Война в Украине заставила нас переосмыслить взгляды на жизнь, ценности и ориентиры. Нескончаемый поток информации, фото и видео из зон военных действий, боль, страдание, беженцы, взаимовыручка, помощь, поддержка — все это обрушилось на нас лавиной. Душевную боль переживают все. NM поговорил с волонтерами, предпринимателями, активистами, аналитиками, журналистами, юристами, которые поделились своими наблюдениями и мыслями о войне в Украине.
«Я не хочу делить людей на своих и чужих»
Юлия Козаченко, консультант по вопросам укрепления доверия и гражданского общества в Молдове
24 февраля война вошла в мою жизнь во второй раз. В течение всего дня я была в вихре новостей, шока и неверия. Откуда-то из памяти стали всплывать картинки пулевого отверстия в окне, прохода по двору в подвал, где мы прятались с соседями, бега гуськом по улицам, когда мы пытались вернуться домой, а еще вмиг повзрослевшая кошка, которую мы котенком оставили дома с бабушкой, когда уходили из Бендер. Мне было чуть меньше десяти лет, и все связанные с этим травмы, как мне казалось, были поняты и проработаны. Однако 24 февраля я поняла, что травмы войны живут с человеком всю жизнь, какой бы насыщенной, интересной и яркой она ни была.
Война обострила все чувства и многое упростила. Стало понятно, что помогать и поддерживать — это не только внутренний порыв того человеческого, что в нас есть, не только попытка как-то исправить несправедливость, которая происходит с украинцами, но и человеческое стремление поддержать себя, вера в то, что гуманность в итоге может победить зло. Стало понятно, что не стоит откладывать встречи с друзьями, не стоит откладывать честные разговоры и признания, потому что сегодня шансы об этом пожалеть многократно увеличились. Также стало ясно, что теперь самая ценная «валюта» — это внимание, время, чувства, мысли и эмоции. Их стоит ценить больше прежнего и, следовательно, делиться ими щедро с теми, кто ценит в тебе человека.
Одновременно война усложнила для меня, филолога по образованию, все слова и смыслы. Я стала жить в каком-то филологическом сюрреализме, отсюда все кавычки. Я нахожусь в Кишиневе, но на вопрос: «Как ты сегодня?» не могу ответить: «Нормально» или «Хорошо». Хотя по сравнению с жителями Украины такой ответ был бы понятен. Но я не чувствую себя ни «нормально», ни «хорошо». И это тоже влияние на меня войны, потому что, будучи молдаванкой, я не хочу разорваться на части от того, что у меня русские и украинские корни, а вместе с ними родные, друзья, знакомые и коллеги, каждый из которых имеет право на свое мнение об этой войне.
Я не хочу делить людей на «своих» и «чужих», ограничиваясь идейными соображениями. Не хочу и не испытываю стыда и вины за то, что отчасти русская и воспитывалась на антивоенных песнях и фильмах. Очевидно, я вынесла из них иные уроки, которые не имеют ничего общего со страхом инакомыслия, независимости и свободы духа. При этом я знаю, что на мне есть доля ответственности за то, чтобы новая реальность не стала более бесчеловечной, чем ее сделали за нас.
Прошел месяц войны, а жизни миллионов людей, украинцев прежде всего, исковерканы и изранены на поколения вперед. У меня это вызывает невероятную печаль, сочувствие и непонимание того, как можно было принять такое решение, и как можно было такое допустить. Мы знаем имена и лица конкретных виновников этой трагедии, но это не отменяет и того, что мировые лидеры и дипломатия проиграли, когда эта война началась, и подвели миллионы жизней. Как политолог и дипломат я продолжаю поддерживать в себе надежду на то, что проиграна только битва, может быть, не одна, но в войне интересов и эго дипломатия еще найдет выход и, может быть, победит. А нам всем эта условная победа, надеюсь, принесет прекращение огня, военных действий на территории Украины и, может быть, «новый дивный мир».
«Понятие правды окончательно размыто»
Евгений Бойко, гендиректор рекламного агентства Publicis Moldova
Mad Marketers
Рано делать какие-то выводы. Ускорение больших событий в мире, происходивших последние 10-15 лет, и война в Украине показали, что мы находимся в постоянных изменениях, когда «подождать», «переждать» и потом принять какие-то решения уже не получится. Я могу назвать три негативных момента, которые выделил для себя в этой ситуации, и три положительных.
Понятие правды окончательно размыто, в том числе для нашего общества. Правда постоянно проходит через искажения и интерпретации. Если ты претендуешь на то, чтобы хотя бы приблизиться к правде, ты должен изучать и анализировать максимально много источников. А если ты не можешь этого сделать, то лучше не заявлять, что владеешь какой-то правдой.
Второй момент. Наше общество все еще поддается манипуляциям, и самая большая опасность — это не ситуация, сложившаяся в Украине, даже не война, а то, насколько легко нас можно развернуть друг против друга. Это говорит о хрупкости нашего общества.
Третий негативный момент касается бизнеса. Далеко не у всех наших компаний есть внутренняя культура. Когда я говорю «культура», я подразумеваю то, как строятся отношения внутри компании, насколько люди там могут друг другу доверять, насколько коллектив может быть толерантным и понимать, что главное — это общая задача команды, а не личные убеждения каждого. У нас в стране далеко не все компании обладают такой культурой. Деньги деньгами, ресурсы ресурсами, процессы процессами, но, когда в компании есть такая культура, она пройдет через что угодно, через любые внешние изменения.
Что касается положительных моментов, то первый — просто потрясающий. Эта ситуация показала, что такое наш народ, и какие у него есть сильные стороны. Эта ситуация показала, на какую невероятную человечность способен наш народ. То, как мы сплотились, как мы стали помогать друг другу и нашим соседям, удивило и их и еще больше, мне кажется, удивило нас самих. В сегодняшнем мире человечность в чистом виде — большой дефицит. А мы показали, какой у нас огромный запас этой человечности.
Второй положительный момент касается нашей власти. Не стану скрывать, что я симпатизирую и нашему президенту, и нашему правительству и считаю, что они справляются наилучшим возможным образом с ситуацией. Понятно, что идеального ничего нет. Но я вижу очень четкий фокус на обеспечении безопасности страны и ключевых секторов. Я вижу, что наше руководство действительно хочет добиться этого, а не пытается на этом заработать или использовать ситуацию в своих интересах.
Ну и третий момент. Нынешняя ситуация, на мой взгляд, вскрыла очень многие карты, и сейчас мы видим, кому выгодно распускать фейки. Видим тех, кто хочет превратить работу с беженцами в политический актив. Думаю, это прививка молдавскому электорату на будущее.
«Мир — это не просто слово»
Вадим Пистринчук, исполнительный директор IPIS
tribuna.md
Если честно, большинство из нас, даже читая в западной прессе предупреждения о войне, не верили, что она возможна. Даже в моем микрообществе все считали, что нерационально начинать полномасштабную войну. После того как война началась, я понял, что она не связана с рациональностью и здравым смыслом. Скорее всего, это связано с извращенным и неправильным мышлением каких-то личностей. Мое академическое мировоззрение полностью изменилось. Это первая фаза, через которую я прошел.
Мировоззрение изменилось: я более серьезно начал осознавать, что страна, государство, общество начинается с улицы, с дома, с соседей, с сообщества. Я стал больше это ценить. Я увидел, как сплотились люди, как помогают беженцам, как в Украине защищают свою страну на общественном уровне, на семейном уровне. Мир — это не просто слово. За мир в своем доме, на своей улице гибнут люди. Романтический период моего академического мышления закончился.
У нас идет «информационная война», нас стараются разъединить, каждый день на людей сваливают тонну фейков. В Украине реальная война, там гибнут дети, мирное население, разрушают города, в которых живет русскоязычное население. Это происходит впервые в истории: каждый человек, независимо от того, где он находится, наблюдает за происходящим в Украине практически онлайн. Каждый день каждый из нас видит десятки фотографий, сообщений очевидцев. Самое страшное — видеть смерть.
Мы все стараемся заниматься волонтерством, чем-то помочь. Я стараюсь привыкнуть к ситуации, то есть не отвлекаться, не нервничать, а пытаться быть эффективным в это время. Я перестал строить большие планы. Кризис неопределенности — самый тяжелый. Он не позволяет строить планы.
Много думал о своей стране, обществе. И понял, что оно мне нравится. Я люблю свою страну такой, какая она есть. Трудно видеть фотографии разрушенных улиц в Киеве, в Харькове, по которым когда-то гулял. В Кишиневе я хожу по похожим улицам и думаю: «Боже, как это красиво». Хотя еще недавно я все это критиковал. Мир — он ведь бесценен.
«Война — искаженное пропагандой восприятие мира»
Алексей Тулбуре, бывший постпред Молдовы в ООН и Совете Европы, политический аналитик
btv.md
Война изменила приоритеты. Мы поняли, что многое из того, что казалось нам важным, оказалось не таким важным. Сейчас я понимаю смысл тостов моих дедушек и бабушек, которые всегда поднимали стакан вина «За мир!». Эти слова наполняются смыслом, когда сталкиваешься с ужасом войны. Я хочу, чтобы мы сохранили пришедшее к нам осознание главного, что у нас есть — это взаимопонимание, взаимоуважение, жизнь, здоровье. Никакие другие идеи не могут быть важнее, чем жизнь людей.
Сегодняшние события показали, что война может быть оправдана, только если речь идет о защите и обороне самих себя. За любой другой войной ничего рационального не стоит. Когда Кремль объясняет причины развязывания этой войны, волосы дыбом встают от дикости. Война — искаженное пропагандой восприятие мира. Цена этому [искаженному восприятию] — тысячи жизней невинных людей и разрушенные города.
Мы поняли, насколько хрупок наш мир, насколько хрупко равновесие в Европе. Мы поняли, как мы были наивны, думая, что мир будет продолжаться вечно, что уроки Второй мировой войны все усвоили, и это больше не повторится. Мы имеем дело с идеологией, с миллионами людей, которые не прошли процесс десталинизации. Поэтому сейчас идет новая война в Европе. Поэтому сегодня мы на пороге третьей мировой войны. Если мы не усваиваем уроки и не выполняем домашнее задание, мы должны понимать, что все может повториться.
«Ты не знаешь, что будет завтра»
Виталие Спрынчанэ, журналист, гражданский активист
Я один из тех счастливых людей, которые поняли, что война в принципе не изменила радикально взгляд на вещи. Я и до войны занимался тем, что мне интересно и что приносит пользу. Пусть это не приносит больших денег, но я считаю эти дела важными не только для себя, но и для общества. Активизм, наша борьба за более справедливое общество, за более активное участие граждан в политическом процессе принятия решений не только не утратили значимость, напротив, они стали более важными в контексте войны.
В первые несколько дней войны мы были напуганы, но потом начали помогать людям. Занимаясь волонтерством, мы делаем то же самое, что делали и раньше — это тоже активизм, но только в другой форме. В этом плане война показала, что мы движемся в правильном направлении. Для меня это маленький момент счастья, потому что то, чем я занимался, оказалось важно и имеет такое же значение, как и до войны.
Война, кроме того, актуализировала для меня вопросы, которых я либо избегал, либо считал, что уже ответил на них. Например, я спросил себя, смогу ли я ответить насилием на насилие. Я пацифист и всегда им был. Сейчас не увидел никаких мотивов, чтобы изменить свое мировоззрение и взгляды. Но, с другой стороны, я — мужчина, и это значит, что могу держать оружие. Осознал, что, с точки зрения государства, я — годный к службе солдат, а с моей точки зрения, я — не годный солдат. Я не хочу воевать, не хочу убивать и быть убитым. В этом плане я могу предвидеть ситуацию, когда эти два взгляда могут конфликтовать. И я решил, что буду отстаивать свою точку зрения.
Еще один возникший вопрос — о войне, и о том, как она стала возможной. Мы привыкли жить в мирное время. Война всегда была далека от нас, поэтому очень тяжело осознавать, что война возможна и может случиться рядом с тобой. Каждый день общаясь с беженцами на границе, понимаешь, насколько это реально. Эти люди жили мирной жизнью, и вдруг началась война, и вдруг все изменилось. И ты не знаешь, что будет завтра. Уезжать никуда не собираюсь, но вокруг все говорят, что у них есть план Б. Мой план А и Б — остаться в стране.
«Пропускать через себя ужасы войны — просто невыносимо»
Валерия Барбас, художница
Для меня как для художника война состояла из трех фаз. Первая — предчувствие. Слушая 21 февраля 2022 года 55-минутную речь Путина, я уловила слово «декоммунизация». Такая пропаганда показала, насколько опасной может быть дезинформационная война. 25 февраля я должна была вылететь в Мадрид для участия в фестивале In-Sonora Festival. В тот день меня разбудил грохот бомб в Украине, который был слышен даже в Кишиневе. Война была здесь. Это то, что я чувствовала. А предчувствие войны на самом деле было раньше, начиная с 90-х, с приднестровского конфликта. Затем, первые несколько дней, было шоковое состояние, когда я разговаривала со своими друзьями из Украины, спрашивала, что происходит, и готовила свой дом к принятию беженцев.
В это время у меня не было времени на размышления, главным были люди, мне надо было поехать на границу и забрать семью беженцев. Как режиссер я документировала события, разговаривала с беженцами. Это был один из самых трудных периодов — слышать и пропускать через себя ужасы войны, боль — это просто невыносимо. 16 марта началась моя третья фаза — выздоровление. Я общалась с людьми из центров для беженцев, особенно с матерями и детьми, я начала вместе с ними рисовать.
Я поняла, что это один из самых важных слоев, потому что сейчас основное внимание уделяется базовым потребностям — чтобы у них был дом, еда и одежда. Но никто не помогает им психологически. Работая волонтером, я считала важным оказывать и психологическую помощь. И как художник решила предложить помощь через искусство для детей, которые наиболее уязвимы. Чтобы они могли ощутить моменты радости.
С 16 по 20 марта я ежедневно покупала краски, кисти, холсты и т.д. и ездила к детям в центры беженцев на Moldexpo и в «Манеже». Выходные проводила в селе Хыртоп, где тоже рисовала с детьми-беженцами. За пять дней около 70 детей побывали на моих мастер-классах.
Татьяна Казаку, студентка Школы журналистики, стажер NewsMaker
