Ким Чен Ын распорядился нормализовать отношения с Южной Кореей

| 7 января, 2018
07:33

Лидер КНДР Ким Чен Ын заявил, что его стране нужно придерживаться политики, которая позволит совершить прорыв в объединении с Южной Кореей. По его мнению, Северу и Югу нужно объединяться, а не «ворошить прошлое». Лидер КНДР Ким Чен Ын распорядился создать необходимые условия для улучшения отношений с Южной Кореей. Об этом сообщает РБК со ссылкой на Центральное телеграфное агентство Кореи (ЦТАК).

«Нашей стране нужно решительно придерживаться политики, которая позволила бы совершить прорыв в объединении с Южной Кореей. Не стоит ворошить прошлое и вспоминать о взаимоотношениях с Сеулом. Вместо этого следует улучшать связи между Севером и Югом», — уточняет ЦТАК.

«Настало время объединить усилия корейского народа, чтобы прекратить наращивание напряженности на Корейском полуострове. Речь идет о примирении нации и ее добровольном объединении, отмечается в сообщении.

С чего все началось?

Лидер Северной Кореи Ким Чен Ын в своем новогоднем поздравлении 1 января заявил о желании страны участвовать в Олимпиаде в южнокорейском Пхёнчхане и готовности к переговорам. При этом он добавил, что Пхеньян не собирается отказываться от национальных ядерных сил.

Президент Южной Кореи Мун Чжэ Ин, в свою очередь, предложил провести переговоры, чтобы обсудить вопрос участия КНДР в Олимпиаде.

«Мы ожидаем, что Юг и Север смогут обсудить участие в Олимпиаде в Пхёнчхане и другие интересующие вопросы улучшения отношений», — сказал министр по делам национального объединения Республики Корея Чо Мён Гюн.

Министерство объединения КНДР 5 января объявило, что Пхеньян принял предложение Сеула провести переговоры на высоком уровне (впервые с 2015 года). Переговоры должны пройти 9 января в Пханмунджоме. Стороны планируют обсудить возможное участие сборной КНДР в предстоящих зимних Играх-2018 в Пхёнчхане и ситуацию на полуострове.

Предложение президента Южной Кореи и слова Ким Чен Ына об Олимпиаде стали результатом двух тайных встреч спортивных чиновников Северной и Южной Кореи, которые прошли в Китае в конце декабря, сообщает BBC.

На этих встречах страны договорились участвовать в спортивных мероприятиях друг друга в 2018 году.

Признак прогресса?

Осторожные шаги к улучшению отношений последовали за несколькими месяцами обострения напряженности между Северной Кореей и США. Лидеры обеих стран ранее угрожали друг другу ядерным уничтожением.

Теперь, чтобы облегчить путь к участию КНДР в Олимпиаде, США согласились на просьбу Южной Кореи отложить совместные военные учения, которые планировалось провести во время Игр.

На этой неделе Северная Корея восстановила на общей границе горячую телефонную линию, чтобы подготовить переговоры.

Ким Чен Ын также заявил, что участие Северной Кореи в Зимних играх станет «прекрасной возможностью продемонстрировать единство народа».

Некоторые политики сомневаются в реальном значении переговоров на следующей неделе и возможного участия Северной Кореи в Играх.

Как заявил в четверг министр обороны США Джеймс Мэттис, неясно, было ли соглашение «настоящей оливковой ветвью» или «единичным случаем».

Министр обороны Японии сказал, что его страна будет сохранять бдительность, добавив, что Север проходит через «фазы видимого диалога и провокации» и не собирается прекращать производство оружия.

