Российская и белорусская пропаганда активно эксплуатирует тему демографии в странах Балтии, превращая реальные вызовы — эмиграцию, старение населения и отложенное родительство — в инструмент дискредитации. Используются и пропагандистские клише вроде «прибалтийских вымиратов». Нарративы преувеличивают масштабы проблем, искажают статистику и умалчивают о схожих тенденциях в самих России и Беларуси, в частности — о росте численности населения в Литве, Латвии и Эстонии в последние годы на фоне снижения этих показателей у себя. Наши партнеры из «Новая газета. Балтия» разобрались в вопросе с помощью экспертов. NewsMaker публикует адаптированную версию материала.
Обратный тренд: больше приезжают, чем уезжают
Основной пропагандистский тезис — схожий с тем, что российская пропаганда продвигает и в Молдове — в советское время Литва, Латвия и Эстония процветали, а после распада СССР начались беды: промышленность в упадке, рождаемость падает, люди массово уезжают.
Читайте также:
Спецпроект NM «Пустеющая Молдова. 4 волны молдавской эмиграции»
Манипуляции строятся на частичной правде, без общеевропейского контекста и с игнорированием собственных проблем. Пропаганда играет на струне демографической тревоги.
Примечание: В статье использована статистика ООН за 1950–2023 годы. Эти данные предоставляются самими государствами. Статистика из Литвы, Латвии и Эстонии у независимых экспертов не вызывает сомнений. В то же время Россия и Беларусь неоднократно обвинялись в занижении данных о смертности во время пандемии и масштабах эмиграции в условиях войны и политического давления.
Рупоры Кремля и официального Минска утверждают, что массовая эмиграция началась сразу после распада СССР. На самом деле — ещё в конце 1980-х. Например, в 1989 году из Литвы выехали 27 тысяч человек. Это не соответствует их версии, ведь СССР существовал ещё два года.
Сегодня ситуация меняется. В последние годы в страны Балтии приезжают больше, чем уезжают. Этот тренд усилился после начала войны в Украине, но начался раньше: в Эстонии — с 2015 года, в Литве — с 2019-го.
Игнорируется и другой факт: балтийские эмигранты не разрывают связи с родиной. В 2023 году в Литву перевели около 900 млн евро. Кроме того, всё больше граждан возвращаются домой благодаря действующей национальной программе.
— Литва за последние десятилетия пережила несколько волн эмиграции, — говорит доцент Университета Витаутаса Великого Анджей Пукшто. — Одна из наиболее крупных произошла после вступления в Евросоюз. Она продолжалась до 2018–2019 годов. А теперь тренд сменился: больше граждан Литвы возвращаются из-за границы, нежели покидают страну. Небольшой, но успех, которым нужно гордиться.
Причины эмиграции также меняются. Раньше это были в основном экономические факторы, теперь — всё чаще социальные. Среди причин — недовольство бюрократией, политикой, а также разрыв между крупными городами и регионами.
— Одна из задач нынешнего правительства — это создание Министерства регионов, — напоминает Анджей Пукшто. — Я считаю, что большее внимание к провинции позволит укрепить социальную политику и повысить качество жизни и привлекательность небольших населённых пунктов.
Более половины литовских семей воспитывают одного ребёнка
С 1990 по 2023 год численность населения Литвы снизилась на 850 тысяч человек. По данным ООН, в 2023 году в стране проживало 2,841 млн человек (в 1990 — 3,691 млн). Причины — не только эмиграция, но и снижение рождаемости. С 2018 года этот показатель упал почти на треть. Сейчас в Литве на тысячу жителей приходится 7,5 родов (в Эстонии — 8,1, в Латвии — 7,6).
В 1990 году в Литве родилось 57 тысяч детей, в 2000 — 34 тысячи, в 2010 — 32 тысячи, в 2020 — 25 тысяч. Более половины семей воспитывают одного ребёнка, 37% — двоих, 7% — троих и более.
