Вернуть Приднестровье

Как объединить Молдову, пока Украина воюет с Россией?

Полномасштабное вторжение российских войск в Украину нарушило сложившийся за десятилетия статус-кво вокруг приднестровской проблемы. Почти все политики и эксперты, с которыми говорил NM, утверждают, что в ближайшем будущем могут сложиться уникальные условия для разрешения приднестровской проблемы.

Но смогут ли Кишинев и его партнеры предложить реалистичный план урегулирования и воспользоваться историческим шансом на реинтеграцию?

Приднестровский чемодан без ручки

Нападение России на Украину, ее военные неудачи, неспособность российской армии выйти на границу Молдовы на приднестровском участке, колоссальное снижение авторитета РФ на международной арене и сильно возросшая роль Украины в приднестровском урегулировании — все это коренным образом меняет соотношение сил в переговорном процессе вокруг Приднестровья. В ближайшем будущем все эти предпосылки могут создать «окно возможностей» для прогресса в приднестровском урегулировании.

Cитуации, когда внутренние и внешнеполитические условия создавали предпосылки для разрешения конфликта, случались и раньше. Чаще всего этими «окнами» в Молдове никому воспользоваться не удавалось.

Как рассказал NM экс-министр реинтеграции Василий Шова, с начала переговорного процесса было несколько таких ситуаций. Самая первая возможность урегулировать конфликт появилась еще при президенте Мирче Снегуре в середине 90-х — через несколько лет после войны на Днестре.
  • Василий Шова
    экс-министр реинтеграции
    «Тогда в Голерканах прошла встреча руководства Молдовы с лидерами Приднестровья и предлагалось найти решение по примеру статуса республики Крым. Это предложил Снегур, и его предложение вызвало здоровый ажиотаж в Приднестровье. Но это решение реализовать не удалось, потому что не было внутренней консолидации и не было достаточного внимания внешних партнеров», — рассказывает Шова.
Позже, по его словам, каждые пять-шесть лет открывалось очередное «окно». И только последние лет десять никто не упоминал о возможном политическом урегулировании конфликта.

Последний раз о всеобъемлющем, как принято говорить у дипломатов, политическом урегулировании приднестровской проблемы и восстановлении территориальной целостности Молдовы всерьез говорили в 2010 году. И говорили не в Кишиневе и Тирасполе, а поверх их голов.
Дмитрий Медведев и Ангела Меркель в Мезеберге
Фото: kremlin.ru
В июне 2010 года в немецком Мезеберге тогдашний президент РФ Дмитрий Медведев и канцлер Германии Ангела Меркель подписали меморандум о создании комитета Россия-ЕС по вопросам внешней политики и безопасности. Одной из его задач было заявлено урегулирование приднестровского конфликта.

Тогда, в 2010 году, «мезебергскую инициативу» Меркель и Медведева не приветствовали ни в Кишиневе, ни в Тирасполе.

Хоть мезебергское соглашение и придало некоторый импульс переговорному процессу, но до обсуждения параметров окончательного урегулирования конфликта дело так и не дошло.

Последней инициативой, связанной с поиском модели решения приднестровского вопроса, в которой принимал участие Кишинев, и вовсе был так называемый «План Ющенко» (тогдашнего президента Украины Виктора Ющенко), продвигаемый в 2005 году Киевом и Кишиневом в качестве альтернативы провалившемуся двумя годами ранее «Меморандуму Козака».
Уже почти 18 лет в Кишиневе никто всерьез не думал о том, как сформулировать модель урегулирования и предложить Приднестровью статус в составе республики. Действующие власти по-прежнему исходят из законодательных наработок времен «Плана Ющенко»: закона 2005 года «Об основных положениях особого правового статуса населенных пунктов левобережья Днестра (Приднестровья)» и тогда же принятой Декларации-ответа парламента Молдовы на план президента Ющенко.

Вместо поиска решений политического и окончательного урегулирования, многие годы фокус был смещен на программу укрепления мер доверия между берегами Днестра. Предполагалось, что эта программа должна была создать условия для политического прорыва и со временем позволить сторонам перейти к обсуждению окончательного урегулирования конфликта и статуса Приднестровья в составе Молдовы.

По словам Василия Шовы, теперь очевидно, что продвигать политический процесс через меры доверия — это была нереалистичная, утопическая позиция. Но такое отсутствие прогресса, по словам экс-чиновника, было выгодно многим.
«Это стояние на месте нравилось многим не только в Тирасполе, но и в Кишиневе. Были и международные игроки, которым нравилось и это, и возможность преследовать свои интересы, если ситуация будет меняться», — говорит Шова.

«Движение тектонических плит»

Сегодня война в Украине меняет правила игры, которые соблюдались сторонами и посредниками с начала 90-х.
  • Василий Шова
    экс-министр реинтеграции
    «Я тоже считаю, что в этой сложной ситуации обязательно появится окно возможностей для каких-то прорывных решений по приднестровскому урегулированию. Вопрос только в том, насколько мы готовы к этому. Когда открывается окно возможностей — это совершенно не значит, что ты создал достаточно механизмов, чтобы воспользоваться им», — говорит Василий Шова.
Более детально в разговоре с NM описывает будущее «окно» для Приднестровья главный редактор украинского издания «Европейская правда» и автор нашумевшей статьи «Пришло время ликвидировать Приднестровье» Сергей Сидоренко.

