В ближайшее время у госпредприятия «Молдавская железная дорога» (МЖД) появится новый руководитель. Его главной задачей будет модернизация железных дорог и повышение эффективности убыточного предприятия. Замглавы минтранса Молдовы ВЛАДИМИР ЧЕБОТАРЬ рассказал корреспонденту NewsMaker НИКОЛАЮ ПАХОЛЬНИЦКОМУ о том, как и за чей счет будет модернизироваться железная дорога, а также о том, сколько средств на это планируется потратить.
«Нужно исходить не только из наших желаний, а из возможностей»
— Одной из причин ухода предыдущего главы МЖД Андрея Домашкана называлось медленное продвижение реформ. С чем он не справился и что предстоит сделать новому директору в плане реформирования предприятия?
— Я не хочу говорить о господине Домашкане ничего плохого, но определенные процессы шли не так быстро, как мы бы этого хотели. И сейчас они не идут с той скоростью, как хотелось бы. Есть много проблем, из-за которых они задерживаются. Некоторые решения, в частности, не принимаются наверху из-за определенной боязни.
— О каких решениях идет речь?
— О решениях по госгарантиям или контрактировании государством ссуды на реабилитацию железных дорог, по покупке нового подвижного состава.
— То есть государство не хочет брать на себя такие обязательства?
— Государство приняло такое решение (о займе у международных доноров на реабилитацию железных дорог.— NewsMaker), но сам процесс был долгим.
— И что будет дальше?
— Надеемся, что в октябре заключим договор с международными финансовыми организациями о займе в размере €100 млн. Из них €55 млн пойдут на реабилитацию инфраструктуры железных дорог, а €45 млн — на покупку новых локомотивов.
— Какие участки железной дороги планируется отремонтировать?
— С наибольшей нагрузкой. Это прежде всего участок Кишинев—Унгены, так как он задействован при любой операции на железной дороге: при перевозках с севера на юг, с запада на восток.
— А денег, чтобы полностью отремонтировать этот участок, хватит?
— Хватит, но все зависит от того, насколько глубоко мы займемся этим ремонтом. Для этого сначала международные консультанты должны провести техническое и экономическое исследование. Основываясь на нем, уже будут приниматься решения о конкретных ремонтных работах.
— Будет ли на этом участке меняться колея на европейскую?
— Полностью менять все на европейскую колею нецелесообразно, так как необходима лишь инфраструктура, позволяющая интегрироваться в европейское железнодорожное пространство. Целесообразнее европейские колеи строить параллельно. Работы, которые мы будем проводить, будут направлены на увеличение уровня безопасности железных дорог и сокращение времени передвижения.
— Что еще в планах?
— Провести определенный процент электрификации железнодорожной линии. Мы планировали начать эти работы в 2017-2018 годах, если что-то в мире не изменится технологически.
— Сколько нужно денег и времени, чтобы полностью модернизировать железную дорогу?
— Если есть деньги, то в течение пяти лет этот вопрос полностью решается. Проблема всегда в деньгах — но не в их отсутствии, а в их окупаемости.
— Как вы планируете окупить €100 млн, которые возьмете в долг?
— За счет МЖД. По нашим расчетам, МЖД в силах сама вернуть этот займ, причем с небольшой для себя нагрузкой.
— За какой срок?
— За 15-30 лет.
— Вы так и не сказали, сколько нужно денег на модернизацию всей железной дороги.
— Все зависит от того, чего мы хотим: можно модернизировать за €400-500 млн, а можно за €2 млрд. Если хотим полную электрификацию — это €2 млрд, а хотим просто сделать более быстрой и безопасной — значит €350-400 млн. Если мы хотим сделать ее более экономной и еще больше снизить время перевозок, то мы должны копать туннели под нашими холмами, мы должны выпрямлять всю железнодорожную колею — это будет еще дороже.
— И чего же хочет министерство?
— Министерство хочет все самое лучшее для своих секторов. Но нужно исходить не только из наших желаний, а из возможностей.
— Правильно ли я понимаю, что пока неясно, как будет модернизироваться железная дорога?
— У нас есть свое видение, но мы пока не можем об этом говорить. Основой [для модернизации] должно быть экономическое и техническое обоснование.
— Когда оно будет?
— Как только будет подписан договор о займе, сразу начнем выбирать экспертов. Эксперты будут работать в течение семи-восьми месяцев.
— Приднестровский участок железной дороги предусмотрен в плане модернизации?
— Мы включили то, что мы можем контролировать, и при этом мы не можем исключить приднестровский участок железной дороги. В дальнейшем все будет зависеть от того, захотят ли в Приднестровье модернизироваться. У нас были планы по модернизации дорог в Приднестровье, но приднестровская сторона все время отказывалась принимать участие в таких процессах. Они все время изолируются.
«Все материалы по этому делу находятся в органах уголовного преследования»
— Что будет с самим госпредприятием «Молдавская железная дорога»? Оно ведь убыточное.
— Не все направления деятельности МЖД убыточны. Международные перевозки пассажиров и перевозки грузов прибыльны. Убыточны только пригородная и межрайонная перевозка пассажиров, так как цены на услуги низкие, а сами услуги некачественные. Но в этом есть еще и социальная составляющая.
— По итогам прошлого года МЖД вышла в прибыль?
— Только по уже перечисленным мной видам деятельности.
— А в целом?
— А в целом в минусе.
— Убытки связаны только с внутренними пассажироперевозками?
— Из-за пригородных перевозок и из-за социальной деятельности МЖД: у нее большой жилищный фонд, своя больница и так далее. В следующем году предприятие должно быть отделено от неприбыльных активов. Они должны стать отдельным бизнесом, и у них будет задача самостоятельно выйти на прибыль.
— Ваши предшественники тоже пытались модернизировать железную дорогу. Все кончилось тем, что отремонтировали пять поездов за €10 млн в Румынии, которые в итоге стоят в депо. Что с ними? Ранее глава минтранса Василий Ботнарь говорил, что будет проведен аудит и виновные будут наказаны, но пока на этот счет тишина.
— Почему тишина? Это не так. Во-первых, все материалы по этому делу находятся в органах уголовного преследования. Мы свою задачу выполнили, дальше мы не можем ничего сделать, это должны делать соответствующие органы.
— О каких органах и каких стран идет речь?
— Государственных органах Молдовы и Румынии.
— Какие именно органы расследуют это дело: прокуратура, центр по борьбе с коррупцией?
— Я не буду говорить, это не наша задача.
— Ну вы же куда-то отправляли материалы.
— Предприятию хватило разума самому эти документы передавать.
— Куда?
— В компетентные органы РМ и Румынии, которые могут заниматься оценкой законности проведения этих процедур.
— Почему вы не можете назвать органы, расследующие это дело?
— Потому что это не наша задача. Занимается этим прокуратура — как здесь, так и в Румынии.
— А с самими поездами что?
— А сами поезда сейчас в процессе сертификации. Это длительный процесс, он может длиться и годами. У нас это произойдет быстрее, работают прибалтийские эксперты. Когда они будут довольны теми результатами и расчетами, которые они выполняют, тогда поезда сертифицируют.
— Когда закончится их работа?
— Эксперты пришли в марте и закончат, когда получат все материалы. Проблема в том, что завод, производивший модернизацию (румынский Remar.— NewsMaker), не предоставляет им нужной документации.
— Они не хотят ее отдавать?
— Не хотят. Пишут, что это их коммерческая тайна, и не хотят, чтобы эта информация просочилась в прессу.
— Нет способа заставить их отдать эту информацию?
— Мы пытаемся всеми законными способами, плюс ведем с ними прямые переговоры по этому поводу. У нас еженедельно проводится как минимум один раунд переговоров с Remar.
— В контракте на модернизацию говорится, что МЖД обязуется заказать модернизацию десяти поездов. Вы планируете это делать?
— Очень трудно перейти к другому этапу, пока не решены текущие вопросы по ним. Я не могу сейчас высказываться по этому поводу.
— А Remar собирается компенсировать потери Молдове из-за этой ситуации?
— Это один из вопросов, который сейчас обсуждается между нами и Remar.
— Они готовы компенсировать?
— Они не хотят этого делать, но мы настаиваем, доведем до конца. Мы с ними спорим по всем существующим каналам: путем прямых переговоров и через профильные органы властей Молдовы и Румынии.
«В Молдове есть своя специфика бизнеса — жить сегодняшним днем»
— В июле была либерализована воздушная линия Кишинев—Москва, в связи с чем срок либерализации перенесли на несколько месяцев положенного?
— Потому что Россия настаивала на том, что у нее есть интерес, чтобы на этой линии выполняли перевозки и другие авиакомпании.
— То есть это полностью российская инициатива, а не молдавская?
— Это была давняя инициатива России, и мы на нее согласились.
— Ожидается, что придут новые авиакомпании?
— Конечно, мы получили назначения от компаний «ВИМ-Авиа», «Трансаэро», «Аэрофлот» и «ЮТэйр».
— К чему приведет либерализация?
— Я не могу прогнозировать, что будет с ценами, так как они и так уже достаточно привлекательные, а в убыток никто не будет работать. Но в любом случае будет больше выбора для пассажиров и увеличится конкуренция.
— Что происходит с Air Moldova? В последнее время у них постоянные проблемы: рейсы задерживаются, самолеты ломаются. Есть версия, что все эти неприятности создаются намеренно, чтобы удешевить стоимость компании и продать ее подешевле в ходе приватизации.
— Вы очень сильно ошибаетесь. Air Moldova за первое полугодие показывает такие результаты, каких у нее не было последние 20 лет.
— Какие?
— Хорошие.
— Раскройте цифру.
— В плюсе, чего раньше никогда не было. В плюсе на миллионы.
— Миллионы чего?
— Леев и, наверное, уже долларов. Хотя первое полугодие для всех компаний мира убыточно. В этом году у Air Moldova будет очень хороший результат. Наверное, ее стоимость увеличится в разы по сравнению с прошлым годом, когда стоимость авиакомпании приближалась к нулю. Что касается проблем, то за последний год регулярность ее полетов составляет более 95%, таким результатам могут завидовать большинство авиакомпаний мира. У всех есть проблемы, у Air Moldova в том числе, иногда проблемы зависят от нее, иногда нет. Например, недавняя задержка в Риме. При буксировании самолета треснуло кольцо на шасси, а буксирование выполняла хендлинговая компания в Риме. Пришлось ждать, пока завод-изготовитель и инженеры придумают решение. Это решение затягивалось из часа в час, а компания не могла говорить пассажирам обо всем, что происходит. Поэтому и возникла такая ситуация. Но виновата ли Air Moldova в том, что произошло? Такие случаи происходят со всеми авиакомпаниями и везде, но покажите мне пассажира в Европе, который из-за задержки авиарейса будет звонить прессе, телевизионным каналам, журналам и поднимать шум.
Когда я учился в Лондоне и часто туда летал Lufthansa, в 90% случаев у меня была задержка рейсов на пять-шесть часов. Никто не поднимал скандала, хотя нас никогда не кормили и не давали нам воду. Но это культура пассажиров, которые понимают, что безопасность превыше всего, а у нас все кумэтры: у нас можно звонить в любую редакцию и раздувать скандал.
— Сколько составила прибыль Air Moldova за первое полугодие и во сколько оценивается авиакомпания сейчас?
— Оценить могут только аудиторы.
— Вы только что говорили, что в прошлом году стоимость компании была почти нулевая.
— По нашим расчетам.
— Так скажите по вашим расчетам.
— Ну, много, я не буду называть эту цифру.
— Почему информация о деятельности госкомпании является тайной?
— Есть отчетность, вы можете с ней ознакомиться.
— Публичная отчетность делается раз в год.
— Большие компании делают раз в полгода, вы можете их найти в налоговой инспекции и службе статистики.
— Налоговая инспекция такие данные не выдает.
— Давайте подождем конца года и будем хвалиться тем, что мы имеем. Скажем так, я не хочу пугать успехами. Давайте подождем до конца года. Я знаю, что по всем направлениям деятельности ситуация компании улучшилась. Единственным катализатором рынка является только Air Moldova, весь прирост на рынке происходит только за счет нее.
— Компания была выставлена в приватизационный список. Когда планируется продать предприятие?
— Еще не было даже постановления правительства об этом. Это решение принимаем не мы, а все правительство.
— Какие-то инвесторы уже интересовались авиакомпанией?
— Мы не видели никого.
— Если компания так хорошо работает, как вы говорите, почему никто из инвесторов ею не интересуется?
— Вы видите, что происходит в регионе? В Молдове есть своя специфика бизнеса — жить сегодняшним днем. Молдова не может дать стабильности, поэтому и интерес такой же.
СПРАВКА NewsMaker
«Молдавская железная дорога» — государственная железнодорожная компания Молдовы. Эксплуатационная длина железнодорожных путей предприятия составляет 1139,3 км, развернутая длина — 2318 км. Площадь занимаемых предприятием земель — 10,8 тыс. га. Всего на предприятии работают около 12 тыс. человек.
