Смертельный номер: как в Молдове появилось первое частное бюро ритуальных услуг

 

 

В начале девяностых предприниматель Николай Железогло открыл первое в Молдове частное бюро ритуальных услуг Ritus-AV. Сейчас его знают по короткому, как у служб такси, телефонному номеру — 14888. Андрей Гилан поговорил с бизнесменом о том, как начиналось его дело, о похоронной моде и об отношениях с конкурентами. 

Предприниматель Николай Железогло приблизился к осуществлению своей давней мечты: открыть в Молдове первый  похоронный дом. Комплекс уже построен и впечатляет размахом. На первом этаже современного четырехэтажного здания рядом со столичным кладбищем Святого Лазаря на улице Дойна, 191 располагаются три ритуальных зала с куполами.

«Теоретически в здании можно проводить три похоронные церемонии одновременно. Возможности позволяют, но как это будет на практике, еще не до конца представляю», — говорит бизнесмен.

Комплекс будет оснащен современным оборудованием. В ритуальных залах будут установлены большие экраны и видеокамеры. Это позволит родным и близким в режиме онлайн следить  за церемонией прощания. Здесь же, на первом этаже будут располагаться ресепшн, холодильник и процедурная. На остальных этажах будут открыты зоны ожидания, а также торговые залы, где можно купить все необходимое для ритуальных услуг, включая инвентарь для ухода за могилами. Комплекс готов на 65%, но точной даты открытия нет.

Открыть комплекс планируется к весне 2017 года. «Назвать точную дату боюсь. Как говорят, человек предполагает, а Бог располагает», — поясняет Николай Железогло, который стал заниматься ритуальными услугами больше 20 лет назад.

Бизнес-план

Идея открыть свою службу ритуальных услуг пришла мне в голову в начале 90-х. Разумеется, поначалу я об этом даже не думал. Все получилось благодаря стечению обстоятельств.

В 1993 году я учился в Медицинском университете имени Николае Тестемицану. Однажды я встретил своего сокурсника из медучилища. Разговорились. Оказалось, что он работает в столичном морге. Сокурсник рассказал, что работа у него непростая, но оплачиваемая, бывает, даже чаевые оставляют. Для меня это было фантастикой. Под конец он посетовал, что напарники ушли в отпуск, рук не хватает и предложил мне работу. Тогда времена были тяжелые, у меня болел ребенок, мы снимали жилье в Кишиневе и я с трудом сводил концы с концами, поэтому без промедления согласился.

В первый же день мне дали моего первого «клиента». Я запомнил его на всю жизнь. Это был прапорщик, который повесился то ли в апреле, то ли в мае, а нашли его тело в лесу только к июлю. Вначале мне требовалось помыть и убрать останки в холодильную камеру. На месте надключичной ямки зияло отверстие, из которого выползали то ли жуки, то ли личинки насекомых с твердым хитиновым покровом. Они падали на пол и копошились под ногами. У них был настолько прочный панцирь, что когда я наступал на них, чувствовал, как они ползают под подошвой.

В тот же день меня попросили навести порядок в холодильной камере, где складывали неопознанные тела. Как сейчас помню, я собрал там несколько ведер опарышей. Так начались мои трудовые будни. На первые заработанные там деньги я купил сыну погремушку, а себе «Сникерс».

В процессе работы в морге я обратил внимание, что в городе существует серьезная проблема с сохранностью тел. Покойники разлагались, и к моменту похорон, спустя три дня после смерти, представляли собой ужасное зрелище. К нам часто обращались с просьбой забальзамировать тело, но, как правило, было уже поздно. К тому же, в городе почти никто не бальзамировал, таких специалистов в Кишиневе практически не было.

Мне пришла в голову идея сделать мобильный переносной холодильник, который можно сдавать в аренду. Собственноручно выполнил чертежи ящика с холодильной установкой, но тут возникли вопросы: где мне его хранить и как перевозить? Видимо я много думал над идеей, потому что ночью мне приснилось простое решение. Зачем куда-то возить, если можно создать стационарный холодильник в арендуемом помещении. Все гениальное — просто.

