«Птицы будут мигрировать,
пока существует земля»
пока существует земля»
История людей в Молдове,
которые наблюдают за птицами
которые наблюдают за птицами
Мы просыпаемся утром: чай-кофе, работа, друзья, платежки за коммуналку, очередной сериал, ночь. И завтра «улица, фонарь, аптека» повторятся снова.
Когда мы в последний раз наблюдали за птицами — не только за сизыми голубями в Афганском парке, которые норовят выхватить друг у друга хлебные крошки? Когда мы в последний раз слышали пение дроздов, постукивание дятла по коре дерева, вздохи кукушки — и приговаривали, как в детстве научила бабушка: «Кукушка, кукушка, сколько мне осталось?». Заметили ли мы, как пропали домашние воробьи с Чекан?
«Мы не видим птиц, несмотря на то, что у нас есть глаза. Но самое интересное: птицы видят нас, но они нас избегают», — объясняет орнитолог и вице-председатель Общества защиты птиц и природы (SPPN) Силвия Урсул. NM рассказывает историю SPPN — организации, которая проводит в Молдове мониторинг птиц, когда на весах качаются два вопроса «почему это важно» и «кому это нужно» (спойлер: иногда кажется, что никому кроме SPPN).
Когда мы в последний раз наблюдали за птицами — не только за сизыми голубями в Афганском парке, которые норовят выхватить друг у друга хлебные крошки? Когда мы в последний раз слышали пение дроздов, постукивание дятла по коре дерева, вздохи кукушки — и приговаривали, как в детстве научила бабушка: «Кукушка, кукушка, сколько мне осталось?». Заметили ли мы, как пропали домашние воробьи с Чекан?
«Мы не видим птиц, несмотря на то, что у нас есть глаза. Но самое интересное: птицы видят нас, но они нас избегают», — объясняет орнитолог и вице-председатель Общества защиты птиц и природы (SPPN) Силвия Урсул. NM рассказывает историю SPPN — организации, которая проводит в Молдове мониторинг птиц, когда на весах качаются два вопроса «почему это важно» и «кому это нужно» (спойлер: иногда кажется, что никому кроме SPPN).
«Миграция птиц, приливы океанов и вращение земли — три великих феномена, которые существуют, пока существует земля. Это захватывающе! — и тут обязательно нужно видеть горящие глаза и руки Силвии, когда она начинает рассказывать о великом чуде миграции птиц. — Физические законы, законы природы и история — в одном месте. Через сколько изменений прошла планета, сколько было цивилизаций, они появлялись и исчезали, а птицы продолжают мигрировать. Им все равно!».
Орнитология, бердвотчинг и сообщество единомышленников
Виталие Аждер и Силвия Урсул — орнитологи, оба закончили биологический факультет Ясского университета «Alexandru Ioan Cuza» и вернулись в Молдову. Виталие работает в Институте экологии и географии. Силвия работала четыре года в Институте зоологии на четверть ставки, чтобы понять, каково это работать на государство.
В 2016 году Виталие, Силвия и еще четверо ребят зарегистрировали Общество защиты птиц и природы. Сейчас, по словам Силвии, в организации — более десяти человек: «Когда мы создали организацию, нас было шестеро основателей. Сейчас двое уехали за границу, двое — не успевают, заняты другими делами, и фактически остались мы вдвоем с Виталием».
Силвия рассказывает, что ей очень хотелось привлечь в свою команду единомышленников, и тогда она задумалась о бердвотчинге — любительской орнитологии. «Бердвотчинг — это просто хобби, это — не научное занятие. Но всех и нельзя убедить заниматься наукой», — объясняет Силвия.
В 2016 году Виталие, Силвия и еще четверо ребят зарегистрировали Общество защиты птиц и природы. Сейчас, по словам Силвии, в организации — более десяти человек: «Когда мы создали организацию, нас было шестеро основателей. Сейчас двое уехали за границу, двое — не успевают, заняты другими делами, и фактически остались мы вдвоем с Виталием».
Силвия рассказывает, что ей очень хотелось привлечь в свою команду единомышленников, и тогда она задумалась о бердвотчинге — любительской орнитологии. «Бердвотчинг — это просто хобби, это — не научное занятие. Но всех и нельзя убедить заниматься наукой», — объясняет Силвия.
Сейчас в команде SPPN более десяти человек: от студента первого курса Ясского университета Михая до Александра, который присоединился к SPPN в 2018 году, а до этого много лет занимался бердвотчингом самостоятельно.
