социальных сетях.

Начали с правозащитников. В 2018 году в Приднестровье приняли закон, запретивший местным некоммерческим организациям (НКО) вести «политическую деятельность» с использованием иностранного финансирования. Отметим, что для приднестровских де-факто властей финансирование из Молдовы — тоже «иностранное».

Прокуратура получила право требовать через суд ликвидации НКО в случае нарушений. В тексте закона нет упоминаний «иностранных агентов», однако фактически он работает по модели российского аналога. Приднестровский закон существенно ограничивает деятельность правозащитников и организаций, работающих на основе иностранных грантов.

Закон вступил в силу в мае 2018 года, и уже осенью у него появилась первая жертва.

Ею стал местный информационно-правовой центр «Априори», работавший в регионе с 2008 года. Центр организовывал открытые лекции и кинопоказы, а одной из его ключевых задач была правовая защита. «Априори» отслеживал и публиковал информацию о ситуации с правами человека в Приднестровье, оказывал юридическую помощь в отдельных случаях и добивался того, чтобы дела приднестровцев доходили до Европейского суда по правам человека.

Прокуроры пришли в «Априори» уже через три месяца после вступления закона в силу. Последовали годы судебных тяжб. В итоге работа центра стала невозможной: в 2024 году «Априори» закрылся.

Других НКО, оказывающих подобную юридическую поддержку, в регионе не осталось.

В Приднестровье уже давно действует запрет на «отрицание положительной роли российских миротворцев» в регионе. А с 2019 года в местном Уголовном кодексе появились новые «оскорбительные» статьи: уголовную ответственность ввели за «оскорбление президента ПМР» и «оскорбление представителей власти». Этот блок стал одним из самых массовых по числу арестов и уголовных дел.

Поводом для обвинения может стать что угодно — пост в социальных сетях или даже фраза, сказанная в личном разговоре и донесенная властям. Большинство известных осужденных по этим статьям — пенсионеры.

В августе 2019 года NewsMaker впервые узнал об аресте супругов Татьяны Беловой и Сергея Мировича из Слободзейского района. Их задержали за посты в Telegram-канале, которые следствие сочло публичным оскорблением Вадима Красносельского. Обоим назначили по три года лишения свободы: Белову освободили через год после «сделки со следствием», Мирович провел в тюрьме два года.

По статье об «оскорблении российских миротворцев» уголовное дело завели и против дворника Павла Догаря из Бендер. В ноябре 2022 года его обвинили в «отрицании положительной роли миротворческих войск России» из-за поста в Facebook. Процесс засекретили, а самому Догарю пришлось бежать из Приднестровья. Вернуться домой он не может до сих пор.

Это лишь отдельные примеры. По «оскорбительным» статьям в Приднестровье преследовали и молодого комика, и местного оппозиционного политика — женщину старше 70 лет.

С тех пор как холдинг «Шериф» фактически сконцентрировал власть в регионе, в Приднестровье заметно активнее стали применять статьи, связанные с «экстремизмом». В частности, несколько уголовных дел завели по обвинениям в «призывах к экстремистской деятельности» — в том числе за высказывания в интернете и СМИ.

Так, в 2020 году уголовное дело «за экстремизм» возбудили против 22-летней журналистки Ларисы Калик. Поводом стала небольшая книга с анонимными интервью солдат «приднестровской армии», в которой молодые люди рассказывали о личном опыте службы. Военной информации книга не содержала. Под угрозой уголовного преследования Калик была вынуждена покинуть регион и до сих пор не может вернуться домой.

В том же 2020 году в непризнанной республике приняли Стратегию противодействия экстремизму, которая расширила полномочия местных силовых структур. При этом формулировки, определяющие, что именно может считаться экстремизмом, стали еще более размытыми.

Суд проходил в закрытом режиме. Позднее выяснилось, что главным основанием для обвинения стал предполагаемый пост в Facebook — «Слава Украине. Смерть ПМР», существование которого обсуждалось лишь со слов свидетелей: следствие не представило скриншотов или иных доказательств. В 2024 году Плешканова освободили по указу о помиловании. В заключении он провел около двух лет — из-за публикации в соцсети.

По статьям об «экстремизме» преследовали и других местных активистов и оппозиционных политиков. Некоторым удалось покинуть регион. Активист из Рыбницы Геннадий Чорба провел год в тюрьме за публикации, связанные с пандемией COVID-19 и из-за протеста против ограничений на выезд из Приднестровья.

Отметим, что подобная практика во многом повторяет тенденции последних лет в России, где оппозиционеров включают в списки «террористов и экстремистов», а целые организации объявляют угрозой безопасности.

Актуальной стала в Приднестровье и еще советская статья за госизмену. По ней в регионе можно получить до 20 лет лишения свободы. Стоит отметить, что наказание за госизмену есть во многих признанных странах мира. Разница в том, что в Приднестровье нет доступа к правосудию, а «измена Родине» трактуется крайне широко.

В ноябре 2025 года он вышел на свободу под давлением международных дипломатов и Кишинева. Фактически Погорлецкий провел в заключении три года — за фотографию.

Отметим, что в латинской графике Transnistria — устоявшееся обозначение Приднестровья в румынском языке, не обязательно имеющее целью отсылки к региону «Транснистрия» времен Второй мировой войны.

На момент публикации данных о том, были ли уже решения по этой статье, нет.

Летом 2025 года Верховный совет Приднестровья принял новый пакет законопроектов, «направленных на запрет пропаганды нетрадиционных ценностей среди взрослых и детей». Под «нетрадиционными ценностями» в Тирасполе понимают трансгендерный переход, однополые отношения и отказ от рождения детей (чайлдфри).

За «пропаганду нетрадиционных ценностей» теперь грозят штрафы. Физических лиц будут штрафовать на сумму €100. Если преступление совершили в отношении несовершеннолетних через СМИ или в интернете, а также иностранные граждане (в том числе имеются в виду и граждане Молдовы) или лица без гражданства — штраф будет выше.

Правозащитник кишиневской ассоциации Promo-LEX Вадим Виеру рассказал NM, что за 2025 год массовых судебных решений по новым статьям с реальными арестами не было.

Новые приднестровские законы во многом повторяют политику России в отношении ЛГБТ-сообщества и гендерно-чувствительных вопросов. В России ограничения вводили постепенно: начав с запрета «пропаганды ЛГБТ» для детей в 2013 году, и продолжив в 2024 году признанием «ЛГБТ-движения экстремистской организацией». С 2024 года в России также запрещена «пропаганда чайлдфри». В Приднестровском регионе местные де-факто власти запретили распространение всего спектра «нетрадиционных ценностей» сразу.

Одним из способов попытаться защитить свои права для жителей Приднестровья еще недавно было обращение в молдавский суд или правоохранительные органы, а затем — в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ).

Но с 2022 года даже это стало сложнее. В Уголовный кодекс Приднестровья добавили статьи о «содействии иностранным государствам в уголовном преследовании должностных лиц... Приднестровья». Нарушение этой статьи предполагает штраф или лишение свободы до 5 лет. В случае, если под статью попадает организованная группа лиц — срок тюремного заключения для каждого участника может увеличиться до 8 лет.

Таким образом, попытки себя защитить через суды или прокуратуру в Кишиневе могут обернуться для жителей региона риском получить еще один тюремный срок.

Тираспольский правозащитник Степан Поповский, впрочем, допускает, что пока эта мера официально действовать не будет. Де-факто власти еще не утвердили все документы, касающиеся этой поправки.

По словам Поповского, в случае Приднестровского региона обращение в ЕСПЧ – это почти гарантированный выигрыш. Правозащитник уверен, что Молдова, согласно Конвенции о защите прав человека, обязана искать возможность помочь жителям Приднестровья избежать нарушения их прав. Например, политическими или дипломатическими методами.

Поповский считает, что Кишинев выполняет эти обязательства не в полной степени. По его словам, громкие освобождения – это в большей степени результат работы международных организаций, а не молдавских властей. Более того, по его словам, обращения в молдавские суды осложняются и языковым вопросом.

