Политика

33 года назад Молдова и страны Балтии пошли разными путями. Почему так случилось, и к чему мы пришли?

Екатерина Дубасова
| 27 Август, 2024
08:30

В честь дня независимости в Молдову с трехдневным визитом прибыли президенты трех балтийских стран: Эстонии — Алар Карис, Латвии — Эдгарс Ринкевичс и Литвы — Гитанас Науседа. Сегодня они выступят на праздничных мероприятиях и совместно поддержат путь Молдовы в ЕС. NM вместе с экспертами попытался разобраться, как и почему после распада СССР Молдова и страны Балтии пошли разными дорогами, к чему мы пришли, чему сегодня Молдова может у них поучиться, а что из их опыта нам не подходит и почему.

Место встречи

Прибытие лидеров стран Балтии в Кишинев символично. 27 августа 2024 года исполняется 33 года независимости Молдовы. Все эти годы Молдова с разной скоростью движется в ЕС. Литва, Латвия и Эстония — пока единственные постсоветские страны, кому удалось пройти этот путь до конца и стать членами ЕС.

Балтийские страны смогли проделать путь от выхода из СССР до вступления в ЕС за 14 лет (13 лет Эстония, которая позже Литвы и Латвии объявила независимость). А путь от подачи заявления на членство в ЕС до вступления эти страны прошли за 9 лет. В 2004 году страны Балтии стали членами ЕС, и в этом году их жители отпраздновали 20-летие в Евросоюзе.

Молдова подала заявку на членство в ЕС в марте 2022 года, после вторжения России в Украину. 17 июня того же года Молдова получила статус кандидата в ЕС. А в декабре 2023 года начала переговоры о вступлении, которые рассчитывает завершить к 2028 году, чтобы к 2030 стать членом ЕС.

Как им удалось?

Эксперты называют несколько причин европейского успеха стран Балтии. Так, эксперт WatchDog Андрей Курэрару считает, что в первую очередь стоит учитывать, что у стран Балтии уже был опыт независимости. Это позволило им быстрее адаптироваться к новому статусу и сразу же начать евроинтеграционные процессы. Даже дату выхода из СССР страны Балтии называют не «Днем независимости», а «Днем восстановления независимости».
Вторая причина, по его словам, — отсутствие территориальных конфликтов. Разгоревшийся в 1992 году в Молдове приднестровский конфликт надолго затормозил евроинтеграцию страны.

Есть и третья причина — отсутствие «геополитического маятника». Бывший посол Молдовы в Эстонии Виктор Гузун отметил, что страны Балтии никогда «не пытались усидеть на двух стульях, ожидая чего-то от Запада и чего-то от России».

фото: delfi

Бывший постпред Молдовы в ООН и Совете Европе Алексей Тулбуре, в свою очередь, подчеркнул, что у стран Балтии не было иллюзий насчет России, и они всегда чувствовали опасность с ее стороны: «В странах Балтии люди воспринимали советский период как нечто ненормальное, как оккупацию. И когда стало возможно, они освободились от этого, как от оккупации. У них не было вариантов, как дальше быть: СНГ или Союзное государство. Люди сразу объявили, что они независимы, и что они — часть Европы. С первой минуты независимости начался процесс евроинтеграции».

А что с меньшинствами?

На этапе обретения независимости страны Балтии и Молдова пошли разными путями не только в отношении евроинтеграции, но и в преодолении советского наследия. В трех балтийских странах приняли достаточно жесткое языковое законодательство. Кроме того, в Эстонии и Латвии, в отличие от Молдовы, не все жители автоматически получили гражданство. Не знающим госязыка (эстонского и латышского, в зависимости от страны), гражданство не давали. Им присваивали статус неграждан. Люди с таким статусом обладали многими правами граждан, но они не могли, например, участвовать в национальных выборах или занимать определенные посты. Такие люди до сих пор есть в странах Балтии, но ежегодно их число сокращается.

С одной стороны, это помогло в укреплении национальной государственности, с другой — вызывало критику. «Языковое законодательство Эстонии и Латвии с начала 1990-х и до наших дней неоднократно критиковали за несоответствие международным стандартам в области прав меньшинств. Однако это не стало значимым фактором на пути европейской интеграции этих стран», — отметил в беседе с NM эксперт в области прав человека и конституционного права Вячеслав Балан.

Maia Sandu/FacebookПри этом он уверен, что жесткое языковое законодательство не подходит Молдове, так как оно может привести к нагнетанию напряженности и «усилению антагонизма между Кишиневом и „этноязыковыми“ регионами [Гагаузией, Тараклией и Приднестровьем]». И это может стать препятствием на пути евроинтеграции. Эксперт считает, что в современной Европе таким странам как Молдова следует строить общенациональную идентичность на основе мира и консенсусной демократии, прав человека и меньшинств, развития и самореализации личности, социальной справедливости и солидарности.

Впрочем, как отмечает экс-посол Молдовы в Эстонии Виктор Гузун, когда начиналось движение балтийских стран в Евросоюз, «о языке говорили меньше, больше говорили о тех возможностях, которые получат граждане после вступление в ЕС».

