NM продолжает спецпроект о том, как на территории нынешней Молдовы появились и жили представители разных национальностей, и какой вклад они внесли в историю и культуру страны. Предыдущие материалы цикла были посвящены евреям, гагаузам, украинцам, полякам и армянам, болгарам и ромам.

Местные татары по-прежнему сохраняли кочевой образ жизни, периодически нападали на местное молдавское и славянское население, захватывали заложников и практически никогда не смешивались с местным населением. Они даже сформировали «Буджакскую орду» со столицей на месте современных Каушан – своеобразное государство в государстве во главе с одним из представителей знатного татарского рода Гиреев, которое сначала подчинялось крымскому хану, а затем турецкому султану.

Буджакская Орда активно воевала с местным населением и властями Молдавского и Валашского княжеств, а в 1781 году даже разграбила небольшой в то время город Кишинев. Именно турецкая власть еще в 1480-1500 годах переселила на эти территории лояльных себе подданных. После того как вся Бессарабия стала частью Российской империи, буджакские татары бежали на юг, за Дунай, а небольшую их часть, которая попробовала остаться, российские власти выселили в район современной Запорожской области Украины, но вскоре тоже ушла оттуда за Дунай. Не ассимилированная часть этого народа и сегодня живет в Румынии, преимущественно в городе Medgidia и коммуне Cobadin жудеца Constanta.

Опустошенные территории при этом стали пограничными для Российской империи. Это вызывало множество опасений в первую очередь со стратегической точки зрения. Благодаря этому российский император Александр I издает указ от 29 ноября 1813 года «О гарантиях новым колонистам», который, среди прочего, обещает всем новым поселенцам опустошенных территорий следующие привилегии:

Манифест был направлен в первую очередь на немецких колонистов, живших тогда на территории разделенной Польши, особенно в регионах современной Варшавы и Лодзи. Они и стали первыми немецкими колонистами в южной Бессарабии. Одной из причин, кроме экономических, была и социально-политическая: «варшавские немцы» в массе своей только несколько лет жили в Варшавском герцогстве, будучи выходцами из немецкой Пруссии, и их отношения с польским населением и местной властью по понятным причинам были напряженными. Причиной этого были и национально-политические различия, и религиозные (польское католичество и немецкий протестантизм), и статус «пришлых» у немцев, которые оказались на территории разделенной Польши всего несколько лет назад. Опустошенная территория южной Бессарабии, на которой просто не осталось местного населения, по этим же причинам казалась немецким колонистам намного более привлекательной, особенно учитывая право учиться в собственных школах и ходить в собственные церкви. Эти колонисты получат в истории ретроспективное название «варшавские поселенцы».

Однако слухи о льготах и привилегиях распространялись быстро, и уже в 1814-1816 году на юг Бессарабии двинулась вторая волна переселенцев – из немецкого королевства Вюртемберг (Königreich Württemberg), расположенного на юго-западе современной Германии (сегодня – федеральная земля Баден-Вюртемберг), которое тогда переживало сложные времена из-за сделанной его королем Фридрихом ошибочной ставки на Наполеона, и ввергнувшим государство в экономический и политический кризис. Эмиграция немецкого населения, причем состоятельного – они отказывались от предлагаемого кредита при поселении в Бессарабии – достигла пика в 1817-1818 годах, когда новый король Вюртемберга Вильгельм отменил очень непопулярный закон о запрете на эмиграцию, который его предшественник ввел в тщетной попытке стабилизировать экономическую ситуацию.

Но главной причиной роста миграции в Бессарабию стала климатическая катастрофа, обрушившаяся в это время на большую часть Европы. 1816 год стал одним из самых тяжелых для сельского хозяйства по всей Европе. За это в немецких государствах он получил историческое название Jahr ohne Sommer (Год без лета). 1816 и сегодня остается самым холодным летом с начала систематических наблюдений за погодой, когда в июне-июле средняя температура не поднималась выше нескольких градусов по Цельсию, а по ночам и на рассвете ударяли заморозки, в прямом смысле слова уничтожавщие все сельское хозяйство. Результаты «года без лета» были катастрофическими для экономики большинства стран Европы и США (там этот год прозвали eighteen hundred froze to death – тысяча восемьсот замерзший насмерть). А вот южную Бессарабию этот климатический кризис практически не затронул. И это вместе с предложенным набором привилегий привело к огромной волне миграции немецких колонистов. К «вюртембергской» волне по схожим причинам присоединилась волна «баденская» - немецких колонистов из соседнего Великого герцогства Баден.

