Как Молдова возвращает «грязные» деньги, выведенные за рубеж? Почему реформа юстиции так затянулась? Избавит ли нас Антикоррупционный суд от сомнительных судебных решений по громким делам? И как бороться с тюремной субкультурой? На эти и многие другие вопросы ответила в интервью NM Вероника Михайлов-Морару, уже год возглавляющая министерство юстиции. Именно от этого ведомства особенно ждут результатов в рамках переговоров о вступлении Молдовы в ЕС.
«Переговоры с ЕС начинаются с судебной системы и прав человека»
Молдова начинает переговоры о вступлении в ЕС с раздела, посвященного правосудию. Сколько понадобится времени на выполнение всех требований ЕС по этому разделу?
Переговоры начинаются с 23 главы, которая касается судебной системы и фундаментальных прав человека. Фактически с этого раздела мы начинаем переговоры и им же заканчиваем. На прошлой неделе (21-22 февраля — NM) в Брюсселе и Кишиневе прошли в формате онлайн заседания, разъясняющие нам, что включает 23 глава, и как мы должны вводить в законодательство Молдовы законодательные акты ЕС. Мы должны пересмотреть все наше законодательство, которое касается судебной системы и прав человека. В принципе законодательство Молдовы за прошедшие годы уже переняло некоторые стандарты ЕС, но этого недостаточно. В следующие два месяца мы должны провести оценку законов, чтобы понять, как и куда включить директивы ЕС. Весь процесс подготовки и вступления должен завершиться до 2030 года, но 2024 год будет сосредоточен на переносе директив Евросоюза в наше законодательство. Затем мы будем вести дискуссии с Брюсселем об оценке проделанной работы и внедрении этих директив.
NewsMaker/Евгений Гуменюк
У Европейского союза есть какие-то особые требования для Молдовы?
ЕС сделал акцент на том, что мы должны работать над укреплением судебной системы, борьбой с коррупцией с достижением конкретных результатов, а также над укреплением антикоррупционных институтов, возвращением украденного имущества и защитой прав человека. По последнему пункту мы достигли серьезного прогресса в прошлом году, это было первой рекомендацией из тех девяти, когда мы получили статус страны-кандидата. Мы были по этой части очень оперативными. В ЕС отметили, что мы добились видимого прогресса, ратифицировав Стамбульскую конвенцию, касающуюся защиты жертв домашнего насилия и детей. Мы также включили в законодательство механизмы защиты детей в соответствии с Лансаротской конвенцией (Конвенция Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуального насилия — NM). Пересмотрели национальное законодательство, касающееся борьбы с дискриминацией, уточнив критерии дискриминации во многих социально-экономических сферах: труд, социальная защита, образование и другие. Также приняли новый закон о доступе к информации, представляющей общественный интерес.
«Сегодня не до конца понятно, кто отвечает за арестованное имущество»
Давайте поговорим о возмещении ущерба государству, который по многим громким делам исчисляется десятками миллионов. Вы говорили о механизме компенсации этого ущерба с помощью продажи арестованного имущества. Однако это не всегда получается. Почему? Как работает этот механизм, в том числе в случае имущества за рубежом?
Это важный проект, над которым мы сейчас работаем — улучшение механизма возврата незаконно добытого имущества. Дело в том, что у Молдовы нет опыта возврата такого имущества. У нас сегодня много конфискованного имущества, в том числе дорогостоящего, но оно не продано. Дело в том, что для этого надо дождаться окончательного судебного решения, а, кроме того, в национальном законодательстве недостаточно хорошо регламентирована процедура, в том числе в плане международного сотрудничества (если имущество находится на территории других стран). Поэтому мы сейчас разрабатываем механизм, в котором будет четко прописана возможность продажи конфискованного имущества, а также предварительная оценка стоимости после решения первой судебной инстанции.
Все зависит от страны, на территории которой находится имущество, которое другая страна попросила вернуть. Есть государства, которые на базе договоренностей со страной-просителем могут вернуть определенную часть суммы, а остальную часть направить на покрытие расходов. Другие страны могут вернуть всю стоимость. Важно, чтобы механизм помощи был очень четко прописан, поскольку предыдущий опыт показывает, что с момента вынесения приговора не до конца понятно, кто отвечает за арестованное имущество — прокурор, судебный исполнитель или другие участники процесса. Мы хотим, чтобы этот механизм был понятным от начала до конца, и чтобы имущество, независимо от срока судебного разбирательства, не утрачивалось, поскольку речь об ущербе государству, который нужно возместить.
