16 июня 2015
Facebook
На Западе Дмитрия Рогозина считают «ястребом»; в России же он — безупречный патриот, курирующий в условиях крупного геополитического конфликта важнейший для страны военно-промышленный комплекс. И даже громкие провалы и коррупция в этой сфере никак не сказываются на его политической устойчивости. Спецкор «Медузы» Андрей Козенко рассказывает, как Дмитрий Рогозин оказался таким востребованным политиком. NM публикует текст в сокращении. С полной версией можно ознакомиться здесь.
Полное название партии, в которой с 1990 года состоял Дмитрий Рогозин,— «Конституционно-демократическая партия — Партия народной свободы». Политическую организацию с таким же названием основали активисты земского движения еще в 1905 году; после 1917-го она недолго и довольно бессмысленно просуществовала в эмиграции, а в 1990-м была создана заново — такие «возрождения» в это время были популярными. Рогозин пришел в партию из интереса — политика тогда волновала всех. Позади остались школа с углубленным изучением французского языка и международное отделение журфака МГУ, где Рогозин защитил сразу два диплома. Он работал в международном отделе агентства «Новости» (впоследствии РИА «Новости» и «Россия сегодня»). Получил второе — экономическое — образование в Университете марксизма-ленинизма при московском горкоме КПСС. В 1991-м был среди защитников Белого дома, а уже в 1993-м — среди противников Бориса Ельцина.
«Мы все это начинали не потому, что хотели стать популярными, а потому, что это действительно были наши убеждения — национал-консерватизм, идеология, сформированная на трудах Ильина, Тихомирова, Победоносцева, митрополита Филарета,— рассказывает консерватор и монархист, бывший депутатом Госдумы, бывший соратник Рогозина на протяжении 20 лет Андрей Савельев.— Рогозин тогда был национал-консерватором и, я надеюсь, и сейчас им остается».
В декабре 1993 года Дмитрий Рогозин впервые баллотировался в Госдуму — по одномандатному округу в Северном округе Москве. Набрал он лишь около 8% голосов, вчистую проиграв правозащитнице Алле Гербер, состоявшей в «Демократической России».
В 1993 году был учрежден «Конгресс русских общин», который Рогозин и возглавил. В середине 1990-х Дмитрий Рогозин стал популярным персонажем. Он постоянно участвовал в телеэфирах и оппонировал демократам. Его основной конкурент в то время — Владимир Жириновский из ЛДПР. Жириновский брал эпатажем, Рогозин был сосредоточеннее и злее. Требовал, к примеру, уголовной ответственности для тех, кто выступает против войны в Чечне — в первую очередь, для Егора Гайдара и Григория Явлинского.
В 1997 году Рогозин впервые избрался в Госдуму. Два года до новых парламентских выборов (1997–1999) ушли на то, чтобы притереться и сработаться с опытными депутатами. Рогозин вошел в комиссию Госдумы по делам национальностей и продолжал заниматься проблемами соотечественников; особое внимание он уделял Приднестровью. В 1998-м и 1999-м политик входил в комиссию по импичменту теряющему позиции президенту Борису Ельцину. Дмитрий Рогозин желал ему тюрьмы еще со времен распада СССР.
* * *
Выборы в Госдуму 1999 года для националистов-патриотов сложились максимально неудачно. В бюллетене тогда было под 60 партий, блоков и иных союзов. Патриоты не договорились между собой и шли разными группами. Блок КРО набрал лишь 0,15% голосов. И это был, по сути, последний год его активного существования. В дальнейшем — вплоть до 2011 года — «Конгресс» будут пытаться воссоздавать, но дальше учредительных съездов дело не пойдет.
Впрочем, у самого Рогозина все обстояло просто блестяще. Он уверенно переизбрался в Аннинском округе и вскоре возглавил один из самых статусных комитетов Госдумы — по международным делам. Соратник Рогозина Савельев говорит, что «рядовому депутату» занять такой пост просто невозможно. Он предполагает, что тогда у Рогозина впервые появились отношения с Владимиром Путиным.
* * *
Третий заход Рогозина в Госдуму получился самым триумфальным и скандальным одновременно. Кремлевские политтехнологи использовали созданную при участии Рогозина партию «Родина» для того, чтобы отнять часть избирателей у ЛДПР и особенно — КПРФ. При этом проект чуть не вышел из-под контроля.