А мы так можем?

Что касается опыта, который Молдова могла бы позаимствовать у стран Балтии, то, по словам Тулбуре, первым уроком должна стать трезвость оценки ситуации вокруг страны. «Они [страны Балтии] никогда не рассматривали Россию как источник стабильности и каких-то благ, а всегда — как источник угроз. Они понимали: чем дальше они уйдут от России институционально и политически, тем лучше. Это главный урок, который сейчас мы пытаемся усвоить», — считает эксперт.

Россия, отметил эксперт, воспринимает Молдову как низшую страну, не способную самостоятельно решать свою судьбу: «Нацистская Германия считала славян унтерменшами — недочеловеками, людьми низшего сорта. Они не подлежали физическому истреблению и были пригодны для рабства, для услужения. Они не были равными арийцам. Такое же отношение Москвы к нам: наш суверенитет не полный, мы не имеем права решать, куда интегрироваться, с кем дружить, за нас это будет решать Москва. И в Молдове есть часть людей, которая считает, что это нормально. В Балтии таких людей было значительно меньше, они есть и сегодня, но их гораздо меньше», — сказал Тулбуре.

Второй урок, по словам эксперта, — это самостоятельность и ответственность. В странах Балтии люди сразу были готовы брать ответственность за свою страну, а не ждали решений «из России, Европы или соседних стран». Тулбуре также отметил, что страны Балтии никогда не ставили под сомнение свою государственность: «Экстремизм — и пророссийский и проунионистский — одинаково несут ответственность за то, что происходит сейчас в Молдове. Мы либо строим свое современное и европейское государство, и это государство Молдова. Либо мы продолжаем барахтаться в идеологической невменяемости».

Виктор Гузун считает, что Молдове необходимо поучиться у стран Балтии коммуникации власти с обществом: «Там велась большая информационная кампания. Граждане знали о выгодах, которые получат от вступления в ЕС».

Экс-посол в Эстонии также отметил, что Молдове надо учиться сплочению. «В балтийских странах был широкий консенсус в обществе: евроинтеграцию хотели не только политические элиты, но и население этих стран. Мы должны сплотиться и идти вместе. Евроинтеграция — это не проект правительства, а наша общая цель», — подчеркнул эксперт.

Andrei Mardari/NewsMakerВячеслав Балан считает, что Молдове следует поучиться у балтийских стран построению сильных неперсоналистских институтов власти, построению межпартийных коалиций, реальному отделению церкви от государства, построению современного светского общества, общественному признанию и принятию всех групп людей, включая людей ЛГБТ, и построению высокотехнологичных экономики и общества.
«Жителям Молдовы необходимо осознать одну очень важную вещь — вступление в Евросоюз принесет большую пользу Молдове как стране, только если Молдова вступит туда как современное государство с современной экономикой и с современным общественным устройством (как это сделали страны Балтии). Если Молдова вступит в ЕС с сельской экономикой, с колхозным государственным устройством и с архаичными общественными установками, присущими ей сегодня, евроинтеграция приведет просто к еще более массовому отъезду жителей Молдовы в более развитые части Европы и к окончательному превращению Молдовы в малозначимую периферию континента», — заключил эксперт.

Подписывайтесь на наш Telegram-канал @newsmakerlive. Там оперативно появляется все, что важно знать прямо сейчас о Молдове и регионе.

Хотите поддержать то, что мы делаем?

Вы можете внести вклад в качественную журналистику, поддержав нас единоразово через систему E-commerce от банка maib или оформить ежемесячную подписку на Patreon! Так вы станете частью изменения Молдовы к лучшему. Благодаря вашей поддержке мы сможем реализовывать еще больше новых и важных проектов и оставаться независимыми. Независимо от того, как вы нас поддержите, вы получите небольшой подарок. Переходите по ссылке, чтобы стать нашим соучастником. Это не сложно и даже приятно.

Поддержи NewsMaker!

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

главная, евроинтеграция Молдовы, независимость Молдовы, страны Балтии

«Я сразу понял, что подпись не моя». Как свидетели по делу Плахотнюка путались в показаниях

Александр Нугманов
| 4 ноября, 2025
18:37

Суд заслушал еще шесть свидетелей по делу Владимира Плахотнюка, в котором его обвиняют в соучастии в краже миллиарда. Следствие нашло их подписи на банковских документах, фигурирующих в деле. Свидетели, однако, утверждают, что не подписывали эти документы. NM рассказывает, что еще они сообщили, в том числе о концерте в Кишиневе Лаймы Вайкуле и о продаже Mitsubishi и Mercedes.

Заседание суда столичного сектора Буюканы по делу бывшего председателя Демпартии Владимира Плахотнюка состоялось 4 ноября. Первый свидетель рассказал, что в 2006-2008 годах он работал в компании Petrom Moldova, директором которой был Плахотнюк. Позже свидетель непродолжительное время был членом Демпартии. Он также рассказал, что однажды продал Плахотнюку два автомобиля — Mitsubishi Outlander и Mercedes S-class. Об этих событиях он вспомнил в контексте того, что его подпись следователи нашли на банковских документах, связанных с банковским мошенничеством.

