За последние пять лет Наццентр борьбы с коррупцией и Антикоррупционная прокуратура сообщили о сотнях дел против полицейских, которых подозревают/обвиняют в коррупции. Во многих пресс-сообщениях говорилось о задержании «в момент получения взятки» и наказании до 10 лет тюрьмы, если задержанного признают виновным. На деле же за последнее десятилетие лишь 12 полицейских попали в тюрьму за коррупцию. NM разбирался, почему многие полицейские-взяточники отделываются небольшими штрафами и остаются работать в системе.
Как задерживают
Последние несколько лет широко медиатизированная борьба с коррупцией стала своеобразным трендом в Молдове. Как правило, подозреваемых в коррупции задерживают сотрудники Наццентра борьбы с коррупцией (НЦБК) в масках и с автоматами. Все это снимают на фото и видео, которые потом активно тиражируют СМИ. Официальные пресс-релизы больше походят на сюжеты боевиков:
«Сотрудника полиции задержали по делу о коррупции […] Задержание закончилось перестрелкой. С начала года НЦБК задержал за коррупцию более 30 полицейских».
«Начальника полиции задержали за взятку €12 тыс. В 2019 году НЦБК вела расследование против более 40 полицейских, подозреваемых в коррупции».
«Антикоррупционная прокуратура задержала 28 патрульных инспекторов […] В спецоперации приняли участие 15 прокуроров, 42 сотрудника НЦБК, 18 сотрудников внутренней безопасности и борьбы с коррупцией».
Во всех подобных пресс-релизах отмечают: «если задержанного признают виновным, ему грозит до 10 лет лишения свободы». Иногда также сообщают о «штрафе до 400 тыс. леев» и о «запрете занимать определенные должности на срок от 7 до 10 лет». На этом коррупционная история обычно заканчивается. Если дело закрывают, публично об этом не сообщают. Журналисту, не зная ни имени, ни фамилии задержанного практически невозможно отследить, что затем с ним случилось.
Кого (не) посадили
В министерстве внутренних дел NM сообщили, что за последние пять лет дела о коррупции завели против 1666 сотрудников. Речь идет о статьях Уголовного кодекса о пассивной и активной коррупции, а также об извлечении выгоды из влияния. Из 391 дела, заведенного по статье о пассивной коррупции, 86 прокуратура прекратила на этапе следствия.
По данным НЦБК, за последние пять лет в Молдове расследовали дела о коррупции против двух прокуроров и 245 полицейских (из них 34 — следователи).
При этом, по данным Нацадминистрации тюрем, за последние 10 лет за пассивную коррупцию в Молдове приговорили девять бывших полицейских, которые получили от 2,5 лет до 7 лет лишения свободы. За активную коррупцию в тюрьму посадили трех полицейских на срок от четырех до 11 лет.
Как это работает
Например, 25 октября 2016 года сотрудники НЦБК во время рабочего заседания задержали 28 патрульных инспекторов. На задержании присутствовали тогдашние глава Генинспектората полиции Александр Пынзарь и глава Антикоррупционной прокуратуры Виорел Морарь. Как сообщил тогда НЦБК, инспекторов подозревали в получении взяток от 100 леев до $1 тыс. Через год выяснилось, что 25 из 28 задержанных остались работать в правоохранительных органах. Их руководство не одобрило запрос прокуроров об увольнении. При этом, по данным на 2019 год, 11 из задержанных в октябре инспекторов вынесли приговоры. Ни один из них не получил тюремный срок. Некоторых оштрафовали, других оправдали. Только двум запретили занимать публичные должности.
Почему так происходит
«Лишите их должности, отберите у них деньги»
Замгенпрокурора Мирча Рошиору, который курирует судебную часть работы Генпрокуратуры, в беседе с NM отметил, что в делах о коррупции полицейских чаще всего речь идет о мелких взятках. «Тут работает принцип: лишите их должности, отберите у них деньги. Неправильно считать, что для коррумпированных полицейских тюрьма — это единственное справедливое наказание», — отметил Рошиору. Он также рассказал, что большинство полицейских, которые проходили по делам о коррупции, судили по четвертой части 324 статьи Уголовного кодекса. В ней речь идет о взятке в сумме не более 100 у.е. (5 тыс леев). Чаще всего за такие нарушения штрафуют и запрещают занимать публичные должности.
В других случаях, по словам Рошиору, даже если прокуроры настаивают на тюремном заключении, суд может им в этом отказать. «Даже если прокуроры пытаются обжаловать это решение, считая его слишком мягким, вышестоящие инстанции оставляют решение в силе», — отметил Рошиору.
«Система сама себя защищает»
По словам юриста Штефана Глигора, ситуация, когда из сотен задержанных полицейских в тюрьме оказались 12, связана с тем, что часто «полицейские работают в тандеме с прокуратурой». По его словам, в этом случае прокуроры делают все возможное, чтобы дело не дошло до суда. А, если оно доходит до суда, могут надавить и на судью. «Система сама себя защищает», — пояснил Глигор.
Адвокат Promo-LEX Вадим Виеру, в свою очередь, отметил, что зачастую расследование дел о коррупции с самого начала ведут неправильно. Например, когда дело построено на инсценировке: полицейского провоцируют взять взятку, проверяя его таким образом на неподкупность. По словам Виеру, Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) не одобряет подобную практику и считает ее нарушением 6 статьи Европейской конвенции по правам человека. Поэтому, по словам эксперта, такие дела сложно довести до суда или получить по ним обвинительный приговор.
Того же мнения придерживается эксперт Transparency International Moldova Янина Спиней. Она отметила, что во многих случаях все зависит от того, «насколько обоснованно начало уголовного преследования». «Возможно, некоторые дела были начаты необоснованно», — отметила Спиней.
«Люди не думают, что реально понесут наказание за свои поступки»
Штефан Глигор считает неэффективным подход прокуратуры, согласно которому полицейского за взятку надо просто оштрафовать или лишить должности. «Из-за этого люди не считают, что реально понесут наказание за свои поступки. В системе нет таких примеров. Полицейского, который взял взятку, вместо реального срока отправили в отставку. Те, кто остался [в системе], видят это и думают, что с ними поступят так же. У них нет мотивации что-то изменить», — отметил Глигор.
Вадим Виеру тоже считает, что штрафами коррупцию в системе не искоренить. Он отметил, что почти 90% дел о коррупции в полиции заканчиваются «ничем». По его словам, то, как расследуют дела о коррупции, во многом показывает положение дел в системе. Даже после громких показательных задержаний подозреваемых все равно отпускали, подчеркнул он.
По словам Янины Спиней, большинство участников опросов Transparency считают, что одна из причин коррупции в силовых органах — безнаказанность. «Отвечу вам словами респондентов: их должны наказывать [тюремным заключением] и публично об этом сообщать. Но в этих делах не должно быть политического фактора», — подчеркнула Спиней.
Однако, как отметил Глигор, в системе «нет предпосылок для изменений», потому что «коррупция глубоко укоренилась во всех структурах МВД: Гениспекторате полиции, Пограничной полиции и Нацинспекторате патрулирования». Главная причина этого, по мнению эксперта, — незаинтересованность политиков в реальной борьбе с коррупцией. В этой связи Глигор напомнил, что во времена экс-лидера Демпартии Владимира Плахотнюка ощутимо выросли расходы бюджета на силовые структуры, которые прикрывали незаконные схемы обогащения политиков. Так, по словам Глигора, Плахотнюку удалось осуществить несколько крупных международных криминальных схем: Ландромат, кражу миллиарда и контрабанду сигарет, спирта, металлов и янтаря.
«В вашем ведомстве есть коррупция?»
Ежегодные исследования Transparency International свидетельствуют, что о коррупции в системе МВД говорят не только граждане, но и сами полицейские. В 2019 году Transparency провела опрос среди сотрудников 13 министерств и правоохранительных органов. На вопрос «В вашем учреждении есть коррупция?» положительно ответили 48% респондентов из Таможенной службы, 45,8% — из Пограничной полиции и 29,3% — из министерства внутренних дел. При этом в других госструктурах положительно ответили на этот вопрос в среднем 24,6% респондентов.