Предвыборный ролик. Дмитрий Рогозин и его напарник на тех выборах — экономист Сергей Глазьев — пьют пиво в каком-то баре для рабочих (на самом деле, ролик снимался в столовой Госдумы). «Ой, Дим, до чего же не люблю я олигархов»,— говорил Глазьев, ковыряясь в рыбе. «Серега, не нравится — не ешь»,— иронизировал Рогозин, делая глоток.
Когда «Родина» в ходе предвыборной гонки с нуля вышла на рейтинг в 15%, Рогозина, как говорит Савельев, вызвали в Администрацию президента. «Вы там чего-то совсем того»,— объяснили ему, после чего реклама «Родины» одномоментно исчезла из эфира. Партия словно перестала существовать.
И все же это был успех: на выборах 2003 года «Родина» взяла больше 9% голосов, прошла в парламент, а Рогозин стал вице-спикером Госдумы.
* * *
9 января 2008 года президент Путин назначил Рогозина спецпредставителем России при НАТО в штаб-квартире этой организации в Брюсселе. «Это не политическая ссылка, а архиважная работа, которая потребует полной самоотдачи»,— заявил Рогозин. И добавил, что всегда «тяготился статусом оппозиционера».
Если в НАТО кто-то и надеялся, что в России с пониманием относятся к деятельности альянса, то Рогозин начал разрушать эти иллюзии с первой же пресс-конференции. Признание Косово, говорил он, откроет ящик Пандоры и спровоцирует на активные действия сепаратистов всей Европы — от басков до Северной Ирландии. Когда Косово провозгласило независимость, Рогозин говорил, что за всем этим процессом стоят деньги местной наркомафии. В марте 2008 года он предупреждал, что если НАТО начнет сотрудничество с Грузией, это даст Абхазии и Южной Осетии моральное право на самоопределение.
«Что же касается Брюсселя,— политик еще в 2008 году предвосхищал политическую риторику наших дней,— то он вновь вернулся к своему любимому занятию — „перемыванию косточек“ русскому медведю, который, к всеобщей неожиданности, вдруг проснулся и надрал уши обидчику. Ох, не будите вы, господа, русского медведя!» Отношения с НАТО в итоге были прерваны почти на год — до мая 2009 года.
Тогда же, в 2009-м, Рогозину был присвоен статус чрезвычайного и полномочного посла при НАТО. С 2011-го основной областью его взаимодействия была противоракетная оборона. В НАТО хотели разместить систему ПРО в Чехии и Польше, в третьем позиционном районе — для защиты европейских стран от возможных ударов из Ирана. В России установку систем ПРО однозначно трактовали как направленную против нее. Этот спор продолжался несколько лет с разной степенью остроты. Рогозин доказывал западным журналистам, что третий позиционный район нужен Америке для продолжения ведения своих войн. Он грозил, что Россия выйдет из договора по СНВ — о взаимном сокращении наступательного вооружения. Он предлагал разместить системы слежения за активностью в Иране на российском объекте в азербайджанской Габале. Уличал западных партнеров в том, что они «делают из России дурака» — Иран, по его словам, никогда не будет бомбить Румынию или Германию, соответственно, объекты ПРО нужны где-то в другом месте.
Объекты ПРО в Чехии и Польше так и не были размещены. А в декабре 2011 года Рогозин был назначен вице-премьером правительства России, куратором ВПК, атомной и космической промышленности. Опрошенные военные эксперты сдержанно хвалили его за то, что голос России в НАТО был услышан. Тогда же Рогозин стал одним из доверенных лиц Владимира Путина на грядущих президентских выборах.
«Я перестал его поддерживать, когда он, по сути, вошел в штаб Путина,— говорит Савельев.— Специалист и патриот на службе у государства — это одно, и это замечательно. Но когда ты становишься частью политической системы, да еще и в подчинении у нее — это другое, это переход в стан врага. Мы по моей инициативе довольно жестко поговорили. Но это был ожидаемый разлад»,— говорит Савельев.
* * *
«Его деятельность за эти три года я оцениваю как очень шумную,— рассуждает независимый военный эксперт Павел Фельгенгауэр.— Он политик, а в этой сфере таких мало, их общественное мнение вообще не интересует, а интересует мнение только одного известного всем лица. Не скажу, что в ВПК с приходом Рогозина стало лучше, но и хуже тоже не стало, он разумный человек, многое понимает». Надо сказать, что эти слова — одно из немногих нейтральных мнений о работе Рогозина в качестве вице-премьера: обычно его хвалят, несмотря на неудачи по многим направлениям.
