Единственный независимый депутат армянского парламента (Национальной ассамблеи) ЭДМОН МАРУКЯН принимал активное участие в протестах в Ереване, вызванных ростом тарифов на электричество. В интервью корреспонденту NM МАРИНЕ ШУПАК он рассказал о том, чего удалось добиться протестующим, а также о борьбе с коррупцией и необходимости системных изменений на постсоветском пространстве.
«Они просто неравнодушные молодые люди, которым надоело терпеть»
Вы слышали что-то о молдавском «Городке свободы»?
Признаться, нет.
Это протест против повышения цен на электроэнергию. В Молдове цены повысятся на 37%.
Тогда, конечно, слышал! У нас это движение называют #ElectricKishinev. Люди все еще протестуют?
Городок был снесен по предписанию суда и просьбе муниципальных властей. Протест проводился у дома одного из лидеров правящего альянса зампреда Демпартии Влада Плахотнюка.
Гм… То есть протест был перед частным домом… Я бы посоветовал протестующим обратиться в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), это может стать интересным делом, хорошим прецедентом. Пусть суд расскажет о соотношении права на частную жизнь и права на свободу слова.
А что сейчас с протестным движением #ElectricYerevan и какую роль в нем играли вы?
Протестующие ждут окончания проведения аудита в компании «Электрические сети Армении». Я на протесте в первую очередь был простым гражданином. Вместе с несколькими коллегами и звездами, деятелями культуры я стоял в так называемой живой стене, которая отделяла полицию от протестующих. Мы хотели предотвратить насилие. За день до того как живая стена была организована, много протестующих были избиты, отвезены в полицейские участки. Я ездил из участка в участок и требовал, чтобы ребят отпустили. К слову, активисты #ElectricYerevan вообще не принимали в свои круги политиков. Они не хотели пользоваться нашими политическими каналами, чтобы продвигать свою повестку дня. Их каналом была улица. Протестующие открыто заявляли, что никому не доверяют.
Протестующие — кто они?
Они просто неравнодушные молодые люди, которым надоело терпеть. Все эти годы в Армении велась пропаганда для того, чтобы у молодежи не возникало желания входить в политику. Говорилось, что политика — это настолько грязное дело, что лучше не прикасаться к ней, иначе станешь таким же грязным. Говорилось, что лучше оставаться активистом в числе гражданского общества. Но ведь политические партии — это тоже гражданское общество. Однако до тех пор, пока активисты не приходят в политику, у плохих парней во власти остается шанс продолжать беспредел, а оппозиции — продолжать свою тихую работу. Знаете, быть оппозиционером в Армении — это как работа. Повторюсь: если хочешь хорошей политики, то нужно самому идти в политику. Иначе всеобщий гегелизм только возрастет.
По-вашему, оправданно называть #ElectricYerevan — #ElectricMaidan? Возможен ли Майдан в Армении?
В большой политике все возможно. Но это не был #ElectricMaidan, это российская пропаганда так представляла протест. То, что движение было проплачено США и ЕС — это полная чушь. Протест — результат повышения цен на электричество, результат того, что в течение последних 24 лет мы находимся в болоте. Люди наконец стали задаваться вопросом: что же на самом деле происходит в Армении? Почему все наши компании монополизированы? Почему армянская газовая инфраструктура принадлежит российскому «Газпрому»? Электроэнергетическая сеть тоже российская. #ElectricYerevan был борьбой против результата, а не борьбой против причин. Думаю, похожие системные проблемы наблюдаются во всех постсоветских странах. Политическая инициатива, которую я создаю с коллегами и активистами, будет бороться с причинами.
«В Армении, как и Молдове, очень сильно влияние олигархов на политический процесс»
Расскажите об инициативе. Это будет политическая партия?
Сначала мы создадим инициативу, а потом уже партию. Это очень сложно сделать. Мы работаем уже четыре месяца. В этом месяце мы представим всю нашу команду. Пока что скажу — это честные и активные молодые люди, с хорошим образованием и желанием представить Армении альтернативные пути развития.
Как будет финансироваться ваша инициатива?
В Армении, как и Молдове, очень сильно влияние олигархов на политический процесс. Мы в первую очередь думаем об идее, а не о деньгах. Если мы будем предлагать людям деньги, то, как только они закончатся, люди от нас уйдут. На первом месте у нас идеи. На втором — команда. На третьем — деньги и ресурсы. Мы хотим организовать публичный фандрайзинг, используя креативные онлайн-технологии, чтобы собрать деньги у электората, которому будем потом подотчетны. Создать электорат вместо избирателей — одна из наших целей. Такие фандрайзинговые технологии уже используются на Украине и в Киргизии. Мы используем примеры постсоветских стран, а не западных, которые, быть может, тут не будут работать.
А если люди откажутся поддерживать вас финансами?
Деньги для нас не будут проблемой. Это искусственная проблема, которая создается для того, чтобы вывести других из политического процесса. Мол, у тебя нет денег, не суйся в политику. Но для чего нам нужны деньги? Мы ведь не собираемся покупать наших людей. Нам нужны деньги только для того, чтобы доносить наши идеи, действия и речи до населения. Такие деньги несложно получить честным путем. Для нас очевидно, что у нас будут ограниченные финансовые ресурсы. А когда ты ограничен, ты более креативен. Я понимаю, что мы не станем правящей партией после выборов (в 2016 году в Армении пройдут парламентские выборы.— NM). Но вместе с тем я понимаю, что мы станем парламентской силой, которая будет отстаивать идеи евроинтеграции. Наша цель — евроинтеграция и двустороннее стратегическое партнерство с Россией.
То есть, вы хотите предоставить альтернативу и внешнему вектору развития страны?
Конечно. Мы верим в европейское будущее Армении. Мы не видим будущего страны без тесного европейского сотрудничества. В первую очередь мы говорим о договоре об ассоциации, о договоре о свободной экономической торговле. Затем последует специальный план действий между ЕС и Арменией, кандидатский план действий и членство в ЕС. Конечно, этот процесс может занять 20-30 лет. Но сегодня нам нужно сделать первый шаг.
Как это будет возможно, учитывая, что Армения уже стала членом Евразийского союза?
Мы станем партией, которая не будет бояться говорить о том, что нужно денонсировать соглашение с Евразийским союзом. Мы сохраним отношения с Россией на уровне стратегического партнерства, по принципу равенства. Мы будем сохранять нашу суверенность во всех отношениях. К слову, соглашение об ассоциации с ЕС уже было оговорено армянскими властями и руководством ЕС, осталось его только подписать. Это случится, когда обстоятельства позволят, говорят дипломаты обеих сторон. И тут речь идет не о сговоре против интересов России. Речь идет об интересах Армении.
«Я был единственным кандидатом, который улыбался на предвыборном плакате»
Прошел почти год с момента вступления Армении в Евразийский союз. Каким этот год был для Армении?
Это был худший с экономической точки зрения год для Армении. Будет нечестно сказать, что это только из-за того, что мы присоединились к Евразийскому союзу, нет. Это из-за экономической ситуации в России. Наша экономика зависит от денежных переводов мигрантов, работающих в РФ. Соответственно, когда переводы сокращаются, наша экономика страдает. Конечно, есть и отрицательные последствия, связанные с членством в Евразийском союзе. Что касается Молдовы, то я могу сказать, что вам нужно работать и ждать.
Армения воспринимается как очень патриархальная страна. В вашей инициативной группе есть женщины?
Конечно, в наших рядах есть очень энергичная активистка. Мы — новое поколение — не понимаем, зачем нужно дискриминировать кого-то. Гендерные вопросы станут частью нашей политической повестки дня.
Сколько людей в Армении поддерживает евроинтеграцию?
Мы не верим социологическим опросам. В Армении все опросы проводятся по политзаказу, к тому же в Армении широко использовалась российская пропаганда. Я помню, что в Молдове, Грузии и на Украине было то же самое. Говорили, что евроинтеграция противоречит нашим семейным и религиозным традициям, что ЕС — это только пропаганда сексуальных меньшинств и больше ничего. Говорили, что если мы подпишем соглашение с ЕС, то сразу же у нас будут разрешены гей-браки. Согласно нашей информации, около 30% избирателей поддерживают евроинтеграцию. Но эта цифра не обоснована научно.
Думаете, их число изменилось после того, как Армения стала членом Евразийского союза?
Я думаю, что число сторонников европейской идеи возросло за год. После того как мы через три с половиной года переговоров с ЕС внезапно вступили в Евразийский союз, многие поняли, что на самом деле происходит. До этого многие думали, что станут вновь частью СССР, получат рабочие места. Ничего не случилось. Бизнес в очень невыгодном положении, много стартапов закрылось.
Коррупция остается одной из самых острых проблем как для Армении, так и для Молдовы. Вы как с ней предлагаете бороться?
У меня очень жесткие предложения по этому поводу. Во-первых, чтобы бороться с коррупцией, нужно иметь желание наказывать коррумпированных чиновников, отправлять их в тюрьму. У наших чиновников нет такой воли. В правительстве был создан недавно антикоррупционный комитет, который возглавляет премьер и куда входят представители нескольких министерств. Это постыдная мера. Я сказал премьеру, что люди, которые борются с коррупцией, не должны быть из исполнительных органов власти. Они должны быть из парламента, неправительственного сектора, оппозиции. Мы хотим показать своим примером, что в нашей команде те, кто себя ничем не скомпрометировал. У нас всех была возможность брать взятки, но мы этого не делали.
В Молдове оппозиционные партии и движения редко действуют сообща. Как с этим в Армении?
Такие «союзы» очень краткосрочны. К тому же повестка дня, которую оппозиционеры лоббируют, собираясь вместе, искусственна. Есть много проблем в Армении, о которых они не говорят. Сейчас, например, они выступают против конституционных реформ в стране, но это тоже искусственная постановка проблемы. С первого дня моей работы в парламенте армянская оппозиция меня ненавидит. Они начали говорить, что кто-то влиятельный помог мне стать депутатом. Нам нужно новое поколение политической мысли, которое приведет к новым реформам в Армении. Мы должны менять всех. У нас все сконцентрированы на личностях, считают, что если уйдет один чиновник, то все изменится. Но это все сказки про доброго короля, который придет и спасет каждого. Мы хотим просвещать людей, объяснить, что нужно менять систему изнутри.
Вы были в мониторинговой группе, которая следила за ходом молдавских парламентских выборов в ноябре 2014 года. Почему молдавско-армянские отношения находятся в застое?
Я был удивлен, узнав, что в Молдове нет армянского посольства, равно как в Армении нет посольства Молдовы. Не знаю, почему наши дипломатические отношения настолько плохи, мы же бывшие советские республики, у нас много общего. Мы можем иметь хорошие отношения, говорить на одном языке. Я не могу сказать, почему все так. Я никогда не был в правительстве. Возможно, одной из причин является отношение Молдовы к нагорно-карабахскому вопросу, голосование Молдовы в пользу азербайджанских резолюций в Совете Европы. У вас есть приднестровский конфликт, но он тотально отличается от нагорно-карабахского. Мы никогда эти конфликты не сравниваем и не говорим, что Приднестровье должно стать независимым. Армянская диаспора Молдовы, к слову, тоже очень пассивна.
Как вам удалось пройти в парламент, не будучи членом партии?
В Молдове пропорциональная избирательная система, а в Армении — смешанная. У нас 131 место в парламенте, из которых 41 место принадлежит депутатам, избранным по мажоритарной системе. Я был избран от третьего, самого большого города Армении — Ванадзора. Город находится на севере страны, ближе к Грузии. Мое избрание стало возможным благодаря ванадзорским традициям и гражданскому самосознанию. Нам удалось не упустить ни одного голоса. До этого мы провели качественную предвыборную кампанию в американском стиле. Приведу один простой пример: я был единственным кандидатом, который улыбался на предвыборном плакате (Смеется).
