Территория Бессарабии вошла в состав СССР в 1940 году. В новосозданной Молдавской Cоветской Социалистической Республике зачистки начались практически сразу. СССР находился на пороге войны, и его руководство хотело быть уверенным в крепости границ и лояльности местных властей.

Но первая массовая волна депортаций прокатилась по МССР в 1941 году. Подготовка к выселениям началась заранее. 11 ноября 1940 года вышел приказ НКВД СССР с требованием выявить все «антисоветские элементы». В поименные списки, составленные на местах, должны были войти все бывшие собственники земли, фабриканты, белогвардейцы, коммерсанты, лидеры политических партий, те, кто сотрудничал с румынской Сигуранцей, а также мэры почти всех населенных пунктов, включая гагаузские и болгарские. В феврале 1941 года списки были готовы — их составлением занимались местные судебные инстанции и местные советы. Помимо перечисленных категорий в них оказались врачи, преподаватели, священники.

Выселяли в ночь с 12 на 13 июня. По официальному распоряжению, разрешалось брать с собой по 100 кг вещей на семью — деньги, одежду, продукты, посуду. На сборы отводилось два часа. На деле, по воспоминаниям самих депортированных, на сборы большинству давали не более 40 минут, и взять с собой разрешали не больше 40 кг. Деньги и ценные предметы зачастую отбирали солдаты. Все прочее имущество — дом, земля, скот — было конфисковано в пользу государства или колхозов.

Цену своей ошибки она поняла очень скоро. По обвинению «происходит из семьи дворянина» ее депортировали в Новосибирскую область. За попытку сбежать из спецпоселения в 1943 году ее приговорили к десяти годам трудовых лагерей. В 1944 году ее приговорили еще к десяти годам за систематическую «контрреволюционную деятельность, фашистскую деятельность среди заключенных» и высказывание «пораженческих настроений и клеветы» в сторону Советского Союза.

Керсновская написала мемуары по просьбе матери, с которой ей удалось воссоединиться через 20 лет разлуки. Они заняли 2200 рукописных страниц и содержат более 700 рисунков. В своих воспоминаниях Керсновская рассказывает о жизни в Одессе и Бессарабии, ссылке, жизни и борьбе в системе ГУЛАГа.

Дневниковые тетради Евфросиньи Керсновской были изданы в полном объеме в России под редакцией молдавского историка Валерия Пасата. Книга «Сколько стоит человек» также вышла на французском, итальянском, немецком, чешском, польском и венгерском языках. На румынский язык воспоминания Керсновской о высылке из Бессарабии и жизни в ГУЛАГе пока не переведены.

Расправившись с основными «антисоветскими элементами» в 1941 году, после войны местные власти столкнулись с другой проблемой: коллективизация шла слишком медленно. Следующая волна массовых депортаций прошла под знаменем борьбы с «кулаками», зажиточными крестьянами.

Операция, впоследствии получившая название «Юг», фактически началась с докладной записки министра внутренних дел МССР Федора Тутушкина главе общесоюзного МВД Сергею Круглову. В своем письме от 12 октября 1948 года Тутушкин указывает на то, что «остатки румыно-молдавских буржуазно-националистических, кулацко-бандитских и спекулятивных элементов» сопротивляются «модернизации» сельского хозяйства. В связи с этим глава местного МВД просил разрешения выслать с территории МССР 15 тыс. кулацких семей или хотя бы «наиболее враждебную и экономически мощную часть кулачества в количестве до 5 тыс. человек».

В течение следующих месяцев местные власти не раз докладывали о росте «враждебной» и «подрывной» деятельности кулаков, и даже обвиняли зажиточных крестьян в организации террористических актов. 17 марта 1949 года руководители МССР В. Иванов, Н. Коваль и Г. Рудь отправили письмо схожего содержания лично Сталину.

Совет министров СССР на просьбу о высылке откликнулся. Согласно постановлению, подписанному 6 апреля 1949 года, за пределы МССР — в Казахстан, Алтайский край, Курганскую, Тюменскую и Томскую области РСФСР — предполагалось выслать более 11 тыс. кулацких семей или 40 850 человек. Для каждого района была назначена своя «норма» высылки. Именные списки составляли главы местных сельсоветов и партийных организаций. Вместе с кулаками в них попали торговцы, бывшие белогвардейцы, сотрудничавшие с румынской администрацией, и священники, чудом уцелевшие во время предыдущих чисток. Основным же поводом для депортаций становились гектары земли, коровы и куры: крестьяне с 1944 года платили повышенный налог со своих хозяйств, а потому автоматически попадали в «черные» списки. На тех, кто пытался увильнуть от этой участи, иногда доносили местные жители.

Операция «Юг» началась в два часа ночи 6 июля и закончилась в восемь часов вечера 7 июля 1949 года. Согласно распоряжению властей, депортируемые имели право взять с собой до 1,5 тонн вещей на семью. На деле большинство едва успевало взять самое необходимое или же то, что удавалось унести: швейную машинку или, например, бочонок меда. Многие отправились в Сибирь без теплой одежды и инструментов для работы. Солдаты не давали времени на тщательные сборы. Все оставшееся имущество, включая дома и угодья, конфисковывалось в пользу государства и колхозов. Мелкий скарб нередко растаскивали соседи, которым посчастливилось остаться дома. В эту ссылку многие семьи отправились не только без вещей, но и без отцов: мужчины скрылись в надежде на то, что без глав семейств их родных не тронут, как это было в 1941 году. Но правила изменились.

До железнодорожных станций везли в основном на грузовиках. Затем депортируемых перегружали в товарные вагоны. В Казахстан и Сибирь за одни сутки отправили 30 эшелонов (1 573 вагона). Дорога до спецпоселений заняла от двух до четырех недель. Обещанных, согласно официальному распоряжению, медсестер и врачей с депортируемыми не было. Установить точные цифры сегодня уже практически невозможно, однако известно, что многие погибали, не доехав до места ссылки.

В результате операции «Юг» с территории Бессарабии было выслано 34 270 человек, из них — 13 651 женщин и 11 245 детей. По прибытии на место депортированных расселяли по местным жителям или баракам — какие-то из них были построены специально для операции «Юг», другие остались с предыдущих волн репрессий на территории СССР. Жили «по углам», по несколько семей в одном бараке. Со временем семьи, в которых были мужчины, строили землянки или даже деревянные дома. Самой трудной оказалась первая зима: часть спецпоселенцев не выдержала в условиях непривычного климата и тяжелой работы по валке леса. Точно установить, сколько человек погибло по дороге к местам ссылки и сколько не выдержало суровых условий жизни, историкам пока не удалось.

Жительницу Ниспоренского района Меланию Тулбуре также депортировали дважды. В 1941 году ее отправили в Казахстан на вечное поселение как жену мэра. Она сбежала и вернулась домой, однако ненадолго: в 1949 году за побег ее приговорили к трем годам в исправительном лагере с последующим выдворением на место спецпоселения.

«Свидетели Иеговы» стали мишенью советского механизма репрессий по нескольким причинам. Члены этой организации отрицали власть государства: они отказывались проходить службу в армии и участвовать в выборах. Режим воспринимал их мировоззрение как антисоветское и потенциально опасное для нацбезопасности.

Примечательно, что по тем же причинам «Свидетелей Иеговы» подвергали репрессиям и при румынской власти. Показательна история Георге Вакарчука из с. Коржеуць: в 1942 году румынская власть призвала его в армию, но Вакарчук отказался, сославшись на религиозные убеждения. Его заперли на 16 суток в темную камеру, почти не кормили и обещали отпустить, если он согласится служить. Вакарчук был непреклонен, за что его приговорили к 25 годам заключения. Но 25 сентября 1944 его отпустили — пришла советская власть. Отпустили ненадолго. Советы тоже призвали Вакарчука в армию и, получив отказ, приговорили к десяти годам трудовых лагерей. Освободившись, Вакарчук оставался активным членом культа вплоть до своей смерти в 1980 году.

