«Хлопал, не хлопал дверью — это останется на их совести». Интервью NM с вице-премьером Александром Фленкя о переговорах с Тирасполем
6 мин.

«Хлопал, не хлопал дверью — это останется на их совести». Интервью NM с вице-премьером Александром Фленкя о переговорах с Тирасполем

Политические представители Кишинева и Тирасполя Александр Фленкя и Виталий Игнатьев 16 декабря провели первую встречу в Кишиневе. Переговоры были непростыми. В приднестровских СМИ даже появилась информация о том, что переговорщики порой переходили на повышенный тон, а представитель Молдовы «хлопнул дверью» и «отказался от традиционной протокольной съемки для СМИ». В интервью NM Фленкя рассказал, с чем связаны сложности в переговорах, и случайно ли, что после отстранения от власти в Молдове Владимира Плахотнюка отношения обострились.

 

Со стороны кажется, что после ухода из власти в Молдове Демпартии и Владимира Плахотнюка переговоры между Кишиневом и Тирасполем стали идти более вязко. С чем это связано? Их затягивает Тирасполь, или у Кишинева изменился подход к переговорам?

Могу говорить в рамках того правительства, которое я представляю, безотносительно других правительств. «Вязкие», «не вязкие» — дело не в этом. Создается ощущение, что кто-то в Тирасполе решил воспользоваться сменами правительств, которые произошли в этом году в Молдове, и каким-то образом поиграть на этом. Моментами это похоже на несерьезные детские капризы и ультимативные требования. Мне кажется, это временное явление, которое пройдет. Потому что очевидно, что существуют реальные проблемы, сложности для жителей обоих берегов Днестра. Повестка дня не новая, и господин Игнатьев знает обо всех этих проблемах. Текущая работа идет в рамках рабочих групп. Но, когда мой визави из Тирасполя видит перед собой телеобъектив, он начинает себя вести не тем образом, который способствует договоренностям.

А в чем капризы господина Игнатьева?

Господин Игнатьев вчера решил проигнорировать всю посредническую работу, которую провело словацкиое председательство ОБСЕ для нахождения компромисса по братиславскому протоколу «5+2», и решил вернуться в 10 октября (последний день раунда переговоров в Братиславе). Вчера было ощущение, что снова 10 октября, и все, что было проделано — этого нет. В общей сложности ОБСЕ и я предложили 10 различных опций и компромиссных формулировок, и они все были отвергнуты — «ну вот просто так, Приднестровье против». У нас состоялась, в том числе, и субстантивная дискуссия, но она была не конструктивной.

То есть все потому, что Игнатьев капризничал?

Капризничал и, прямо скажем, временами нецивилизованно. Свидетелями наших переговоров были международные участники. Я думаю, это все временно, мы будем продолжать работать, и рано или поздно переговорщик от Тирасполя неизбежно проявит ответственность. Будь это Виталий Игнатьев или еще кто-то, — появится ответственный переговорщик, который будет не только говорить от имени людей, живущих в Приднестровье, но будет представлять их интересы и чаяния.

Выходит, встреча была безрезультатной?

Результат будет тогда, когда будет закреплено окончательное урегулирование конфликта. Это тот результат, над которым я работаю. Будет ли он достигнут на протяжении моего мандата, это другой вопрос. Промежуточные результаты есть, и они необязательно привязаны к каким-то встречам. Это зачастую рутинный процесс, который остается вне внимания прессы.

Приднестровские СМИ, наоборот, обвинили вас. Говорили, что вы вели себя импульсивно, хлопали дверью.

Можете спросить других участников переговоров. Интересно, что приднестровские СМИ, которых по очевидным причинам не было в зале переговоров, знают какие-то подробности. Да, был перерыв. В какой-то момент я вышел, потому что поведение Виталия Игнатьева вышло за рамки, которые я  как вице-премьер Молдовы готов терпеть. Мы просто сделали десятиминутный перерыв. Хлопал, не хлопал дверью — это останется на их совести.

Еще в Тирасполе говорят, что Кишинев не может решить проблему банковских счетов. Почему для них это важно, и почему не получается решить?

У этой проблемы частный характер, и она не связана с Приднестровьем, Молдовой, политическими или административными шагами. Есть закон о предупреждении и борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма. Законодательство соответствует международным нормам в этой области. В рамках выполнения этого закона — и это текущая работа, которая по понятным причинам в этом году набрала обороты —  несколько коммерческих банков последовательно разрывали контракты и закрывали валютные счета для десятков предприятий. Причем соотношение правобережных и левобережных компаний — где-то 30-40 к 1. То есть на каждые 30 правобережных компаний, у которых были закрыты счета, приходится одна приднестровская. Нельзя говорить о каком-то избирательном подходе, политических решениях. Против предприятий, которые проводили подозрительные транзакции, или которые имели признаки отмывания денег,  принимали меры и закрывали счета. Со всей уверенность заверяю, что счета приднестровских предприятий, которые были закрыты, были закрыты на основании конкретных транзакций, которые коммерческие банки и Нацбанк расценили соответствующим образом.

Тем не менее это не является необратимым решением. И буквально сейчас проходит рабочая встреча — семинар с участием приднестровских заинтересованных компаний, топ-менеджеров молдавских коммерческих банков и представителей Нацбанка Молдовы. Они встретились, чтобы методологически помочь приднестровским предпринимателям и объяснить, как им работать, чтобы такие ситуации не повторялись. И каким критериям нужно соответствовать, чтобы открыть счета для ведения экспорта-импорта.

Еще одно обвинение Тирасполя в адрес Кишинева — несоблюдение договоренностей о восстановлении связи.

Это не совсем так. Переговоры о восстановлении телефонной связи — это многоуровневые переговоры. Был подписан протокол. Буквально вчера я подтвердил Виталию Игнатьеву все наши обязательства в рамках той подписанной договоренности. Сейчас мы проводим согласование со всеми участниками рынка. Предполагается, что на рынке появится еще один оператор электронных коммуникаций (приднестровский «Интерднестрком» — NM). Последние полтора года ведутся достаточно активные дискуссии — это многосторонние переговоры, ведь участников на рынке много. Завтра у меня будет еще одна рабочая встреча для согласования всех позиций.

Я слышал, что Orange-Moldova хочет €12 млн компенсации за часть своих частот в Приднестровье.

Я не буду вдаваться в цифры. Это будет некорректно. Я не помню таких прецедентов, чтобы в ходе коммерческих переговоров называли какие-то цифры, и стороны раскрывали бы детали переговоров. Единственное, что могу сказать на этом этапе: власти Молдовы и операторы с самого начала договорились, что компенсация за частичные уступки одной из их многочисленных лицензий будет в виде продления срока действий их лицензий. Необходимо, по сути, конвертировать сумму в годы или месяцы [действия лицензии]. Тем более, что у разных операторов разное количество лицензий, блоков по каждой полосе частот, и они вложили разный объем средств в развитие инфраструктуры. Это непростой процесс.

x
x

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: