«В палату № 6!» Записки ковидиста. День № 2. Евгений А. Голощапов о жизни больного коронавирусом

Меня госпитализировали 27 мая с подозрением на COVID-19. Тест подтвердил диагноз. «По многочисленным заявкам телезрителей», как говорили раньше, я решил вести заметки о том, что происходит в Молдове с пациентами с коронавирусом, куда их госпитализируют, в каких условиях содержат, как диагностируют, кормят и лечат.

Эта публикация — четвертая из серии (первая серия, вторая серия, третья серия) заметок из больницы члена Совета по предупреждению и ликвидации дискриминации и обеспечению равенства, директора департамента адвокации ОА «Позитивная Инициатива» Евгения Александровича Голощапова, заболевшего COVID-19.

Пятница, 29 мая 2020

Кстати говоря, лечить COVID-19 меня направили в гастрологическое отделение больницы № 2. Не волнуйтесь, никаких сопутствующих гастрологических заболеваний у меня нет. В стране не хватает инфекционных отделений для всех, кому сейчас необходима медицинская помощь. Поэтому пациентов размещают во всех свободных отделениях различных больниц. На нашем этаже отделения гастрологии лежат около 40 мужчин и женщин с COVID-19. По словам медперсонала, во всей кишиневской больнице № 2 таких пациентов и пациенток более 200 человек.

Анализы — таблеточки

Утро началось в 5 часов. Я снова отлично спал в тепле под двумя одеялами. Но внутренний будильник разбудил меня рано, как говорится, вовремя. Я сбегал в туалет, совсем позабыв о просьбе собрать анализ мочи.

Сообщил об этом одетой в «скафандр» медсестре, принесшей нам в 7 часов перед завтраком градусники для измерения температуры. «Ничего, сдадите завтра», — спокойно ответила она. «Скажите, а как набрать анализ кала? Мне вчера дали баночку для этого. В отделении есть горшок?» — поинтересовался я. «У нас нет горшка», — такой был ответ. «А как же мне собрать этот анализ?» — уточнил я. «Не знаю, — заулыбалась она. — Другие пациенты как-то справляются. Но в той баночке есть специальная ложечка», — уточнила она и поспешила из палаты. Не знаю, кто из нас имел удовольствие лично познакомиться с этим незамысловатым устройством, потому, для визуализации, вот та самая баночка с той самой ложечкой.

В обед сердобольная и упакованная в средства защиты санитарка (халат, бахилы, перчатки, шапочка, маска и очки) принесла мне как новому пациенту три пластиковые баночки, объяснив, что это для сортировки таблеток на утро, обед и вечер — они даже так подписаны. Баночки подозрительно разнокалиберные. Одна из них, та, что для утренних таблеток, мне явно что-то напоминает. Взгляд падает на баночку, выданную для сбора анализа кала. Сравниваю.

Да они идентичны! «Такой хоккей нам не нужен!» Уж лучше я буду сортировать таблетки вручную на бумажке.

Театр двух актеров или «детям до 16-ти»

В больнице четырехразовый график питания:

8:30 — 9:00 — первый завтрак
11:00 — 11:30 — второй завтрак
13:30 — 14:00 — обед
17:00 — 17:30 — ужин

Перед вторым завтраком в нашей палате развернулось действо, достойное сценической постановки. Потому и описание соответствующее — в стиле пьесы.

Действующие лица:

Буфетчица — дородная, с отличным чувством юмора, всегда в отличном настроении.

Пациент — мужчина лет 50-ти, бывший военный, не пьет молоко, убежден, что молочные продукты взрослым мужчинам вредны.

Сцена первая

Буфетчица входит в палату около 11:00 утра и зовет пациентов на второй завтрак. Разливает из большого шестилитрового чайника напиток в кружки, выдает основное блюдо. К ней с кружкой подходит пациент.

Пациент. Ce-i asta? (Что это?)

Буфетчица. Cacao. (Какао.)

Пациент. Eu ce sînt copilul mic?!?! (Я что, маленький ребенок?!?!)

Буфетчица. Dar ce vreți? (А чего хотите?)

Пациент. Ceai. (Чай.)

Буфетчица кричит кому-то в коридор. Aduceți ceai bărbatului! (Принесите чай мужчине!)

Буфетчица. Hai dă babei farfuria! (Так, дай бабе тарелку!)

Пациент. Iar la mîncare ce aveți? (А что там из еды?)

Буфетчица. Manсa. (Манка.)