Он говорит, что война рано или поздно закончится победой Украины и мирными многосторонними переговорами, где будут закладываться принципы будущей системы региональной безопасности.
  • Сергей Сидоренко
    редактор украинского издания «Европейская правда»
    «Очень многим это не нравится, но украинские танки не пройдут по Красной площади. Просто потому, что это — ядерная страна. Поражение России в этой войне не будет таким, которое допускает подписание безоговорочной капитуляции. Это будет не капитуляция, а мирное соглашение. В этом соглашении будет, как мне кажется, некое положение об оккупированных территориях Грузии и Молдовы», — отмечает Сидоренко.
По словам журналиста, на международном уровне все чаще используется единый пакетный подход по отношению ко всем подконтрольным России территориям — в Грузии, Украине и Молдове.

При этом Сидоренко отмечает, что в Молдове даже на официальном уровне не принято называть Приднестровье оккупированной территорией, и говорит о том, что «пакетный подход» — не в интересах Кишинева.
«Я согласен, что пакетный подход не лишен изъянов. Но если Молдова будет продолжать политику страуса — игнорирование проблемы, отсутствие любых конструктивных идей по разрешению конфликта — и пытаться сохранить замороженный статус, несмотря на то, что тектонические плиты движутся, тогда все будет решаться без Кишинева», — говорит Сидоренко.
Журналист отмечает, что для официального Кишинева этот аргумент не работает. «Долгое время политика Молдовы в приднестровском урегулировании сводилась к принципу “пусть все решается без нас”. Надо понимать, что при объединении кейсов Грузии, Украины и Молдовы к ним будут применены единые принципы, и это Молдове не понравится», — считает Сидоренко.

Кишиневский страус

Пассивную позицию молдавских властей на протяжении последних десятилетий объяснить несложно. Жители обоих берегов Днестра в основной своей массе за 30 лет свыклись с нынешним положением вещей и не формируют политический запрос на окончательное урегулирование приднестровской проблемы.

Для молдавского обывателя никакого приднестровского конфликта просто не существует. Есть относительно свободное перемещение людей, товаров, приднестровские предприятия могут легально заниматься внешнеэкономической деятельностью. Между берегами Днестра есть диалог, есть тесные экономические и энергетические связи, никто из участников переговорного процесса не стремится к эскалации конфликта. Из-за этого «ощущения нормальности» абсолютное большинство граждан Молдовы не видит в не до конца разрешенном конфликте сколько-нибудь значимой проблемы.

Согласно последнему Барометру общественного мнения, первоочередной проблемой, требующей безотлагательного решения, приднестровский конфликт называют всего 2,4% граждан.

С одной стороны, на правом берегу Днестра всегда было крайне мало тех, кто поддерживал бы идею чрезмерного давления на Тирасполь или, тем более, силового сценария разрешения приднестровского конфликта. Вокруг мирного решения приднестровской проблемы путем переговоров существует политический и общенациональный консенсус.

С другой стороны, любые компромиссы или уступки в отношениях с Тирасполем — меры крайне непопулярные среди значительной части молдавского политикума и избирателей, голосующих за правые партии. А без таковых сложно себе представить жизнеспособную модель урегулирования, которую бы принял левый берег и все участники переговорного процесса.

Поэтому сохранение сложившегося за последние десятилетия статус-кво на Днестре стало для молдавских властей политически наименее затратной стратегией. Для некоторых нечистых на руку политиков наличие Приднестровья и всевозможных нелегальных схем было еще и очень выгодно.

Как говорит Василий Шова, люди научились жить, не замечая конфликта и сложностей, которые вполне преодолимы. А молдавские политики государственный интерес, который заключается в урегулировании конфликта, чаще всего приносили в жертву собственным политическим амбициям.

Но после начала войны в Украине ситуация внутри страны может измениться — так же, как и региональный контекст. В середине прошлого года Молдова, одновременно с Украиной, получила статус кандидата на вступление в ЕС, и вместе с ним — четкую европейскую перспективу и беспрецедентную поддержку стран ЕС на этом пути. Президент Санду заявила, что Молдова сможет стать членом ЕС уже в этом десятилетии.

Может ли проблема Приднестровья стать препятствием на пути европейской интеграции? По словам Василия Шовы, для того, чтобы слова высших молдавских чиновников о европейской интеграции не оставались лишь лозунгами, власть должна сдвинуть с мертвой точки процесс приднестровского урегулирования.

Впрочем, по информации NM, представители Кишинева получили в Брюсселе на высоком уровне сигнал о том, что в сложившихся в регионе реалиях проблема Приднестровья, замороженная Москвой в том числе для блокирования внешнеполитических возможностей Молдовы, уже не станет препятствием для процесса вступления в ЕС. И это еще одна явная «перемена погоды».