Александр начинает свой рассказ с воспоминаний о передачах Николая Дроздова, о том, как часами мог наблюдать за улитками и муравьями, за курицами и петухами во дворе у бабушки.
Он признается, что его всегда интересовали именно хищники, играющие в природе важную роль естественного регулятора: «Там нет плохих и хороших. Погоня хищника за потенциальной жертвой — это же такой спектакль, который очень трудно увидеть. В театре играют разные актеры: более или менее талантливые. Играют настолько, насколько им позволяет талант. А в природе оба выкладываются на 110%. Если жертва не убежит — на этом все закончится, а если хищник не поест, то умрет: ведь с каждой попыткой у него остается все меньше и меньше сил. А шансов — ещё меньше».
Он признается, что его всегда интересовали именно хищники, играющие в природе важную роль естественного регулятора: «Там нет плохих и хороших. Погоня хищника за потенциальной жертвой — это же такой спектакль, который очень трудно увидеть. В театре играют разные актеры: более или менее талантливые. Играют настолько, насколько им позволяет талант. А в природе оба выкладываются на 110%. Если жертва не убежит — на этом все закончится, а если хищник не поест, то умрет: ведь с каждой попыткой у него остается все меньше и меньше сил. А шансов — ещё меньше».
Александр рассказывает, как сложно ему было найти единомышленников. Школьником он даже ходил в Кишиневский зоопарк к орнитологу, но его не восприняли всерьез: «У меня была жажда информации, были вопросы, на которые я не мог найти ответа. Долгое время я был просто один, не мог ни с кем об этом пообщаться».
«Мы почти всю страну исколесили»
Ребята не только наблюдают за птицами, но и проводят перепись всех птиц в пределах своих возможностей. Например, год их регистрации совпал с проведением переписи для второго европейского Атласа гнездящихся птиц.
«Команда атласа хотела включить данные из всех европейских стран, а у нас подобного не было — никто этим не занимался, все данные были устаревшие. Они нас подождали, пока мы зарегистрировались, открыли счет в банке, потом дали нам деньги и сказали: „Давайте, идите в поле“, — рассказывает Силвия и заливисто смеется. — С 2016 по 2018 год мы почти всю страну исколесили, чтобы собрать данные для этого проекта».
Но так бывает не всегда: например, в 2022 году ребята выиграли только один грант на исследование гнездящихся в Молдове птиц, и то — от международной организации. Большую часть мероприятий и поездок члены SPPN оплачивают сами. И делают работу, потому что, по их словам, это нужно делать и это им нравится.
Например, в январе 2023 года команда SPPN на свои средства провела Зимний учет водоплавающих птиц в нашей стране.
Только представьте, ежегодно с 10 по 20 января орнитологи наблюдают водоплавающих птиц и собирают информацию об их численности на водно-болотных угодьях по всему миру. Это называется Международная перепись водоплавающих птиц (IWC).
Только представьте, ежегодно с 10 по 20 января орнитологи наблюдают водоплавающих птиц и собирают информацию об их численности на водно-болотных угодьях по всему миру. Это называется Международная перепись водоплавающих птиц (IWC).
Команда SPPN объясняет, что календарь их деятельности зависит от циклов птиц. Например, зимой они изучают зимующих птиц, весной — мигрирующих, летом — гнездящихся.
«С такой маленькой командой понятно, что мы не можем охватить и изучить всех. Например, мы изучаем зимующих, мигрирующих и гнездящихся птиц. Из разных источников собирается информация, и мы понимаем, что это вид, например, только перелетный. Другой вид проводит у нас весь год. Откуда мы это знаем? Потому что ее замечали в одном и том же месте на протяжении года», — рассказывает Силвия.
По ее словам, самая слабая точка в исследованиях — север страны: «У нас есть определенные зоны, которые мы чаще посещаем. Например, озера Прутской долины: Белеу, Манта. Озера в Комрате, Конгазе и Тараклии. Туда всего час пути, дорога хорошая и легко увидеть птиц: они все — на водной глади, их не надо искать, не надо часами сидеть в ожидании. Из-за того, что мы туда чаще наведываемся, оттуда у нас больше всего данных. Но вот на север мы редко ездим, там у нас и людей нет, поэтому север — наша слабая точка, у нас не так много информации оттуда».
