После серии взрывов и обострения ситуации вокруг Приднестровья некоторые жители спешно покинули регион. В основном это молодые люди, большинство из которых оседает в Кишиневе, но некоторые отправляются дальше. NM публикует истории жителей Левого берега Днестра, которые рассказали о причинах отъезда, настроениях в Тирасполе и о том, чувствуют ли они себя сейчас в безопасности.
Николай, 30 лет
Вечером 26 апреля я определил для себя несколько критериев для отъезда из Тирасполя: мобилизация в России, взятие Николаева и мобилизация в Приднестровье. За день до этого обстреляли из гранатомета здание приднестровского министерства государственной безопасности (МГБ), взорвали вышки радиотелецентра в Маяке и что-то произошло в Парканах.
После этого мне начали писать друзья и знакомые из-за границы, спрашивать, уехал ли я, собираюсь ли уезжать. Почти все разговоры начинались с обсуждения ситуации в Приднестровье и заканчивались вопросами об отъезде. Я скептически смотрел на происходящее, потому что ни один из моих критериев «не сработал». Я думал: пока все нормально.
А потом начали появляться разные слухи о мобилизации (в том числе, от знакомых знакомых, как обычно), о том, что закроют границы, и людей не выпустят. Разговоры об отъезде усилились.
В какой-то момент сложилось субъективное впечатление, что вероятность мобилизации очень высока. Не думаю, что речь шла о том, что Приднестровье вступило бы в конфликт, но в таких обстоятельствах гипотетическое закрытие границы для подлежащих мобилизации точно не выглядело как нечто фантастическое.
Вечером 27 апреля я собрал вещи и выехал в Кишинев. Если честно, пока не планирую двигаться куда-то дальше. Наверное, я бы уехал из Кишинева, если бы он оказался в осаде.
Как я собрался? Быстро. У меня ничего нет. Одно дело, когда у тебя недвижимость или техника, утварь, которую бросить жалко. В моем случае — только рабочий ноутбук, телефон и вещи. Еще взял дипломы и сертификаты. Если я приеду куда-то и скажу: «Привет, меня зовут Коля, я — классный. Я — политолог, у меня есть образование психотерапевта, неоконченное образования психолога, но у меня ничего нет, чтобы это доказать. Просто поверьте мне на слово». Думаю, они скажут мне: «Пока».
В Приднестровье позиция людей зависит от их мировоззрения: есть люди постсоветской идеологии, они готовы прислушаться или по той или иной причине принять систему координат, которую предлагает Владимир Путин. С одной стороны, они насторожены тем, что может прийти война. С другой стороны, они надеются, что Россия не допустит войны, потому что агрессивную войну, по их мнению, может начать только Украина или Молдова.
А есть люди, которые живут в другой реальности, как я это понимаю. Им, как правило, до 35 лет, многие из них работают на фрилансе. Эти люди не очень смотрят или вообще не смотрят российские телеканалы и получают информацию из интернета. В основном именно они — те, кто уже покинул Приднестровье или, как мне кажется, думают об отъезде, потому что видят происходящее в более мрачных тонах.
Артемий, 22 года
Началось все с того, что недалеко от моего дома, буквально через дорогу, раздались выстрелы из гранатомета по МГБ. Я тогда на это посмотрел и подумал, что это — явная провокация. Не берусь судить, с какой стороны, но провокация. Тогда я уехал к другу, который живет в другом районе Тирасполя, и решил переждать, посмотреть, что будет дальше.
После того как в течении ночи и утра следующего дня подорвали радиовышки в поселке Маяк и случилось что-то непонятное в Парканах, я понял, что просто так, скорее всего, это не закончится. В это же время поползли какие-то слухи: то ли начнут мобилизацию, то ли не будут выпускать мужчин призывного возраста.
В мобилизацию, я, пожалуй, не верил, но возможное закрытие границ рассматривал как реальный вариант. Созвонился с моим бывшим работодателем и спросил, свободна ли служебная квартира в Кишиневе, чтобы айтишные беженцы смогли пожить. В Кишинев выехал вместе с друзьями.
Возвращаться домой в Тирасполь не планирую до окончания войны. Если произойдет деэскалация, возможно, привезу какие-то вещи, которые не успел забрать.
В Молдове, конечно, стало тревожнее, но не похоже, что война перекинется сюда. Сейчас в Молдове приятно и спокойно находиться, в Кишиневе — точно.
Когда мы выезжали из Приднестровья, на дорогах устанавливали блокпосты, ходили люди с оружием, в общем все выглядело очень нервно. Мои родные остались на Левом берегу, но мой отъезд полностью поддержали. Даже знакомые, с которыми мы расходимся во взглядах на происходящее в Украине, говорят, что на всякий случай лучше выехать. Выезжают те, кто работает удаленно, у кого есть сбережения. Те, кто привязан к работе в Приднестровье, остаются. Конечно, от людей за сорок, например, можно услышать: «Ну и хорошо, пусть к Приднестровью выходят российские войска, наконец-то мы будем в составе России». Но молодые люди либо бегут, либо остаются, но находятся в жутком стрессе. Мы видели, как российские войска показали себя в роли «спасителей». Пусть лучше в Приднестровье такого спасения не будет.
Анастасия, 30 лет
Мы думали о переезде с начала войны в Украине, но казалось, что это далеко и не коснется нас и нашего дома. В течение двух месяцев жили в режиме ожидания и на всякий случай готовились морально.
Толчком к принятию решения был взрыв МГБ в Тирасполе. Мы живем далеко от здания МГБ, но стекла в доме тряслись. Мне было страшно. Я поняла, что не хочу сталкиваться со взрывами, войной, и мне проще уехать и позаботиться о своем эмоциональном состоянии.
Собрались за один день. Взяли минимум вещей, материалы для работы и собак. Все остальное оставили дома. Еще я взяла с собой любимый плед и поющую чашу, потому что для меня это важные вещи и важно создать уют, где бы я ни находилась.
Сейчас мы в Кишиневе, чувствуем себя намного лучше и спокойнее, чем дома. Постоянное ожидание и нарастание напряжения очень выматывают.
Родные остались в Приднестровье. Мы уважаем их решение, но обсуждали разные варианты. В ближайшие два-три месяца поживем в разных странах, домой пока не хочется.