«У нас на 30% больше средств, чем в других районах». Мэр Комрата Сергей Анастасов о ситуации в Гагаузии после ухода Шора, диалоге с Кишиневом и 31-летии автономии. Интервью NM

Екатерина Дубасова
| 23 декабря, 2025
10:00

Ровно 31 год назад, 23 декабря 1994 года, парламент Молдовы принял закон «Об особом правовом статусе Гагаузии». О том, что успела Гагаузия за это время, как она живет сейчас, как попала под контроль Шора, и чего ждут в автономии от намеченных на 2026 год выборов, NM поговорил с мэром Комрата Сергеем Анастасовым.

«Основной целью закона было сохранение идентичности»

Гагаузской автономии исполнился 31 год. Удалось ли воплотить в жизнь принятый тогда закон «Об особом правовом статусе Гагаузии»?

Нет, на 100% нет, и на то были разные причины. Некоторые зависели от властей автономии, некоторые — от властей республики. Основной целью закона было сохранение идентичности. В этом направлении мы достигли некоторых результатов. Мы продвигаем нашу культуру. Культурно-массовые мероприятия проводят, в том числе, на гагаузском языке. Есть танцевальные коллективы, ансамбли гагаузской музыки. В этом году на День вина в Комрате 90% песен звучали на гагаузском языке. Это радует. Но если говорить о сохранении гагаузского языка, тут успехов мало, скорее, наоборот. Приведу пример: в танцевальном коллективе из 20 детей 14-15 лет лишь двое говорят на родном гагаузском языке.

В экономике тоже особых успехов нет. Некоторые достижения, конечно, есть, но это не благодаря грамотному функционированию автономии, а благодаря центральному финансированию и проектам ЕС и Турции.

Вы упомянули языковую проблему. Правильно ли я поняла, что в селах говорят на гагаузском языке больше, чем в Комрате? Какая ситуация с языком именно в Комрате?

Сейчас в этом смысле большой разницы между селами и городами нет. Мое мнение — язык надо изучать с детского садика. Сначала родной язык — гагаузский, болгарский, в зависимости от национальной принадлежности., потом любой другой по желанию. Нам часто говорят, что ключ к решению проблемы — говорить дома с детьми на родном языке, но мало кто это делает. Так что спасение любого языка — детские сады.

«Все дело в дезинформации»

Вы сказали, что развитию автономии помогают европейские проекты. Вы публично говорите о помощи ЕС, встречаетесь с еврочиновниками, при этом Гагаузия остается самым евроскептически настроенным регионом Молдовы. Почему?

Все дело в дезинформации. На черное могут сказать белое и наоборот. В Молдове стоит принять закон о дезинформации. Пока такого закона не будет, ситуацию не изменить. Сейчас дезинформировать легче, чем построить дорогу. Объездная дорога вокруг Комрата стоит €28 млн., а нанять пару дезинформаторов, которые будут писать посты в соцсетях, гораздо дешевле.

Плюс в автономии мало говорят на румынском языке, в Комрате — примерно 20%, несмотря на то, что в этом направлении тоже идет работа. Но тут больше вина центральных властей. Образовательные программы должны были появиться гораздо раньше.

Несмотря на дезинформацию и публичную поддержку евроинтеграции, вам удалось три раза выиграть выборы мэра в таком евроскептическом регионе. Как так получилось?

Были хорошие результаты работы на посту мэра. Люди оценили саму работу, а не смотрели на то, что о ком говорят. Наши люди всегда оценивали реальную работу. Даже в 2023 году, когда пропаганда [Шора] из меня рисовала чуть ли не врага гагаузского народа.

Комрат заметно развивается, но в городе до сих пор есть проблемы с подачей воды. Почему и можно ли эту проблему решить?

Решение лежит в бюрократической плоскости. В Комрате цена на воду не менялась с 2012 года. И это несмотря на то, что цена на электричество поднялась с полутора до почти пяти леев. Мы уже год обращаемся в НАРЭ, но регулятор не может поднять цену на воду без заключения санэпидслужбы: какая вода техническая, какая питьевая. Практически во всех других городах цена выше. Мы не сторонники большого роста тарифа, но это мера вынужденная.