Кроме того, в процессе работы люди засыпали меня вопросами. Они то и дело спрашивали про гробы, венки, транспорт. Я понял, что нужно оказывать ритуальные услуги в комплексе. Так я пришел к мысли, что нужно открывать полноценное агентство ритуальных услуг.

Я обратился в столичную санитарно-эпидемиологическую службу и под предлогом подготовки реферата выпросил все необходимые данные: санитарные требования к моргам, на каком расстоянии они должны располагаться от основных корпусов медучреждений, в каких зонах и многое другое.

Подходящее помещение я нашел на улице Гренобля, где мы располагаемся и сейчас. Оно было в ужасном состоянии: у него не было ни крыши, ни окон, ни дверей. Требовались серьезные вложения, которых у меня не было. Начал прикидывать, какой заработок у меня будет, стоит ли игра свеч. Тогда я понятия не имел, что такое бизнес-план. Чтобы ответить на вопросы, отправился в центральный столичный ЗАГС, где под предлогом подготовки реферата, получил данные о смертности в Кишиневе. Прикинул, что в случае, если у меня будет хотя бы одно обращение в два дня, выйду «в плюс». Дело оставалось за малым — нужно было найти деньги.

Начальный капитал

На ремонтные работы мне нужно было $1300. По тем временам это были сумасшедшие деньги. В карманах у меня было пусто. Помню, позвонил владельцу Oguzbank, но он сказал, что у него в семье произошла трагедия, поэтому он даже слышать не хочет о ритуальных услугах и повесил трубку.

Помню, как мой друг Эрик привел к «браткам». Тогда я понятия не имел о существовании криминального мира. Меня завели в комнату, где нас обступили ребята, обвешанные цепями и крестами. Я рассказал о своей идее и попросил деньги в долг, но деньги мне так и не дали. Потом, если не ошибаюсь, эти ребята открыли фирму «Стикс», которая занималась страхованием на случай смерти.

В итоге я одолжил $300 у сокурсника, а $1000 под 100% в год мне дал Николай Челак. Он тогда был обеспеченным предпринимателем — отправлял людей на заработки в Россию.

Сегодня, спустя годы, я понимаю, что был наивным. Знал бы, какие трудности меня поджидают, вряд ли бы взялся за свое дело. Мой сын часто предлагает бизнес-идеи. Я их раскритиковываю в пух и в прах, а потом думаю: если бы меня так критиковали, никогда в жизни не стал бы заниматься бизнесом.

Первый клиент

В те времена люди с недоверием относились к частному бизнесу, было много фирм-однодневок, но я был уверен, что мой бизнес пойдет. На рынке действовал только муниципальный Комбинат похоронных услуг, который был естественным монополистом, цены у него были сумасшедшими, поэтому я посчитал, что у меня все получится.

По моим подсчетам, мы за 300 леев готовы были провести похороны, которые включали обмывание, одевание, транспортные услуги, гроб, в то время, как у Комбината только гроб стоил 500 леев.

На одолженные деньги я провел ремонт, который помогли мне выполнить родные, разместил объявления в газетах и стал ждать звонков. В первый день никто не позвонил. На второй тоже. И на третий день — тишина. Так прошла неделя, потом еще одна и еще. Месяц прошел без единого звонка. Чтобы вы понимали, что я чувствовал, скажу только, что в то время из-за $1300 запросто могли отправить на тот свет. У меня в голове начали вырисовываться мрачные перспективы.

Спустя месяц раздался звонок. Мне позвонили и попросили оказать ритуальные услуги. Умершим оказался мужчина, который болел раком средостения.

Мне срочно нужно было привезти тело, но транспорта у меня не было. Я позвонил знакомому, который во время ремонта помогал с перевозкой стройматериалов. Игорь в свое время приватизировал хлебовозку, на которой работал, и зарабатывал тем, что занимался транспортировкой грузов.