«Когда мне показали документы с моими подписями, я сразу понял, что подпись не моя, и заказал экспертизу. Подпись была похожа, но в моей подписи есть элементы, о которых знаю только я», — сказал свидетель.

Вторая свидетельница сообщила суду, что в 2012–2015 годах она работала в бизнес-центре GBC на ресепшене. Отвечая на вопросы, она сказала, что при трудоустройстве передала компании свои паспортные данные. По ее словам, только на допросе на этапе следствия она узнала, что ее подпись фигурирует в документах, связанных с банковским мошенничеством. «На допросе мне показали нотариальные списки с якобы моей подписью. В тот период, к которому относились эти документы, я находилась в США. Речь идет о 2014 годе», — сказала свидетельница.

Практически такую же историю рассказала еще одна свидетельница. Она сообщила, что короткое время по приглашению Андриана Канду работала в компании Плахотнюка Prime Management, где занималась бюджетом и экономическим анализом. По ее словам, она тоже только на этапе следствия узнала, что на банковских документах нашли ее подпись. Женщина утверждает, что никогда не подписывала подобных документов.

Немного другую историю, но связанную с банковскими документами, рассказал еще один свидетель, работавший водителем в автопарке компании Dufremol, связанной с Иланом Шором. Свидетель путался в показаниях, но сообщил суду, что однажды начальник автопарка попросил его и других водителей подписать якобы трудовой договор. По словам свидетеля, его сделали директором компании Elcomet-Prim, фигурирующей в деле о краже миллиарда. Через некоторое время его пригласили к нотариусу в бизнес-центр Плахотнюка GBC и попросили подписать еще какие-то документы. Там он понял, что это какие-то банковские документы, касающиеся кредитов на десятки миллионов леев. Мужчина сказал, что испугался и отказался их подписывать.

Прокурор Александру Черней спросил свидетеля, предлагали ли ему какое-то вознаграждение за подписание документов. Мужчина категорически это отрицал, но потом выяснилось, что на этапе следствия он сказал, что ему обещали $300. Только после того как ему показали протокол допроса, мужчина заявил, что просто забыл эти детали, поскольку его допрашивали несколько лет назад. Суд напомнил ему об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.

Следующий свидетель рассказал, что дважды организовывал музыкальные выступления по просьбе бывшего директора Театра оперы и балета Иона Гросу. В первом случае речь шла о частном выступлении нескольких артистов, а во втором — об организации концерта литовской певицы Лаймы Вайкуле на открытии онкологической больницы при поддержке фонда Плахотнюка Edelweiss. Однако свидетель сказал, что концерт Вайкуле он с партнерами так и не провел, поскольку заказчик нашел других организаторов.

С этим свидетелем произошел любопытный эпизод. Согласно материалам дела, он дважды давал показания на этапе уголовного расследования, но заявил, что помнит только один допрос. Ему даже показали протокол со второго допроса, но он уверенно сказал, что подпись на нем принадлежит не ему, а почерк, хоть и похож, но тоже не его.

Также суд допросил личного ассистента Плахотнюка, которая отвечала за организацию и логистику встреч своего начальника, а также помогала ему в заграничных поездках. Однако девушка не сообщила ничего, подобного тому, о чем рассказывали предыдущие свидетели.

Владимира Плахотнюка, находящегося в бегах с 2019 года, задержали в Греции в конце июля 2025 года, а 25 сентября экстрадировали в Молдову. В Кишиневе его поместили под предварительный арест в столичную тюрьму №13.

Плахотнюк проходит обвиняемым по нескольким уголовным делам, самое громкое из которых — о краже миллиарда. По данным прокуратуры, Плахотнюк через компании, которые контролировал Шор, получил $39 млн и €3,5 млн из украденных денег. Это дело прокуратура передала в суд в июле 2023 года.

О краже миллиарда евро из трех молдавских банков — Banca de Economii, Banca Sociala и Unibank — стало известно в конце ноября 2014 года. После этого Нацбанк ввел в этих банках спецуправление, а затем власти приняли решение их ликвидировать (банки до сих пор в процессе ликвидации). Тогда же Нацбанк выдал этим банкам под гарантии правительства кредиты на ту же сумму, что была украдена (примерно 14 млрд леев или по тогдашнему курсу €1 млрд). Как объяснили власти, кредиты нужны были, чтобы не допустить паники на банковском рынке. В счет этого долга правительство выпустило и передало Нацбанку гособлигации на 13,3 млрд леев под 5% годовых, которые обязалось погасить в течение 25 лет. Эти деньги власти перевели в разряд госдолга. Вместе с процентами за 25 лет эта сумма составит 24,5 млрд леев.

Хотите поддержать то, что мы делаем?

Поддержи NewsMaker!