Киев, штурма которого ожидают с начала войны, продолжает жить, хоть и непростой жизнью. В городе строят баррикады, формируют отряды теробороны. При этом работают магазины и аптеки, коммунальщики вывозят мусор, волонтеры принимают и распределяют гуманитарную помощь, рестораны и кафе готовят еду для медиков, пожарных, полиции и всех, кто защищает город. Киевлянка Татьяна Митрофанова рассказала NM, как сейчас живет Киев, и почему Украина стала похожа на «огромный муравейник».
Татьяна Митрофанова — владелица ресторана «За двома зайцями» в Подольском районе Киева. Сейчас ресторан готовит еду для тех, кто обеспечивает жизнедеятельность и безопасность города.
«Это не волонтерство, это — гражданская позиция»
mc.today
Я бы не называла это волонтерством, каждый делает то, что может. Я бы, скорее, назвала это гражданской позицией. Наш ресторан сейчас кормит территориальную оборону, полицию, медиков, пожарных. Но это делаем не только мы, а еще 200-300 ресторанов Киева и школьные столовые. Мы сейчас пытаемся объединить это движение и выяснить, сколько людей мы все вместе кормим. Наш ресторан также кормит работников и охранников музеев, которые там живут, чтобы обеспечить сохранность экспонатов.
Сейчас проблем с поставками продовольствия в Киеве нет. Первые 10 дней мы использовали свои довоенные запасы. Нас очень поддерживали и поддерживают наши поставщики, которые практически открыли для нас склады с провизией. Сейчас также идет гуманитарная помощь из Европы, и мы уже перестраиваемся, ориентируясь на те продукты, которые приходят. Допустим, Италия поставляет очень много характерных для нее продуктов: вермишель, томатную пасту, консервированного тунца.
При этом ресторан предлагает также чай и кофе для посетителей. У нас есть банка для пожертвований. Люди могут взять кофе и положить что-то в банку. Деньги идут на зарплаты поварам. Госслужащие получают зарплату в обычном режиме, а у нас сейчас нет возможности платить поварам и другим работникам. Они живут и работают в ресторане. Работы очень много, и любой труд должен оплачиваться. Но мы, как бизнес, пока не можем вытянуть еще и зарплату работникам, так как мы оплачиваем коммунальные счета, доставку. Поэтому и решили, что пожертвования пойдут на зарплаты, чтобы у людей была возможность купить хотя бы самое необходимое.
Мы же сейчас, как и другой бизнес в Киеве, все меньше используем деньги и все больше товарообмен. Кто-то [из бизнеса], например, раздобыл картошку, кто-то — апельсины, кто-то — памперсы, и мы всем этим обмениваемся, чтобы помогать людям. Стараемся, чтобы товары двигались по городу, и мы максимально обеспечивали запросы и нужды всех, кто сейчас живет в Киеве.
«Мы все превратились в логистов и добытчиков»
Когда началась война, я решила, что буду только кормить. Я считала, что каждый должен заниматься своим делом. Потом я поняла, что сейчас такое время, что каждый должен максимально использовать свои возможности. В городе действуют волонтерские центры, которые собирают гуманитарную помощь и разносят ее по подвалам и бомбоубежищам, в которых укрываются люди. Я помогаю этим центрам. Есть большая потребность в детском питании в памперсах. Сначала нас как-то всем этим [гуманитарной помощью] загрузили. Я не понимала, для чего. Мне казалось, что всех детей вывезли. Сейчас вижу, что это совсем не так.
Люди нуждаются и в лекарствах. Основные лекарства, такие как аспирин, анальгин, в аптеках есть. Но есть необходимость в специализированных лекарствах. Моя сестра с мужем занимаются отправкой гуманитарной помощи из западной Украины. Мой знакомый на большегрузе эту помощь возит. Сейчас коммуникация и связи очень важны. Как кто-то сказал, Украина превратилась в огромный муравейник. И мы строим этот муравейник, как муравьи, каждый из которых что-то туда несет. Это броуновское движение в результате выстраивает четкие схемы и правильную логистику.
В Киева, кроме прочего, возникла проблема с животными. К сожалению, осталось много домашних животных, которых люди просто не смогли увезти с собой. У меня есть знакомые, у которых вместо двух кошек теперь двадцать две. А это и еда, и наполнители для лотков, и сами лотки. Еще у одной моей подруги теперь не одна, а восемь собак. А мы расставили на Андреевском спуске мисочки. Наливаем животным воды, с едой сложнее. Уличным животным легче, они более приспособленные.
«В Киеве, конечно, спокойнее, чем в Мариуполе»
В Киеве, думаю, осталась примерно одна треть жителей. В центре на улицах мало людей. Изредка кто-то с собачками гуляет. Была недавно в спальном районе, там на улицах было довольно много пожилых людей. Меня это очень удивило и тронуло.
ДСНС України
Сейчас в Киеве относительно спокойно. Конечно же, спокойно по сравнению с тем, что происходит в Мариуполе или происходило в Буче и Ирпене. Когда мы слышим громыхание, мы понимаем, что это работает система ПВО, и ребята вокруг города стоят и защищают нас. К сожалению, иногда и в город что-то прилетает. Очень часто это случается не из-за того, что попал снаряд, а из-за того, что наши сбивают ракеты, и они падают на дома. Но, бывает, что и снаряды прилетают. У моей подруги возле машины разорвался. Первый дом, который в Киеве пострадал, я очень хорошо запомнила, потому он был первый, а в соседнем доме квартира моего младшего сына. Но там быстро потушили пожар. Раненые были, но все живы. Это были первые дни войны. Сейчас поспокойнее.
Нельзя сказать, что Киев живет нормальной жизнью, но он живет. У нас работают все коммунальные предприятия: вывозят мусор, убирают улицы, завозят продукты в магазины. Аптеки и магазины работают, пекарни пекут вкуснейший хлеб. У нас город, который не сдастся никогда.
«Дайте мне автомат, я иду на войну»
24tv.ua
Администрация города и госаппарат сейчас занимаются обеспечением безопасности. Они следят за тем, чтобы в нужных местах возвели баррикады. Проверяют машины. На одной улице может быть несколько блокпостов. А территориальная оборона — это не только ребята, которые стоят на улице. Это еще очень много организационной работы. Я член киевского Ротари клуба. Мы от клуба купили ребятам, которые нас защищают, термобелье, ботинки, жилеты и еще многое другое.
Желающих пополнить ряды территориальной обороны очень много. Можно сказать, что в территориальную оборону сейчас попадают «по блату». Потому что желающих защищать Родину больше, чем мест. А из теробороны многие идут дальше [на фронт].
Сейчас вообще происходит милитаризация общества. Моя невестка, которой 21 год, каждый день отжимается и говорит: дайте мне автомат, я иду на войну. И я понимаю, что по характеру она реально может. Но главное в этой ситуации понимать, что, ненавидя и оскорбляя, мы подпитываем тех, кто на нас напал, и мы сохранимся только благодаря любви.