Сергей Шобе стал одним из 2724 членов религиозной организации «Свидетели Иеговы», депортированных из МССР в ночь на 1 апреля 1951 года в рамках операции «Север». Эта третья волна депортаций остается самой малоисследованной в молдавской историографии. В большинстве исторических книг, изученных при подготовке этого спецпроекта, этому периоду отводится лишь несколько страниц. И если найти воспоминания переживших депортации 1941-го и 1949-го гг. в библиотеках Кишинева не составляет труда, то в случае со «Свидетелями Иеговы» такие сборники воспоминаний вовсе не издаются. Об их депортациях практически не говорится и на памятных митингах, проводимых уже и в наши дни.

Первые репрессии «Свидетелей Иеговы» начались еще в 1949 году. Во время операции «Юг» в Казахстан было выслано 354 активных члена религиозного сообщества. Но это не испугало «свидетелей». Наоборот, их ряды на территории МССР продолжали пополняться.

Также в 1949 году в МССР были арестованы четыре лидера Адвентистов седьмого дня. Власти аргументировали их арест тем, что «члены ликвидированных группировок в районе Тырнова Сорокского уезда и районе Липкан Бельцкого уезда систематически занимались антисоветской пропагандой».

В 1950 году руководство СССР решает предпринять дополнительные, более жесткие меры в отношении «свидетелей». 19 февраля 1950 года всесильный министр нацбезопасности СССР Виктор Абакумов издал распоряжение «О депортации 1670 человек из МССР». Речь шла о 670 семьях, прихожанах религиозного культа «Свидетели Иеговы». Координировать операцию поручили первому секретарю ЦК Компартии Молдавии Леониду Брежневу. Операция получила название «Север» и, по предложению Сталина, была проведена с марта по апрель 1951 года.

Депортациям подверглись члены этого религиозного сообщества и из других союзных республик: Украинской ССР (2020 семей), Эстонской ССР (130 семей), Литовской ССР (48 семей), Белорусской ССР (153 семьи) и Латвийской ССР (27 семей).

Архивные документы показывают, что «Свидетели Иеговы» массово отказывались принимать участие в выборах, которые проводились в МССР в 1970 и 1985 гг.

Министр сталинской госбезопасности Абакумов, сыгравший не последнюю роль в организации преследований « Cвидетелей Иеговы», был казнен в декабре 1954 года. Подробнее о его судьбе можно в доступной форме узнать здесь.

Один из устойчивых мифов о советских репрессиях в общественном сознании и даже в отечественной историографии состоит в том, что репрессии носили этнический, а не классовый характер. Самым наглядным опровержением этого служит история регионов Молдовы, где весь последний век компактно проживали люди различных национальностей. На научном уровне этнический состав людей, подвергшихся советским репрессиям на территории Молдовы, пока никто не выявил, хотя многие исследователи приводят приблизительные и оценочные цифры.

В Приднестровье, которое с 1924-го по 1940 год входило в состав МАССР, лишь около трети населения составляли молдаване (согласно переписи 1926 года). Остальные жители автономной республики причисляли себя к украинцам, русским, евреям и другим народам.

Приднестровье раньше вошло в состав СССР, чем территория Бессарабии, а потому и в большей степени испытало удары самых страшных волн советских репрессий. Несколько раз регион переживал искусственно организованный голод — в 1921-1922 гг., 1924-1926 гг. и 1932-1933 гг. Голод 1932-1933 гг., по подсчетам исследователей, унес жизни порядка 38 тыс. человек. Тогда же тысячи людей были расстреляны или задержаны при попытке бегства в Румынию через Днестр.