Предыдущие правительства пытались изменить ситуацию: ориентировались на немецкий и скандинавский опыт — повышали пособия, делали жильё доступнее, поддерживали женщин на рынке труда.
— Нет одного правильного рецепта, — считает Анджей Пукшто. — Если бы достаточно было социальной поддержки, то самая высокая рождаемость наблюдалась бы в Швеции и Норвегии. Но там тоже кризис. Предыдущее правительство Польши настаивало на запрете абортов, одновременно ввело пособие на каждого ребёнка. Но это не повысило рождаемость, хотя времени прошло достаточно.
Конструкт общества в Европе меняется: приоритет — карьера, семья и дети откладываются. Средний возраст деторождения в странах Балтии вырос с 25–26 до 30–31 года.
— Есть одно но: российская и белорусская пропаганда не упоминают, что это общая проблема для всего европейского континента, — обращает внимание Анджей Пукшто. — Великобритания и некоторые другие страны поддерживают численность населения только благодаря притоку мигрантов.
Евростат подтверждает: два года назад в среднем в ЕС было 8,2 родов на тысячу жителей — на уровне балтийских стран. Самые низкие показатели — в Италии (6,4), Испании (6,6), Греции (6,8). Эти страны в пропаганде не фигурируют.
Литва принимает меры: меняется налоговое законодательство, повышаются пособия, вводится бесплатное питание для младших школьников, расширяется помощь парам с бесплодием.
Сейм рассматривает инициативу, по которой семьи смогут участвовать в управлении на местах — высказываться по вопросам образования, здравоохранения и пр. Это должно повысить вовлечённость и доверие к власти.
Жилищный вопрос также важен. Новый подход социал-демократов — налоговая реформа, которая может заставить владельцев нескольких квартир выставить их на продажу. Это увеличит предложение на рынке и снизит цены.
Старение населения — общеевропейская тенденция
Плотность населения в Литве — 46 человек на км², в Латвии — 30, в Эстонии — 32. Для сравнения: в Норвегии — 15, в Финляндии — 18, в Швеции — 26. Эти показатели соответствуют естественным условиям, считают эксперты.
По численности населения страны Балтии значительно опережают Мальту, Люксембург и Кипр. Но такие сравнения в пропаганде отсутствуют.
Старение населения — общий тренд. Более 40 тысяч литовцев ежегодно достигают 65 лет, на рынок труда выходят 26 тысяч. При этом более 80 тысяч пенсионеров продолжают работать.
Продолжительность жизни выросла: в Латвии — с 70 до 76 лет, в Литве — с 71 до 76, в Эстонии — с 70 до 79. Число жителей старше 80 лет растёт, доля детей до 15 лет — снижается.
Смертность остаётся высокой. В 2023 году в Эстонии — 12,2 смерти на тысячу человек, в Латвии — 14,7, в Литве — 14,3.
— В условиях возрастного общества роль здравоохранения растёт, и литовские политики на это адекватно реагируют, — полагает Анджей Пукшто. — Недавно поднималась дискуссия, чтобы в госполиклиниках не взималась дополнительная плата. Вопросы соцобеспечения и здравоохранения всегда были козырем социал-демократов, которые ещё три года будут у власти. Хотя и остальные партии понимают: если не будет хорошего пакета социальной политики, то они далеко не уедут. Но соцдемам это всегда удавалось особенно хорошо.
— На всём постсоветском пространстве рождаемость невысокая, кроме, может быть, центральноазиатских стран. Россия — не исключение (8,9 родов на тысячу жителей, это самый низкий показатель за последние двадцать лет — прим.), — говорит он. — При этом есть другая статистика, которую не услышишь в эфире российского и белорусского телевидения. Средняя зарплата, низкий уровень безработицы, бюджетный дефицит, объём ВВП, публичный долг — экономические показатели в Литве очень неплохие. В страну поступают европейские, американские, азиатские инвестиции. Это наглядно демонстрирует уровень доверия и указывает на улучшение в перспективе социальной динамики.
По словам эксперта, для улучшения демографической ситуации нужен комплекс мер, а не только денежное стимулирование.