Как сейчас помню, мы загрузили тело в закрытый фургон без единого окошка. Внутри — хоть глаз выколи. Я полез следом, чтобы придерживать «груз». Игорь вжал педаль газа в пол и мы поехали. Пожалуй, это была одной из самых незабываемых поездок в моей жизни. Машина не была предназначена для таких целей, на каждом повороте меня мотало из стороны в сторону. Представьте себе хлебовозку, в фургоне которой в кромешной темноте болтался я вместе с покойником. К счастью, мы доехали без приключений.

После того как я все сделал — обмыл и переодел покойника — я позвонил клиенту. «Алло, — говорю, — я закончил с покойником, что мне делать с бельем, которое было на покойнике, выбросить или вернуть?» По ту сторону телефонной линии раздался женский голос: «Малыш, мы тут пьем шампанское, а ты спрашиваешь про какое-то белье. Присоединяйся!» Странное поведение? Ничего удивительного. Тяжелобольные умирают годами, конечно, их близкие жалеют своих родных, страдающих смертельными недугами, но где-то в глубине души даже рады, что прекращаются их мучения.

В дальнейшем, когда появлялся заказ, я выходил на дорогу и останавливал «Волги» или кареты скорой помощи. За транспортные услуги платил 15 леев. По тем временам это были серьезные деньги, для сравнения, катафалк тогда можно было заказать за двадцать четыре лея с половиной, а копателей могилы нанять за четыре лея.

Позже я отремонтировал отцовский «Запорожец», днем принимал заказы, а вечером возил «грузы» на его крыше. Даже спустя десять лет после тех событий, когда у меня был уже налаженный бизнес, короткий номер и специальный транспорт, нам звонили и спрашивали, мол, это не та компания, которая возит гробы на крыше «Запорожца». Да, она самая!

Вам наверно интересно, успел ли я расплатиться по долгам? Да, через год, за пять дней до обозначенной даты я принес финальную сумму. Николай Челак взял свои деньги, а от процентов отказался. Это был королевский подарок.

Живые и мертвые

Я выплатил долг и продолжил свое дело. Долгое время работал сам. Время от времени нанимал сокурсников. Вплоть до 2005 года я сам мастерил кресты, гробы, бальзамировал и одевал покойников.

Однажды мне позвонила женщина и попросила забальзамировать покойника на дому. Пока я бальзамировал тело, на это уходит около часа, разговорились. «У вашего директора наверно шикарный особняк с девятью этажами над землей и девятью под землей», — вообразила клиентка. «Вы знаете, он такой важный и занятой, что я его никогда не видел», — как бы невзначай бросил я и продолжил заниматься своим делом.

Страшно ли мне работать с покойниками? Нет, я учился в медуниверситете, мы не только разглядывали, но и препарировали трупы. Вы не поверите, но я первое время больше боялся гробов, потому что, тело — это медицина, наука, а гроб — это элемент ритуала. Я не верю в приметы, я материалист. Но когда впервые ко мне в агентство принесли четыре гроба, я поначалу даже боялся заходить офис. Сейчас уже не боюсь.

В 1997 году я арендовал небольшое помещение в Центре судебной медицины на улице Короленко в Кишиневе. Оно стало своего рода филиалом моей компании. К тому времени стали открываться другие бюро ритуальных услуг и мой филиал кому-то не давал покоя.

Я столярничал в мастерской, делал гроб, когда ко мне зашел неизвестный мужчина с вопросом, могу ли я забальзамировать тело. Он предложил выйти на улицу и обговорить все детали в машине. Помню, у входа в мастерскую стоял легендарный ВАЗ-2107. Я сел на заднее сиденье, тут подскочили еще двое: они подсели по правую и левую сторону от меня. Сработал центральный замок и мы покатили в неизвестном направлении.

Меня подвезли к какому-то дому, где-то на Хынчештском шоссе и поволокли в подвал. Здесь меня окружили несколько человек в кожаных куртках и в спортивных штанах. К моему виску приставили пистолет со словами: «С завтрашнего дня ты больше не работаешь. Мы уволили начальника „судебки“ и поставили своего человека». Честно, я даже не растерялся. Я просто не до конца понимал, что происходит. «Хорошо, не вопрос. Только отвезите меня туда, где меня взяли. В таком виде по городу не пойду», — спокойно ответил я. В тот момент на мне были порванные рабочие брюки, я был с головы до ног усыпан стружкой. Меня отвезли обратно.

Эти ребята явно не шутили, в тот же день я узнал, что главу Центра судебной медицины Ивана Кувшинова, который мне содействовал, сняли с должности. Выяснилось, что меня заказали конкуренты. Я понятия не имел, как мне быть дальше. Но, как говорится, против лома нет приема, если нет другого лома. Мне посоветовали обратиться к авторитету Жеке (вор в законе Евгений Грищенко). На следующий же день мне позвонили с извинениями, но помещение в Центре судебной медицины я все равно потерял. Сейчас эти методы конкурентной борьбы уже в прошлом.

Доступ к телу

В Кишиневе, по моим оценкам, ритуальные услуги оказывают шесть компаний, а также десятки нелегальных агентов, которые договариваются с врачами. На рынке сложилась скорее не жесткая, а подлая конкуренция. Конкуренты частенько льют грязь друг на друга. Многие маскируются под нашу компанию. Например, после того как в Молдове короткие номера увеличились на одну цифру, компания Ritual Prof, ранее не владевшая коротким номером, приобрела сразу две комбинации: 14088 и 14880. Это, несмотря на то что мы первыми за месяц подали заявку в Moldtelecom на выкуп не только номера 14888, но и этих вариантов.

Конкуренты немало отстегивают врачам и в моргах. Бывали случаи, когда в моргах открыто говорят: не выдадим труп, пока не обратитесь к такой-то фирме за услугами. Такая же история с врачами. Они шантажируют и не выдают справку о смерти или даже отбирают паспорт покойного и не возвращают до тех пор, пока родные не обратятся к нужным людям. К сожалению, у человека в тот момент даже нет воли к сопротивлению. Врачи отсекают многих моих клиентов. Во время больших праздников многие врачи не работают, в эти дни до 98% обращений приходится на мою фирму.

Не знаю, как сейчас, а раньше конкуренты получали информацию о смертях из первых уст: ее сливали врачи скорой помощи, участковые. Агенты получали адрес и приезжали без предупреждения. Стучали в дверь, спрашивали, здесь ли покойник, заходили и, как ни в чем не бывало оформляли заказ.

Фирма — это проекция своего хозяина. Я заметил, что поведение фирмы — агрессивное, дипломатичное, обманывает ли она или нет — повторяет характер своего владельца. Люди обращаются к нам не потому, что у нас гроб или крест дешевле, в тот момент они не шибко понимают, что происходит, а потому, что получают моральную поддержку. Когда я начинал бизнес была существенная разница в ценах. Сейчас конкуренция такова, что цены на рынке почти сровнялись.

Помню, долгое время я стеснялся своей работы. Друзья надо мной шутили, мол, а делаю ли я скидки оптовикам и постоянным клиентам. Не воспринимал всерьез. Сейчас у меня есть клиенты, которые обращались за моими услугами по пять и даже десять раз. Оптовики, к сожалению, появились: бывает, например, в ДТП погибает сразу несколько человек. Тогда никто не предполагал, что шутка обернется реальностью.

Я многое повидал, ко многому привык, но до сих пор не могу привыкнуть к одному — к смерти ребенка. Бывает, ребенок умирает, после этого сутками не спишь. Недавно был случай: ребенок взобрался на ведро, затем на подоконник, оперся на маскировочную сетку и упал с 9-го этажа. Ему был год и девять месяцев. Мать видела, как он падает. Шок был настолько сильным, что она побежала по лестнице вниз, надеясь его поймать, потом взяла тело на руки и ходила с ним по улице в ожидании врачей. Зеваки доставали мобильные телефоны и снимали видео на камеры для YouTube. Уроды. Куда катится мир?

После этого случая я месяц не мог прийти в себя. Кстати, мало кто знает, что в 100% случаях гибели детей повинны взрослые, а в 90% случаях гибели взрослых — алкоголь: по пьяни происходят ДТП, травмы на производстве, бытовые убийства.

Последний путь

Мы почти каждую неделю привозим тела наших соотечественников из-за рубежа. Больше всего из Италии, а также из стран СНГ, Германии, Турции. Несколько раз привозили из Франции. Почему-то в последнее время все чаще из Бельгии. Из Испании и Португалии мы привезти не можем: местные ритуальные агентства, видимо, пролоббировали законы, которые ограничивают вывоз тел наземным транспортом. С Пиренейского полуострова в Молдову можно транспортировать покойника только самолетом, а это удовольствие не из дешевых: со слов людей, за эту услугу нужно заплатить €6—8 тыс.

В Италии местные ритуальные агентства тоже пролоббировали введение жестких требований к транспортировке тел: цинковый гроб должен иметь соответствующую форму, должен быть запаян определенным образом. Все сделано для того, чтобы цинковые гробы покупали в Италии у местных компаний, а их продукция стоит €2—3 тыс. Мы долго мучились с итальянцами, пока не сообразили, что в морге нужно давать по €50. Теперь перевози хоть с открытой крышкой, никто слова не скажет. За транспортировку тел из Европы мы берем €1,1 за километр. Перевозим в специальной холодильной камере по всем правилам.

Вообще, в странах ЕС — сумасшедшая бюрократия: справку о смерти могут выдать в течение одного месяца после кончины. Местных бюрократов не интересует, что по нашим традициям нужно хоронить на третий день. В России проще: сегодня человек умер, завтра вскрытие, а на третий день справка готова.

 

Крышка над головой

Кремирование через нашу компанию обойдется примерно в 9 тыс. леев, в услуги входят транспортные расходы, кремация в одесском крематории и простенький гроб. Наша машина с покойником выезжает в 3 часа утра, через пять часов она уже в Одессе. По дороге мы бронируем печь. В 4–5 часов вечера нам выдают урну с пеплом. В среднем, мы отвозим для кремации одного покойника в месяц или около 12 тел в год. Остальные компании все вместе вывозят примерно столько же. Итого, из Молдовы вывозят 24–30 тел в год. Строить крематорий в Кишиневе нет смысла.

В похоронной, как и в модной индустрии, есть свои тренды. Например, раньше были популярные алые гробы. Сейчас — это моветон. Не знаю с чем это связано, может быть с декоммунизацией? Черные гробы тоже плохо продаются. Сейчас в моде полутона и сочетание цветов.

Я не могу вам назвать, во сколько обходятся самые дорогие похороны в Молдове. Например, ритуальные услуги на похоронах Михая Волонтира стоили около 14 тыс. леев, у Марии Биешу — 22 тыс. леев. Поминки во втором случае обошлись в несколько сотен тысяч леев. Сами по себе ритуальные услуги не сильно дорогие. Дороже обходятся поминки, а они зависят от количества человек.

В нашей индустрии сейчас очень тяжело с кадрами. Разместил объявление, что нужен человек с медицинским образование и за полгода — ни звонка. Даем объявление, что нужны санитары — приходит всякий сброд. Может вы кого-нибудь посоветуете?

Помню, как-то позвонили из рок-клуба «Черный слон» и попросили дать в аренду гроб на Хэллоуин. От денег я отказался, но попросил разместить в клубе рекламную табличку: «Ritus 14888: Весь мир под одной крышкой». Звучит как шутка, но в каждой шутке лишь доля шутки. Сколько бы мы ни накопили, сколько бы мы ни заработали, все, что мы унесем с собой в могилу — поместится под одной крышкой.