Пациент. Ё* твою мать!

Кислород

Прошлым вечером к нам подселили еще одного соседа. Теперь нас в палате четверо.

На противоположной от меня стороне палаты размещены два непонятных для меня устройства. Издалека они напоминают какие-то недоделанные видеокамеры наружного наблюдения.

В палату входит медсестра-«марсианка» и вставляет в одно из гнезд этих «видеокамер» какое-то мною невиданное до сих пор устройство, состоящее из двух колб и какого-то вращательного элемента между ними. Оказалось, что это установка для дыхания кислородом, предназначенная для пациентов, страдающих пониженной концентрацией кислорода в крови. К этому устройству подключается тонкий шланг с дыхательной маской, включается подача кислорода.

Кровать рядом с этим устройством всегда свободна, чтобы в любое время к нему можно было привести пациента, которому необходима эта процедура. При мне в палате этим устройством пользовались как минимум два пациента нашего отделения.

«Пусть лучше лопнет совесть, чем мой мочевой пузырь»

Меня могут упрекнуть в излишней натуралистичности. Но в моих зачастую оптимистичных повествованиях считаю необходимым рассказывать и об этих, порой нелицеприятных ситуациях, чтобы не забывать, что коронавирус реален и коварен, а мы в больнице — не на курорте.

Некоторым пациентам назначают капельницы. Эта процедура, в зависимости от объема вливаемой в вену жидкости и настройки скорости падения капель, может занимать от 15 до 40 минут, а то и более.

Так вот, пациент-мужчина лежит под капельницей в мужской палате и именно в это время ему очень захотелось в туалет по-маленькому. Срочно зовем медсестру. Она появляется незамедлительно, понимает ситуацию, но просит пациента потерпеть до конца процедуры. Пациент отказывается, просит снять капельницу, чтобы сходить в туалет, иначе грозится обмочиться прямо в койке.

Медсестра предложила промежуточный вариант: «Я принесу вам утку».  «И что мне с ней делать? Я ни разу в жизни ею не пользовался», — признается пациент. «Повернитесь на бок, я подержу ее, а Вы в нее сходите», — уточняет медсестра и мгновенно возвращается с уткой. Пациент в смущении и явно не готов это делать в присутствии медсестры. Нашли выход из положения: капельницу не отключают, пациент поднимается на ноги, медсестра выходит, он сам держит утку.

Само собой, в палате находятся и другие мужчины. Для пациента такой вариант приемлем, хотя получается все не сразу — обстановка явно нестандартная.

Это интересный пример того, как медработница, скорее всего, сама того не зная, обеспечила соблюдение одного из ключевых элементов права на здоровье — «культурную приемлемость» медицинской помощи.

Она нашла приемлемый баланс, учла моральные устои пациента, его совесть чиста, и обеспечила ему осуществление его срочной и естественной физиологической потребности во время капельницы.

Дефекационная прозрачность

Туалет здесь своеобразный. Конечно, мужской и женский туалеты разделены. В мужском — два унитаза («толчка») с чистыми пластиковыми сидениями и рукомойник. Между ними установлены перегородки, однако, в кабинках нет дверей, и окошко с видом на улицу тоже абсолютно прозрачно (подозреваю, что и в женском все обстоит именно так). Сидя в туалете в думах о смысле жизни, через незатуманенное специальной наклейкой окно можно даже переглядываться с людьми, выглядывающими из окон соседнего больничного блока, передавать им приветы.

Когда мне впервые понадобилось в больничный туалет, я открыл входную дверь (удивительно, что стекло в этой двери все же затуманено) и сразу же вышел назад: на дальнем толчке кто-то сидел, и мне вовсе не хотелось ни мешать его процессу, ни ставить себя самого в неловкую непривычную ситуацию.

У некоторых таблеток, которыми нас лечат, есть побочный эффект — диарея. Потому несколько раз прижало и меня. Не имея возможности терпеть, все же пришлось смириться с непреодолимыми обстоятельствами и справлять нужду совместно с другими мужчинами.

Приватность или интимность походов в туалет — естественная вещь. Дома мы же прикрываем за собой дверь туалета, хотя там все свои и, вроде,  у нас нет друг от друга секретов. Здесь же приходится, особенно если прижало, сидеть «на одном гектаре» в открытом режиме с совершенно незнакомыми людьми.

Побольше бы нам такой транспарентности в других областях! Может, прислать кого-то из ответственных органов в больницу для изучения и применения такого передового опыта прозрачности процессов?