Была и третья, особенная волна, и, пожалуй, самая трагическая – переселенцы, которые искали религиозной свободы. В первую очередь это были представители движения «пиетистов» (Pietismus) – специфического течения внутри лютеранской и протестантской церквей, созданного немецким богословом из Франкфурта-на-Майне Филиппом Шпенером. Суть пиетизма в отдалении от мирских забот, отказе от развлечений и споров, изучение Библии при полном пренебрежении любыми внутрицерковными авторитетами, почти полный отказ от основных церковных таинств. При этом долгом каждого адепта была благотворительная и миссионерская деятельность. И очень скоро это вызвало гонения на пиетистов даже среди других течений протестантизма и кальвинизма.

Сторонники пиетизма тоже предприняли попытку попасть на земли, где им обещали религиозную свободу, но сделали это на кораблях, которые шли по Дунаю. В конечном итоге они оказались на маленьких необитаемых островах в дельте Дуная (современная южная граница Румынии и Украины), прежде чем по реке добирались до Измаила. Во время такого путешествия умерли до четверти переселенцев, которые не были приспособлены к морскому делу и страдали от морской болезни. Их стремление попасть в земли, где есть религиозная свобода, объяснялась еще и старинным принципом «чья земля, того и вера» – в немецких королевствах и княжествах население должно было или следовать вере правящей династии, или уезжать из страны, или подвергаться гонениям.

Естественно, они не были единственными колонистами (вместе с болгарами, греками, гагаузами), но стали, пожалуй, самыми организованными, социально и экономически активными. Кроме того, немцы из немецких герцогств и королевств, которые потом объединятся в Германию, обособлялись от швейцарских немцев – колонии выстраивались по признаку «родной земли», не смешиваясь.

С 1814 – 1842 года царское правительство, согласно своим обязательствам, выделило всем семьям колонистов в общей сложности около 1500 кв. км пустых, но пахотных земель. Кроме того, в 1814 году «варшавские колонисты» основали первое немецкое поселение в южной Бессарабии – Тарутино, Аккерманского уезда. Ныне Тарутино – это поселок городского типа в Одесской области Украины, в 35 км от Твардицы. Согласно переписи населения Украины 2014 года, население там примерно 6000 человек, но немцев среди них нет.

При этом жизнь первых немецких колонистов нельзя назвать простой. Даже с учетом всех предлагаемых привилегий, первые годы были очень сложными из-за необходимости строить дома и налаживать сельское хозяйство прямо в Буджакской степи. Кроме того, по этим землям проходили множественные моры и локальные эпидемии. Например, эпидемия чумы в 1829 году, множественные вспышки холеры в 1833-1835 и большой мор мышей и насекомых в 1840-1849 годах. Но немецкие колонисты не просили никакой помощи, кроме первоначально обещанной, ни у центрального правительства, ни у местных властей (кроме Попечительского комитета) и жили особняком, стараясь не вступать с другими ни в какие отношения, кроме торгово-экономических.

Особенным отличием в ведении сельского хозяйства было использование лошадей вместо волов как тягловых животных. Лошади были центром немецкого хозяйства и традиционно воспринимались как наиболее важные животные. Это отображалось даже не гербах колонистов.

Все колонии, основанные немецкими переселенцами первой волны, всего их 24, было принято считать «Mutterkolonien» (материнскими колониями). Сегодня большинство из этих колоний стали селами в составе укрупненного в 2020 году Болградского района Одесской области Украины. Одна из самых крупных и развитых колоний – Leipzig, ныне поселок Серпневое, находящийся на украинской стороне молдавско-украинской границы, с молдавской стороны – город Басарабяска. «Материнских» колоний на территории современной Молдовы нет.

Самым старым немецким поселением на территории Молдовы считается село Bergdorf, основанное в 1821 году. Село было небольшим и полностью немецким – в 1940 году, перед принудительным выселением, там жили 375 человек. Сейчас на этом месте село Казанджик Леовского района, немецкого населения там по понятным причинам, не осталось. Следующие по старшинству – села Рышканы и Шолтой, оба основанные в 1865 году. Сегодня Рышканы – это часть города Рышкань, а Шолтой – это село Шолтоая Фалештского района. Именно в колонии Рышканы родились и выросли родители будущего федерального президента Германии в 2004 – 2010 годах Хорста Кёлера (Horst Köhler).