260 видов птиц и «лейка» у Дуная
В Молдове встречаются порядка 260-280 видов птиц. Речь идет как о перелетных птицах, так и об оседлых — их в стране можно встретить круглый год. Редко, но в Молдову залетают средиземноморские чайки, утки мандаринки или, например, индийская камышовка — певчая птица, которая обычно мигрирует на зимовку в Индию и Пакистан.
Более 50 лет назад на территории нашей страны наблюдали еще порядка 30 видов птиц, но некоторые из них либо были уничтожены, либо сменили место обитания. Например, в начале ХХ века в Молдове гнездилось несколько пар черных грифов, а в последний раз черного грифа видели в 1951 году близ Унген — птицу подстрелили.
Через 71 год черный гриф вернулся в Молдову — члены SPPN благодаря спутниковому передатчику дважды на протяжении 2022 года зафиксировали на территории страны молодого грифа Джуранли из Испании, которого перевезли в Болгарию в рамках программы реинтродукции.
Председатель SPPN Виталие Аждер утверждает, что в Молдове есть очень много неизученного в области орнитологии. Часть его докторской диссертации была посвящена виду птиц, который раньше считали перелетным, но оказалось, что он гнездится в Молдове.
«Я стал выходить на природу и понял, что птица гнездится в Молдове, но никто этого не замечал. Подобных вещей очень много. Молдова — не исключение, здесь могут появиться такие птицы, которым, на первый взгляд, нечего здесь искать. Стоит только поднять глаза к небу», — рассказывает Виталие.
К тому же, через Молдову проходит один из шести мегамаршрутов миграции птиц — который идет через проливы Босфор и Дарданеллы.
Как объясняют орнитологи, птицам не нравится мигрировать через большие воды морей и океанов, там негде останавливаться. Поэтому они собираются в стаи и следуют линии континента: этот феномен получил название «лейка».
Как объясняют орнитологи, птицам не нравится мигрировать через большие воды морей и океанов, там негде останавливаться. Поэтому они собираются в стаи и следуют линии континента: этот феномен получил название «лейка».
«У нас лейка формируется у дельты Дуная — важного места для миграции, туда слетаются птицы со всего востока Европы, даже с европейской части России. Весной птицы собираются в дельте перед тем, как направиться дальше: в Украину, Беларусь, страны Балтии, Финляндию. И расходятся: есть те, кто мигрируют по Пруту, другие — по Днестру, третьи — летят, как хотят, четвертые — по руслу Реута. Некоторые ориентируются по тому, что видят сверху: каньоны, озера, реки», — говорит Силвия.
Почему это важно?
Почему важно наблюдать за птицами? На этот вопрос отвечают члены SPPN, с которыми пообщался NM.
«В первую очередь, мы живем в мире перемен. То, что было реальностью десять лет назад, теперь не работает. Это касается и природы. Кто-то должен документировать изменения, кто-то должен предоставлять государству актуальную информацию.
Второй аспект — ты у себя дома должен знать, что происходит во всех сферах. Ты должен знать, сколько здесь людей живет, сколько птиц обитает, сколько лесов засажено. Никому не нравится мониторинг, это ведь ежегодная работа, ресурсы и время. Легче всего найти данные в интернете, но кто-то ведь должен собирать эту информацию, кто-то должен делать эту черную работу».
«Мы не можем оторвать себя от остальной природы. Мы — звено той же цепи. Важно следить за птицами, потому что они — индикатор здоровья среды. Например, мы проводим мониторинг птиц на сельхозугодьях: чем меньше там зерноядных птиц отряда воробьинообразных, тем больше на участке используют пестицидов.
А мы — конечный потребитель, часть пестицидов попадает через пищу к нам в организм. Если мы наблюдаем за птицами, мы можем многое сказать о состоянии экосистемы».
«Раньше было много самых обычных городских воробьев. Домовых. Базар на Чеканах буквально кишел воробьями. Город преобразовался, поменялась архитектура, базарчики исчезли, и сейчас воробьев не так много.
Села у нас пустеют, а птицы меняются местами с людьми. Спутники домов — сороки, воробьи, ласточки. Сейчас я заметил, что некоторые виды птиц — например, сороки — отлетели к районным центрам, а в опустевших домах появились лесные птицы — дрозды, зарянки — которые раньше никогда бы не залетели туда».
И кому это нужно?
Второй вопрос — кому это нужно? Ребята говорят, что они сами долгое время задают себе этот вопрос.
Самый младший член SPPN дает интервью по zoom: он сейчас учится на первом курсе биологического факультета Ясского университета. К ребятам Михай присоединился, будучи еще лицеистом в Молдове — увидел профиль организации в Instagram. Парень признается, что хочет посвятить свою жизнь орнитологии.