Российский ВПК — проблемная отрасль. Она изначально не была заточена под нужды одной России, но исходила из общей инфраструктуры Советского Союза. С приходом Рогозина отрасль воспряла. Из отчетов Министерства обороны: государственный оборонный заказ в 2015 году вырос на 20% по сравнению с 2014-м. А оборонный заказ 2014 года исполнен на 95% — это высокий показатель по сравнению с 80–85% прошлых лет. Так что на земле у курирующего ВПК вице-премьера — все хорошо.
Однако с космосом дела — куда хуже. «По сути, для такой страны, как наша, с огромным протяжением доступных пространств, ракетно-космическая отрасль — это вовсе не дорогая игрушка, а важнейшая национально-технологическая скрепа», — говорил Рогозин на международном форуме «Технопром-2015». Так вышло, что именно эта «скрепа» — главная проблема вице-премьера.
2 июля 2013 года вся страна в прямом телеэфире наблюдала падение (сразу после взлета) ракеты-носителя «Протон». Фраза «Что-то пошло не так» в исполнении ведущего выпуска новостей стала интернет-мемом, а бюджету эта картинка обошлась в 4,4 миллиарда рублей — потому что ракету, как выяснилось, забыли застраховать. Бывший глава Роскосмоса Владимир Поповкин получил выговор от премьер-министра Дмитрия Медведева. Бардак в Роскосмосе оказался таким, что представители отрасли писали Поповкину открытые письма с требованием отставки. Под давлением Рогозина он все-таки покинул свой пост. Поповкин умер в 2014 году от рака; по версии врачей, он без средств защиты выехал на место падения «Протона» и отравился парами гептила — ракетного топлива.
8 мая 2015 года в атмосфере сгорел транспортный корабль «Прогресс». А уже 16 мая 2015 года сгорел еще один «Протон» — на этот раз он хотя бы был застрахован. Полеты этого типа ракет пришлось приостановить. Рогозин попросил искать не виноватых, а допущенные ими ошибки — чтобы исправить на будущее. Он также вынужден был признать, что из космической отрасли были выведены миллиарды рублей.
Еще одна боль — это космодром Восточный, строящийся в Амурской области и оценивающийся в 300 миллиардов рублей (возможно увеличение итоговой суммы еще на 30 миллиардов). С одной стороны, Рогозин уповает на демографический бум в возводящемся там же наукограде Циолковский. С другой стороны, на космодроме голодают строители, которым не платят зарплату. Вице-премьер вынужден грозить тюрьмой тем, кто ворует деньги. Эти угрозы приходится исполнять — потому что воровать продолжают, потеряв страх перед начальством. Когда же СМИ выясняют, что уведенные деньги шли на строительство яхт и особняков, все, что остается вице-премьеру — говорить, что таких надо не сажать, а расстреливать.
* * *
«Отраслевая» должность ничуть не мешает Рогозину оставаться политиком федерального масштаба. Он один из основных российских спикеров, которого в Европе и Штатах считают типичным представителем местной «партии войны». Однако, в отличие от большинства политических конкурентов, Дмитрий Рогозин не менял своих взглядов с самого начала 1990-х. Вышло так, что окружающая действительность изменилась таким образом, что его взгляды стали мейнстримом.
Разумеется, после присоединения Крыма к России Рогозин в числе первых попал под европейские и американские санкции. Сам он, похоже, только бравирует этим. «Танкам визы не нужны»,— сказал он в эфире телеканала «Россия», вызвав вежливое удивление в западной прессе. «После драки кулаками не машут»,— задорно реагировал он на критику норвежский властей в своей адрес в связи с поездкой на Шпицберген. А в прошлом году он, посетив Приднестровье и столкнувшись с трудностями на молдавской границе, пообещал вернуться туда на самолете Ту-160 (находящийся на вооружении российских ВВС стратегический бомбардировщик). Не забывает Рогозин и брюссельских чиновников НАТО, довольно своеобразно поздравляя их с Новым годом. В плане специфического чувства юмора вице-премьер уже может конкурировать с президентом.