И хотя 14 февраля — День всех влюбленных — выпал в этом году на вторник следующей недели, многие мероприятия в городе на выходных посвящены любви, влюбленности и сердечным признаниям. Красные сердечки и любовные баллады резко сменили новогодние шары и «Jingle Bells» на повторе, и даже «Железная дорога Молдовы» предлагает парам
В феврале сложно оглядываться на целый год назад и вспоминать, что мы все-таки делали третьего февраля 2022 года: где и с кем проводили время, какие читали книги и смотрели фильмы. А еще вспоминать, какие у нас были планы, а потом останавливаться и спрашивать себя: «У нас правда были планы?». Когда-нибудь
Очередной год закончился, а новый пришел ему на смену. К этому не сразу привыкаешь, оттого в январе мы немного сонные, задумчивые и уязвимые под ворохом свитеров, разноцветных шарфов, шерстяных носков и термобелья. Там, в глубине нашего сердца — страхи и тревоги: каким будет новый год, все его двенадцать месяцев, похожие
Вчера Кишинев совсем ненадолго, но погрузился во тьму при свете дня. Это показало, как хрупок наш мир, и как легко может разрушиться все то, что у нас есть сейчас. Война совсем рядом и раз за разом показывает нам, насколько порой мало значат материальные ценности: ведь люди, бегущие от войны, спасают
Кишинев провожает ноябрь опустевшим фонтаном в центральном парке, стаями птиц, что пролетают низко-низко, и последними желтыми листьями, печально опадающими с деревьев. Есть месяцы для радости и веселья, ноябрь — месяц для раздумий, для неспешных прогулок с термосом и печеньем. Идеальное время, чтобы пройтись по всем закоулкам памяти и перед долгой
Ноябрь — сладкое межвременье на границе теплой щедрой осени и туманов белоснежной зимы. В ноябре можно плакать навзрыд от неслучившейся этой осенью любви или иных неудач (так сладко страдается только в ноябре), а можно — печь яблочные пироги с корочкой из сахара и корицы (посыпать за 15 минут до готовности
Ноябрь приходит в город вместе с листопадом: буйный северный ветер Борей сдувает с крон последнее золото осени. Обнаженные ветви деревьев похожи на наши души в ноябре: уязвимые и оттого еще более жаждущие тепла и света. Натягивая на уши теплую шапку, не потому что сказала мама, а потому что болеть —
«Персики и цукаты и в медовой росе покос» — таким август воспел испанец Лорка, такой август — сладкий и сочный — мы проживаем каждое лето. Ходим на рынок за темными сливами, первыми кислыми яблоками и кизилом, а потом подписываем банки с вареньем на зиму, достаем дождевики, завариваем горячий чай с
«Отравэ, лумынэрь» — разносится голос торговцев воскресным утром над Центральным рынком Кишинева. Пьяца — наше все. Невозможно узнать город, не погрузившись в его душное и хлебосольное чрево, где на прилавках в июле ароматная клубника уступает место розовощеким молдавским персикам. Посетив Пьяца чентралэ в первый раз, можно или навсегда полюбить это
Летом Кишинев пустеет — это заметнее всего в парках: самые несгибаемые стоят на ветру у кофеен в очереди за капучино и тем самым, уже знаменитым, кишиневским круассаном (спасибо, господин Макрон). Кажется, жизнь замирает в ленивой летней прохладе. Некуда торопиться, да и незачем, а все мысли — только об отпуске: то