Еще недавно позиция Брюсселя и главных европейских столиц на этот счет была обратной: о повторении прецедента с Кипром, который вступил в ЕС в условиях нерешенного территориального конфликта, не хотели и слышать. Так что и здесь война в Украине, может многое изменить.
Правда, едва ли кто-то сможет сказать наверняка, не изменится ли политическая «погода» снова к моменту, когда Молдова подойдет к вступлению в ЕС. И уж тем более такие сигналы не стоит интерпретировать, как «зеленый свет» на то, чтобы продолжать ничего не делать для урегулирования конфликта.

Мнения в Приднестровье

Представителей приднестровской администрации все это время не могла не радовать пассивность Кишинева. Именно они являются главными бенефициарами текущего «серого» положения региона. И сейчас, несмотря на стремительно меняющиеся условия, Тирасполь пытается сохранить существующий статус-кво, существующие форматы переговоров и продолжает настаивать на переговорах на высшем уровне между приднестровским лидером и президентом Молдовы.

Бывший переговорщик от Тирасполя Владимир Ястребчак сказал NM, что в попытке Кишинева воспользоваться украинской ситуацией нет ничего позитивного. Однако он признает, что из-за войны Кишинев оказался в куда более выгодном положении и обладает гораздо большим набором рычагов давления на регион.

Владимир Ястребчак допускает, что приднестровское урегулирование может быть частью большой договоренности по итогам войны в Украине, но тогда, говорит он, опасаться последствий стоит и Кишиневу.
  • Владимир Ястребчак
    Бывший переговорщик от Тирасполя
    «Я допускаю, что молдо-приднестровское урегулирование может быть частью каких-то глобальных процессов. Но не надо думать, что только Приднестровье будет разменяно. Если уж ожидать размена, то в той же степени его стоит бояться и Кишиневу», — говорит Ястребчак.

А что PAS?

Сразу после своего прихода к власти летом 2021 года правящая партия PAS не сильно отходила от практики предшественников. Решение приднестровского вопроса ни до выборов, ни сразу после них не заявлялось в качестве одного из приоритетов новой власти.
Осенью 2021 года перейти к обсуждению окончательных параметров урегулирования Кишиневу предлагал Кремль. Во время своего визита в Кишинев в августе 2021 года замглава администрации президента РФ Дмитрий Козак обсуждал с Майей Санду вопросы приднестровского урегулирования, вывоза и утилизации боеприпасов со складов в Колбасне. Но уже в сентябре-октябре что-то пошло не так. «Газпром», очевидно не без согласования с Кремлем, отказался продлить газовый контракт для Молдовы.
Встреча Майи Санду с Дмитрием Козаком в Кишиневе (11.08.2021)

Фото: Facebook/Maia Sandu
О том, что вместе с новым контрактом на поставки газа в Молдову в Москве предлагали обсуждать и вопросы, связанные с Приднестровьем, в одном из интервью рассказывал вице-премьер Андрей Спыну. На начальном этапе «газовых переговоров» он ездил в Москву вместе с тогдашним вице-премьером по реинтеграции Владиславом Кульминским. Тогда молдавские власти наотрез отказались обсуждать политические вопросы вместе с газовым контрактом, о чем неоднократно заявляла президент Санду.
В начале ноября в отставку с поста вице-премьера по реинтеграции подал Владислав Кульминский, чем — специально или нет — помог Кишиневу саботировать очередной раунд переговоров в формате «5+2», простаивающий с 2019 года.
Однако Москва и Тирасполь не оставляли попыток разморозить переговорный процесс и после перезаключения молдавского газового контракта. В конце декабря 2021 года Вадим Красносельский опубликовал письмо, адресованное Майе Санду, предложив немедленно начать прямые переговоры об урегулировании конфликта и попросив разъяснить статус, который Кишинев готов предложить Тирасполю. Инициативу Красносельского тут же поддержали в Москве.
Кишинев никак не отвечал на эти призывы. Вице-спикер парламента Михай Попшой в разговоре с NM заявил, что тогда продвинуться в решении вопросов политического урегулирования конфликта не позволила неготовность российской стороны отойти от своих позиций 2003 года.
В ноябре 2021 года парламент Молдовы создал специальную комиссию по вопросам приднестровского урегулирования. Как рассказал NM один из членов комиссии, на его памяти комиссия собиралась один раз — и то не на заседание, а на встречу с одним из зарубежных экспертов по приднестровскому урегулированию.

Глава этой комиссии Михай Попшой в разговоре с NM заявил, что комиссия заседала трижды, но признал, что поспособствовать процессу урегулирования конфликта ей не удалось. А также сослался на то, что мандат комиссии сводится лишь к парламентскому контролю за процессом, который реализует Бюро по реинтеграции.
Новый политический представитель Молдовы в переговорах — Олег Серебрян — был назначен только в конце января. А через месяц началась война.

Почему не взять

Приднестровье силой?

Одновременно с началом российского вторжения в Украину приднестровская проблема, которую до этого игнорировали десятилетиями, вышла на первый план.

В первые недели войны, когда было неясно, где остановятся российские танковые колонны, молдавские власти делали все для того, чтобы не допустить дестабилизации внутри страны и не провоцировать Россию.