По мнению правозащитников, гарантированно получить помощь в Приднестровье сейчас невозможно: правозащитные НКО фактически под запретом, местные суды работают в закрытом режиме, а обращение в молдавские органы затруднено.

Многие из кейсов последних лет закрылись благодаря усилиям международных дипломатов. Несколько жителей Приднестровья по-прежнему в бегах, и не могут вернуться домой в регион из-за активных уголовных дел. Однако все введенные нормы продолжают действовать и сейчас.

Более точных данных там, однако, не предоставили.

Сколько точно политзаключенных или подвергающихся давлению за свои взгляды в Приднестровье — правозащитники ни с Левого, ни с Правого берега сказать не могут. Многие жертвы боятся обращаться за помощью — в том числе из-за новых запретов. В прокуратуре Молдовы сейчас лежат 35 дел о нарушении прав человека в Приднестровье. Но эта цифра — приблизительная. По словам приднестровского правозащитника Степана Поповского, полная информация о политзаключенных в регионе закрыта.

Правозащитник кишиневской ассоциации Promo-LEX Вадим Виеру рассказал NM, что его организация продолжает фиксировать случаи политически мотивированных преследований в Приднестровском регионе.

Узнавать о проблемах с правами человека в Приднестровье становится все сложнее и по другим причинам. С февраля 2022 года журналистов, приехавших в Приднестровский регион работать без аккредитации местного внешнеполитического ведомства, задерживают, штрафуют или депортируют из региона.

NewsMaker при этом не известно ни одного случая, чтобы репортерам из Кишинева официально разрешили работать в Приднестровье с 2022 года, за исключением посещения заседаний Объединенной контрольной комиссии. Редакция NewsMaker также отправляла запросы на аккредитацию в 2024 году, но ей было отказано. Все местные СМИ подконтрольны местным властям и холдингу «Шериф».

В Бюро реинтеграции Молдовы на запрос NewsMaker отметили, что проблема недопуска журналистов в Приднестровский регион в последние годы все чаще затрагивается на встречах политических представителей и обсуждается с международными партнерами.

Эксперты сходятся во мнении, что решить проблемы с правами человека в Приднестровье хотя бы отчасти можно даже из Кишинева. Бывший постпред Молдовы в ООН и Совете Европы, политический аналитик Алексей Тулбуре в комментарии NM отметил, что с правовой точки зрения международное сообщество и Кишинев имеет право вмешиваться в ситуацию в Приднестровье, «поскольку там имеют место массовые нарушения прав человека».

Хорошим примером подобного вмешательства Тулбуре называет «газовую сделку» зимой 2025 года. Тогда власти Кишинева выдвинули требование к Тирасполю — освободить политзаключенных (был составлен соответствующий список) в обмен на предоставление помощи и разрешение на подачу газа, оплаченного из российского кредита, по территории контролируемой конституционными властями Молдовы. Итогом стало освобождение около 10 человек. В том числе – упомянутых здесь Виктора Плешканова и Михаила Ермураки.

По словам Тулбуре, у Кишинева есть еще подобные рычаги влияния на Тирасполь.

Тулбуре считает, что ситуацию со временем может улучшить и назначение на должность вице-премьера по реинтеграции – бывшего посла Молдовы в Украине Валерия Киверя.

Отметим, с 2022 года молдо-украинская граница, проходящая вдоль Приднестровского региона, полностью перекрыта. Всю коммерческую деятельность Приднестровье вынуждено осуществлять через контролируемые молдавскими властями территории и таможни.

Тулбуре считает, что на ситуацию в Приднестровье существенно повлияет мирное урегулирование в Украине: причем вне зависимости от результата текущих переговоров.

Бывший вице-премьер реинтеграции Молдовы Александр Фленкя считает, что единственный способ изменить ситуацию с правами человека в Приднестровье – это полная реинтеграция региона в молдавское правовое поле.

Эксперт отметил, что после февраля 2022 года, когда Россия открыто напала на Украину, сложилась внешнеполитическая конъюнктура, способствующая реинтеграции. Но этого самого по себе недостаточно для воссоединения страны. Первоочередной задачей Фленкя называет экономическую реинтеграцию региона.