«Или делаю это, или не делаю ничего», — заключает он. И рассказывает, что давно задумывается над тем, почему ему так нравится природа: «Я пришел к мысли, что мне не нужна причина. Люди часто ищут причину, чтобы что-то сделать. Но вряд ли мы бы существовали без природы: мы без нее ничто, ведь мы — часть этого мира».
Когда очередь доходит до Силвии, в ее голосе одновременно слышны и грусть, и разочарование, и смирение. Она признается, что на протяжении восьми лет, которые она посвятила орнитологии, ей так и не посчастливилось увидеть интереса к этой теме молдавских властей.
«Сколько министров окружающей среды сменилось за восемь лет! Уходят старые, приходят новые. Я понимаю правительства в какой-то степени: они многое не успевают. Но даже на уровне понимания я наблюдаю безразличие к природному разнообразию. Когда говорят о природе — говорят о мусоре, лесах, водах, реках. Но природа — это намного шире и больше», — говорит Силвия. Она заключает, что, в принципе, «экологические проблемы в Молдове маргинализированы, они в самом конце длинного списка проблем».
«Сколько министров окружающей среды сменилось за восемь лет! Уходят старые, приходят новые. Я понимаю правительства в какой-то степени: они многое не успевают. Но даже на уровне понимания я наблюдаю безразличие к природному разнообразию. Когда говорят о природе — говорят о мусоре, лесах, водах, реках. Но природа — это намного шире и больше», — говорит Силвия. Она заключает, что, в принципе, «экологические проблемы в Молдове маргинализированы, они в самом конце длинного списка проблем».
«За последние три года случился ковид, потом — энергетический кризис. Кого волнуют проблемы окружающей среды, если нечем согреться? После этого началась война, и самая большая забота человека — забота о собственном доме — затмила все другие. Потом — инфляция. Кого волнует, что нужно наблюдать за птицами? Никого», — говорит девушка. Она признается, что вопрос «Кому все это нужно?» — ядро ее внутреннего конфликта на протяжении всех восьми лет.
«Каждый день я убеждаюсь, что то, что я делаю — никому не нужно. Если я исчезну завтра или исчезнет организация, никто этого не почувствует. Мои годы проходят, моя молодость проходит. Молодость человека — это время, когда он решает, чего он хочет в жизни и от жизни: жениться, купить дом, завести семью. Я ничего из этого не делаю, потому что я посвящаю себя науке.
Это очень странное чувство, когда ты продолжаешь что-то делать, даже осознавая, что это никому не нужно. Возникает вопрос: почему я это делаю? Потому что хочу? Или другого ничего не знаю? Или знаю, но не вижу себя в этом? В подобной ситуации находятся очень много моих коллег. В чем важность того, что мы делаем? Это просто важно для меня, вот и все», — заключает Силвия.
Это очень странное чувство, когда ты продолжаешь что-то делать, даже осознавая, что это никому не нужно. Возникает вопрос: почему я это делаю? Потому что хочу? Или другого ничего не знаю? Или знаю, но не вижу себя в этом? В подобной ситуации находятся очень много моих коллег. В чем важность того, что мы делаем? Это просто важно для меня, вот и все», — заключает Силвия.
Силвия и птицы
Иногда, признается Силвия, она думает, каково это быть птицей, пролетать через тысячи километров и обходиться столь малыми вещами для столь великих дел:
«Птица пролетает тысячи километров, сегодня она — в Танзании, послезавтра — в Израиле, через пару дней — в Молдове. Они используют для этого мозг и крылья. Они прилетают, находят место для гнезда, высиживают птенцов и улетают. И делают так несколько раз на протяжении своей жизни, до тех пор, пока не умрут.
Этот факт — что они используют очень мало ресурсов для таких великих дел: летают за тысячи километров и растят новые поколения — для меня… Не знаю даже, как объяснить! Что бы мы ни делали, мы их не догоним — они всегда будут впереди нас».
Этот факт — что они используют очень мало ресурсов для таких великих дел: летают за тысячи километров и растят новые поколения — для меня… Не знаю даже, как объяснить! Что бы мы ни делали, мы их не догоним — они всегда будут впереди нас».