Правительство разработало и активно продвигало в соцсетях кампанию «Молдова за мир». Высшие молдавские чиновники не упускали возможности напомнить о статусе конституционного нейтралитета республики. Этот самый статус во время своего визита в Кишинев пообещал уважать и госсекретарь США Энтони Блинкен.

Тирасполь, в свою очередь, также транслировал миролюбивые и пацифистские месседжи — но в адрес Киева.

Позже, когда российская армия сломала зубы об украинскую оборону и риск возникновения сухопутного коридора до приднестровского региона, на который очевидно рассчитывали в Кремле, существенно снизился, перспектива разрастания войны на территорию Молдовы все-таки не исчезла.

По словам Сергея Сидоренко, в первые месяцы полномасштабного вторжения российских войск, в Украине всерьез и постоянно обсуждалась идея силового решения приднестровского вопроса.
  • Сергей Сидоренко
    редактор украинского издания «Европейская правда»
    «В конце весны – начале лета, когда ВСУ начали показывать результаты и появилось больше вооружения, тема о том, как «схлопнуть» Приднестровье силовым вариантом, была очень популярной среди политиков. Не было понимания, почему этого не стоит делать. В большинстве своем политики, которые это продвигали, были уверены, что Молдова будет еще и благодарна за такой подход», — говорит журналист.
Офис приднестровского МГБ после обстрела (25 апреля 2022)
Фото: МВД Приднестровья
Еще важнее, по его словам, что такое решение было популярно среди украинских спецслужб: «Была такая синергия влечения к силовому варианту».

Напомним, как раз в апреле-мае напряженность вокруг приднестровского региона достигла своего пика. В конце апреля 2022 года трое неизвестных расстреляли из гранатометов главный офис приднестровского МГБ, и тогда же была взорвана одна из вышек радиокомплекса в Маяках. В Приднестровье в провокациях обвинили Украину, Кишинев же настаивал на том, что вооруженные провокации — результат борьбы внутриприднестровских кланов.
Сейчас, по словам Сидоренко, усилиями гражданского общества и экспертов удалось объяснить политикам и представителям украинской разведки, что силовой вариант решения приднестровской проблемы неприемлем. «Сейчас у меня есть представление, что у спецслужб появилось несравненно больше понимания в этом вопросе. Теперь силовое решение не настолько популярно, чтобы считать, что оно может реализоваться», — говорит Сидоренко.

Журналист признается, что главная причина, по которой силовой вариант решения приднестровской проблемы невозможен — это позиция Кишинева и широкий общественный консенсус в Молдове вокруг исключительно мирного решения конфликта.

Об исключительно мирных сценариях разрешения конфликта все время говорят и представители нынешней власти.
  • Михай Попшой
    Депутат PAS
    «Никто и никогда в Молдове не принимал и не принимает сейчас во внимание возможность урегулирования другим путем, кроме мирного. Все сценарии, которые мы прорабатываем, исходят из этого», — заверил Михай Попшой.
В краткосрочной перспективе, по его словам, главная задача — удержать стабильность, чтобы все оставалось в мирном русле.

По словам Василия Шовы, мирная перспектива разрешения конфликта путем переговоров — это та неоспоримая ценность, которая отличает Молдову от других постсоветских конфликтов.

Теперь, когда риски военной эскалации вокруг левобережья Днестра стали существенно ниже, чем полгода назад, перед властями Молдовы стоит новая задача: постараться воспользоваться региональным контекстом для того, чтобы полностью разрешить конфликт.

Есть ли план у PAS?

Все представители власти, с которыми поговорил NM, признают, что в будущем, по итогам украинско-российского конфликта могут сложиться обстоятельства, которые позволят решить конфликт. И, как заявил NM Михай Попшой, будет обидно, «если возможность будет, а мы окажемся не готовы к ней, либо степень готовности окажется недостаточной».

Тем не менее, пока никакой официально оформленной стратегии реинтеграции или, тем более, общественного или политического консенсуса вокруг модели урегулирования у Кишинева, как и прежде, нет. Более того, нет единой позиции и у представителей власти.

NM попытался выяснить в Бюро по реинтеграции, есть ли у официального Кишинева оформленная стратегия реинтеграции приднестровского региона, поговорил с несколькими депутатами PAS о том, как они видят процесс реинтеграции страны. И получил разные, местами кардинально отличающиеся друг от друга ответы.
Бюро по реинтеграции
В Бюро по реинтеграции, помимо привычного бюрократического ответа о «необходимости урегулирования приднестровского конфликта на основе суверенитета и территориальной целостности Республики Молдова, в пределах ее международно-признанных границ» сообщили, что рассчитывают на то, что в сложившейся геополитической ситуации более весомую роль в переговорном процессе будет играть ЕС.
«Процесс реинтеграции страны будет синхронизирован со стратегическим вектором евроинтеграции, реализацией целей по демократизации и демилитаризации приднестровского региона, полной реализацией в восточных районах страны принципов правового государства и защиты основных прав и свобод человека», — говорится в комментарии Бюро.
Каким способом все это будет реализовано, в Бюро не уточняют, а лишь ссылаются на Конституцию, закон 2005 года и «другие программные документы».