В 1937-1938 годах на территории Приднестровья развернулся Большой террор: чиновникам и не только им часто предъявляли обвинения в сотрудничестве с Румынией. По данным министерства госбезопасности Молдовы, обнародованным в 1991 году, за годы советской власти на территории Молдовы расстреляли 5 485 человек. Порядка 4 тыс. из них были расстреляны в Тирасполе в 1937-1938 годах.

Коснулись Приднестровья и депортации: в 1928-1929 гг. при форсированной коллективизации тысячи «кулаков» были высланы в Сибирь, Архангельскую область, на Соловецкие острова. В 1930-х годах оставшихся «кулаков» выслали в Карелию, Кировскую, Пермскую и Горьковскую области. Жители региона оказались в списках подлежащих к переселению и в 1941, и в 1949 годах, когда он уже входил в состав МССР. В 1945 году из региона были высланы немцы, поляки и болгары, как представители народов, которые сотрудничали с гитлеровской Германией.

Памятных мероприятий, по словам Алферьевой, в регионе проводится недостаточно. Жертв политических репрессий ежегодно вспоминают в день памяти 30 октября и на отдельных конференциях или круглых столах. Широкого интереса эта тема не вызывает: исследователь не раз сталкивалась с тем, что, даже имея возможность познакомиться с делами репрессированных родных, люди ею не пользуются. Эта часть истории края по-прежнему относится если не к табуированным, то по крайней мере к периферийным. Несмотря на это, в Тирасполе до сих пор проводятся раскопки, связанные с Большим террором.

Тираспольская или Срединная крепость, которую местные жители чаще называют Суворовской в честь ее основателя, в конце XVIII века стала центром, вокруг которого строился Тирасполь. В 1992 году студенты и сотрудники исторического факультета местного университета им. Т. Г. Шевченко начали раскопки вокруг порохового погреба — единственного уцелевшего фрагмента крепости.

Вместо артефактов времен Суворова археологи обнаружили расстрельные ямы. С 1992-го по 1994 год из земли были извлечены и перезахоронены останки около тысячи человек. Как выяснилось впоследствии, все они — жертвы сталинских репрессий 1937-1938 гг.

Некоторые из священников, не отказавшихся от своих убеждений даже после арестов и пыток, позже были причислены к лику святых как священномученики. Один их них — отец Стефан Костогрыз. Родом из Херсонского уезда, он более 15 лет прослужил в храме в селе Слободзея. Он руководил церковным хором и пользовался большим уважением односельчан.

28 августа 1935 года его арестовали по типичному обвинению: «проживая около румынской границы, попытался перейти последнюю и одновременно проводил контрреволюционную агитацию». Его приговорили к семи годам исправительно-трудовых лагерей и отправили в Карагандинский лагерь в Казахстане.

Всего через год его снова арестовали. На этот раз о. Стефану вменялась «систематическая агитация среди заключенных, восхваление царского строя». В 1937 году тройка вынесла приговор по печально известной ст. 58: его приговорили к расстрелу.

Системную работу по сохранению и продвижению памяти депортированных из Гагаузии и Тараклии ведет также Институт устной истории. История уроженки села Конгаз Прасковьи Икизли (Радовой) — одна из тех, которая засвидетельствована институтом. В беседе с Алексеем Тулбуре бывшая депортированная рассказала о быте депортированных в Сибири, взаимодействии с местным населением и возвращении домой. Связь с родным селом семья Икизли поддерживала и вдали: сестры отца Прасковьи остались в Конгазе и присылали в Сибирь посылки, в основном с красным перцем.

Период сталинских депортаций в МССР нельзя рассматривать отдельно от других трагических феноменов этого времени: голода и преследований по политическим мотивам.

Одной из самых известных организаций МССР, члены которой были арестованы либо расстреляны за «антисоветскую деятельность», является «Маджадахонда» из Оргеева. «Маджадахонда» объединяла образованную молодежь города и была названа в честь одноименного испанского города, где в 1937 году воевали против режима Франко выходцы из Оргеева.

