Ровно 25 лет назад Гагаузия стала автономией в составе Молдовы. Это предусматривал закон «Об особом правовом статусе Гагауз Ери», который парламент принял 23 декабря 1994 года. В результате конфликт на юге, длившийся несколько лет, разрешился. О том, какие настроения были тогда в Гагаузии, NM рассказала представитель Молдовы в исполнительном комитете СНГ, экс-председатель Народного Собрания Гагаузии Анна Харламенко, которая в 90-е годы освещала те события. NM публикует ее воспоминания.

В годы конфликта на юге Молдовы Анна Харламенко работала военным корреспондентом местной газеты «Ленинское слово». Она освещала события на контрольно-пропускных пунктах, где было наиболее «горячо», и сопровождала журналистов-международников, которые в 90-е массово приезжали в Гагаузию.

О работе военкорров

Гостиниц не хватало, поэтому их распределяли по домам. Например, к нам попал журналист из Японии Коите Имаеда. Я сопровождала его вместе с переводчиком. Нас даже арестовали вместе с этим журналистом. Это произошло близ румынской границы. Дело в том, что мы фотографировали возле границы, там нас и задержали. После этого для нашего освобождения даже провели спецоперацию. Мой сын тогда был маленьким, но я ездила и выполняла поручения редакции.

Один шаг до кровопролития

Ситуация действительно была острой. Был момент, когда множество волонтеров приехали на автобусах из Кагула и Кишинева. Тогда почти все жители Гагаузии вышли защищать рубежи своего края. Мне тогда казалось, еще шаг — и начнутся кровавые столкновения.

Но гагаузский и молдавский народ не были зачинщиками этого конфликта. Простые граждане искали возможности договориться. Конфликт спровоцировали политики того времени. По-моему, гагаузские лидеры тех лет шли на компромиссы, чтобы избежать столкновений.

О страхе потерять дом

В тот момент «в воздухе пахло войной». По улицам ходили военные и ездили бронетранспортеры. С утра до ночи звучали сирены, было очень тревожно.
Люди готовы были защищать свой дом, и, если бы вспыхнула какая-то искра, остановить их было бы невозможно. С другой стороны, молдавский народ настраивали, что гагаузы — сепаратисты, хотят оторвать от Молдовы юг, установить свои порядки.

О единственной родине

Гагаузский народ хотел сохранить себя, язык, культуру. Люди хотели защитить себя, найти свое место в этом государстве, чтобы проявить себя как гагаузы. Ведь у гагаузов нигде в современном мире нет другой родины. Молдова — это наша родина, и мы всегда это признавали.

О реакции на переговоры

Когда в августе 1990 была провозглашена Гагаузская республика, ее не приняли на международном уровне, но это событие тепло встретили в большинстве гагаузских семей.
Мы гордились тем, что у нас есть республика, которая даст возможность гагаузам развивать родной край, а не уезжать на чужбину на заработки. Чтобы избежать конфликта, гагаузы пошли на уступки и согласились на автономию.

О статусе автономии

Люди устали жить в страхе за свою жизнь и боятся все потерять, поэтому спокойно отреагировали на переход от непризнанной республики в автономию в составе Молдовы. Но тогда никто сразу и не понял, что такое АТО Гагауз Ери. Люди поняли, что напряжение снято, компромисс найден, поэтому мирно разошлись по домам, восприняв идею «на ура».

Постепенно стало выясняться, что эта автономия без многих прав. Сейчас уже понимаем, что Гагаузская республика в составе Молдовы была бы предпочтительнее, но к этому уже практически невозможно вернуться.

В те годы люди думали только о мире. Его достигли, приняв закон «Об особом правовом статусе Гагауз Ери».

Люди ждали от этой автономии прежде всего экономического развития, открытия рабочих мест и возможности зарабатывать, не выезжая за границу. Кроме того, гагаузы хотели укрепить свою культуру и язык. Народ думал, что в составе гагаузской автономии все это будет. Но в итоге мы получили башкана, Народное собрание Гагаузии, какие-то управления, которые не всегда слышат свой народ и не всегда используют механизмы работы, позволяющие развивать Гагаузию.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции NM.

Воспоминания записал Петр Гарчу

Текст написан в рамках проекта «Школа NM для региональных журналистов»