Раду Мариан, депутат PAS
В комментарии NM Раду Мариан тоже заявил о «целях по демократизации и демилитаризации приднестровского региона» (формулировка постановления парламента 2005 года). По его словам, процесс реинтеграции будет включать в себя переходный период, направленный на устранение всех искусственных различий между двумя берегами Днестра. Процесс будет осуществляться при поддержке специального Фонда реинтеграции и развития страны в постконфликтный период, который будет сформирован из национальных и международных взносов.

В то же время, по словам Мариана, в PAS не верят, что реинтеграция может произойти внезапно. Депутат связывает процесс реинтеграции Приднестровья с выводом российских войск с территории Украины.

Раду Мариан

депутат PAS

«В то же время естественно полагать, что, когда Украина выведет все российские войска со своей международно признанной территории, шансы на реинтеграцию Республики Молдова существенно возрастут», — считает Мариан.

Оазу Нантой, депутат PAS
Самым оригинальным и радикальным в своем видении реинтеграции оказался Оазу Нантой. Его представления о приднестровском урегулировании противоречат официальной позиции партии и Бюро по реинтеграции. И более того, игнорируют сформированный ранее на международном уровне консенсус по вопросу приднестровского урегулирования.

С одной стороны, депутат говорит, что в нынешних условиях, когда позиции России заметно ослабли, и ее армия не смогла выйти к границам Молдовы, необходимо начать общественный диалог о том, как объединить страну, и на основе этого диалога выстроить секториальный план действий.

Оазу Нантой

депутат PAS

«Мы не должны быть кровожадными. Людям с левого берега нужно предоставить позитивную перспективу объединенной Молдовы с учетом переходного периода, с гарантиями собственности и т. д. Нужна демилитаризация региона, а для этого нужен международный механизм», — говорит Нантой.
В то же время он говорит о необходимости применения «кнута и пряника» и принципа «разделяй и властвуй». Нантой, как и прежде, отрицает необходимость вести переговоры с представителями тираспольской администрации. «Какие там переговоры? С кем? С Красносельским? Зачем смешить народ? Мы должны предложить левому берегу некий план действий и сказать: ребята, если вы соглашаетесь, мы можем зажмуриться», — говорит Нантой.

В случае отказа левого берега молдавские власти, по мнению Нантоя, могут взяться за «кнут» в виде уголовного преследования или международного розыска для приднестровских функционеров, а также в виде экономического давления на регион.

При этом депутат правящей партии отмечает, что Кишиневу следует дать позитивную перспективу людям, но добавляет — «тем, которые не больны на голову».

Нантой также не считает необходимым предоставлять Приднестровью автономный статус как единой административно-территориальной единице.
«Зачем автономия? Я не могу понять, зачем мы идем по пути этих стереотипов. Что общего у Каменки со Слободзеей? Эту кишку нужно нарезать на три куска и объединить с территориальными единицами на правом берегу Днестра. А из Резины и Рыбницы сделать какой-нибудь молдавский Будапешт», — говорит депутат.
На вопрос о том, есть ли в PAS консенсус и политическая воля на реализацию такого плана, Оазу Нантой ответа не дал: «Это не ко мне вопрос».

Нантой и ранее публично говорил, что приднестровский конфликт нужно решать без участия Тирасполя, потребовав от местных властей принять план действий Кишинева. Тогда в пресс-службе PAS от его слов открестились, заявив, что это не официальная позиция правящей партии.

Как бы не открещивались в PAS от идей Нантоя, свой «кнут» для приднестровских чиновников там уже заготовили. Парламент Молдовы принял поправки в Уголовный кодекс, которые вводят понятия «антиконституционный субъект», «незаконная информационная структура», «серьезная угроза в адрес безопасности Республики Молдова» и уголовную ответственность за призывы к сепаратизму. По версии властей, под понятие «антиконституционный элемент» могут попасть и квази-институты власти непризнанной ПМР — правительство и Верховный совет.
Кого накажут за сепаратизм?
Грозят ли новые статьи УК жителям Приднестровья

Михай Попшой, депутат PAS
Вице-спикер парламента Михай Попшой настроен наименее радикально. По его словам, в правительстве работают над несколькими сценариями, чтобы воспользоваться предстоящей возможностью. В качестве главных условий урегулирования Михай Попшой называет территориальную целостность и унитарное устройство Молдовы.

По словам Попшоя, другие параметры урегулирования тоже важны, но если эти базовые принципы найдут понимание всех вовлеченных, можно будет существенно продвинуться вперед.
  • Михай Попшой
    Депутат PAS
    «Европейская интеграция должна быть серьезным подспорьем для того, чтобы решить конфликт — в том числе с экономической точки зрения. Сейчас приднестровские производители имеют возможность экспортировать товары в ЕС и не платят налоги, а когда речь зайдет о вхождении в зону свободного рынка, вопрос встанет иначе», — говорит Попшой.
По его мнению, существенного продвижения в переговорах можно будет добиться, только если частью переговорного процесса будут Украина и Российская Федерация.
«Если ситуация изменится, и РФ сможет стать частью решения проблемы, то она тоже должна быть участницей процесса. Мне сложно себе представить сценарий, когда РФ не будет участником переговоров — до тех пор, пока там находится российский контингент войск. ОГРВ, которую Россия обязалась вывести, и миротворческая миссия, которая выполнила свою функцию и изжила себя», — говорит Попшой.
Отвечая на вопрос о возможном политическом консенсусе вокруг формулы урегулирования, Попшой говорит, что вряд ли представители оппозиции будут противиться урегулированию на озвученных им принципах, главное, чтобы через них в процесс не пыталась вмешиваться Москва.