А вот в городах немецкое население жить не стремилось – к 1940 году только в Кишиневе и Хынчештах жили 120 и 153 немца соответственно, а также 374 человека в поселении Романовка, которое потом станет городом Бессарабка. В остальных городах немцев было меньше 100 человек. Привычка держаться обособленно, не конфликтовать с властями, кто бы они ни были, очень долгое время помогала бессарабским немцам сохраняться в водоворотах молдавской истории. По переписи населения Бессарабской губернии в 1897 году немцев насчитывалось 60 тысяч человек и, вероятно, их было даже больше. Но стремление к дистанцированию и тут сыграло свою роль: некоторые исключительно немецкие небольшие села-колонии в малонаселенных местах просто не попали в перепись.

К концу 1917 года, когда падение Империи стало почти очевидным, а на территории современной Молдовы была провозглашена Молдавская Демократическая Республика, немецкая община заняла осторожную, нейтральную позицию по отношению ко всем происходящим событиям. Живя по большей части в обособленных этнических колониях или уже смешанных, но с доминированием немецкого населения, поселенцы были намного более озабочены вопросами текущей жизни. Например, охраной и обороной собственных хозяйств, которые казались очень богатыми наводнившим тогда край разнообразным дезертирам, просто отставшим и голодным солдатам и, наконец, обычным бандитам и мародерам.

Сфатул Цэрий в той части, которая была отведена национальным меньшинствам, предложил немецкой общине два места, которое заняли Филипп Альмендингер (Philipp Allmendinger - в документах Сфатул Цэрий его имя и место проживания записаны неправильно), фермер из крупной немецкой колонии Сарата современной Одесской области Украины, и Александр фон Лоеш (Alexander von Loesch). Именно фон Лоеш во время поименного голосования по вопросу объединения Бессарабии и Румынии 27 марта 1918 года огласил позицию Союза Бессарабских немцев – воздержаться от голосования. Второй немецкий депутат Альмендингер тоже воздержался. Во всех остальных заседаниях Сфатул Цэрий, которые проводили урезанным составом, немецкие делегаты уже не принимали участия.

22 года в составе Румынии прошли для немецких колонистов в основном спокойно. Ставка на дистанцированность в очередной раз помогла: несмотря на запрет использовать в публичном пространстве другие языки, в этнических немецких селах соблюдение этого запрета просто некому было контролировать. Но языковой проблемы не было и в экономических отношениях – румынская администрация относилась к немецким колонистам настороженно, но признавала их подданными Румынии. В конечном итоге, в обедневшей после войны Бессарабии именно немецкие села и торговые ярмарки, устраиваемые немецкими колонистами, стали одними из самых ярких примеров экономической активности. К тому же активная часть колонистов и раньше достаточно хорошо владела всеми языками, которые использовались в бывшей губернии: русским, румынским, украинским или болгарским – в зависимости от того, где была расположена та или иная колония, и с кем чаще была необходимость торговать.

Ситуация изменялась с ужесточением румынского законодательства об образовании, которое все больше пыталось ограничить, в том числе и немецкие школы. Это дошло до пика в период премьерств Октавиана Гоги и Мирона Кристи в 1937 – 1939 годах, когда большую часть иноязычного образования вообще запретили. Впрочем, школы в немецких поселениях не прекращали функционировать. Это был, пожалуй, единственный раз, когда колонисты категорически не признали решение центральных властей и не собирались его выполнять. И к тому времени абсолютное большинство колонистов не испытывало никаких проблем в общении с румынской администрацией на румынском языке.

Парадоксально, но среди немецких поселенцев в Бессарабии, несмотря на все окружающие обстоятельства, практически не приживалась никакая нацистская пропаганда, которую поддерживал и Третий рейх, и его марионеточное «Национальное движение возрождения немцев Румынии», от которого большинство колонистов дистанцировались. Однако при всей финансовой поддержке властей Рейха и позитивном отношении румынской администрации уже к 1935 году движение развалилось и больше не смогло организоваться из-за полного игнорирования местным населением.
Таким образом, в первое десятилетие румынской власти общие принципы, на которых стояла немецкая община: нейтралитет по отношению к властям и неучастие в публичной политике, право исповедовать собственную веру и содержание своих церквей, а также право на собственное образование на немецком языке и невмешательство в экономическую жизнь при аккуратной уплате всех налогов – остались неизменными.

Начиная с 1938 года, гитлеровская Германия активно пропагандировала и воплощала на практике программу «Heim ins Reich» (Домой в Рейх), которая де-факто заключалась в принудительном переселении этнических немцев из всех стран, которые оказались оккупированными Третьим Рейхом. Для этого было даже создано специальное управление в структуре НСДАП - Hauptamt Volksdeutsche Mittelstelle (Главное управление по вопросам социального обеспечения для этнических немцев). Оно управляло и переселением этнических немцев с тех территорий, которые были неинтересны Рейху, и колонизацией ненемецких территорий, которые по планам должны быть «германизированы» – заселены немецким населением, а все ненемецкое население необходимо было переселить или уничтожить.

Согласно планам Третьего Рейха, территории Венгрии, Румынии и Бессарабии не являлись предметом интереса для «германизации». Поэтому гитлеровское руководство первоначально оказывало давление на союзные им правительства Венгрии и Румынии, чтобы ускорить переезд этнических немцев из этих стран. Но уже тогда стало заметно, что живущие несколько сотен лет вне Германии немецкие диаспоры из отдаленных стран вовсе не горят желанием быстро переезжать в Рейх. Причины были и экономическими, и личными и политическими: многие с подозрением относились к идеям национал-социализма, не будучи подверженными массированной пропаганде нацистов, а еще у части немцев уже появились ненемецкие родственники, и они справедливо опасались последствий для них.

В 1939 году после разгрома и захвата Польши ситуация для Volksdeutsche «фольксдойче» (так немецкая пропаганда называла немцев, живущих вне Рейха) заметно ухудшилась. Если итальянское, венгерское и румынское правительства использовали тактику плавного вытеснения или торговли с той частью немецкой диаспоры, которая не хотела уезжать самостоятельно, то немцев с оккупированных территорий уже никто ни о чем не спрашивал: их переселяли насильно, с общим принципом – взять с собой можно только то, что можешь унести.

После присоединения Бессарабии к СССР, 5 сентября 1940 года, правительства Третьего Рейха и СССР подписали соглашение о переселении этнических немцев из Бессарабии и Северной Буковины. Согласно этому соглашению, немецкое население силами советской администрации перемещали до границы СССР, где передавали немецкой администрации. Переселяемые имели право взять с собой не более 2000 румынских лей и по два ювелирных изделия на взрослого человека, при условии, что смогут доказать происхождение этих денег документами о продаже скота, недвижимости и другого имущества.

Процесс фактически стал принудительной депортацией – та часть немецкого населения, которая хотела уехать в Рейх, сделала это еще в 1939 году, на пике переселения. Шансов отказаться от насильственного переезда практически не было. Процесс продвигался стремительно – первые депортации начались через несколько дней после подписания соглашения.

По документам немецкого управления переселением за два месяца 1940 года с территории уже советской Бессарабии и Северной Буковины переселили 137 тысяч человек. Кроме того, за вторую половину 1940 года из Румынии (уже без Бессарабии и Северной Буковины) дополнительно переселили еще 77 тысяч человек, но некоторой части румынских немцев удалось остаться в тех местах, где они родились, включая, например, родителей нынешнего президента Румынии, Клауса Йоханниса.

Однако после распада СССР и во многом под влиянием всех негативных социальных, экономических и политических процессов абсолютное большинство немецкой диаспоры Молдовы эмигрировало из страны. В первую очередь это было возможно сделать, пользуясь законным «правом на возвращение», так как, согласно статье 116 Конституции ФРГ, право на гражданство распространяется на всех лиц немецкого происхождения, живущих на территории бывшего СССР и Восточной Европы, а также на их супругов и потомков. Точно также решался и вопрос с немецким гражданством: человек, прошедший процедуру возвращения, после 1999 года автоматически получал гражданство ФРГ. По закону о возвращении за 1990-2008 годы из бывших республик СССР в ФРГ переехали более 2 миллионов человек. Тогда не вели отдельную статистику по всем постсоветским республикам.

После 2008 года немецкое федеральное ведомство по делам возвращенных лиц и переселенцев стало учитывать каждую страну СНГ отдельно. С 2008 по 2018 годы правом на возвращение в Германию воспользовалось ещё 338 граждан Молдовы – этнических немцев. Такое небольшое число объясняется в первую очередь массовым отъездом в 90-е годы.

(11 национальностей в Молдове в то время насчитывали больше 1000 представителей, где на первом месте – молдаване, и на 11-ом, с результатом чуть более 1000 - армяне).

По переписи населения, которую в 2015 году провели власти непризнанной ПМР, на территории, контролируемой властями ПМР, в регионе живут около 1400 этнических немцев или 0,25% всего населения региона. Однако эти данные достаточно приблизительные. Большинство немцев региона живут в Тирасполе и Слободзейском районе.

В этом случае история немцев Бессарабии и Приднестровья отличается – манифест о приглашении немецких колонистов в Тирасполь еще в 1793 году издала императрица Екатерина.

Но есть также и достаточно большая — около 3000 участников — памятная организация, объединяющая бессарабских немцев, которая функционирует и сегодня.