Жилье — одна из важнейших потребностей человека, которая обеспечивает безопасность, неприкосновенность и уединенность, но только не в Советском Союзе.

В советское время личное пространство воспринималось совершенно иначе, чем сейчас, и мы до сих пор ощущаем на себе прежнее восприятие.

Во время дебатов «Хрущевка и поколение Z» в проекте «АнтиНостальгия» на Radio Europa Liberă обсуждали, как слишком романтизированное сегодня советское прошлое Молдавии, даже спустя 30 лет независимости, продолжает тянуть нас назад.

Во время прямой трансляции модератор дискуссии писатель Юлиан Чокан вместе со своими гостями:  историком Серджиу Мустяцэ из Кишинева и историком искусства Космином Нэсуи из Бухареста — искали ответы на вопросы, посвященные «комуналкам», «сталинкам», «хрущевкам» и «брежневкам». Насколько советское жилье безопасно сейчас? Вписываются ли советские многоэтажки в общий городской ландшафт? Какую роль они играют в градостроительном плане города?

Как появились коммуналки?

Жилищная проблема была и остается актуальной для всего общества. В начале прошлого века руководство СССР пыталось найти решение для обеспечения жильем пролетариата в российских городах. «Первый шаг был сделан в 1917–1918 годах, когда рабочие и крестьяне занимали бывшие многокомнатные квартиры и делили их между собой. Но идея общего жилого пространства появилась гораздо раньше, с индустриализацией, когда в Западной Европе появились первые дома для рабочих. В Cоветском Cоюзе ситуация несколько отличалась от европейской, так как в отличии от стран Европы рабочие и крестьяне вначале занимали пространство, а затем делили его между собой», — рассказал Серджиу Мустяцэ.

Позже начали строить двухэтажные дома, названные впоследствии «сталинками». Их строили из деревянных балок, они были стандартных размеров.

В 1950-е годы, после смерти Сталина и с приходом Хрущева, начали строить первые «хрущевки» — четырех-пятиэтажные дома с небольшими квартирами для каждой семьи. Целью было дать каждой семье небольшое общее или личное пространство.

«Это был шаблон, эталон, и в Молдове, как и в большинстве постсоветских стран, до сих пор много небольших, общих квартир хрущевских времен разных форматов. Были разные проекты, нововведения, доработки, но итог оставался неизменным», — отмечает историк.

В Румынии, в сравнении с Молдовой, коммунистические планы в сфере жилищного строительства реализовали позже.

«С приходом к власти коммунистического режима возникла проблема. Экономическое положение в послевоенной Румынии было очень тяжелым, поэтому возникла необходимость в менее дорогом жилье. Также на строительные планы наложились коллективизация и индустриализация», — говорит искусствовед Космин Нэсуи.

Личное пространство в коммуналках

На личное пространство в советское и в наше время смотрят по-разному. Девять квадратных метров, которые получали люди, воспринимали как долгожданный подарок. В СССР миллионы людей ждали скромную жилплощадь. И то, что толщина стен позволяла слышать соседей, а таких удобств как персональная кухня, ванная, туалет, могло и не быть, никого не смущало.

«В „коммуналках“ было всего несколько комнат. В них жили несколько семей, которые делили кухню, туалет и ванную комнату. Потом появились „хрущевки“ — маленькие квартирки с очень скромной кухней, но все же квартиры.

В первых проектах «хрущевок» была раковина и туалет, в некоторых не было ванной, а в зависимости от площади, в некоторых не было даже места для газовой плиты. Холодильники никак не вмещались. Стены были очень тонкими — около 35 см, не больше. Конечно, звукоизоляция была не так хорошо обеспечена, поэтому можно было слышать, о чем говорили соседи», — рассказал Мустяцэ.

Песня  Владимира Высоцкого о детстве тоже отсылает к жизни в коммуналке. Почти у всех, кто родился в то время, есть воспоминания о жизни в таком жилье. С одной стороны, все жили «большими семьями», а с другой — о частной жизни можно было только мечтать.

Каждый смотрел на эту романтику по-своему, но не стоит забывать, что этот романтизм
подпитывался советской идеологией и пропагандой. Жизнь в коммуналке стала своего рода метафорой, потому что, в конце концов, СССР был тоже своего рода «коммуналкой».