Более того, вице-спикер выступает за переговоры с депутатами Верховного совета, но только когда для этого появятся предпосылки. «Если ситуация изменится в лучшую сторону, то, возможно, мы на платформе комиссии, на неформальном уровне будем встречаться с представителями так называемого Верховного совета с левого берега — это было и мое желание. Как только для этого будут предпосылки, я буду первым, кто станет ратовать за этот процесс», — говорит Попшой. По словам депутата, как только в правительстве завершат работу над сценариями, власти начнут продвигать свое видение через внешних партнеров и искать компромиссы.

Михай Попшой заявил, что прекрасно понимает, что у процесса политического урегулирования приднестровской проблемы могут быть и репутационные издержки.
«Конечно, политические риски, связанные с процессом урегулирования, есть, но это объективный политический процесс. Если бы мы этого боялись, то вели бы себя иначе. Мы пришли в политику для того, чтобы брать на себя ответственность, включая непопулярные решения. Мы не держимся за кресла. Для нас важен результат», — сказал Попшой.
В то же время депутат обещает прислушиваться к объективной критике.

Попшой, как и другие представители власти, рассчитывает, что приднестровская проблема будет одной из тем будущих мирных переговоров по завершении российско-украинской войны. «Это не только наша надежда, это и позиция президента Зеленского. Здесь я имею в виду открытость и заинтересованность Украины в решении конфликта и то, насколько Украина поняла для себя важность этой темы», — добавляет Попшой.

Отсутствие в партии власти консенсуса в вопросах приднестровского урегулирования сказывается и на политике нынешней кишиневской власти. Одной рукой Кишинев продолжает закупать электроэнергию у приднестровской МГРЭС, в отступление от собственных правил продлевая разрешения на работу рыбницкого ММЗ. Другой — принимает поправки в уголовное законодательство, которые предусматривают наказание за финансирование сепаратизма.

Украина решит все за нас?

Собеседники NM из числа экспертов не разделяют мнения о том, что решение приднестровской проблемы отыщется само собой после войны в Украине.

По словам Василия Шовы, сегодня в Кишиневе устоялась точка зрения о том, что до окончания войны в Украине мы не можем рассматривать какую-то модель урегулирования. Шова называет этот настрой ошибочным, потому что если Кишинев уже сейчас не создаст предпосылки для урегулирования, то тогда в постконфликтный период всем, возможно, будет не до Молдовы. «Чтобы к нам серьезно отнеслись внешние игроки, инициатива должна исходить от представителей власти, в первую очередь от парламента», — говорит Шова.

Того же мнения придерживается и Сергей Сидоренко. По его словам, Киев, на который возлагает свои надежды Кишинев, в первую очередь заинтересован в том, чтобы исключить военную угрозу.
  • Сергей Сидоренко
    редактор украинского издания «Европейская правда»
    «С высокой степенью вероятности военная составляющая будет решена — оттуда уберут ОГРВ. А что дальше? Я очень сильно сомневаюсь, что в рамках большого пакета договоренностей будет решен вопрос политического урегулирования приднестровской проблемы. Это будет пакет, который может дать вектор решения, но он не может решить вопрос государственного устройства Молдовы», — говорит Сидоренко.

Что делать?


Российское военное присутствие
Решение проблемы российского воинского контингента, вопреки Конституции находящегося в Приднестровье, сложно себе представить до окончания российско-украинской войны. Даже с учетом того, что для вывода российского контингента из Приднестровья хватит одной-двух маршруток. Имеются в виду откомандированные из России офицеры ОГРВ, так как большая часть служащих там солдат — местные жители. Существует проблема вывоза и утилизации боеприпасов в Колбасне, плюс при вывозе ОГРВ встанет вопрос обеспечения работы миротворческой миссии.

Но Василий Шова уверен, что и в нынешних условиях можно попытаться хотя бы частично решить эту проблему.
«Кишинев уже сейчас мог бы предложить Москве, чтобы Национальная армия принимала участие в охране складов в Колбасне. До завершения утилизации. В Москве хорошо понимают, что эти склады представляют интерес для тех, кто мог бы дестабилизировать ситуацию», — говорит Шова.
В будущем прорывным решением могло бы быть существенное сокращение миротворческой миссии и ее перевод из постоянной в режим временного патрулирования — в качестве первого этапа трансформации. Такие предложения могли бы задать правильный вектор решения проблемы. Тогда следующим этапом мог бы стать вывод миротворческой миссии из Приднестровья.