Из истории туалетов Молдовы

Как-то лет 15 назад мы с адвокатом Вячеславом Яковлевичем Цурканом уже занимались темой туалетов в молдавских судах с точки зрения их чистоты и доступности (открытости) для посетителей судебных инстанций, а не только для их сотрудников.

Мы провели, наверное, самую забавную в нашей жизни пресс-конференцию. Я впервые видел, как журналисты откровенно смеялись и получали удовольствие. Тогда мы также отправили пару писем министру юстиции и главному санитарному врачу страны с приложенными к ним подгузниками и Кодексом административных правонарушений.

В то время этого хватило для того, чтобы в судах в скором времени открыли туалеты, и людям не приходилось бегать по углам и за углы, чтобы справить естественные физиологические нужды. Интересно, будет ли достаточно этой «Записки ковидиста» для установки в больницах дверей в кабинках туалетов?

Друг познается в «толчке»

Впервые посетив вчера вышеописанный больничный туалет, я удивился еще и тому, то там было не только чисто, но и лежал рулон туалетной бумаги.

Цивилизация! Рано радовался. Сегодня, когда меня прижало, бумаги в туалете не оказалось, а на дальнем «толчке» снова сидел один из пациентов. Бумагу из дома я не взял, но выход нашел: сбегал за бумажными салфетками для рук, размещенными в палате над рукомойником. Вернувшись в туалет, я снова застал там того же пациента в той же позе. «У тебя не будет бумаги? Здесь ее не оказалось… Ставят людей в такое неудобное положение», — обратился ко мне смугловатый парень. «Да, конечно, держи», — я протянул ему всю свою бумагу и быстрее прежнего побежал в палату за новой партией салфеток.

Похоже, в экстренной ситуации даже туалет может стать местом проявления братства и взаимопомощи.

Переезд

— Голощапов! — раздается в коридоре звучный голос медсестры.
— Да, это я.
— Вас переводят в другую палату.
— Почему?
— Такой приказ, — отрезает она.
— А в какую палату?
— В палату № 6.

Надеюсь, там будет не так, как у Антона Павловича Чехова. Так как я уже в коридоре, решаю провести разведку боем. «Здравствуйте, меня к вам переводят, — с порога знакомлюсь с новыми соседями. — Есть свободные койки?» «Да, у нас две свободны», — ответили мне. «Спасибо, скоро буду.»

Сообщаю новость соседям по палате № 1, собираю немногочисленные пожитки и перехожу на новое место откомандирования. Это уже третий переезд за три дня.

Палата № 6

К счастью, палата № 6 оказалась очень приличным местом. Несмотря на меньшие размеры (примерно 5,5 метров на 3,5 метра) по сравнению с палатой № 1 (примерно 5,5 метров на 5,5 метров) и при том же числе коек (по пять коек в каждой палате), она выглядела уютнее и домашнее благодаря теплым деревянным элементам коек и новым тумбочкам.

В палате № 1 койки были металлические, вероятно, еще советского типа, а тумбочки  слегка раздолбанные.

Как оказалось, многое в этой жизни взаимосвязано. В палате № 6 нас четверо. Кроме меня, здесь лежат Афанасий, лет 65 и Игорь, профессиональный спортсмен лет 50 с небольшим. Сегодня утром Игорь сдал анализы на COVID-19, но вечером сообщили, что результат все еще положительный, и ему придется задержаться в больнице. Повторный анализ в среду, через пять дней. Кроме того, еще одним новым соседом по палате оказался тот самый парень, которому я всего пару часов назад помог бумагой в туалете. Его зовут Денис, 27 лет, работает шахтером. Конечно, после такой «туалетной» выручки, у нас с ним по умолчанию установились приятельские отношения.

Сегодня Денису родня принесла передачку, которой он сразу же поделился с нами. Теперь у каждого на тумбочке красуется по груше, яблоку и апельсину. Денис также почистил и раздал всем по куску киви.

Мне тоже пора заняться обустройством, тем более что я здесь надолго. Узнал в палате, нужно ли кому что-то. Денис попросил полотенце, так как родня забыла его передать. Кстати, в этой палате снова всего лишь одна электророзетка на пять коек. Потому в моем списке с дюжиной вещей  есть и удлинитель с пятью розетками. Список отправил маме. Чтобы не подвергать ее опасности, завтра все это мне завезет в больницу один из моих коллег. Ждем-с.

Продолжение следует.

Евгений Александрович Голощапов