«У меня нет «мечты», у меня есть реальная работа»

После избрания Евгении Гуцул башканом Гагаузии вы часто ее критиковали. Был ли конфликт между мэрами и властями автономии?

Я критиковал не столько саму Евгению Гуцул, сколько команду Шора, которая обещала построить в Гагаузии «край мечты». Я понимал, что от самой Гуцул мало что зависит. И я не сразу начал критиковать. Первые три месяца ее мандата у нас не было никаких проблем. Вместе появлялись на публике, поздравляли жителей автономии с праздниками. Все изменилось, после того как на экране появился Илан Миронович [Шор]. Я сразу сказал, что я в их «крае мечты» не состою. У меня нет «мечты», у меня есть реальная работа.

Потом они начали игнорировать наши проекты. Мы хотели открыть упаковочный двор в Комрате. Для этого нужна была контрибуция (доля из бюджета автономии на проект). Ее не выделили. Они обещали открыть 7 тыс. рабочих мест, но когда мы приходили с готовыми проектами, нас игнорировали.

Потом они стали политизировать все встречи. Приезжает к нам министр регионального развития и инфраструктуры обсудить постройку очистных сооружений и новых сетей канализации, а они его встречают с рупорами [акциями протеста].

Начали меня критиковать за встречи с президентом, премьером. Но я гражданин Молдовы и могу это делать. А вот на каком основании они проводили встречи в Израиле [с Иланом Шором], непонятно.

А что сейчас с диалогом между Кишиневом и Комратом?

Диалог не останавливался. Просто мы говорим на местном уровне. Только членам исполкома [правительства автономии] запретили встречи с властями страны. Диалог должен быть. Необходимо говорить и об Уложении Гагаузии [Конституции], о тех его положениях, которые ущемляют. Примечательно, что проблемы с исполнением статей Уложения всегда начинались, когда у власти в Кишиневе находились партии с высоким рейтингом в автономии. Я говорю о партиях коммунистов и социалистов. В 2006 году мы лишились Таможенной службы автономии, других служб. При нынешней власти были проблемы с возмещением НДС в Гагаузии. Но Конституционный суд тогда признал эти поправки неконституционными.

А сейчас нарушают права автономии?

С финансовой точки зрения — нет. У нас на 30% больше средств на душу населения, чем в других районах (в том числе благодаря тому, что НДС остается в автономии). Иначе как бы мы бесплатно кормили детей в школах и детсадах. Если говорить об Уложении Гагаузии, то некий элемент ущемления есть, но говорить об этом не с кем.

Что вы имеете ввиду, говоря «не с кем»?

Не с кем говорить в Гагаузии. Если блокировать «все дороги» на пути представителей центральных властей в регион, то о каком диалоге может идти речь.

«Нет ни трамвая, ни аэропорта»

Вы сказали, что в автономии хорошая ситуация с финансированием по сравнению с другими регионами. Почему же тогда Гагаузия остается одним из самых бедных регионов в стране?

У нас очень хороший бюджет. Проблемы с его распределением. На развитие выделяется очень мало денег. Больше идет на социальную политику, потому что она лучше привлекает избирателей.

Так было всегда?

Началось в 2019 году. А когда к власти пришел «край мечты», тогда все полностью остановилось. Осталось лишь несколько инфраструктурных проектов. В некоторых селах мы увидели около 30 километров новых дорог. В городах нет никаких изменений. Нет ни обещанного трамвая, ни аэропорта. Инвесторы ушли из региона, из Комрата. Раньше их тоже было не особо много, но мы их хотя бы не теряли. Инвесторы уходили из-за ситуации с НДС, потом из-за ситуации в соседней стране.

Но последней проблемой стал Илан Шор?

Да, он контролировал практически все в автономии. Я как мэр не мог решить с властями автономии ни одного важного вопроса.

«Никто больше не ходит с мегафонами»

Изменилась ли ситуация, после того как Шор объявил, что прекращает все «социальные проекты» в Молдове?

Общество стало спокойнее. Никто не ходит с мегафонами перед мэрией и не встречает с мегафонами гостей из Кишинева. Я ничего не имею против здорового протеста. Но когда ты протестуешь против приезда министра инфраструктуры, а потом жалуешься, что не решаются проблемы — это маразм.

Люди, которые получали какие-то социальные надбавки от Шора, конечно, почувствуют их отсутствие. Но эти надбавки не изменяли радикально жизнь людей. Развитие остановилось. Инфраструктура не развивалась, новые рабочие места не появлялись, дороги не строились, а именно дороги— залог развития. С них все начинается.

А что будет с парком развлечений GagauziyaLand после ухода Шора?

Там частный застройщик. Я предполагаю, что парк станет платным. Сам по себе он никуда не денется, но его больше не будут использовать как политический инструмент для продвижения на выборах.

«Если электоральный коррупции не будет, у нас будет нормальное Народное собрание»

В следующем году в Гагаузии пройдут выборы в Народное собрание. Чего вы от них ждете? Ситуация изменится?

Все зависит от работы правоохранительных органов. У нас есть закон «Об электоральной коррупции», и он должен работать по всей стране. Гагаузия была не первой точкой Шора в Молдове. Его первым шагом был Оргеев, потом Тараклия и т.д. Если электоральный коррупции не будет, то у нас будет нормальное Народное собрание.

Есть большая вероятность, что в 2026 году в автономии также пройдут выборы башкана. Вы говорили, что будете баллотироваться, если в них опять будут кандидаты Шора. Сейчас к этому есть предпосылки?

Сейчас рано говорить о выборах, должно завершиться судебное разбирательство по делу башкана Евгении Гуцул. Но если будет достойный кандидат, то я его поддержу. Не обязательно выдвигать свою кандидатуру. После того как по делу Гуцул будет решение Апелляционной палаты, и если я не увижу достойных кандидатов в гонке, то можно будет задуматься и о собственном выдвижении.

Для меня главное, чтобы было спокойствие. Во всех постсоветских странах волнения начинались с маленьких регионов: Чечня, Донбасс — таких же маленьких регионов, как Гагаузия. Мы живем в одной стране, нам может многое не нравиться (цены на газ, например), но сейчас речь идет о том, чтобы сохранить мир в стране.

Понимаете, конфликтные моменты [с Кишиневом] и раньше были. Но такого, как последние два-три года, никогда не было. Снимали башкана, были протесты, но не хаотичные митинги из-за приезда любого кишиневского чиновника. Я считаю, что это ненормальное явление.

В начале интервью вы сказали, что за 31 год не удалось добиться всего, что предполагает особый правовой статус Гагаузии. Удастся ли это в будущем и что для этого должно измениться?

Мы должны сохранить автономию, а это значит в первую очередь сохранить язык и культуру. В плане организации работы, думаю, нам надо сильно сократить штат органов власти, чтобы каждый сотрудник был полезным. Тогда, может, начнет что-то изменяться в автономии.

То, что происходило последние два года, не должно повториться. Думаю, это был хороший урок для всего гагаузского народа.

Подписывайтесь на наш Telegram-канал @newsmakerlive. Там оперативно появляется все, что важно знать прямо сейчас о Молдове и регионе.

Хотите поддержать то, что мы делаем?

Вы можете внести вклад в качественную журналистику, поддержав нас единоразово через систему E-commerce от банка maib или оформить ежемесячную подписку на Patreon! Так вы станете частью изменения Молдовы к лучшему. Благодаря вашей поддержке мы сможем реализовывать еще больше новых и важных проектов и оставаться независимыми. Независимо от того, как вы нас поддержите, вы получите небольшой подарок. Переходите по ссылке, чтобы стать нашим соучастником. Это не сложно и даже приятно.