«Нормой считается доля оправдательных приговоров до 10%»
Одним из важных показателей состояния правосудия в стране является процент оправдательных приговоров. Каков этот процент у нас?
В 2023 году на 11 тыс. приговоров у нас было около 300 оправдательных, то есть где-то 3-4%.
Правозащитники говорят, что это плохой показатель.
В правовом государстве, где обеспечен справедливый процесс, нормой считается доля оправдательных приговоров до 10%. Если судить по прошлому году, то 4% можно считать средним уровнем, но в сравнении с 2021 и 2022 годами мы видим рост доли оправдательных приговоров.
В отношении любого человека должен применяться принцип презумпции невиновности в рамках справедливого судебного процесса. Важно проанализировать категории преступлений, по которым доля оправданий высока, а также в каких регионах. Один из элементов правового и демократического государства — обеспечение права человека на справедливый процесс. Но при этом не должны вызывать сомнений ситуации, когда оправдательные приговоры выносят по громким и важным для общества делам, и общество задает вопросы.
NewsMaker/Евгений Гуменюк
В парламенте находится законопроект, ужесточающий наказание водителей, севших за руль в состоянии сильного алкогольного опьянения. Как вы считаете, оно того стоит, учитывая состояние наших тюрем и тот факт, что более строгое наказание не всегда предотвращает преступление?
У нас было много трагических случаев, в которых погибли граждане Молдовы. Анализ показал, что в последние годы наказания за дорожные нарушения стали более суровыми. Я думаю, что это больше социальная и системная проблема, поскольку, с одной стороны, ужесточение наказания может мотивировать граждан быть более внимательными, когда они садятся за руль, но это не решает проблему. Мы не должны дойти до абсурдной ситуации, когда наказания становятся чрезмерными, особенно когда речь идет о первом нарушении, а ущерб не такой большой. Однако анализ показал, что пересмотр наказаний необходим. В то же время государство должно акцентировать внимание на механизме выдачи водительских удостоверений, а также переобучения людей: необходимо создать какие-то обучающие программы, чтобы люди осознали ту опасность, которую они создают, садясь пьяными за руль. При этом наказания, какими бы ни были суровыми, должны давать человеку возможность возместить ущерб, поскольку нахождение в тюрьме не всегда позволяет ему возместить ущерб пострадавшим.
Есть преступления, которые вызывают взрыв в обществе. В таких случаях принимают некоторые срочные меры, которые посылают правильный сигнал обществу. Но всегда нужно находить баланс между общественным интересом и применяемыми мерами.
«Есть риск того, что у нас будет много вакантных мест судей и прокуроров»
В системе юстиции продолжается оценка профессиональной этики и неподкупности судей и прокуроров (Pre-Vetting и Vetting). Вы довольны работой комиссий, которые занимаются этой оценкой?
Мы хотели, чтобы комиссия Pre-Vetting выполнила свою работу быстрее, а ее деятельность завершилась в начале 2023 года. Но мы понимаем, что было много объективных факторов, которые не всегда зависели от комиссии. Важно, что процесс Vetting-а находится в динамике, и уже видны некоторые результаты. Известно, что в начале 2022 года, когда комиссия Pre-Vetting начала работу, возникла задержка из-за войны в соседней стране, понадобилось время на утверждение регламента работы. И был еще один фактор, который замедлил процесс: когда Высшая судебная палата (ВСП) отменила 21 решение [комиссии Pre-Vetting-а] и направила дела на пересмотр. Несмотря на это, работа продолжилась: всех кандидатов в члены Высшего совета магистратуры (ВСМ) комиссия проверила, у нас почти полностью сформирован ВСМ, на прошлой неделе Общее собрание судей выбрало члена ВСМ от Высшей судебной палаты. Комиссии Pre-Vetting осталось перепроверить двух или трех кандидатов, а это означает, что комиссия в следующем месяце закончит работу.
У нас также есть Высший совет прокуроров, состав которого сформировали в прошлом году. Все его члены прошли Vetting, недавно правительство назначило последнего, одиннадцатого, члена Высшего совета прокуроров, то есть теперь он в полном составе и работа его идет динамично.
