Год назад в Молдове отстранили от власти режим олигарха Владимира Плахотнюка. Его называли диктаторским и авторитарным. Спустя год у власти Игорь Додон, и уже его некоторые называют диктатором, а режим – олигархическим. Впереди президентские выборы, а, значит, мы часто будем слышать такие слова: «демократия», «тоталитарный режим», «независимость», «легитимность», «хунта», «олигархия», «авторитаризм» и т. д. Но понимаем ли мы, что все это значит? NM предлагает проверить это, пройдя небольшой тест.
Начнем с политики. У термина «политика» больше определений, чем политологов в мире (а сколько их, не знает никто). Термин пришел из греческого языка, в его основе греческое слово, которое обозначает... Что?
Народ по-гречески – это «демос», власть – «кратос». А вот полис – это «город» по-гречески. Но дело в том, что в Древней Греции полисы и были государствами, вся не городская местность была просто придатком к ним. Поэтому самое простое определение политики – это искусство управления городом (государством). Управления, подчеркнем.
Одним из первых дошедших до нас трудов, посвященных политике как искусству управления, был трактат «Политика» древнегреческого философа Аристотеля. В нем он выделял несколько «правильных» и «извращенных» форм организации власти. Монархия, аристократия и полития были у него правильными формами правления. А какие были извращенными?
Коммунизма, фашизма, либерализма во времена Аристотеля просто не существовало. К тому же это не формы правления, а идеологии. Конфедерация, федерация, республика – термины римские, а не греческие, и обозначают они форму государственного устройства, а не форму правления. А вот тиранию, олигархию и демократию Аристотель считал плохими формами правления. Тирания – извращение монархии, олигархия – извращение аристократии, а демократия – извращение политики, своеобразной «демократии достойных». Аристотель считал, что проблема демократии в том, что к власти по большей части приходят популисты, манипулирующие интересами самой малообразованной и бедной части населения. Со времени написания этого трактата прошло, кстати, более 2300 лет, а принципиально ничего не изменилось.
Классик политической мысли Алексис де Токвиль в одном из своих трудов писал: «В демократических странах умение создавать объединения – первооснова общественной жизни. Прогресс всех остальных ее сторон зависит от прогресса в этой области». О чем говорит классик?
Токвиль говорит о гражданском обществе. «Для того, чтобы люди оставались или становились цивилизованными, необходимо, чтобы их умение объединяться в союзы развивалось и совершенствовалось с той же быстротой, с какой среди них устанавливается равенство условий существования». Это тоже он. Многое объясняет, не правда ли?
Самый «любимый» после «демократии» политический термин превратился в ярлык, который сегодня оппоненты по любому поводу, а иногда и без него, навешивают друг на друга. Итак, тоталитарный политический режим – это:
Режим личной власти может быть какой угодно – от исторически сложившейся абсолютной монархии, до авторитарной, тоталитарной, коллективной или даже теократической диктатуры. В авторитарном режиме большинство граждан, скорее, пассивное большинство. И это вполне устраивает власть, которая, как правило, по тем или иным причинам не может выстроить тоталитаризм. При тоталитарном режиме за проявление нелояльности граждане подвергаются репрессиям, причем в том или ином виде существует «политическая полиция», которая ищет нелояльных. В таком случае невозможна любая оппозиция, или она создается как магнит для притягивания «нелояльных» и последующей их ликвидации.
Это слово стали активно использовать после обострения ситуации у наших соседей. И снова конкретное политическое понятие превратилось в ярлык. Итак, хунта – это:
Хунта – когда военные становятся не просто исполнителями переворота, но и получают в итоге всю полноту власти. При этом хунта – всегда коллективный режим, и это отличает его от единоличной диктатуры. Последняя хунта в Европе – режим «черных полковников» в Греции, просуществовавший до 1974 года. Его действия, кстати, спровоцировали локальную войну и раскол на Кипре. В политической жизни современной Украины профессиональные военные никакой существенной роли не играют и не играли никогда. Но разве это повод для немалой части российских СМИ отказываться от излюбленного ярлычка?
Перейдем к более сложному. Термины «независимость» и «суверенитет» политики тоже очень любят. Кто на ком стоял, и как эти два понятия соотносятся между собой?
В общем суверенитет государства состоит из независимости и верховенства власти этого самого государства. Другими словами, независимость – это часть суверенитета.
Другой пример. Категории «легальности» власти и «легитимности» власти, о которых многие любят рассуждать. Как они относятся друг к другу, и может ли государственная власть обладать чем-то одним?
Легальность – соответствие законам, легитимность – согласие народа с властью, то есть избирание этой власти через выборы. Власть может быть и легальной, и легитимной, а может только чем-то одним, или вовсе без ничего. Например, диктатор, соблюдающий собственные, даже очень правильные законы, легален, может быть относительно эффективен, но не легитимен. Обратное случается, например, в ходе гражданских войн и других расколов – разные центры власти поддерживают разные люди (для них они легитимны), но законы нарушают все.
Чем дальше, тем страшнее. Немецкий социолог Роберт Михельс в начале ХХ века сформулировал «Железный закон олигархии», который, судя по всему, очень хорошо работает и сегодня. В чем его суть?
«Говорим: организация, подразумеваем – олигархия», – писал Михельс. И утверждал, что вырождение любой социальной системы во власть узкой группы людей – это неизбежный результат. Правда, для самого себя он нашел не лучший выход: увлекся идеями Муссолини и уехал в Италию, рассчитывая, что эта система не допустит олигархии. Но не успел завершить свой социальный эксперимент – умер до начала войны.
Осталось немного. Во всемирном рейтинге «Democracy Index-2019» (Индекс демократии), оценивающем уровень демократичности существующих политических режимов по шкале десятичной шкале от 1 до 10 (как в школе - чем выше, тем лучше), Молдова находится в группе:
Мы – гибридный режим в вечном поиске себя. В 2019 году у Молдовы – 83 место в мире с оценкой 5,75. Вместе с Украиной, Арменией и Грузией мы находимся в верхней части списка «гибридов». Значит, есть надежда дотянуться хоть до какой-то демократии. А пока остается утешаться тем, что полноценных демократий в 2019 году всего 22, и даже США, например, к ним не относится.
И последнее. Альфа и омега любых политических дебатов, от студийных до кухонных – демократия. Из одних определений и описаний ее сущности можно составить многотомное собрание сочинений. Давайте просто определим, каковы главные признаки демократического государства, без которых оно не может быть таким:
Сложно коротко описать демократическое государство, но можно вполне точно сказать, без чего оно не может существовать. Без всего вышеперечисленного – не может.
Поделись своими результатами:
