В минувшую пятницу в Кишиневе состоялось очередное мероприятие, организованное группой «Молодые технократы». На этот раз темой открытой дискуссии стало «разрушение мифов о Гагаузии». Разговор выдался непростым: дискуссия то и дело скатывалась в геополитическую плоскость и проблему названия госязыка. Участники констатировали, что мифов о Гагаузии меньше не стало, но сам факт начала диалога позволяет надеяться, что когда-нибудь стороны начнут слушать и слышать друг друга.
Главными участниками дискуссии с «гагаузской стороны» стали глава организации «Пилигрим-Демо» Михаил Сиркели, директор комратского издания Gagauz Media Екатерина Жекова и исполнительный директор центра Contact уроженец Гагаузии Сергей Нейковчен. Кишинев представлял политолог и политик Оазу Нантой.
Несмотря на численный перевес гагаузских участников, тон дискуссии задал именно Нантой. Во избежание недопонимания он первым делом представился как один из бывших руководителей Народного фронта Молдовы периода конца 80-х годов прошлого века. Именно с этого времени принято вести отсчет обострения «гагаузского вопроса», и роль Народного фронта в этих событиях была не последней.
Оазу Нантой, впрочем, оговорился, что и тогда, и сейчас с удовольствием ведет дискуссии с представителями Гагаузии. А вот одну из главных причин появления «гагаузской проблемы» — угрозу объединения с Румынией — всегда считал мифом. «25 лет нас пугают объединением с Румынией. И 25 лет мы пугаемся. Вот что страшно»,— сказал он.
Тот же Нантой задал участникам встречи вопрос, ставший впоследствии ключевым в ходе всей дискуссии: «Зачем гагаузам автономия?» Он напомнил, что Гагаузская автономия создавалась для защиты культурных и языковых прав гагаузов. «Но гагаузы продолжают говорить по-русски и хотят учить своих детей на русском языке. Это Гагаузская автономия?» — задался вопросом эксперт.
Вопрос, казалось, поставил в тупик гагаузских представителей. Они принялись рассуждать о том, что и впрямь «гагаузского языка в Гагаузии меньше, чем хотелось бы», и «за 25 лет сделано мало» — и в плане защиты языка, и в плане социально-экономической сферы. «А что сделали молдаване за 25 лет?!» — выкрикнул в этот момент кто-то из аудитории. На этот вопрос ответа тоже не нашлось.
Вопрос о том, зачем гагаузам автономия, всплывал в выступлениях участников и зрителей еще не раз. «Автономия была решением. Решением конкретной проблемы в конкретных условиях,— рассуждал Сергей Нейковчен.— Таким образом, тогда, в 1994 году, залили возникший [на юге Молдовы] пожар. Правда, оказалось, что залили не совсем водой и в общем-то не совсем потушили. Но другого решения на тот момент не оказалось. И эту модель даже признали в качестве примера на международном уровне».
Преподаватель Кагульского госуниверситета Дмитрий Кисеев сравнил предоставленную гагаузам автономию с «распиской». «Все мы иногда даем деньги в долг, в том числе знакомым и родственникам. Но доверие — доверием, а когда есть расписка, оно как-то спокойнее»,— продолжил он свою аналогию.
«Зачем гагаузам автономия — это внутренний вопрос гагаузов»,— отрезал, в свою очередь, экс-начальник управления экономики исполкома Гагаузии Виталий Кюркчу. По его словам, одно дело — когда этот вопрос дискутируется среди самих гагаузов, совсем другое — когда этим интересуется кто-то извне: «Сразу возникает ощущение, что интересующийся хочет эту автономию либо урезать, либо отнять».
Такой подход оказался удобным, и его поддержали и другие гагаузские участники. Правда, ощущение того, что ответа на данный вопрос у них пока нет, осталось. Михаил Сиркели, впрочем, высказался на этот счет оптимистично. По его словам, даже если до сих пор политический класс Гагаузии не сумел воспользоваться предоставленным статусом, то новое молодое поколение гагаузов найдет ему применение.
Удерживать дискуссию в конструктивном русле, однако, удавалось не всегда. В какой-то момент Оазу Нантой, на всякий случай признавшись в любви к русским женщинам и русской культуре, принялся доказывать, что в России сформировался «фашистский режим». Другие участники дискуссии недоуменно переглядывались, по залу прокатился неодобрительный ропот, а один из зрителей после слов о «путинофашизме» демонстративно покинул аудиторию.
Острые разногласия возникли и в вопросе о существовании в Гагаузии сепаратизма. Если гагаузские представители в один голос говорили, что сепаратизма на юге нет, то Оазу Нантой считал по-другому. По его мнению, и создание в 1990 году Гагаузской республики, и гагаузский референдум 2014 года о внешнеполитическом векторе были именно проявлениями сепаратизма.
Более того, Нантой заявил, что в 2014 году существовал план дестабилизации на юге страны, который лишь чудом не был реализован: «Мне, например, известно, что [тогдашний башкан] Михаил Формузал в апреле 2014 года искал специалистов по военным вопросам. План был такой, что после подписания в июне Соглашения об ассоциации с ЕС на следующий день объявляется, что Молдова лишилась суверенитета, проводится съезд депутатов всех уровней, провозглашается Гагаузская республика и Формузал избирается президентом».
«Это и есть миф!» — выкрикнул с места работавший в тот период в исполкоме Виталий Кюркчу. «Расскажите нам еще про Республику Буджак. Это же бред!» — поддержал его экс-советник Формузала Вячеслав Крачун. «Это не бред,— заметил в ответ Нантой. — Если я так говорю, значит, у меня есть основания».
Атмосфера в зале заметно накалилась. Затронули и другую болезненную тему — название государственного языка.
— Скажите, я смогу, поселившись в Гагаузии, разговаривать и обращаться в органы власти на румынском языке,— обратился к аудитории Нантой.
— Сможете на молдавском,— отозвался из зала молодой человек из Гагаузии.
— Спасибо, что учите меня, как называть мой родной язык,— отреагировал Нантой.
Дискуссия подходила к концу явно не на позитивной ноте. «Мне не нравится атмосфера в аудитории,— призналась экономист Галина Шеларь.— Мы не слушаем и не слышим друг друга». «Отсутствие культуры вести диалог — основная проблема с точки зрения обсуждаемой нами сегодня темы»,— отметила Екатерина Жекова. «Сегодня мы убедились, что мифы не только существуют, но и продолжают создаваться. Это происходит на наших глазах»,— резюмировал Виталий Кюркчу.
Впрочем, все согласились, что уже сам факт организации такой открытой дискуссии дорогого стоит. Особенно с учетом того, что на протяжении 25 лет между представителями Комрата и Кишинева вообще не было никакого диалога. «Пусть первый блин вышел немного комом, но это важное начало, которое, надеемся, получит продолжение»,— сказал NM один из организаторов встречи Михаил Сиркели.
Этот материал относится к циклу статей «Развитая автономия — Развитое государство», публикуемых в рамках проекта «Поддержка диалога между органами власти в Автономно-территориальном образовании Гагаузия», реализуемого «Пилигрим—Демо» при поддержке посольства Великобритании в Кишиневе и через Фонд предотвращения конфликтов, содействия стабильности и безопасности. Мнения, изложенные в данной статье, являются авторскими и не обязательно отражают точку зрения правительства Великобритании.