Сейчас начался второй этап Vetting-а, который проводит вторая комиссия, и процесс идет в более быстром темпе. Идет оценка членов и кандидатов в Высшую судебную палату, уже есть три отчета комиссии с рекомендациями по трем кандидатам. Эти рекомендации одобрил Высший совет магистратуры. Комиссия также провела интервью еще с 6-7 судьями, это означает, что на следующей неделе отчеты по этим судьям отправят в ВСМ. Параллельно идет проверка судей, которые выдвинули свои кандидатуры в коллегии ВСМ по дисциплине и по оценке. Важно сформировать эти коллегии как можно быстрее, поскольку они будут проверять других судей через свои внутренние механизмы. После коллегий комиссия Vetting займется проверкой судей апелляционных палат.
Еще одна комиссия сейчас оценивает кандидатов в коллегии по этике, дисциплине и оценке в Высшем совете прокуроров. Также эта комиссия ответственна за проверку прокуроров специализированных прокуратур, в том числе Антикоррупционной прокуратуры.
Думаю, что в 2024 году процесс Vetting-а будет идти быстрее, и к концу года у нас будут очень хорошие результаты.
Законодательство предусматривает, что оценка судей и прокуроров должна завершиться до конца 2025 года.
В законе 252 действительно указано, что весь процесс экстраординарной оценки заканчивается 31 декабря 2025 года. Все связанные с этим законы получили оценку Венецианской комиссии, которая отметила, что государство имеет право решать, когда применять экстраординарный механизм для перезапуска судебной системы и восстановления доверия общества к ней, но такая оценка должна быть ограничена временными рамками.
Ранее я отметила, что очень важно, чтобы проверка кандидатов в коллегии прошла как можно быстрее. Дело в том, что в список тех, кто должен пройти эту экстраординарную оценку, мы включили тех, кто занимает самые важные судебные и прокурорские должности, то есть принимает решения «сверху вниз». Речь идет о Высшей судебной палате, председателях судов, главах прокуратур, а также об апелляционных палатах и территориальных прокуратурах, поскольку их решения оказывают значительное влияние на общество. Мы считаем, что до конца 2025 года достаточно времени, чтобы закончить процедуру оценки. Далее постепенно, через коллегии в Высшем совете магистратуры и Высшем совете прокуроров, система сама сможет администрировать внутренние дела, и не потребуется вмешательства правительства и политиков с применением таких экстраординарных мер.
Новые дисциплинарные и оценочные коллегии уже в этом и следующем годах смогут параллельно заниматься проверкой внутри системы остальных судей и прокуроров.
NewsMaker/Евгений Гуменюк
Исполняющий обязанности генпрокурора Ион Мунтяну говорил, что половина прокуроров готовы уйти из системы, чтобы не проходить через такую проверку. Похожая ситуация может быть и с судьями. Есть ли в Молдове кадровые ресурсы для того, чтобы заменить тех, кто покинет систему?
Такой риск существует, и мы его предусмотрели. Поэтому, в отличие от Албании и Украины, где применялись подобные механизмы, мы проводим проверку поэтапно, чтобы не заблокировать работоспособность системы. Мы начали с Высшего совета магистратуры и Высшего совета прокуроров, а затем перешли к Высшей судебной палате. Постепенно мы переходим к председателям судов, апелляционным палатам и прокуратурам. Что касается специализированных прокуратур, действительно существует риск того, что многие прокуроры могут подать в отставку, как, впрочем, и судьи апелляционных палат.
Однако я хочу отметить, что за последние два года количество студентов Национального института юстиции немного увеличилось, благодаря этому есть больше людей, которые могут занять освободившиеся места. Кроме того, у нас есть резерв молодых судей и прокуроров, которые окончили Национальный институт юстиции, но из-за неработающего ВСМ для них не организовали конкурсы на занятие вакантных мест в судах. В прошлом году прошел первый за долгое время конкурс, после которого многие молодые судьи получили работу в системе.
В любом случае есть риск того, что у нас будет много вакантных мест судей и прокуроров. Но я надеюсь, что честные судьи и прокуроры уверены, что им не стоит подавать в отставку, и рассматривают Vetting, как возможность доказать свою неподкупность и честность. Мы видим, что Vetting судей и кандидатов в Высшую судебную палату показывает хорошие результаты. И если некоторые решат уйти, то они в конечном итоге лишь подтвердят, что есть риски неподкупности, которые должна исключить проверка Vetting.
