Я — молдаванка до кончиков пальцев. Мои родители и прародители — чистокровные молдаване. Даже среди родственников нет этнических русских, а большинство друзей — убежденные унионисты.

В школе не изучала русский язык и до 16 лет не могла связать на нем и трех предложений. Но все изменилось, когда я встретила первую любовь, для которого русский был родным.

Вот так вольно или невольно «бабочки в животе» стимулировали меня читать книги на русском языке. Первой стал «Ночной дозор» Сергея Лукьяненко. Позже я прочла «Дневной…», «Сумеречный..» и так до тех пор, пока не ощутила вкус и удовольствие от того, что говорю на этом языке (грамотно писать я так и не научилась).

И хотя первая любовь прошла, страсть к русской литературе, кино, музыке не угасла, а, напротив, только росла. Земфира, ДДТ, «Мумий Троль» — список можно продолжать и продолжать.

Затем последовали три года учебы в Бухаресте, факультет журналистики в Кишиневе и первая полноценная работа на одном из телеканалов Кишинева. После двухлетнего отпуска по уходу за ребенком я вернулась к журналистике. На этот раз на телеканал с ярко выраженными унионистскими убеждениями. Эта работа почти два года была моим вторым домом. И вот я в новой редакции.

Я так подробно описала свою прошлую жизнь вовсе не потому, что она представляет особый интерес, а потому что хотела рассказать о главном: как я попала в русскоговорящую редакцию, и как я себя здесь чувствую.

Трудоустройство в NewsMaker было случайным. Я просто знала, что это портал для русскоязычных. Редакция решила развивать румынскую версию сайта, а я оказалась нужным человеком в нужном месте.

Вот так пять дней в неделю, девять часов в день я провожу с людьми, для которых русский — родной.

«Это легко», — с самого начала сказала я себе. Так и получилось. Я легко влилась в коллектив, но вскоре поняла, что попала в другой мир. Не совершенно чужой, но другой.

И вот, когда прошел первоначальный энтузиазм, начала ощущать небольшой, но дискомфорт. Я чувствовала себя в меньшинстве, даже несмотря на то, что окружающие меня люди вели себя тепло и дружелюбно. Более того, они стремились применять на практике свои познания в румынском языке. «Нет, не говори со мной по-русски», — попросила меня моя начальница в первый же день. «Я должна совершенствовать румынский», «поправляй меня, пожалуйста», — то и дело слышу я от своих коллег.

Парадоксально, но я не раз слышала утверждение, что «достаточно одному русскому быть среди молдаван, чтобы все говорили только по-русски». Со мной же случилось в точности наоборот: я почти единственный носитель румынского языка, а они — около 10 человек, стараются говорить со мной по-румынски. Более того, даже в нашем рабочем чате коллеги отвечают мне на румынском языке.

И нет, это не ода, посвященная моим коллегам (хотя они действительно прекрасны!). Это рассказ о том, насколько ошибочно наше представление друг о друге.

«Свиньи», «понаехавшие», «агрессоры», «эксплуататоры». Давайте будем честными: как часто молдаване так называют русских?

«Нацисты», «фашисты», «цэране», «пастухи», «говори по-человечески» — слышим мы в адрес молдаван/румын.

И только сейчас я понимаю, насколько легко навешивать ярлыки без того, чтобы в действительности узнать друг друга. Два мира в одной стране. Настолько разные, насколько и похожие. И откуда тогда столько ненависти друг к другу? Мы и они. Они и мы. Мы.

Если бы я не попала в русскую редакцию, возможно, так бы и не поняла: каково это — быть меньшинством в собственной стране. Я вновь и вновь задаюсь вопросом: а как они ежедневно чувствуют себя. Мы все граждане одной страны. И у нас равные права. Банально, но правда: сначала мы люди, и только потом русские/молдаване/румыны, а у человечности нет «государственного языка», как и необходимости в переводчике.

Стела Унтила — редактор NewsMaker

В тексте приведены стереотипы и ярлыки, популярные в нашем обществе. Мнение автора может не совпадать с мнением редакции NM.