А еще птицы для Силвии — про надежду. В прошлом году она была волонтером на КПП Паланка, встречала беженцев из Украины, помогала им. И долгое время не наблюдала за птицами. Рассказывает, что удалось вырваться на природу только к апрелю. Там она увидела первых перелетных птиц: «Я не могу передать это чувство! Это — надежда. Когда я вижу первых птиц, для меня это означает одно: все в порядке, земля движется, мы живы. А я не представляю такой жизни, где, кроме человека, нет никого. Я не хочу так жить. Я хочу утром, когда делаю первые шаги в новый день, увидеть другую жизнь: хоть насекомое, хоть корову, хоть ужа».
«Будут деньги, но не будет людей»
Виталий начал наблюдать за птицами еще в 2011 году. В 2013 году он проводил Зимний учет водоплавающих птиц. И для него тоже большая загадка и больная тема, почему в Молдове нет единой государственной системы защиты и мониторинга окружающей среды. Да, признается он, у нас в стране есть станции, которые десятилетиями проводят мониторинг температуры, осадков, но вот мониторинг каких-либо видов животных, например, носит спорадический характер.
«Сейчас Молдова взяла курс на интеграцию в европейское пространство. В один момент может оказаться, что Молдову обяжут проводить мониторинг, который проводят все страны на европейском уровне. Каждая страна ЕС раз в пять лет отчитывается о состоянии популяций сельскохозяйственных, лесных и водоплавающих видов птиц. Предполагаю, что Молдова в определенный момент придет к тому, что у нее будут деньги для мониторинга, но не будет людей, которые смогут это сделать. Потому что люди не могут появиться за одну ночь. Подготовка одного специалиста может занять от трех лет и выше», — объясняет орнитолог.
NM обратился за комментарием в министерство окружающей среды. Любопытно, что один из сотрудников министерства сначала пытался переадресовать корреспондента в Общество защиты птиц и природы. Пришлось терпеливо объяснить, что вопрос, который интересует — это что делает в области биоразнообразия именно государство.
«В 2018 году министерство окружающей среды инициировало поправки в закон „О животном мире“ от 1995 года. Закон дополнили двумя приложениями: перечнем видов фауны из Красной книги и штрафами за их незаконную добычу, а также аналогичным перечнем редких видов», — рассказала NM главный консультант управления министерства в области политик биоразнообразия Вероника Жосу.
Например, если кто-то незаконно убил на охоте, продал или экспортировал балобана (одного из крупнейших представителей семейства соколиных), либо просто был незаконным владельцем этой птицы — ему грозит штраф в размере 50 минимальных зарплат. Следить за исполнением закона — задача контролирующего органа, Инспекции по охране окружающей среды.
«Вскоре в министерстве проведут реформу и будут созданы публичные учреждения „Государственные охраняемые территории“, Служба мониторинга и информации об окружающей среде. Естественно, останется Инспекторат и Агентство окружающей среды. Министерство с двумя-тремя сотрудниками в управлениях не может все контролировать, да и контроль — не наша задача», — отметила NM Вероника Жосу.
Также в минэкологии сообщили, что в 2022 году в Молдове дополнили закон «Об экологической сети»: с октября 2023 года в стране создадут Изумрудную сеть — эквивалент сети Natura 2000 на территории стран, не входящих в Европейский союз. Ожидается, что в Молдове создадут национальный реестр Изумрудной сети, установят системы мониторинга и отчетности о состоянии сохранности видов и мест обитаний, входящих в сеть.
«Вскоре в министерстве проведут реформу и будут созданы публичные учреждения „Государственные охраняемые территории“, Служба мониторинга и информации об окружающей среде. Естественно, останется Инспекторат и Агентство окружающей среды. Министерство с двумя-тремя сотрудниками в управлениях не может все контролировать, да и контроль — не наша задача», — отметила NM Вероника Жосу.
Также в минэкологии сообщили, что в 2022 году в Молдове дополнили закон «Об экологической сети»: с октября 2023 года в стране создадут Изумрудную сеть — эквивалент сети Natura 2000 на территории стран, не входящих в Европейский союз. Ожидается, что в Молдове создадут национальный реестр Изумрудной сети, установят системы мониторинга и отчетности о состоянии сохранности видов и мест обитаний, входящих в сеть.
В этом законе, помимо создания справочника видов птиц европейского значения, которые обитают в объектах Изумрудной сети, предусмотрено, что в отношении птиц запрещается отлов и умерщвление с использованием силков, зеркал, ядов, сетей и других аналогичных способов.
Текст, оформление: Алина Михалкина
Фотографии: Societatea Pentru Protecția Păsărilor și a Naturii//Facebook