«Результаты есть, но для достижения тех результатов, которые ожидает общество, нужно время»
Далеко не все люди обращаются в суды и могут заметить улучшения в системе. Как обычному человеку понять, что ситуация улучшается?
Изменения в системе юстиции есть, но они происходят медленнее, чем ожидалось. Однако ожидания общества и власти сконцентрированы на крупных делах. Добиться результатов в таких резонансных делах сложнее из-за множества участников процесса, к тому же суды могут быть недостаточно смелыми, чтобы рассматривать дела более оперативно. Правительство создало все необходимые законодательные инструменты для ускорения рассмотрения дел и достижения результатов. В прошлом году закон изменили с тем, чтобы дела о коррупции рассматривались в приоритетном порядке. Мы видим, что в некоторых случаях суды назначили много заседаний, в то время как в других все становится сложнее.
Отчеты Генпрокуратуры и Антикоррупционной прокуратуры показывают, что, в отличие от периода 2019-2020 годов, количество дел, переданных в суды, увеличилось. До 2021 года множество дел оставались в прокуратуре из-за находившихся в розыске фигурантов этих дел, и без их подписи на обвинении дело нельзя было передать в суд. Эту ситуацию разрешили с помощью поправок в законы, и теперь больше дел направляют в судебные органы, так как теперь дела могут рассматривать и в отсутствие подсудимого. Прокуратура также добивается большего числа обвинительных приговоров по менее крупным делам, но не менее важным. Вынесли приговоры по делу Шора и делу бывшего главы Banca de Economii.
Результаты есть, но для достижения тех результатов, которые ожидает общество, нужно время. Нельзя забывать, что реформа юстиции и борьба с коррупцией — это комплексный процесс, который охватывает множество аспектов. Мы также не можем игнорировать тот факт, что Европейская комиссия и многие европейские эксперты признали, что в этой области мы достигли прогресса, включая соблюдение прав человека.
«Мы называем воров в законе неформальными лидерами»
Значительная часть дел, которые Молдова проигрывает в Европейском суде по правам человека, связана с бесчеловечными условиями содержания заключенных в наших тюрьмах. Как обстоят дела со строительством новой тюрьмы в Кишиневе, которую давно обещали?
Отчет о соблюдении прав человека за прошлый год выявил те же проблемы, что и в предыдущие годы, включая условия содержания под стражей в кишиневской тюрьме №13, которая расположена в очень старом здании и наследует эту проблему из прошлого. Одной из моих задач после назначения меня в прошлом году министром стало строительство нового пенитенциара. К сожалению, эта проблема существует уже десять лет. Строительство заблокировали по разным причинам: от отсутствия эффективного управления и реализации до энергетического кризиса и пандемии, а также значительного роста цен после 2021-2022 годов. В прошлом году команда министерства юстиции совместно с Европейским банком реконструкции и развития (ЕБРР) приложила колоссальные усилия, чтобы пересмотреть проект строительства и уменьшить масштаб с 1560 до 1050 мест.
Следует отметить, что у нас есть положительная динамика в сокращении числа заключенных. Если три-четыре года назад у нас было 7-8 тыс. заключенных, то сейчас — около 6 тыс. Суды стали больше применять альтернативные меры наказания, что способствует сокращению числа заключенных, и сроки предварительного заключения стали короче. Теперь человек может находиться под стражей два-три месяца, после чего меру пресечения могут изменить.
Так вот, мы пересмотрели проект строительства новой тюрьмы и уменьшили его вместимость, что привело к сокращению расходов на €13 млн. Также мы достигли соглашения с Управлением ООН по обслуживанию проектов (UNOPS), которое согласилось взять на себя строительство новой тюрьмы. UNOPS в течение следующих 6-8 месяцев выберет на основе тендера строительную компанию-подрядчика. UNOPS уже разработало детальный план и график работ, а строительство планируют завершить за три года — к 2028 году новая тюрьма должна быть готова к эксплуатации. Она будет расположена по адресу Узинелор, 251 в секторе Чеканы, у нее будет фотоэлектрический парк для повышения энергоэффективности.
Однако это не означает, что в пенитенциаре №13 не проводят работы по улучшению условий содержания. Мы уже перевели оттуда несовершеннолетних. В следующие месяцы мы планируем перевести в другие учреждения молодых людей от 18 до 21 года. Кроме того, в некоторых помещениях сократили число заключенных до минимального. Мы также стремимся завершить как можно скорее строительство тюрьмы в Бельцах. Туда тоже можно будет перевести некоторые категории заключенных из пенитенциара №13. Кстати, строительство тюрьмы в Бельцах заблокировали из-за проблем с выделенным участком земли, который принадлежит министерству окружающей среды. Недавно Агентство публичной собственности решило эту проблему.
Кроме того, мы хотим продвинуть важный проект, работа над которым велась много лет. Он касается прогрессивной системы отбывания наказания: речь о том, чтобы заключенный, отбывая наказание, переходил от строгого режима к более легкому. Таким образом, он мог бы быстрее социализироваться и участвовать в разных программах обучения.
NewsMaker/Евгений Гуменюк
Как министерство борется с так называемой тюремной субкультурой? Люди, которые оказались в тюрьме не по самым тяжелым статьям попадают под ее влияние и становятся рецидивистами.
Феномен тюремной субкультуры унаследован еще с советских времен, и с ним очень сложно бороться. Мы намерены серьезно подойти к этой проблеме, поскольку это тоже одно из требований Европейского комитета по предупреждению пыток. И в конце апреля мы должны представить ЕС дорожную карту с конкретным планом того, как мы собираемся бороться с этой субкультурой. До моего назначения министром такого плана не было. Не так просто взять на себя обязанность с сегодняшнего дня бороться с этой субкультурой. Сначала нужно убедиться, что у тебя нет никаких неприятных сюрпризов по другим направлениям, поэтому работу по нейтрализации субкультуры в тюрьмах мы разделили на четыре направления.
Во-первых, обеспечение безопасности и порядка, для чего все тюрьмы оборудуем видеокамерами. С субкультурой трудно бороться, в том числе, из-за нехватки персонала, который мог бы осуществлять наблюдение и справляться с любой кризисной ситуацией. Во-вторых, мы хотим разделить тюремные помещения на более мелкие, чтобы ограничить возможности для создания группировок. Третий шаг заключается в создании программ подготовки и вовлечения заключенных в труд. В прошлом году мы впервые увеличили количество трудоустроенных заключенных. Четвертый шаг заключается в подготовке персонала к работе с такими категориями заключенных. Не в последнюю очередь важно улучшение качества питания и санитарных услуг. На следующей неделе я планирую представить в правительстве регламент норм питания, который улучшит качество пищи для заключенных. Из-за недостаточного или низкого качества питания часто возникают конфликтные ситуации. Это наша дорожная карта. Для ее выполнения нужна хорошая организация и управление процессом, а также высокая ответственность руководства пенитенциарной системы.
В Эстонии достигли значительных успехов в борьбе с тюремной субкультурой. Там поочередно закрыли все пенитенциарные учреждения и построили три новых. Им также удалось подготовить персонал и обеспечить все необходимые условия для борьбы с тюремной субкультурой.
У нас в Молдове есть «воры в законе»?
Да, мы называем их неформальными лидерами.
А есть у вас список этих людей?
Есть, но это не обязательно список. Просто мы знаем людей, которые обладают определенным влиянием.
Правозащитники говорят, что администрация тюрем иногда сотрудничает с «неформальными лидерами» для обеспечения безопасности.
Это еще одна унаследованная практика, когда некоторые из этих неформальных лидеров обеспечивают внутренний порядок. В некоторых коллективах такая практика может использоваться, но она не должна быть нормой. Порядок должен обеспечивать персонал тюрьмы.
«Никто не отрицает необходимость специализации судей на делах о коррупции»
Зачем Молдове Антикоррупционный суд?
Создать систему специализированных судов предложила в прошлом году президент. Если я не ошибаюсь, в 2021 году, когда правящая партия пришла к власти, она дала такое обещание. Считалось, что благодаря специализации судей на коррупционных делах эти дела будут быстрее рассматривать. Есть законопроект, разработанный администрацией президента. Он прошел общественные консультации, по нему высказались министерство юстиции и другие госинституты, его направили в Венецианскую комиссию. В каком виде его примут, будет решать парламент.
Необходимость специализации судей на делах о коррупции никто не отрицает. Это обеспечит качество и скорость принятия решений. Мы видим, что именно в таких делах результаты опаздывают. Но нужно решить, есть ли необходимость в создании отдельного антикоррупционного суда или достаточно специализации судей. Проект предполагает, что такой суд улучшит рассмотрение коррупционных дел.
В ближайшие несколько недель парламент должен провести консультации по законопроекту, чтобы мы могли его улучшить, согласно рекомендациям Венецианской комиссии.
NewsMaker/Евгений Гуменюк
Несомненно, к судьям будущего Антикоррупционного суда будет приковано большое внимание, и это будет оказывать на них давление. Учитывая это, найдется ли достаточно желающих работать в этом суде?
Думаю, что мы найдем людей. Две недели назад ВСМ уже провел специализацию судей по многим категориям дел: административным, гражданским и коррупционным. Председатель суда Кишинева должен представить список специализированных судей. Если в Кишиневе смогли найти судей, которые будут специализироваться на делах о коррупции, то для Антикоррупционного суда мы тоже сможем найти подходящих кандидатов.
Я думаю, что окончательный вариант этого закона будет отличаться от первоначальной версии, принятой в первом чтении, поэтому условия отбора судей и их гарантии будут сбалансированы.
Позволит ли создание такого суда уменьшить количество сомнительных решений по делам о коррупции? Я говорю о таких решениях, как, например, объединение дела Владимира Плахотнюка с еще одним делом или об освобождении Владимира Андронаке из-под домашнего ареста под символическую гарантию.
Мы не комментируем решения судей, поскольку они независимы. К тому же решения, о которых вы говорите, не окончательные, и прокуроры могут их оспорить. Естественно, что эти решения вызывают сомнения и провоцируют недоверие общества к судебной системе.
Я провела небольшое исследование с помощью коллег и выяснила, что за последние четыре года только два суда — в Кагуле и Оргееве — применили личную гарантию (освобождение под личное поручительство — NM). Причем это касалось преступлений, не связанных с коррупцией и сотнями тысяч евро ущерба. Также такие решения должны быть должным образом мотивированы. А тут [в случае с Андронаке], естественно, появились большие вопросы к тому, насколько обоснована такая маленькая гарантия, учитывая, что подсудимый уклонялся от вызова органов уголовного преследования (за Андронаке поручились четыре человека и внесли в виде гарантии 22 тыс. леев). В такой ситуации, хочешь ты этого или нет, но задаешь судье вопросы о целесообразности решения, даже если это его право принять такое решение.
Мы обязательно пересмотрим законодательство, чтобы было более понятно применение гарантии.
«Важнее обеспечить прозрачность и объективность»
Партию «Шор» признали неконституционной и затем ликвидировали. Значит ли это, что уголовное дело о незаконном финансировании этой партии должны прекратить по аналогии с подсудимым, который скончался?
Суд не просил нас высказать мнение. Суд просил предоставить документ, подтверждающий, что партию «Шор» исключили из списка партий во исполнение решения Конституционного суда. Мы предоставили такой документ.
Я не знакома с материалами, которые лежат в основе обвинения. Из того, что мне известно, расследуют действия госпожи Таубер и партии «Шор». В обычной ситуации в отношении партии как юридического лица, являющегося субъектом уголовной ответственности, суд может вынести три решения: оправдательное, обвинительное с наложением штрафа или может решить ликвидировать юридическое лицо. Ликвидация партии, если суд придет к такому решению, констатирует, что партия уже не существует в виде юридического лица и субъекта уголовной ответственности, поскольку ликвидация сама по себе является строжайшим наказанием. Однако это не значит, что в отношении руководства партии или физических лиц, фигурирующих в деле, прекращается расследование. Если их вина будет доказана, то они понесут ответственность за свои действия. Ответственность юридического и физического лица — разные вещи. Поэтому в отношении госпожи Таубер и других физлиц продолжают расследование.
NewsMaker/Евгений Гуменюк
Как вышло, что конкурс на должность генерального прокурора провалился?
Организация конкурса на должность генерального прокурора — одно из обязательств перед ЕС. 22 февраля мы провели интервью с кандидатами, затем было обсуждение в течение 11 часов, а после мы объявили средние баллы. Хочу отметить, что у нас есть регламент, который предусматривает определенные правила: после завершения этапа интервью проходит закрытое обсуждение, объявляют баллы, а затем собирается Высший совет прокуроров (ВСП) и мотивированным решением утверждает результаты конкурса. После 11 часов обсуждения мы перенесли мотивацию на следующее заседание. Согласно регламенту, каждый член ВСП после интервью с каждым кандидатом заполняет лист с оценками по шести критериям, который затем запечатывает в конверт. Таким образом, члены совета не имеют доступа к оценкам других, а только к окончательной сумме. Мы опубликовали ее.
Во вторник мы опубликовали оценки. Мы должны были подготовить мотивированное решение, для которого каждый член совета должен был аргументировать свои оценки. Мы обнаружили, что один из членов совета поставил общую оценку 3,5 и не мог аргументировать оценку 1, 2 или 3 по некоторым критериям. Тогда все остальные члены с сожалением вынуждены были признать, что конкурс скомпрометирован. Мы не хотели утверждать кандидата, в объективности и законности победы которого могли возникнуть сомнения.
К сожалению, результаты конкурса пришлось аннулировать. Но важнее обеспечить прозрачность и объективность процесса. Мы хотим изменить регламент так, чтобы предусмотреть определенную маржу или применять медианную оценку, чтобы избежать подобных серьезных расхождений.
Член комиссии, который поставил такую оценку, признал ошибку и подал в отставку, и теперь нам надо внести изменения в регламент и провести новый конкурс, поскольку должность генерального прокурора крайне важна.
Был ли другой способ исправить ошибку и не отменять результаты конкурса?
Председатель ВСП об этом говорил. У нас было три варианта, которые мы долго обсуждали. Один из вариантов был оставить все как есть. В этом случае два других кандидата могли оспорить результаты. Второй вариант — исключить лист того члена и провести пересчет выставленных остальными членами комиссии баллов. Но мы пришли к выводу, что ни закон, ни регламент не предусматривают этого. И если бы мы это сделали, то и это решение могли оспорить. Третий вариант — признать проблему, отменить результаты конкурса и провести новый. И все согласились с таким решением.
«Это не имеет отношения к ситуации со Стояногло»
В тот же день, когда вы совещались по поводу конкурса на место генпрокурора, суд Буюкан признал бывшего генпрокурора Александр Стояногло невиновным по одному из открытых против него дел. Ранее он также выиграл дело в ЕСПЧ против Молдовы. Может, надо просто восстановить его в должности?
То, что произошло с конкурсом, не имеет никакого отношения к ситуации со Стояногло. Его дело в ЕСПЧ связано с тем, что ему не дали возможности оспорить отстранение от должности. Этот пробел в законодательстве уже исправили. А его уголовное дело не связано с конкурсом. Напомним, что господина Стояногло отправили в отставку указом президента на основании решения старого состава Высшего совета прокуроров, который провел оценку его деятельности на должности генерального прокурора.
Некоторые юристы считают, что Стояногло оправдают и по другим делам. Как вы считаете, может, вся эта ситуация с бывшим генпрокурором была ошибкой молдавского правосудия?
Обвинение по делу, по которому его оправдали, касается несоблюдения законодательства. Речь идет о выплате пособия по увольнению экс-главе Прокуратуры по борьбе с оргпреступностью и особым делам господину Китороагэ. Насколько я поняла, суд констатировал, что нет элементов преступления. Если это решение суда, основанное на доказательствах, значит, так прокуратура подготовила дело. Посмотрим, что будет дальше. Насколько понимаю, прокуратура собирается оспорить решение суда первой инстанции.
NewsMaker/Евгений Гуменюк
Подписывайтесь на наш Telegram-канал @newsmakerlive. Там оперативно появляется все, что важно знать прямо сейчас о Молдове и регионе.
Хотите поддержать то, что мы делаем?
Вы можете внести вклад в качественную журналистику, поддержав нас единоразово через систему E-commerce от банка maib или оформить ежемесячную подписку на Patreon! Так вы станете частью изменения Молдовы к лучшему. Благодаря вашей поддержке мы сможем реализовывать еще больше новых и важных проектов и оставаться независимыми. Независимо от того, как вы нас поддержите, вы получите небольшой подарок. Переходите по ссылке, чтобы стать нашим соучастником. Это не сложно и даже приятно.
Поддержи NewsMaker!