— Для некоторых семей дополнительные 150–200 евро ничего не значат. Но есть и те, кому такая помощь — на вес золота. Важнее другое: на фоне разговоров о международной и военной безопасности мы, кажется, пришли к осознанию значения социальной безопасности.
Что в России и Беларуси?
Между тем, население России с 1990 года сократилось на 3 миллиона, в 2023 году — 145,6 млн человек. В Беларуси — на миллион, до 9,1 млн. Рождаемость — 8,9 (РФ) и 7,1 (РБ) на тысячу. Смертность — 12,3 и 13,3 соответственно.
— Если признать собственные проблемы, то пропагандистский нарратив перестанет работать, — отмечает эксперт по вопросам дезинформации и пропаганды, заместитель министра культуры Литвы Виктор Денисенко. — Станет очевидно, что демографическая ситуация и её ухудшение актуальны для всей Европы, а для России и Беларуси картина ещё более тревожная.
— Принцип российской пропаганды и дезинформации сводится к «доказательствам», что там всё плохо, так как страны Балтии выбрали западный вектор, разорвав тесные связи с Россией, — продолжает эксперт. — Кремлёвский дискурс заключается в том, чтобы провести корреляцию между объективными показателями (небольшой территорией и числом населения) и степенью влияния в мировой политике.
Если постоянно отбиваться от большого числа атак, то никакого ресурса не хватит, обращает внимание эксперт. В последнее время алгоритм реагирования стал более обдуманным. Ведь если начать отвечать, то невольно поспособствуешь распространению нарративов.
То, чем занимается российская пропаганда, по словам Денисенко, — это в первую очередь попытка доказать ошибочность западного вектора развития и создать в обществе стран Балтии определённую иллюзию: «Сомневающаяся часть населения может посчитать, что правительство не справляется, а ситуация становится всё хуже и хуже. Идёт накачка, мол, пенсию не получишь, так зачем платить налоги? Это подрыв доверия к собственной стране, попытка раскачать общество изнутри».
Если мотивы Кремля более-менее понятны, то в случае с Беларусью речь идет о нескольких причинах распространять манипулятивные нарративы — от примитивной мести за санкции до дискредитации стран Запада, говорит историк и исследователь Александр Фридман.
— Беларуская пропаганда использует нарративы не только про демографическую ситуацию, но также любит упоминать уничтожение промышленности, низкий экономический уровень и так далее, — перечисляет Фридман. — При этом никогда не сообщает об успехах. Например, об уникальном опыте цифровизации Эстонии. Хотя для всей Европы это передовой пример.
Несмотря на общий вектор, беларуская пропаганда, по наблюдениям исследователя, все же отличается от российской. Она более дифференцированная и более «советская», когда говорит про страны Балтии.
— В России действует более прямо: мол, во время Второй мировой войны там были нацисты и сейчас такие остаются. Но в понимании большой кремлёвской пропаганды Литва, Латвия и Эстония не заслуживают внимания. Им гораздо интереснее уколоть Германию или Францию, — замечает эксперт.
В белорусской пропаганде Ггворят, например, что в Литве и Латвии низкий экономический уровень, а Паланга и Юрмала в упадке, так как туда не ездят беларусы и россияне. Одновременно беларуская власть пытается разделить политиков и нацию. Это осознанная дихотомия: плохие правители и хороший народ.
— Есть чёткое противопоставление: Беларусь — самостоятельное государство, само определяющее политику, а вот страны Балтии — нет, они марионетки в чужих руках, которых используют. Это отражается даже в терминологии. Минские пропагандисты любят использовать понятие лимитроф (от лат. limitrophus — пограничный), обозначающее слабое и зависимое от другой страны государство, — приводит пример Александр Фридман.
— На странах Балтии аккумулируется ненависть, — резюмирует эксперт. — Когда вводятся санкции, то подчёркивается, что это всё Вильнюс, Рига и Таллинн. Эти тезисы укореняются, и есть публика, в сознании которой они останутся надолго.
При поддержке Медиасети