Формат
Даже в случае, если в приднестровском урегулировании будет отмечен существенный прогресс, сегодня не совсем ясно, в каком формате могут быть закреплены потенциальные прорывные договоренности.

В Москве и Тирасполе пока настаивают на сохранении формата «5+2» как главной переговорной площадки по Приднестровью. Не открещиваются от нее и в Кишиневе.
Встреча посла России в Молдове Олега Васнецова с вице-премьером по реинтеграции Олегом Серебряном

Фото: moldova.mid.ru
На последней встрече вице-премьера Серебряна с послом России, если верить пресс-службе последнего, «собеседники отметили важность сохранения формата «5+2» в качестве безальтернативной многосторонней диалоговой площадки».

Василий Шова тоже говорит, что в формате «5+2» собраны все игроки, которые так или иначе заинтересованы в том, что происходит в Молдове.

Против продолжения переговоров в этом формате, по крайней мере сейчас, выступает Украина. Как минимум на время вооруженного конфликта Киев не видит для себя возможности участвовать в формате «5+2», где Россия и Украина имеют одинаковый статус посредников. В конце декабря 2022 года Владимир Зеленский уволил спецпредставителя Украины по приднестровскому урегулированию и оставил эту должность вакантной.

По словам Сергея Сидоренко, Украина вряд ли согласится когда-либо возобновить переговоры «5+2», потому что Россия там имеет «фейковый статус посредника».
«Я не могу себе представить — со стороны экспертного сообщества и, надеюсь, дипломатии тоже — возобновления формата «5+2». Нужно смириться с тем, что переговоры будут идти другим путем», — говорит Сидоренко.
И это тоже проблема, потому что именно признание РФ стороной конфликта, а не посредником в его урегулировании, которое было озвучено Украиной и западными участниками Нормандского формата переговоров по Донбассу, послужило для Москвы формальным поводом отказа от переговоров.

Статус Приднестровья
Фото: NewsMaker
Если окончательно разрешить вопрос незаконного военного присутствия на молдавской территории могут помочь международные партнеры Молдовы, и он действительно может решиться на будущих мирных переговорах, то вопрос статуса приднестровского региона и постконфликтного устройства Молдовы — это «домашнее задание» которое должен сделать Кишинев.

Василий Шова считает, что основная нагрузка по выработке политических подходов урегулирования должна лечь на политический класс: парламент, правительство, президента, на все политические партии — парламентские и непарламентские. Он думает, что благодаря участию самых разных политических игроков, в стране удастся сформировать широкий политический консенсус, как это было в 2005 году, когда за закон «Об основных положениях особого правового статуса населенных пунктов левобережья Днестра (Приднестровья)» парламент проголосовал единогласно.
«Парламент мог бы инициировать возвращение процесса приднестровского урегулирования в международную повестку дня. Сегодня там его нет, а если и есть, то он совсем не заметен», — говорит Шова.
На международном уровне, по словам Шовы, уже существует предварительный консенсус. Это заявления, которые принимались на заседаниях совета министров иностранных дел ОБСЕ. В них отражены:
суверенитет, независимость, международно признанные границы Молдовы
специальный статус для Приднестровья
социальные, политические, экономические гарантии для населения региона
гарантии постконфликтного устойчивого развития для Молдовы
Основываясь на этих пунктах и на законе 2005 года, по мнению Василия Шовы, парламент мог бы принять обращение к международным организациям с просьбой оказать содействие переговорному процессу и мирному урегулированию, а также учредить фонд содействия постконфликтному восстановлению Молдовы. «Это то, что нужно делать именно сейчас, пока, к большому сожалению, рядом с нами идет этот кровопролитный конфликт, и мы понимаем, что только мы сами можем предпринять шаги, которые привлекут внимание партнеров», — говорит Шова.

Эксперт говорит, что не понимает, в чем состоит цель внесения в уголовный кодекс наказания за сепаратизм именно сейчас, и отмечает, что такого рода ответственность должна применяться в постконфликтный период.
«Основная масса чиновников должна получить в рамках урегулирования правовые гарантии. Люди должны понимать, что они защищены. А любые шаги в постконфликтный период в плане продвижения сепаратистских идей должны быть строго пресечены», — говорит Шова.
Помимо статуса приднестровских чиновников в рамках определения модели урегулирования и статуса региона, есть еще масса сложно разрешимых пунктов вроде языкового вопроса, устройства переходного правосудия и разграничения полномочий между центральными и региональными властями. Решать их, по мнению собеседников NM, точно не будут на будущих больших мирных переговорах по итогам российско-украинской войны.

Кто заплатит за реинтеграцию?

Реинтеграция приднестровского региона в экономическое и правовое пространство Молдовы потребует значительных финансовых средств. Сейчас экономика региона держится на поставках фактически бесплатного газа из России. Очевидно, что как только регион встанет на путь реинтеграции, бесплатный газ в Приднестровье поступать перестанет.
Только стоимость газа по нынешним рыночным ценам оценивается в
  • $1,5 млрд

    в год
Более того, в Приднестровье нет системы медицинского страхования, не были проведены важнейшие налоговые реформы — в регионе, например, не взимается НДС. Зарплаты бюджетников сегодня заметно ниже, чем в правобережной Молдове.