Организация просуществовала год: молодые люди наносили антисоветские надписи на стены зданий, издавали листовки с призывом бороться с «советской оккупацией». В рождественскую ночь 1941 года члены организации сорвали флаг СССР и вместо него прикрепили румынский. Впоследствии один из сторонников рассказывал, что фотограф «Маджадахонды» передавал снимки оргеевского аэропорта, где базировались советские самолеты, румынским властям.

Мэр Оргеева Василе Маху, ставший идейным вдохновителем «Маджадахонды» и возглавлявший Партию крестьян в 1918-1925 гг. был объявлен в 1940 году врагом народа и сослан в Красноярск, где и скончался. Сейчас именем Маху названа одна из центральных улиц Оргеева.

Борьба с «националистами» не обошла стороной и представителей этнических меньшинств МССР, о которых в своих книгах пишет историк Валериу Пасат.

Так, в марте 1951 года министерство нацбезопасности МССР сообщило первому секретарю ЦК Компартии Молдавии Леониду Брежневу об «оперативной ликвидации антисоветской террористической группировки » из районов Баймаклии и Конгаза. Это был так называемый «Союз болгар юга Бессарабии и России». Обвиняемые по этому делу были осуждены на тюремные сроки за организацию «некоторых террористических актов против советского партийного актива».

Исследователь Игорь Кашу также упоминает о сфабрикованных делах в отношении «нелегальных сионистских организаций» МССР. К примеру, в 1949 году органы МССР в рамках новой всесоюзной кампании против космополитизма «раскрыли националистическую организацию», которая, якобы, состояла из активных членов движения «Гордония», имевшего тесные связи с заграницей.

С февраля по март 1947 года количество людей с дистрофией только по официальным данным превышало 200 тыс. человек. С декабря 1946 по август 1947 года от голода в среднем умирало по 425 человек в день.

31 июля 1946 года был зарегистрирован первый случай каннибализма в селе Милешть Ниспоренского района. Всего страшной зимой 1947 года в МССР были зарегистрированы 39 случаев каннибализма: люди съедали собственных детей и родителей.

За время голода в республике погибло около 200 тыс. человек. Сильнее всего пострадали центр и южные районы.

Этот феномен, задевший не только МССР, но и значительную часть РСФСР, достаточно широко исследован и в российской, и в отечественной историографии. Недавно вышел сборник документов о голоде 1946-1947 годов под редакцией историка Анатолия Цэрану.

Исследователи по-разному оценивают масштабы депортаций: цифры меняются практически ежегодно по мере изучения архивов. По данным «Книги памяти», опубликованной в четырех томах с 1999-го по 2005-й год, с территории Молдовы в период с 1929-го по 1950-й год насильно выслали 72 515 человек.

Из них порядка 20% составили государственные служащие — чиновники, преподаватели, врачи. 40% депортированных принадлежали к числу «кулаков», промышленников или успешных коммерсантов. На спецпоселения отправляли семьями, поэтому среди депортированных оказалось много стариков. Более 1,5 тыс. человек на момент высылки было больше 70 лет. Треть (более 30%) отправленных на спецпоселения были детьми младше 15 лет — 21 500 человек.

Пока ни в одном из исследований нет точных данных о том, сколько депортированных погибло по дороге к поселениям или, о чем говорят свидетельства очевидцев, в первую, самую тяжелую зиму ссылки. Достоверно не известно и число тех, кто вернулся домой, когда появилась такая возможность. В ходе «Экспедиций памяти» группа независимых исследователей из Молдовы выяснила, что часть депортированных осталась жить в России, по разным причинам не найдя себя на родине. Многие при попытке возвращения домой столкнулись с произволом местных властей, не позволивших им жить в родном селе или городе.

Первая массовая реабилитация жертв политических репрессий в Молдове началась в 1989 году по указу президиума Верховного совета СССР. В первую волну были реабилитированы 7520 уроженцев Молдовы, из которых 1789 — посмертно. Сегодня основным законом о реабилитации в Молдове остается закон № 1225 «О реабилитации жертв политических репрессий, совершенных оккупационным тоталитарным коммунистическим режимом (7 ноября 1917 года — 23 июня 1990 года)», принятый 8 декабря 1992 года молдавским парламентом. По мнению историков, большинство пострадавших в Молдове реабилитированы.

23 августа 2017 года правительство Молдовы решило выделить 9,16 млн леев жертвам политических репрессий в качестве компенсаций за конфискованное имущество. Средства будут распределены между 93 бенефициарами из 16 населенных пунктов Молдовы.

Законы о реабилитации были приняты во всех постсоветских странах. В России, например, процесс реабилитации до сих пор продолжается: представителям отдельных категорий очень сложно собрать доказательства политического характера обвинений. В российском законе прописана «посильная компенсация конфискованного имущества». До сих пор она составляла по 180 рублей за каждый проведенный в тюрьме или лагере месяц. То есть за 10 лет лагерей человек может получить 21 600 рублей (около €300). Плана по более ощутимой поддержке бывших репрессированных в России пока нет.

На Украине также действует закон о реабилитации жертв политических репрессий. В апреле 2017 года Верховная Рада одобрила в первом чтении ряд поправок, предполагающий денежную компенсацию в размере одной минимальной заработной платы за каждый месяц лишения свободы или заключения в психиатрических учреждениях. Поправки также устанавливают надбавки к пенсиям репрессированных. Ни на Украине, ни в России в законах о реабилитации не идет речь о полной компенсации конфискованного имущества.

Политика по сохранению памяти сталинских депортаций на территории современной Молдовы активизировалась после того, как лидер Либеральной партии Михай Гимпу в 2009 году стал и.о. президента Молдовы. Сохранение памяти жертв сталинских репрессий стало одним из приоритетов национальной политики — и.о. президента объявил инициативу «памятник каждому селу», в рамках которой из госбюджета были выделены деньги на строительство более 200 тематических памятников в регионах.

В столице есть несколько музеев, где можно подробнее узнать о депортациях. В 2012 году в Национальном музее истории Молдовы при финансовой поддержке посольства США открылась постоянная выставка «Советская Молдавия: между мифами и Гулагом». В экспозицию вошли материалы о репрессиях в период с 1929 года (начало массовых репрессий в Приднестровском регионе) по 1951 год. Коллекцию собирали исследователи музея, но внушительное количество экспонатов музею подарили обычные граждане.

Есть памятные места и на улицах молдавской столицы, которые, однако, и по сей день вызывают неоднозначную реакцию в обществе. В 2010 году с подачи либералов на столичной площади Великого национального собрания был установлен мемориальный камень в память о жертвах советских репрессий. Надпись на нем гласит, что здесь будет установлен памятник жертвам репрессий. Президент Молдовы Игорь Додон обещал этот камень с площади убрать.

Глава Ассоциации бывших депортированных и политзаключенных, соосновательница Национал-румынской партии Молдовы Валентина Стурза в беседе с NM заявила, что считает проводимые в центре Кишинева акции памяти излишне политизированными.

Стурза также говорит о том, что не ассоциирует себя с «Поездом боли», так как памятник проектировался без консультаций с депортированными. Критикует общественница и освещение темы депортаций в учебниках истории. По ее мнению, информация о трагических событиях преподносится поверхностно.

В прошлом году, в канун 75-летия с начала первой волны депортаций, в Молдове открылся новый туристический маршрут — «Десятилетие депортаций из Бессарабии». Его инициатором стала владелица одной из туристических фирм Ирина Милош-Чуря.

Тур включает в себя посещения сел, откуда были депортированы сотни человек, а также музеев и тюрем НКВД в Кишиневе. К примеру, участники тура посещают подвал столичного здания по адресу Букурешть 60, где сотрудники НКВД допрашивали и пытали людей.

Еще одна примечательная остановка тура — музейный комплекс памяти жертв политических репрессий под открытым небом, созданный председателем организации «Moștenitorii» («Наследники») Александром Постикой.

Комплекс располагается в селе Мерены Новоаненского района, откуда были высланы сотни человек.

Музей состоит из нескольких частей: образец крестьянского дома, откуда выслали семью, тематические скульптуры, парковая зона, а также имитация трудового лагеря. Для того, чтобы завершить работу над комплексом, Постика собирает деньги на краудфандинговой платформе Guvern 24.

Четыре тома Книги памяти были изданы с 1999 по 2005 год. Идея создания Книги памяти с именами всех жертв советских репрессий появилась сразу после развала СССР.

Сначала с этой идеей выступили исследователи, историки, писатели и бывшие политзаключенные. В 1991 году ее поддержало специальным постановлением тогдашнее министерство культуры и религии. Рабочая группа для сбора материалов была создана на базе Национального музея истории Молдовы.

В Книгах памяти обширные сведения из архивных дел сокращены до кратких анкетных данных: в них указаны имена и фамилии, даты рождения, профессии, места ссылки или расстрела репрессированных. В списках не указана этническая принадлежность пострадавших: об этом можно делать выводы только исходя из фамилий.

Говорить о том, что список имен исчерпывается этими томами не приходится. На момент сбора материалов архивы Службы информации и безопасности были доступны лишь отчасти. Кроме того, некоторые дела репрессированных разбросаны по различным фондам. Часть имен, возможно, никогда не будет восстановлена из-за отсутствия документов: иногда, не обнаружив дома семью из списка подлежащих депортации, солдаты выселяли соседей, чтобы выполнить план.

Похожие книги издавались и продолжают собираться практически во всех постсоветских республиках. На Украине она носит название «Реабилитированы историей». В Польше — «Индекс репрессированных». В Эстонии — «Политические аресты в Эстонии, 1940–1988».

В России собиранием имен занимается международное общество «Мемориал». В его проекте «Возвращенные имена» собраны Книги памяти со всей России и постсоветских стран (из-за сложности транскрибирования имен — только те, что изданы на русском языке).

Ежегодно в Москве на Лубянской площади накануне Дня памяти жертв политических репрессий, который отмечается 30 октября, все желающие читают вслух имена людей, расстрелянных в годы советского террора. Акция проводится уже 10 лет, имена читают в алфавитном порядке в течение 12 часов: еще не дошли до середины списка. 30 октября имена репрессированных зачитываются сразу в нескольких городах России в ходе акции «Молитва памяти».

В Молдове Книги памяти доступны во всех библиотеках, некоторые тома еще есть в продаже. Однако интересуются ими пока только исследователи и родственники пострадавших. Широкого отклика этот труд еще не нашел.

По мнению многих историков, Книгу памяти уже сегодня можно уточнить и расширить, издав следующие тома. Дополнительные имена и сведения появляются как в ходе исследований, так и от родственников пострадавших. Кроме того, в 2010 году архивы МВД и СИБа были рассекречены и переданы Национальному архиву Молдовы.

В 2012 году были опубликованы сборники документов «Массовые расстрелы в МАССР в период Великого Террора. 1937-1938 гг. Рассекреченные документы из архивов МВД и СИБ Республики Молдова», а также первый том документов «Массовые депортации из Молдавской ССР 5–9 июля 1949 г. Операция „Юг"» под редакцией Иона Варты. По словам автора, 90% содержащихся в них документов публикуются впервые. Отметим, что получить доступ к делам, находящимся в Национальном архиве, помимо исследователей, могут родственники пострадавших, не дожидаясь научных публикаций.