«После смерти Сталина Хрущев поставил цель увеличить жилищное пространство для советских граждан. В городах стали строить „хрущевки“. Жизнь в городе начали воспринималась иначе, хотя условия жизни были не намного лучше, чем у людей в деревне. И в то же время параллельно существовал другой мир. В домах, построенных для номенклатуры, условия разительно отличались. Было два совершенно разных стандарта», — рассказал Мустяцэ.

«Обычные люди мало что знали о жизни коммунистической номенклатуры. В Бухаресте они заняли район на севере столицы. Во времена Чаушеску этот район превратился в закрытый квартал — район только для тех, кто в нем жил, или для тех, у кого было разрешение. В этом номенклатурном обществе не было очередей, ресторанов, баров, церквей, театров, магазинов, потому что там действовали структуры другого типа. Внутренняя коммунистическая жизнь немного отличалась от того, какой мы представляем ее сегодня. Эти два мира мало пересекались. Обычные люди не могли видеть, как живет номенклатура, а она, в свою очередь, не хотела видеть, как живет рабочий класс», — говорит Космин Нэсуи.

«Вы представить не можете наше изумление, когда по телевизору мы  увидели кадры из дома Чаушеску, потому что не могли поверить, что эти люди живут иначе», — продолжил Космин Нэсуи.

Хороший сосед, когда нужно (не) отдаст вам последнюю майку

Сейчас бытует мнение, что хоть в то время жилплощадь и была невелика, люди были намного дружелюбнее. Отношения в коммунальном жилье или в «хрущевках» были настолько близкими, что сосед в случае необходимости мог отдать вам последнюю майку.

«Такую позицию продвигали официальные органы, СМИ, но повседневные отношения между семьями и людьми, которые жили в таких домах, были разными. В этом можно убедиться, заглянув во внутренние отчеты правоохранительных органов того времени. Были и нарушения, бывали и ссоры между соседями в одном доме или квартире. Нам не нужно обобщать, мы должны вдаваться в подробности», — говорит Мустяцэ.

«Человек принадлежал государству, по этой причине людей намеренно селили на небольших площадях. Мы должны анализировать, а не принимать на веру песни Высоцкого, которые придают некую романтику этой коммунальной жизни. Но давайте не забывать, что люди, привыкшие к этому пространству, привыкли, что они не принадлежат себе», — заявил директор молдавской службы Radio Europa Liberă Василе Ботнару.

Перспективы жителей «хрущевок»

Человек был ограничен в собственном жилом пространстве. Поэтому купить квартиру, тем более большую, просторную, пока ты был рядовым советским гражданином, было невозможно.

«Надежда на улучшение условий жизни заключалась не в увеличении площади, а в том, что у тебя есть это жилье и не нужно его снимать или жить с кем-то. Вот так и начались очереди. Самой длинной очередью, самым долгожданным подарком было получение жилплощади от государства», — говорит Мустяцэ.

«Хрущевки были подарком судьбы и настоящим проклятием для своих жителей. Места в квартирах было совершенно мало, но пропаганда, утверждала, что это благо.

Например, женские журналы утверждали, что вместо 1600 шагов, чтобы приготовить борщ, вы сделаете только 500.

А в „Детской энциклопедии“ вам показали, как легко подняться на пятый этаж, насколько приятен этот процесс. И лифт вам особо и не нужен. Даже врачи рекомендуют каждый день пешком подниматься на пятый этаж.

Квартиры были очень тесными: они были рассчитаны на то, чтобы родители не оставались в квартире с детьми, а целыми днями проводили на работе, выполняли очередную пятилетку.

Из-за отсутствия доступа к информации люди воспринимали свои условия как данность.

Только когда наступили 90-е, когда появился доступ к телевидению и радио, они узнали, что можно жить по-другому. До сих пор каждое здание в Кишиневе, построенное в советское время, демонстрирует красоту и важность государства», — рассказала Констанца Доготару, архитектор и гражданская активистка.

Мультимедийный проект «АнтиНостальгия — взгляд в будущее» создан при поддержке Посольства США в Республике Молдова.