Тем не менее, к этой части проблемы приднестровского урегулирования эксперты и политики относятся не без оптимизма. «Да, финансовые вливания должны будут быть существенными. Мы знаем это на примере Восточной Германии, но все же Приднестровье — не ГДР, это немного другие пропорции. Учитывая наш опыт за последний год и то, насколько открыты и щедры были наши партнеры, я думаю, что эта ситуация найдет понимание. Предположу, что будет и огромное желание помочь, лишь бы были политические успехи», — говорит Михай Попшой.

Он видит возможную проблему в политической плоскости. По его словам, некоторые граждане Молдовы будут не в восторге, когда правый берег будет субсидировать Приднестровье.
«Это нормальный политический процесс, нужно будет работать с гражданами, показывать, что получат люди от объединения. Даже не учитывая экономический потенциал Приднестровья, урегулирование конфликта может стать поводом для притока иностранных инвестиций. Это тот плюс, который превосходит любые затраты», — добавляет Попшой.
По словам экономического эксперта Вячеслава Ионицэ, в любом случае нужно будет профинансировать переходный период для интеграции региона, который продлится от пяти до десяти лет.

По словам эксперта, для того, чтобы субсидирование левобережья не происходило в ущерб развития всей Молдове и не вызвало критики жителей правобережья, необходим будет своего рода «План Маршалла» для всей Молдовы, который позволит и профинансировать реинтеграцию, и обеспечить инвестиции для развития страны в целом.

Вячеслав Ионицэ
экономический эксперт
«Это от 5 до 10% ВВП Молдовы в год. Причем две трети этой суммы пошли бы на развитие инфраструктуры на правом берегу. Эти деньги нужны, чтобы Молдова вышла на минимальный для стран ЕС уровень развития и качества жизни», — говорит Ионицэ.
По словам Василия Шовы, у переговорщиков уже давно есть понимание того, что реинтеграция Молдовы должна быть финансово подкреплена из специально для этого созданных фондов.
«С 1997-1998 годов в переговорах всегда присутствовала идея о том, что утверждение модели урегулирования будет содержать в себе положение о создании фонда постконфликтного развития. Понятно, что нужна международная поддержка для того, чтобы население понимало, что решение конфликта – это улучшение жизни, особенно в первые годы постконфликтного развития», — говорит Шова.
По его словам, экономические процессы на разных берегах Днестра могли бы достаточно легко объединиться в единый организм — благодаря тому, что единое таможенное пространство Молдовы де факто уже является восстановленным, а также благодаря мерам, предпринятым в 2000-е годы для экономической интеграции приднестровских предприятий.

Вместо итога

В том, что региональный контекст вокруг приднестровского урегулирования стремительно меняется, не сомневаются ни политики, ни эксперты. Но достаточно ли этого понимания для того, чтобы у тех, кто принимает решения в Кишиневе, появилась политическая воля и смелость воспользоваться тем самым «окном возможностей»?

По словам Сергея Сидоренко, не похоже, чтобы Майя Санду или ее команда понимали, как нужно действовать в новых условиях.
«У меня есть ощущение, что молдавские власти пустили все на самотек, как и в предыдущие десятилетия. У Майи Санду совсем немного времени. Окно возможностей — оно очень маленькое, окна закрываются очень быстро», — говорит Сидоренко.
О том же напоминает и Василий Шова. И предлагает Кишиневу вернуть себе инициативу.
«Лучше активно участвовать и обозначить совместную перспективу решения — пусть даже с какими-то политическими потерями для себя лично, чем ждать, что нам кто-то принесет то, с чем мы согласимся», — говорит Шова.
По словам Шовы, если в Кишиневе будут дожидаться какой-то большой сделки, то вполне вероятно, что ее результаты могут быть такими, что ближайшие выборы просто сметут и тех, кто командует в Кишиневе, и тех, кто находится у власти в Тирасполе.

Сергей Сидоренко также добавляет, что президент Майя Санду, по его мнению, не осознает, что решение приднестровского конфликта вполне могло бы стать главной заслугой в ее политической карьере.
  • Сергей Сидоренко
    редактор украинского издания «Европейская правда»
    «Мне сложно себе представить, что бы я делал на месте Майи Санду. Вот кто у нее занимается вопросом приднестровского урегулирования? Никто. При всей моей любви к ней вынужден констатировать, что ей не хватает политической зрелости, чтобы понять, что есть такая штука как legacy (англ. — наследие). Она будет президентом один или два срока. Что останется в качестве ее legacy? Плахотнюка она не посадила и не посадит. Шор тоже не приедет. Вот эти мелкие «шоровцы» — это не legacy. А legacy — это стать человеком, который объединил страну», — говорит журналист.
Но для этого, отмечает Сидоренко, президент Молдовы должна взять инициативу в свои руки, потому что, если вдруг вопрос Приднестровья решится сам собой, это не будет ее заслугой. «Это будет legacy президента Зеленского», — добавляет он.
Текст: Евгений Чебан
Видео: Ольга Гнаткова, Игорь Чекан
Оформление: Татьяна Булгак

При поддержке Медиасети

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: