Директор издательства Biblion АНАТОЛИЙ ТИСЛЮК рассказал NM о том, какие книги пользуются в Молдове спросом, как изменился книжный рынок с появлением электронных книг, а также о том, для чего его компании издательский бизнес.
— Молдова читает сегодня?
— Да, есть какая-то прослойка населения, она тонкая, она, наверное, всегда была тонкая, а сейчас еще тоньше, для которой «духовная пища» — это не просто слова. И она читает, эта прослойка. Притом очень серьезную литературу, которую я, например, не могу читать. Я это вижу по тому, какие приходят заказы, которые мы выполняем. При Советском Союзе в Молдове книжная индустрия, как отрасль, была очень развита. Начиная от издательств, типографий и до книжных магазинов. А самое главное — люди. Но, несмотря на все пертурбации, что-то остается. И это что-то приводит к тому, что у нас достаточно много профессиональных издательств, которые серьезно работают, а также немало типографий. И, собственно, книжные магазины — не все, но многие — сохранились.
— Вы говорите, при Советском Союзе была книжная индустрия. С ней что произошло? В каком она виде сейчас существует?
— Те издательства, которые были, их практически нет. Они переформатировались, но остались люди, которые занимаются издательским делом. Возникло много новых издательств, которые сейчас достаточно успешно работают.
— Biblion в 2003 году появился?
— Да.
— Вы действительно увидели в этом возможность успешного бизнеса, когда затевали это в начале нулевых?
— Мы работали практически все 90-е — на рынке уже больше 20 лет. Под брендом Biblion мы работаем с 2003 года. Начинали как оптовые продавцы книг, потом от опта перешли и к рознице. Двадцать лет назад в театре им. Чехова первый магазин наш открылся. Потом открыли в начале нулевых фирму Biblion и решили, что одним из направлений деятельности будет издательство. С тех пор активно развиваем эту часть нашей работы. Она, кроме всего прочего, еще и крайне интересна, она захватывает, она азартная. Такая любимая игрушка, скажем так.
— Издательство стало прибыльным бизнесом?
— Это бизнес, но он хорош, когда присутствуют синергетические эффекты, когда есть у тебя розница, когда есть опт, когда ты умеешь продавать, когда, хорошо понимая конъюнктуру рынка, ты знаешь, что издавать, чтобы не прогореть. Тогда это превращается в бизнес, и бизнес прибыльный.
— В издательском деле прибыль — это сколько? Насколько это серьезный бизнес?
— Мы, как оптовики, должны предоставить такие условия своим клиентам, чтобы им выгодно было у нас покупать книги. Мы должны дать им ликвидный товар и очень хорошие условия, чтобы они могли на этих книгах хорошо заработать. Мы, как профессионалы в оптовой торговле, прежде всего думаем о тех людях, которые будут нашими клиентами, чтобы они могли хорошо на наших книгах заработать. Даже если мы заработаем минимум, там, 20%, например, они должны заработать 80-100%.
— На Западе 20% считается нормальной прибылью.
— Все зависит от оборота. У нас рынок маленький, обороты небольшие, можно работать и на 5%, и на 1%, если большой оборот.
— А вот ликвидный товар — это что сегодня в Молдове применительно к книгам?
— Применительно к книгам — это прежде всего детские книги. В основном для детей дошкольного или младшего школьного возраста.
— На них большой спрос?
— Да, на них есть спрос, особенно на государственном языке.
— В каких пропорциях вы издаете книги на русском и на румынском языке?
— Мы практически все издаем на молдавском. Только в последнее время кое-что издали на русском. Мы издали на русском молдавскую кухню, в большом формате, такую энциклопедию, это было, скажем так, больше наше хобби. Издали на русском еще одну молдавскую кухню — маленькую. Издали украинскую кухню. Это тоже наше хобби, мы путешествовали по Украине, собирали рецепты. Книжки получились живые. Несколько словарей сделали, которыми мы торгуем в основном на российском рынке: англо-русский большой словарь, англо-русский маленький и румынско-русский словарь. И вот сейчас сделали серию книг для дошкольников «Умные детки». У нас больше 200 книг уже в издательском портфеле. 95% — на государственном языке.
— Недавно вы издали самоучитель румынского языка. То есть вы стараетесь осваивать дидактическое направление?
— Нет. Просто мы видим конъюнктуру, спрос. Мы для себя решили, что такой самоучитель должен быть на рынке. Те учебники и самоучители, что были ранее в продаже, клиентов не до конца удовлетворяли, и они немного морально устарели. Мы решили сделать свой современный самоучитель, связались с серьезными специалистами и поставили перед ними задачу.
— Специалисты все местные? Из Молдовы?
— Все молдавские специалисты. Так как мы торгуем немного и на российском, и на украинском рынке, мы понимаем, что даже там присутствует определенный спрос на самоучитель румынского языка. И еще важно было, чтобы он был с аудиокурсом. Просто так получилось, что мы планировали его сделать за год, а работа растянулась на три года. Мы сначала ввязались в бой, а потом поняли, что этот бой сложный, и у нас уже не было другого выхода, мы не могли сделать его некачественно, махнуть на все рукой. Мы уже решили добить до конца и сделать так, чтобы потребитель был доволен.
— Тираж, насколько я понимаю, довольно большой для Молдовы.
— Да. Тираж — 3 тыс. экземпляров. Первые отзывы на рынке очень доброжелательные.
— Сколько он уже в продаже?
— Больше месяца.
— Есть спрос?
— Нормально идет торговля. Сейчас трудно сказать. Ты видишь, как продается товар, когда оптовые клиенты делают повторные заявки. Вот тогда ты видишь, что эти книги продаются. А первый раз идет наполнение полок, поэтому мы не хотим делать преждевременные выводы. Но легкий оптимизм присутствует.
— Как вообще пришла идея издать самоучитель? С чего вдруг?
— Для этого мне нужно вернуться в историю. Мы в начале 2000-х один самоучитель румынского языка уже делали. Но мы взяли румынский вариант, румынского автора, купили у него права и немножко адаптировали, переделали для русскоговорящей аудитории. Мы его издали. Он получился не очень удачным. Мы его продали, но остались недовольны.
— Кто решил, что он неудачный?
— Потребители жаловались на него. Мы как-то для себя отметили, что, в общем-то, есть аудитория, есть спрос на этот товар, но товар должен быть качественным. И мы, в конце концов, решили сделать свой от начала до конца.
— И чем хорош именно ваш самоучитель?
— На этот вопрос лучше ответит главный редактор нашего издательства Ирина Гуцу. Она принимала непосредственное участие в его разработке и разработке других учебных пособий.
Ирина Гуцу: Во-первых, ничего другого на данный момент нет. Уже давно никто ничего не делал. Во-вторых, мы старались подать грамматику румынского языка с точки зрения русскоговорящего человека. Чтобы ему было все понятно. Все грамматические правила проиллюстрировали таблицами наглядными и понятными. Сделали параллельный перевод всех текстов, всех диалогов. От первой до последней страницы в каждом румынском слове обозначено ударение. Все грамматические правила представлены в раскрытом виде, хотя изначально авторы посчитали, что это все необязательно разжевывать. Как они сказали, и так понятно. Но, исходя из личного опыта, а также пожеланий и замечаний коллег, друзей, знакомых, я посчитала, что мы должны максимально учесть трудности и «непонятности» румынского языка. Поэтому я начала борьбу с авторами, чтобы изучение языка по нашему самоучителю стало легким и простым.
— И все вместо одного года растянулось на три?
И.Г.: Да. Процесс оказался нелегкий, трудоемкий.
— По этому «Самоучителю» может заниматься человек, который вообще никогда не слышал румынской речи?
И.Г.: Да, начиная с алфавита.
— И к концу курса он сможет говорить и понимать?
И.Г.: Понимать простую повседневную речь. Может быть, какие-то высокохудожественные произведения, где есть нюансы, которые даже не все знающие молдавский или румынский язык понимают до конца, он не сможет уловить. Но простую повседневную речь — да.
— И заговорит к концу курса? Для занятий не нужен педагог?
И.Г.: Педагог всегда лучше, чем самостоятельное изучение. Когда есть человек, который объяснит, что, как и почему, это всегда будет понятнее. Но мы старались, чтобы у людей возникало как можно меньше вопросов при занятиях по учебнику.
— Не было еще заказов у вас по этому «Самоучителю» из Гагаузии, например? Там все время говорят о проблеме преподавания румынского языка.
И.Г.: Пока нет, но мы очень ждем. Мы им посылаем такие сигналы легкие.
— Какие книги потребитель предпочитает покупать и на каком языке — на русском или на румынском?
— 50 на 50, скорее всего.
— А раньше больше покупали на русском?
— Да. Тренд такой, что на книги на румынском языке спрос увеличивается, а на книги на русском — падает. По поводу спроса даже не знаю, что сказать. Дело в том, что книжный рынок скукоживается. Падает общий уровень образования, идет отток культурного населения, растут цены на книги. Книги становятся элитарным товаром. Ну и, конечно же, оказывают влияние на продажи интернет, электронные книги и другие небумажные форматы для чтения. В связи с этим продажи некоторых книг снизились до минимума. Это касается энциклопедий, справочной литературы, компьютерной литературы, которая составляла у нас большой объем продаж. Сейчас осталась только справочная литература и энциклопедии для самых маленьких, а большие не продаются. То есть идет такое переформатирование. Потребление художественной литературы в бумажном виде тоже снизилось в связи с тем, что некоторая часть аудитории перешла на электронные книги. Стабильным остается спрос на детскую литературу, особенно для дошкольников. Родители, как правило, своим детям ни в чем не отказывают. Дети — это святое, поэтому дошкольники, младший школьный возраст — там присутствует какая-то стабильность в спросе. Как на русском, так и на румынском языке. Мы следим за новинками, то есть все, что выходит новое, мы завозим, мониторим этот рынок. В общем-то, мы на этом и держимся, потому что завозим книги из России, из Румынии. Только на русском языке каждый год выходит 100 тыс. наименований книг. Понятно, что все их сюда не привезешь и не надо. Но так как у нас практически нет возможности возврата, то у нас нет права на ошибку.
Но в последнее время наблюдается еще такой тренд: люди идут на свадьбу или, например, на кумэтрию и вместо цветов дарят книги. Несколько лет это наблюдаем. Иногда приходят очень подготовленные и грамотно выбирают книги.
— Как вы понимаете, на что будет спрос, а на что нет? Я видел у вас в продаже роман «Щегол» — Пулитцеровская премия 2014 года. И «Благоволительницы» у вас уже есть на полках. Книги довольно дорогие. Тот же «Щегол» порядка 300 леев стоит.
— Мы в этом профессионалы, мы больше 20 лет этим занимаемся. Тут есть определенная система сбора информации. Нам подсказывают сами читатели, наши клиенты. Есть интернет, идет изучение каждой книги в интернете, новинок, отзывов о ней, насколько эти отзывы объективны. То есть это такой очень серьезный, длительный, постоянный аналитический процесс. Потому что каждый месяц у нас завозы, и каждый месяц мы должны все самое лучшее, все сливки, которые присутствуют на румынском рынке и на русском, мы должны представить нашему читателю, чтобы наш товар был ликвидным. Потому что если мы не продадим — то мы вылетели в трубу.
— Вы издаете каких-то молдавских писателей?
— Есть издательства, которые с ними сотрудничают успешно. Но мы этого не делаем.
— А в продаже книги молдавских писателей есть?
— В продаже есть. Мы сотрудничаем со всеми местными издательствами, там много есть книжек. Опять же, те книжки, которые есть в школьной программе, пользуются каким-то стабильным спросом.
— В ближайшее время планируете издавать какие-то новинки?
— У нас постоянно идут какие-то проекты, они не заканчиваются. Мы, например, два года назад сделали на румынском языке Alfabet vorbitor — «Говорящую азбуку». Она была эксклюзивом и остается им до сих пор. Других нет — ни в Румынии, ни у нас. Сейчас в продолжение серии звуковых книжек будем делать «Говорящих животных». «Умные детки» будем продолжать. Уже идет работа над книгами для возраста пяти-шести лет.
— Они на русском?
— Они и на русском, и на румынском есть.
— Концепция ваша?
— Все наше.
— Производство?
— Тоже, кроме печати. Сейчас при наличии готового макета книги отпечатать можно в любой стране мира. Самое приятное, когда от идеи до создания продукта — все твое. У нас таких книг порядка 20%. Остальные — это книги, на которые мы покупаем права в разных странах мира. Потом переводим, адаптируем и издаем.
— Чтобы, допустим, издать книгу вроде «Умных деток» или самоучителя по румынскому языку, нужна команда специалистов. Должны быть люди, которые в этом понимают и понимают, что именно это будет эффективным пособием.
— У нас вокруг издательства есть целый состав специалистов, который с нами сотрудничает. Это профессиональные лингвисты, авторы в разных направлениях, педагоги, методисты, талантливые художники. Мы их объединяем в творческие коллективы. И точно знаем: если у них горят глаза, то наша очередная идея принята и начинается процесс ее воплощения.
— А кто мозг в этом случае, кто генерирует идеи?
— Какой должен быть продукт на выходе, должны решать мы, издатели. Ни в коем случае не надо передавать решение этих вопросов авторам, потому что авторы — они специалисты в своем деле. Как это будет продаваться, они не знают. Как будет продаваться, знаю я, директор. Заказываем музыку только мы. Это единственно правильный вариант.
— С «Умными детками» вы попали в аудиторию?
— Еще до конца непонятно. На румынском языке продается лучше, потому что румынских детских садов в четыре раза больше. На русском языке, в общем-то, тоже процесс идет нормально, но насколько он успешным будет, пока непонятно.
— С минпросвещения в этом деле никак не сотрудничаете?
— Нет. Мы не умеем использовать государственный ресурс, все, что мы делаем,— это наши собственные риски, наши собственные инвестиции. С книгами очень важно попасть, потому что, если ты не попадешь, ты теряешь сразу большой тираж. Ведь из-за высокой себестоимости нет возможности делать пробные маленькие тиражи, ты сразу делаешь большой тираж. Если ты не угадал, этот тираж будет гнить у тебя на складе. И все. С ним ничего не сделаешь.
— Это часто происходит с вами?
— Еще ни разу не было. Из 200 наименований нет ни одной, которая бы не продалась. Есть, которые улетают, быстро продаются, есть книги, которые бы я не хотел переиздавать.
— На приднестровский книжный рынок не думали выйти?
— Очень хочу в Приднестровье. У нас оттуда есть клиенты оптовые, иногда приезжают. Я бы там даже магазин бы открыл.
— Там, мне кажется, не очень освоенный рынок.
— Возможно, но мы его просто плохо знаем. С удовольствием бы освоили, если бы нашлись подходящие партнеры.
